Елена Сокол - Где-то есть ты

Не зная, как реагировать на такие новости, уставилась в окно, постояла молча, не проронив ни единой слезинки, закрыла кабинет на ключ и

вернулась в зал.

Пары кружились в медленном танце под мелодичную песню, а в середине им задавали ритм жених с невестой. Остановилась посередине. В темноте трудно было кого-то разглядеть, но Митя сам подошел ко мне и пригласил на танец. Облегченно выдохнула, положила руки ему на плечи и притянула поближе к себе. От этой близости и от его запаха по коже побежали шальные мурашки.

– Обними меня покрепче, – прошептала, вставая на цыпочки, и поцеловала любимого прямо в губы.

Конец мая

Высунула голову из-под одеяла и осмотрелась:

– Мить, это на улице так гремит?

За окном было темно, где-то вдалеке ярко блеснула молния.

– Похоже, что гроза, – он тяжело упал на подушки.

– Люблю грозу, – выдохнула я, прижимаясь к нему и проводя пальцем по его высоко вздымающейся груди.

– И я.

– Мы, кстати, уже второй день из постели не вылезаем, это что-то ненормальное...

Рассмеялся.

– Так меня же три недели в стране не было, я просто соскучился! Митя поцеловал меня в макушку.

– И теперь ты будешь со мной каждый день.

Поцеловал еще раз.

- Буду.

- Я тебя так ждала, просто с ума сходила.

–И мне так хорошо от этого. Правда, меня зовут обратно в Милан... – Он выпятил вперед губу, явно хвастаясь.

– Никуда тебя не отпущу, – ущипнула его за ногу, – так долго была одна и теперь мне хочется окунуться в эти чувства с головой. Хочется зацеловать до смерти, приготовить тебе ужин, посидеть на твоих коленках, поглаживая эти волосы-перышки...

Нас прервал внезапно зазвонивший телефон.

– Да, – ответил Митя, лениво потягиваясь, – ничего. – Тяжело выдохнул, играя желваками. - Ну ладно… заходи.

– Кто это был? – спросила, когда он отложил смартфон на тумбочку.

– Хм, – произнес он и повернулся ко мне, – это был Саня.

– Что ему нужно? – Почувствовала легкое покалывание в груди.

Митина ладонь мягко легла на мое лицо.

– Хочет зайти, у него какое-то дело ко мне.

– Так поздно? – Мне не хотелось выдавать свой испуг.

– А что мне сделать? Сказал, будет через десять минут.

Неужели, он ничего не понимает? Его глаза смотрели на меня все так же спокойно, в них плескалась безграничная нежность.

– Может, - еле сдерживая рвущийся наружу вздох, произнесла я, - ты выйдешь к нему в подъезд?

– Вот еще, зачем это? – Буркнул Митя, вставая.

Черт! Вскочила и, схватив одежду, начала быстро натягивать ее на себя. Это было минутное помешательство, даже не успела задуматься, как все это выглядит со стороны.

– Устанавливаешь рекорд по одеванию? – Он посмотрел на

меня разочарованно и опустил руки. – Боишься, что застанет тебя со мной и все поймет?

Как же больно. Видеть в его светлых глазах эту оглушающую пустоту.

–А как ты себе все представляешь?! – Поняв свою ошибку, поддалась панике и перешла на крик. – Заходит твой друг, видит меня здесь с тобой в одной постели. Это нормально?!

Сердце уже отбивало какой-то сумасшедший ритм.

– Думаю, что ему пора узнать о наших отношениях, - хрипло ответил Митя. На его лице была написана такая отчаянная грусть, что мне хотелось застрелиться.

– И вы здесь сцепитесь. Вашей дружбе сразу придет конец! – Воскликнула, бросившись застилать постель.

– И? – Он, не отпуская мое лицо взглядом, подошел ближе. - Что ты предлагаешь? Никогда ему не говорить? – Улыбнулся, качая головой. - Тогда к чему ведут наши отношения? Какой в них смысл?! Всю жизнь будем скрываться?

Зажмурилась. Приказала себе мысленно успокоиться. Но это было выше моих сил. Почти невозможно. Митя подошел и обхватил меня руками за плечи.

– Не знаю. – Выдохнула, теряя последние силы. - Ну не так же ему сообщать…

– Ты просто боишься, что он узнает! – Встряхнул меня, не грубо, но довольно ощутимо. Достаточно, чтобы привести в себя. - Разочаруется в тебе! Никогда больше не посмотрит в твою сторону. Этого боишься, да?! Хочешь быть с ним? – Вырвал из моих рук покрывало. - Да оставь ты это чертово одеяло в покое!

– Не трогай меня! – Попыталась вырваться из его захвата. – Чего ты

хочешь?! Да убери ты свои руки!

