Елена Сокол - Где-то есть ты

Вся вселенная замерла, звуки затихли, остались только мы и два наших бешено стучащих сердца.

Чем дольше это продолжалось, тем сильней, казалось, я горю. Меня разрывало от желания, от дикой боли. Хотелось закончить это побыстрее. Пожалуйста. Еще. Еще сильнее, ярче, горячее. На траву полетела его одежда. Пора было заканчивать эту агонию, в которую превращалась эта долгая прелюдия. Наконец, он приподнялся надо мной, провел ладонью по талии. Сама не узнала свой голос. Издала сдавленный умоляющий стон и резко притянула его к себе.

Да. Да-а-а… Почувствовала его всем своим телом, его огонь, его силу. Его твердая грудь на моей груди, сладкие желанные губы в отчаянном и долгожданном поцелуе на моих губах. Глаза в глаза. Растворяясь друг в друге. Дыша друг другом. Погибая и возрождаясь вновь в глубинах неистовой страсти и неимоверной нежности. Быстрее. Еще быстрее.

И как мы могли так долго жить поодиночке?

Это же было просто существованием, а не жизнью.

В этот момент кто-то позвал нас из палаточного лагеря. Мы остановились, притихли и почти бесшумно рассмеялись. Боже, это просто невероятно! Предаваться безумию в темноте в тридцати метрах от толпы народа!

Сашка быстро схватил нашу одежду, собрал плед, взял меня за руку и потащил в противоположную сторону. С нового места был хорошо виден костер, вокруг которого прыгали наши друзья, но нас они заметить не могли.

И мы набросились друг на друга с удвоенной силой. И, несмотря на вечернюю прохладу, нам двоим было жарко, словно в адском пекле. Вот что значит – сгорать от страсти. Он кусал меня, а я его царапала, извиваясь и сдирая кожу с коленей. Хорошо, что громкая музыка заглушала наши

стоны, которыми сопровождалось это бесконечное сумасшествие.

Передохнув минут пять, мы снова набрасывались друг на друга. А потом обессилено лежали, голые, на спинах и долго смотрели в ночное небо, болтая о разных глупостях. И этот плед под нами был нашим маленьким островком, нашим уголком земли для влюбленных в океане жизни, а ночные птицы, взбудораженные нашей откровенностью, пели нам серенады.

Эта невероятная близость радовала меня и убеждала во взаимности чувств. Хихикая, как нашкодившие школьники, мы через пару часов притрусили в лагерь, волоча за собой плед. Там все обрадовались нашему возвращению, принялись нас поить, фотографировать и выказывать мне симпатии. Сашу определенно обожали в этой компании, а потому и меня приняли как свою. Когда все начали расходиться по палаткам, мы отогнали машину на небольшое расстояние, за дерево, и там, смеясь, продолжили свои чувственные наслаждения, то и дело, набивая шишки о крышу салона, ушибая головы и другие части тела.

– Ева, – прошептал Саша, когда я уселась на него сверху, – ты просто совершенная, – поцеловал меня, – обожаю твои губы, иди скорее ко мне.

– Я люблю тебя, – хриплым голосом произнесла я после долгого чувственного поцелуя.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, моя принцесса, – сказал он, двигаясь со мной в такт и осторожно придерживая за талию.

И мы улетели…

В который раз за вечер? Пятый, шестой, седьмой?

Позже проклинала себя за это глупое признание, глядя, как он спит, свернувшись, на неудобном пассажирском сидении, раздвинутом до упора на сто восемьдесят градусов. Лежала рядом и слушала его сопение, понимая, что после этих слов он обязательно сбежит.

Обязательно. Сбежит.

И в эту ночь я почти не спала. Никакое счастье не может длиться вечно, а мое уж совсем скоротечно. Приходит и уходит. Плохо, если оно зависит от какого-то человека: нет его – не будет и счастья. Упала звезда.

Я ничего не загадала. Не было смысла. Закрыла глаза.

Утро мы встретили ароматными шашлыками, поджаренными до хрустящей корочки. Запах мяса, костра и томатного соуса с утра – просто наслаждение. Сидя на бревне, я заботливо вытирала Сашкин рот салфеткой, подавала ему кусочки мяса с вилочки, хлеб. Его глаза искрились нежностью и благодарностью.

– Смотри-ка, что любовь делает с людьми! – Рассмеялся один из его

приятелей, глядя на нас.

Саша довольно закивал головой. Пиво я пить не стала, предстояло еще ехать домой. Зато мой любимый до нашего отъезда успел и выпить, и искупаться, и повеселить ребят.

