Я закрыла уши ладонями и зажмурила глаза. Если деньги не найдутся, Дом закроется навсегда. Если же найдутся, будут ли попечители искать кого-нибудь другого — может быть, кого-то вроде Эрла, — на мое место? От этой мысли завтрак в моем животе перевернулся. Да, Эрл знал, как решить проблемы нашего приюта, но в то же время не испытывал такой всепоглощающей любви к каждому отдельному ребенку, как я. И как Миранда.

Если вместо меня за работу примется человек вроде Эрла, что будет с Мирандой? С миссис Фор? Они наймут экономку на неполный рабочий день? Или уволят их, чтобы нанять более квалифицированный персонал? Как будто наши сердца не придавали нам сил и знаний для этой работы, делая нас незаменимыми.

Прогуливаясь, я вышла через передние двери и сразу же посмотрела на гортензии в поисках первого бутона, который возвещал бы о том, что скоро куст буйно зацветет. Но как я ни старалась, ничего, кроме листьев, не обнаружила.

Где я допустила ошибку? Неужели всего несколько месяцев назад я была почти помолвлена с Блэйном и была невероятно счастливой? Я бросилась на задний двор. Свежий запах недавно вспаханной почвы на садовом участке привлек меня, и я с удовольствием увидела зеленые побеги, ростки и ветви.

Я наклонилась над невысоким заборчиком, изучая растения. Некоторые из них были мне знакомы, некоторые я пыталась отгадать. Над моей головой радостно щебетали птицы. Вдали послышался стук лошадиных копыт и скрип повозки. Затем его заглушил гудок троллейбуса и рев автомобильного двигателя. Я вдохнула тишину и покой, желая, чтобы они успокоили потрясение в моей душе.

— Размышляешь или ухаживаешь за моим садом?

Я резко обернулась, вцепившись пальцами в штакетник.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

Блэйн отворил калитку и шагнул в сад. Он наклонился, вырвал несколько сорняков, затем выпрямился и ответил:

— Я ходил проведать Картера и подумал, что нужно зайти сюда, узнать, как у вас дела, а потом уж отправляться домой.

— Как он?

— Упрямится, как обычно. В самый последний момент судью вызвали в другой город, так что заседание перенесли на пятнадцатое июня. Я думаю, так даже лучше. Будет время уговорить Картера признать свою вину и раскаяться.

У меня застучали зубы, пальцы бессильно разжались.

— Ты был прав с самого начала.

— Ты о чем?

Блэйн шагнул ближе, и через забор, разделявший нас, я ощутила жар его тела. Его дыхание нежно щекотало мою шею. Если бы только он отошел на шаг! Я потеряла возможность мыслить здраво. И к тому же не хотела ни о чем думать. Тем более о Картере.

Я прижала пальцы к глазам.

— Он никогда не изменится.

— Если Картер признает свою вину, все будет намного проще. Но он до сих пор этого не понял. — Натруженные ладони Блэйна легли на мои плечи. — Я не сдамся, Сэди. Я. Не. Сдамся.

От уверенности, прозвучавшей в его голосе, по моему телу пробежала легкая дрожь. Теперь я стояла, прильнув лбом к его груди.

— Почему мы не можем ему помочь? — произнесла я и всхлипнула.

— Мы помогаем ему. Разве ты не видишь?

Я отрицательно покачала головой. Всем своим естеством я желала, чтобы сильные руки Блэйна обняли меня и не отпускали. Но вместо этого они безвольно упали вдоль тела. Я подняла глаза на мужчину, чья нежная сила столько лет держала меня в плену.

Блэйн отступил, повернувшись ко мне спиной. Запустил большие пальцы в копну своих волос и провел ими ото лба к затылку.

— С тех пор как родился Картер, я молился о том, чтобы он не вырос похожим на своего отца. Я никогда не смогу понять, почему моя мать вышла замуж за этого человека.

Его плечи поникли. Мне так хотелось прижаться к его груди, но это было невозможно, и я остудила свой пыл.

— Дом и участок принадлежали мне. Не помню, рассказывал ли я тебе когда-нибудь об этом. Это было мое наследство от отца. Думаю, отчим полагал, что эта земля принадлежит нашей маме и перейдет к нему, когда они поженятся. — Блэйн вздохнул. — Тебе бы понравилась моя мама.

У меня сдавило грудь. А вот ему вряд ли понравилась бы моя мать.

