– Лерочка... – Услышала я свой собственный голос. - Твоя мама определенно не права, но может быть, в ее психике со смертью отца произошел какой-то сдвиг?.. По идее, это наоборот должно было ее подтолкнуть к тому, чтобы стараться для детей за обоих родителей… Но всякое бывает. Мне очень жаль тебя, зато ты можешь всегда на нас рассчитывать.

– Самое страшное то, что твоя мама через много лет, будучи дряхлой

старушкой, придет к вам за помощью. Ей нужен будет уход или место для

ночлега, а вы сто раз подумаете, пускать ли ее, ведь она вам в этой помощи

не раз отказывала, – сказала Мила.

– Нет, Милочка, нет. Я бы никогда не смогла ей отказать, не смогла

бы выгнать на улицу. Какова бы ни была обида, она

– моя мама. И этим все сказано. – Лера помахала рукой, отметая это предположение. – И я до сих пор не теряю надежду, что она все-таки изменит

свое отношение ко мне. Когда-нибудь. Так хорошо, когда рядом есть такие подруги, как вы, с которыми всегда можно поделиться наболевшим.

– Взрослого человека уже не исправишь, к сожалению. Давайте-ка

закроем эту тему, пожалуйста. Это так грустно. У нас же девичник! – Дашке

никогда не нравилось обсуждать серьезные темы.

- Вот именно, - усмехнулась я. – Только сегодня Митя выдал предположение, что мы обсуждаем на девичниках всякие пошлости. Так что давайте не будем его разочаровывать!

– Ева, – Мила повернулась ко мне. – У нас к тебе предложение: давай отметим твой предстоящий день рождения все вместе?

– Девочки, неужели мы когда-то справляли наши дни рождения по

отдельности? – Я улыбнулась и распахнула для них свои объятия. – С удовольствием!

– Мы взяли на себя смелость, – подмигнула мне Лерка, – и заказали

на двадцать шестое число домик в огромном банном комплексе!

– Двухэтажный деревянный дом с сауной и бассейном, камином, отдельным двориком, в котором есть мангал для того, чтобы Митя баловал

тебя в этот день своими шедеврами. Шикарное обслуживание и даже массаж! – Дашка подняла бокал высоко в воздух.

– Ура! – Я вскочила и запрыгала от радости. – Спасибо, дорогие мои!

Спасибо!

– Ура! Ура! За Еву! За нас! – Все дружно завизжали,

звеня бокалами.

– Кстати, Ева, мы так давно не виделись, – обратилась ко мне Лера,

– и я заметила, что ты сегодня прямо светишься. Нашла себе кого-то?

– Пока не знаю... – Загадочно улыбнулась. – Вроде как, да... Дальше будет видно!

– Ева – еще одна, и, кажется, не последняя, из тех женщин, которые надеются, что смогут изменить мужчину! – Мила, увидев мой недовольный взгляд, пожала плечами. – Родная, просто желаю тебе добра. Если он сделает тебя счастливой, то, значит, и всех нас автоматически. Просто почти каждая женщина хотя бы раз, но обжигалась на этих свободолюбивых мужчинах.

– Да уж, я их издалека вижу. Насквозь. – Призналась Дашка. –

Конечно, появляется когда-то такая женщина, на которой он останавливается и решает остепениться. Но, как правило, это происходит ближе к старости. К сожалению. Вот Митя – такой. Точно!

– Кстати, о Мите, – перебила ее Мила, обращаясь ко мне, – он звонил мне сегодня, спрашивал, почему я его не навещаю. Просил завтра зайти.

Он же, вроде, твой друг? В смысле, больше твой, чем мой. Не знаешь, в чем

подвох?

– Не знаю... – Откинувшись на подушку, отпила из бокала. –

Может, и правда соскучился по тебе? Там в больнице – скука смертная.

Сходи, навести уж парня.

– Хм… Ладно...


Когда все разошлись, я набрала домашний номер Сашки. Так волновалась, что у меня даже в горле пересохло. Успокоилась только, когда услышала любимый голос:

– Да, – сонно произнес он.

– Привет, это я.

– М-м-м... Привет, принцесса, а я думал, что ты уже не позвонишь,

лег спать. Жди, сейчас сяду удобнее.

– Как дела? Чем занимался весь день?