– Сама-то сможешь выехать? – Спросил Саша-второй, когда мы начали собирать вещи.

– Постараюсь.

– Ну, тогда будь осторожна! – И он еще раз объяснил мне, как проехать через буераки.

Попрощавшись со всеми, под десятками любопытных взглядов мы покинули ставшую такой родной зеленую поляну. Проехав все опасные участки как образцовый водитель, я, наконец, выдохнула.

– Молодец, моя девочка! – похвалил Сашка.

– Да, я такая. – Рассмеялась в ответ.

– Останови машину, – вдруг попросил он.

– Зачем? Мы же в поле.

– Останови и открой багажник.

– Хорошо, – заглушила двигатель и вышла.

Яркое полуденное солнце приятно пригревало. Палатки и машины издалека уже не были видны. В воздухе пахло влажностью и прелой травой. А речка днем казалась еще красивее, хотя и не была уже такой загадочной.

– Погодка – супер! – Потянулась, расправила плечи и улыбнулась

солнечным лучам.

Саша открыл багажник, достал оттуда плед, огляделся по сторонам и расстелил его в метре от машины.

- Что это ты делаешь, Абрамов?

– Никого, – подытожил он свои действия, оглядевшись. Подошел, схватил меня на руки, отнес к пледу и аккуратно уложил.

Его глаза говорили лучше слов. Страсть, притяжение, болезненное желание.

– Ну, ты и сумасшедший! – успела воскликнуть я, как вдруг он навалился сверху, закрыл мой рот чувственным поцелуем и принялся судорожно стягивать с меня джинсы.

Отличное завершение отдыха на природе, ничего не скажешь…

Десять дней спустя

– Ты уверен, что я могу приехать?

– Да, Ева, конечно, – подтвердил Митя, – мы на пляже, возле лавки с мороженым.

– А вы вдвоем с Сашкой?

– Почти. Здесь еще один парень со своей девушкой. Денис с Наташей, помнишь их?

– Да, помню, – ответила, ощутив, как по спине пробегает холодок, – они на фестиваль ездили вместе с Пашей и Сашей, он рассказывал.

– Мы вчетвером. Хотим лодку взять покататься.

– Не думаю, что он будет рад меня видеть, – засомневалась, постучав в нерешительности пальцем по трубке телефона, – Саша как-то странно со мной сегодня разговаривал по телефону, думает, что обиделась на него.

– За что? – удивился Митя.

– За то, что вы вчера в клуб ездили, в «Кубу».

– А ты не обиделась?

Как лучше сказать? Да просто чуть не сдохла от ревности. Выдыхаю и как можно спокойнее отвечаю:

– Нет.

– Приезжай скорее.

– Но, Мить, он же меня не звал на пляж…

– Так, Ева, я тебя зову! Ты приедешь ко мне, хорошо?

Ох, уж эти бабочки в животе, возникающие каждый раз, когда этот парень говорит, что я ему нужна. Парень не тот, но бабочки от нужности хоть кому-то- самые-пресамые настоящие.

– Хорошо, Мила на вождении, мне все равно нечем заняться. Выезжаю.

– А я пока искупаюсь.

– Иди. Целую.

Положила трубку и начала собираться. Надела короткие светлые шортики, топ с отчаянно-вызывающим декольте, сверху – легкий белый жакетик. Дополнила образ открытыми босоножками. Середина лета – загар мне не помешает. Бросила в сумку очки, купальник, полотенце. Села в машину, посмотрела на свое отражение в зеркале: симпатичная, свежая, загорелая. Просто отлично.

Нажала на газ, врубила музыку, устремилась на пляж. И почему Сашка не стремится так же, как я, проводить больше времени

вместе? И так уж постаралась дать ему больше свободы: мы виделись днем,

забегали друг к другу на работу, а вечера он проводил в основном с друзьями.

Позвонила ему на днях, хотела спросить разрешения сходить в клуб, так ответил, что могу делать все, что хочу, а он тут вроде как не при чем. Как может, так и открещивается от серьезных отношений. И какой в этом смысл? Все равно не сможет без меня, все равно придет обратно. Если есть тяга, бесполезно с ней бороться и отвоевывать раз за разом свободу. Разве нет?

Конечно же, я вчера взбесилась от ревности, узнав, что они с Митей и

Пашей ездили в клуб «Куба», но виду постаралась не подавать. Вроде как – новая стратегия такая. Разговаривала с ним сегодня по телефону мило и беззаботно, а он просто сказал, что ему пора идти, и даже не позвал меня с собой.