— Она была очень милосердным и ласковым человеком. Всегда доброжелательная, слова грубого не скажет. Она была глубоко верующей и всегда помогала нуждающимся, — продолжил Блэйн и вдруг умолк.

Пауза затянулась. Я разгладила складки на своей юбке, сорвала одуванчик и выдавила молочко из стебля.

— Она умерла, после того как родила Картера, — глухо произнес Блэйн, и каждое его слово было словно камень, падавший на землю. — Они с отчимом поссорились. Он толкнул ее. Мама упала с подводы. Картер родился слишком быстро. — Голос Блэйна оборвался, но он заставил себя продолжать. — Она оставила меня одного с ним и новорожденным братом.

— Ах, Блэйн…

Я потянулась к нему, но в тот же миг отпрянула, закрыв глаза, и попросила Бога, чтобы Он избавил Блэйна от новой боли. Сомнение пронзило мою душу. Я боялась, что Он не ответит так, как мне хотелось.

* * *

Имя Картера — и его связь с Рэйстоунским домом — в течение нескольких дней не сходили с первых страниц местных газет. Наш телефон разрывался от звонков членов попечительского совета, меценатов, долгое время помогавших нам, и простых горожан, которым хотелось узнать подробности. К субботе мои нервы были вконец измотаны. Я начала отдавать приказания — Миранде, миссис Фор, детям. Если в понедельник на пикнике что-то пойдет не так, наш приют закроется еще до того, как будет рассмотрен бюджет.

— Ты уже закончила свои заметки? — неотступно следовал за мной Эрл, пока я сновала из кабинета в кухню, из кухни в гостиную и обратно.

Я оценила то, что он не оставил нас в трудную минуту, но его указания невыносимо раздражали меня.

— Нет, еще успею. Миранда!

Я оставила Эрла позади и поспешила в гостиную, где моя помощница собрала детей на очередную репетицию.

— Ты не забыла о…

— Да, бухгалтерская книга готова, и можно вносить в нее суммы пожертвований. Да, у миссис Фор есть все продукты, которые она просила купить для детского стола на пикнике. Да, три дня назад разосланы приглашения всем благополучным семьям, с которыми у нас были контакты в течение последних десяти лет. Что-нибудь еще?

Я закрыла рот. Мне и в голову не приходило сделать хотя бы что-то из перечисленного. А от Миранды не ускользнули даже мельчайшие детали, она справлялась с этим так же легко, как и со сложением-вычитанием. Имена, даты, суммы. Масса информации, услышанной и увиденной, аккуратно хранилась в ее памяти и всегда была готова к использованию.

Потом я увидела за ее спиной детей. Миранда была с ними более строга, чем я. И все же ребята любили ее, несмотря на то, как она их воспитывала.

Или, возможно, благодаря этому.

— Продолжайте, — пробормотала я, скрестив руки на груди. — Репетируйте дальше.

— Синтия, продолжай, пожалуйста, — сказала Миранда тихим, но властным тоном.

Нижняя губа Синтии задрожала, в глазах заблестели слезы. Она перевела взгляд с Миранды на меня и обратно.

— Я… Я не могу, — пролепетала Синтия.

— Можешь, можешь. У нас только что получилось.

Голос Миранды становился все более похожим на голос Хейзел — спокойный, но твердый.

Синтия зажмурилась, и по ее щекам побежали слезы. Она отчаянно помотала головой и выбежала из комнаты, сотрясаясь от рыданий.

Миранда потерла лоб, затем ее губы сжались в твердую ровную линию.

— Генри, почему бы тебе не выступить сейчас?

Генри послушно встал.

— Слушайте, дети, по темным тропам

В полночь скакал Пол Ревир галопом…[9]

— начал он.

Хоть кто-то знал, что нужно делать, и делал это.

Неожиданно обозленная на всех — на Синтию за то, что та не могла победить свою застенчивость; на Миранду, за то что она справлялась с моей работой лучше меня; на Картера, за то что он не воспользовался предоставленными ему шансами; на несправедливость предопределенного Дому будущего, — я сердито прошагала в кабинет и хлопнула дверью. Я услышала смех Эрла и оцепенела от неожиданности. Он меня обезоружил.

Эрл нежно взял меня за подбородок.

— Как же я люблю твою страстность, Сэди. Это одно из самых прекрасных твоих качеств.

От его прикосновения пламя моей озлобленности превратилось в жар пылкого желания. Если я отвечу Эрлу взаимностью, заберет ли он меня отсюда, поможет ли забыть свои ошибки и оставить их в прошлом? Мои щеки вспыхнули, зарделись. Эрл шагнул ближе, и теперь между нами было расстояние с детский волосок. Я затаила дыхание, готовая к тому мшу, когда его губы жарко сольются с моими.