– Весь день – за компьютером. В обед вышел на улицу, насчет работы сходил, промочил насквозь кроссовки и вернулся. Из-за этого не зашел

к тебе на работу, прости, малыш! – Саша сказал это настолько ласково, что

можно было простить ему все, что угодно.

– Ничего страшного. Не нашел пока ничего?

– Нет, не нашел. – Его голос казался грустным. - Мама сказала, что отправит меня в ссылку – в деревню к бабушке помогать по хозяйству.

– Когда?

– Не знаю, может, через неделю.

– Ругается?

– Ага, постоянно. Еще и за то, что я ей телефон не отдаю домашний.

Как сама день провела?

– Работала, ходила к Митьке в больницу, а потом устроили дома девичник, посидели с девочками, вина попили.

– Ммм… Значит, поэтому у тебя такой игривый тон, ты пьяненькая.

– Ну, чуть-чуть... – Я улыбалась, лежа на кровати.

– А я теперь все дома и дома. Никуда не хожу. Парни зовут то туда, то сюда – отказываюсь. Думаю, лучше дома останусь и с тобой по телефону

поговорю.

Ох, ты ж как здорово!

Бесшумно захлопала в ладоши.

– Мне очень приятно, что ты считаешь меня хорошим собеседником.

– Мне тоже приятно все, что связано с тобой.

– Спасибо. Кстати… у меня не хочешь в ресторане поработать?

– Эм…Нет. Я уже набегался официантом, хочется чего-то посерьезнее.

– Попробую завтра спросить у Марика, может, он что-то подскажет.

– Марик, – Сашка произнес это имя с особой иронией в голосе, – Митя сказал мне, что он – твой бывший.

Блин.

– А… У нас не было ничего серьезного. Он для меня сейчас просто друг… очень хороший друг, близкий.

– Не утруждайся, я сам поищу.

– Ну, как хочешь, – я уже пожалела, что упомянула Марка.

– У тебя установлен «skype»?

– Да. На работе. Но я не любитель такого общения, да и дел бывает полно. Почти не пользуюсь.

– Ты же можешь включить его и просто читать в течение дня мои

сообщения, а в свободное время ответить.

– Хорошо, завтра так и сделаем. – Кажется, его тон снова стал ласковым, поэтому мне удалось облегченно выдохнуть. - Кстати, мне тут особенно понравился твой диск с фанком. Я его слушаю целыми днями. Остальная музыка – тоже отличная, но эта – просто божественна.

– М-м-м, Ева, замечательный выбор. Я его тоже обожаю.

– Не знаю почему, но эта музыка как-то волшебно на меня воздействует.

– Ничего странного, самое главное в этой музыке – так называемое

funk-настроение. Все треки направлены на то, чтобы душа пела. Он на сто

процентов поднимает настроение – живой, настоящий, никаких грустных

нот, никаких соплей. Даже если слова песни печальны, подается это очень

позитивно и с надеждой на будущее.

– Удивительно, но я никогда так глубоко не заглядывала в музыку. Не

копалась в ее смысловом значении.

– Funk – это продолжение стиля музыки soul, эта составная часть

таких стилей, как hip-hop, disco, drum’n’bass, fusion, acid jazz, jungle и других.

– Погоди-погоди, сколько незнакомых слов! Я-то ведь неуч, так сказать, музыкальный гопник, а ты мне терминами сыпешь. Что за зверь такой, этот твой фанк?

– В музыке funk используются совершенно особенные ритмические

структуры. Соул, как и ритм-энд-блюз, – музыка триольная, когда каждая

четверть такта мысленно делиться на три восьмых. Фанк – это музыка на

восемь восьмых, когда четверть делится точно пополам или с небольшим

смещением, такой ритм называется шаффл. Кроме того, здесь более острые

синкопы и более разнообразная фактура, создаваемая аккомпанирующими

инструментами. Гармонические конструкции в музыке фанк чрезвычайно

просты, обычно все держится на одном аккорде, но зато ритмическая ткань

достаточно сложна.

– Ой-ей-ей. Для меня это странная тарабарщина, но, чувствую, ты в ней хорошо разбираешься.

- Типа того.

- Тогда тебе стоило бы связать свою жизнь с музыкой. Расскажи мне про нее еще, если не трудно.

– Лично я больше всего люблю фанк конца 70-х – начала 80-х годов, который записал тебе на диск. Из современного фанка ты, наверное, знаешь группу «Jamiroquai». Они играют в лучших традициях. Слушаю их с удовольствием.