Становилось совершенно очевидным, что смена тактики оказалась неэффективной. Но меня это уже не так сильно расстраивало. Будто дошло, что не стоит зацикливаться. Мое счастье – оно же внутри меня. Оно ни от кого не зависит. И повторять это как мантру, пока сама не поверишь. Если честно – просто руки опустились. Начала понимать, что он за человек. В какие игры с ним не стоит играть. Нет, такого не приручишь. Такого можно привязать к себе только хитростью. Стать независимой, манящей, недоступной.

Тогда почему же я, противореча самой себе, потащилась сейчас на чертов пляж? Просто желание повидаться перевесило все: любые планы и схемы, любую стратегию. Сашка был для меня наркотиком, отключающим мозги. Принять немедленно, плевать на отходняки, они будут потом, а сейчас… Сейчас кайф, непередаваемый, редкий, острый, от которого кровь бурлит в венах, словно кипяток. От которого такие приходы, что только держись. Это зависимость, пагубная, безжалостная, вредная, но она уже во мне. Завладела разумом полностью и не собирается отступать.

Блин! Визг тормозов. Я впечаталась в руль. Боязливо вытянув шею, посмотрела на дорогу. Фу… Живой! И в меня даже никто не врезался. Повезло, что сзади не ехали машины. Включила аварийку и осторожно вышла. Сидит возле бампера: маленький, белый и пушистый. Дрожит. Сам испугался, не меньше моего. Глазищи большие, зеленые. Взяла на руки.

– Как тебя зовут, милашка? – спросила, почесывая за ушком.

– Мау! – Ответило существо.

– Чуть не сбила тебя тетка, да? Ну, ты прости меня, ехала, торопилась, музыку громко слушала.

Малыш уткнулся мордочкой в мою ладошку.

– Девочка, девочка! – Окликнула проходящего мимо ребенка. – Это

случайно не твой котенок?

– Нет, – худая девица с косичками отрицательно помотала головой.

– А не хочешь взять его себе? Ему нужна хорошая мама.

– Давайте! – Обрадовалась она и подошла к дороге.

– Держи, – передала его в теплые детские руки, – говорит, что его

зовут Мау. Люби, корми и ухаживай.

– Хорошо, – улыбнулась девочка и радостно прижала пушистый комочек к груди.

– Вот молодец.

– Спасибо, тетенька!

– Да пожалуйста. – Рассмеялась и села в машину.

Руки еще неприятно тряслись. Новая песня из динамиков придала

сил и уверенности, и я продолжила свой путь. Мимо проносились дома,

магазины, парки и площади. Асфальт плавился от жары, город задыхался. Ближе к пляжу в окно подул свежий влажный ветер. Остановилась

в теньке, схватила сумку, нацепила очки, выпрыгнула из машины и тут заметила, что спущено колесо. Выругалась. Пнула по нему, открыла багажник, достала насос, поработав ногой, накачала. Прохожие заинтересованно наблюдали за моими действиями, какой-то парень даже что-то крикнул про мои шортики. Показала ему средний палец.

Когда дело было сделано, летящей походкой направилась к воде. На

полпути вспомнила, что шляпа осталась в машине. Махнула на нее рукой,

пошла дальше. Замечтавшись, запнулась о большущий камень, больно ушибив ногу. Еще раз выругалась. Словно кто-то невидимый, какая-то высшая сила хотела мне помешать оказаться на этом пляже. Но кто ж верит в знаки, когда сильно влюблен? Уж точно не я.

Рассматривая сотни отдыхающих, увидела, наконец, на приличном расстоянии от берега своих друзей в лодке. Бросив свои вещи под ноги, поправила волосы и уселась на небольшой склон возле края воды. Решила пока, на всякий случай, не переодеваться. Ступни горели от раскаленного песка, плечи прижигало ярким солнцем. Сложив руки на голове, чтобы не случился солнечный удар, уставилась вдаль.

Озорные мальчишки лет восьми, играющие рядом в волейбол,

так и норовили упасть рядом со мной, окатив мою спину песком. Пререкаться не хотелось, поэтому лишь изредка бросала недовольные взгляды в их сторону. От воды тянуло свежестью вперемешку с запахом рыбы. Да и вообще ее цвет, надо признаться, не располагал к приятному купанию. Несмотря на это, малышня весело резвилась в огороженном лягушатнике, вздымая сотни коричнево-зеленых брызг.