И вдруг я тряхнула головой. Губы Эрла неуклюже скользнули по моей щеке.

Я не буду такой, как моя мать. Я не лишусь чувства собственного достоинства даже ради будущего Дома.

Совсем близко послышались шаги. Я отпрянула от Эрла, облизнула губы и приготовилась поздороваться с тем, кто шел ко мне.

На пороге появился Блэйн. Моя улыбка застыла.

Он почти не посмотрел в мою сторону, а сразу перевел взгляд на Эрла.

— Мистер Глейзер как раз собирался уходить, — сказала я, поворачиваясь к Эрлу. — Не так ли?

Всегда спокойное лицо Эрла вмиг стало пунцовым, ноздри раздувались над широко открытым ртом, делая его похожим на рыбу, которая проглотила крючок. Я придержала перед ним открытую дверь. Выходя, он споткнулся о порог.

Громкий щелчок замка подтвердил, что мы с Блэйном остались наедине. Боль пронзила мою грудь, а затем вырвалась из нее рыданиями. Блэйн привлек меня к себе.

— Пожалуйста, Сэди, не плачь.

Впервые за много месяцев я смогла обвить руками его сильное тело и прильнуть к нему в поисках опоры.

ГЛАВА 39

С утра в тот день, когда должен был состояться пикник, небо бороздили свинцовые тучи.

Прошу Тебя, Господи, не допусти, чтобы сегодня в довершение всех моих невзгод была плохая погода!

Приехал Блэйн. Он усадил часть детей в свою повозку и уложил еду, заботливо приготовленную миссис Фор. Мы кивнули друг другу, здороваясь, но воздержались от разговора. Кроме того, я с самого утра вообще почти ни с кем не разговаривала, как будто приберегала слова для наших потенциальных покровителей.

Когда приехали Хейзел с профессором Стэплтоном, чтобы забрать остальных детей, крепкие лошади Блэйна уже направлялись к ферме мистера Вайза. Эрл вскарабкался на переднее сиденье и умостился рядом с Хейзел, а мы с Мирандой и миссис Фор устроились сзади.

От волнения у меня бурлило в желудке. Этот день был для нас судьбоносным — так много от него зависело. Я была не в силах сделать это в одиночку — как не смогла заставить Лили Бет носить очки, Синтию — преодолеть страхи, а Картера — ступить на верный путь. Они ускользали из моих рук. Мне оставалось лишь возлагать надежды на Господа.

Повозка, покачиваясь, ехала по вымощенным брусчаткой улицам, потом по грунтовым дорогам. Повсюду простирались необъятные поля, словно море, единственными островками в котором были редкие зеленые кроны фруктовых деревьев да небольшие домики. Неподалеку показалась гора, покрытая темной листвой. Она словно выставляла свою прохладу напоказ нам, путникам, уставшим от яркого солнца. Профессор Стэплтон остановил повозку на обочине перед домом мистера Вайза, напротив телеги Блэйна. Еще несколько повозок и автомобилей приехали перед нами. Члены попечительского совета, предположила я. Беспокоила ли их судьба Дома так же, как и меня?

* * *

Вскоре прибыли приглашенные семьи. Запах лошадиного пота и пары бензина смешались со свежестью раннего лета. То тут, то там слышался веселый смех, деловые беседы и визг играющих детей. Однако я ощущала беспокойство, витавшее в воздухе. Во дворе было не так много людей, как мы ожидали, и я знала причину этого. Прикусив губу, я думала об аресте Картера, который оттолкнул от нас потенциальных благодетелей.

Я подняла голову и направилась сквозь толпу, по дороге разговаривая с родителями и детьми, с людьми, которые жертвовали нам средства, и теми, кто усыновлял и удочерял наших ребят. Не важно, что другие решили судить нас по поведению одной заблудшей овечки. Мне нужно было сосредоточиться на тех, чьи сердца были открыты для нашей работы, для наших детей.

Еще одна семья появилась из-за угла дома. Я обернулась, чтобы поприветствовать их, и просияла от радости:

— Лили Бет!

Я подхватила девочку на руки и закружила. Заливистый смех вмиг согрел мое уставшее сердце. Позади нее стояли мистер и миссис Линдстрем. Трое златокудрых ребятишек с робким любопытством выглядывали из-за юбок матери.