– Ну, ничего себе, да, я их обожаю! А знаешь, кстати, какая

песня мне понравилась больше всего из тех, что ты мне записал на диски?

– Какая?

– Patrice Rushen – «Forget-Me-Nots». Чудесная песня

о любви!

– Это и моя любимая. Она, кстати, старше нас с тобой. На сколько? Дай посчитаю…

- Она реально классная.

-Значит, будет наша с тобой песня…

У меня даже голова закружилась от этих слов.

- Наша… - Тихо произнесла я.

– Правда, там все грустно кончилось…

- Они остались друзьями с надеждой на любовь в будущем.

– Это же у них... – Сашка сказал это так искренне, что у меня сердце

защемило. – Знаешь, что я еще люблю?

– Что?

– Погружаться в волшебный мир музыки minimal…

- Ох, блин, сколько всего мне еще предстоит узнать.

И наш легкий, по-детски наивный разговор продолжался до самого

утра. Я знала, что опять буду помирать от хронического недосыпа, но не могла оторваться от Сашкиного голоса. Так интересно было с ним общаться – никаких шаблонных разговоров, все в новинку. Новые для меня темы, новые понятия, какой-то новый мир, полный открытий. Его мир. Доселе неизведанный и манящий. Для меня открывался новый Саша – интересный, многогранный, всесторонне развитый, умный, начитанный, веселый. Слушала и растворялась в нем вся без остатка.


***


Чувство легкости и полета сопровождало меня весь рабочий день, а общение с Сашкой в Skype, казалось, совсем не отвлекало от профессиональных обязанностей. Сотни cмайликов с сердечками и цветочками, десятки комплиментов. Да, надо признать, я была на вершине блаженства. Все подчиненные заметили мою изменившуюся и ставшую такой бодрой и легкой походку. Их начальница целый день летала и пела, словно пчелка, опыляющая цветочки.

Встреча с Марком уладила все рабочие нестыковки, а также дала понимание того, что в моей душе к нему действительно не осталось ничего, кроме дружеских теплых чувств. Помочь в поиске работы для Саши он отказался, мотивируя это отсутствием нужных знакомых. Глупый отмаз для такого влиятельного человека, хотя я нисколько не удивилась: мне он до этого тоже много раз отказывал.

Богатые всегда напрягаются, заподозрив, что их хотят использовать, попросить в долг или об элементарной помощи. Гораздо выгоднее дружить с нужными людьми: ты помог, тебе помогут.


Девять вечера. Мы сидели с Милой на кухне, занимаясь дегустацией домашнего хлеба «Тоскана», испеченного сегодня в ресторане Натальей.

– М-м-м... Я могла бы еще сдержаться, если бы это была буханка «Дарницы» с хлебозавода, но это... это шедевр! – Милка ломала его руками, долго с закрытыми глазами вдыхала аромат, потом только откусывала.

– Не удивляюсь, что народ к нам так и прет, – я не могла остановиться, – тьфу-тьфу. Не нужно даже масла, вкуснее любой французской булки...

– А какой воздушный, мягкий, нежный... Хотя и серый.

– А какой вкус... – Я испытывала настоящий гастрономический оргазм.

– Что за специя? Так ароматно... – Мила разделила пополам оставшийся ломоть.

– Кориандр?

– Наверное. Не знала, что он такой вкусный...

– Все, мы доели буханку... Обожрались ведь, как последние сволочи...

– Буханку? Ерунда какая, там всего-то граммов четыреста было, не

переживай, не лопнем!

– Никогда бы не смогла такой хлеб сама испечь.

– И я тоже. Поэтому надо с Митей дружить всю жизнь, он-то может.

– Ага! И стать булочкой! На работе только и делаю, что ем... – Я

поставила кипятиться воду в чайнике.

Мила встала, открыла окно и села на подоконник. На улице смеркалось, в комнату влетел свежий апрельский ветерок, прохладный, освежающий.

Я облокотилась на подоконник и посмотрела вниз: на лавочке сидели вездесущие бабульки, молодые мамаши играли с детьми в песочнице, каждый свободный метр двора был заставлен машинами. Каждый жил своей жизнью, и у всех на лицах были написаны разные эмоции. Сегодня кто-то смеется, завтра – плачет, послезавтра наоборот. Все меняется, такова жизнь. И это, пожалуй, хорошо.