– Да он шевелит все, что шевелится! А ты боишься, что он увидит тебя счастливой! – Митя отпустил меня и швырнул покрывало на пол. – Даже

с подругой твоей спал, а ты все еще считаешь его святым!

Толкнула его в грудь ладонями:

– Так, значит, ты все знал?!

– Знал! – Ответил он, отшатываясь. – Всегда все знал.

– Значит, это все было просто местью?! – Крикнула, задыхаясь от эмоций. - Ты решил Дашке отомстить с помощью меня?!

– Дура! – Прорычал Митя, отворачиваясь.

– Ты никогда меня не любил, лицемер! – Всхлипнула, закусывая губу до боли.

– А ты?! – Заорал вдруг он что было сил. – Так ты меня любишь, да?! Вскочила как сумасшедшая, чтобы сделать вид, что ничего у нас не было! И зачем мне нужна такая? Ха...

Глядя, как он хватается за голову, схватила сумку, ключи от машины, надела балетки и бросила на прощание:

– Да пошли вы все! Мне никто не нужен! Никто! Как вы все меня достали! Вали в свою Италию, понял?! Жить не даете спокойно. Дашке он решил отомстить, руки мне выворачивает. Иди в задницу, Митя...

Хлопнула дверью со всей силы и помчалась по лестнице вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки. И зачем вскочила, чтобы одеться? Что на меня нашло? Выдала свои чувства. Конечно, мне не хотелось, чтобы Саша наблюдал такое зрелище. Мы с Митей в неглиже валяемся на постели и нежимся в объятиях друг друга.

С другой стороны, он столько раз меня предавал. Неужели я не имела права на счастье? Нужно признаться самой себе - больше всего психанула оттого, что Митя сразу вывел меня на чистую воду. Ткнул в лицо тем, во что так не хотелось верить.

Черт. Черт! Слезы ручьем покатились из глаз.

Выбежав из подъезда, тут же насквозь промокла. С неба лил сильнейший дождь. Забравшись в машину, выругалась и бросила сумку на соседнее сидение. Не быть мне счастливой. Никогда. Нигде он меня не оставляет, этот Саша, словно преследует. Никак не хочет уйти из моей жизни!

Завела автомобиль и на большой скорости понеслась по дороге

прочь из города. Мне стало так стыдно за все, что наговорила Мите. С

таким грузом на душе теперь не смогу вернуться к нему. И почему я такая

несчастливая? Неудачи словно сами идут за мной по пятам.

Чертов дождь. Дворники совсем не помогают! Непроглядная темень. Так даже лучше. Мне уже самой хочется умереть. Надоела эта беспокойная жизнь. С визгом притормозив у заправки, накинула капюшон и вышла. Купив бутылку водки, спрятала ее за пазуху и направилась к выходу.

– Смотри, куда прешь! – Рявкнула вслед мужчине в телогрейке, с которым столкнулась в дверях. И процедила сквозь зубы. – Придурок…

Пришлось искать на асфальте ключи от машины. И это прямо под дождем. В одежде, пропитанной влагой насквозь.

Села в машину, сняла мокрую ветровку, отвинтила пробку с бутылки

и приложилась губами к горлышку. Водка потекла обжигающими струйками прямо по шее, опалила гортань. Мне это даже понравилось – боль на секунду притупила все другие чувства.

Завела мотор и направила автомобиль в сторону от города. Видимость – нулевая. На часах – почти полночь. Включив музыку на всю громкость, отхлебнула еще водки и запела. Вытирая слезы, кричала, подпевая, пока окончательно не охрипла. За окном мелькали поля, леса, какие-то поселки. Внезапно кто-то ослепил меня фарами сзади.

– Ну, давай, проезжай, – промычала сама себе и замедлила ход.

Поняв через несколько минут, что меня не собираются обгонять, открыла форточку и прокричала:

– Кончай светить, подлюга! – Дополнила свою фразу миганием

аварийки и сигналом клаксона.

Никакой реакции. Ах, так, козел! И нажала на педаль газа. Можно было, наверное, успеть сосчитать до десяти прежде, чем машину, словно мятый фантик, закидало по дороге...

***

– К вам опять приходили люди в форме. – Доктор поправил очки и улыбнулся. – Попросил их отложить этот визит на вечер, вы не против?

– Спасибо, док, они уже были здесь ночью. Я рассказала им все, что знала.

Попыталась сесть повыше, но капельница мешала. Врач отложил свою папку на тумбочку, подошел и помог мне поправить подушку. Медсестра с добрыми серыми глазами метнулась, чтобы поправить торчащий из моей вены катетер. Я с трудом, но села. В таком положении можно было видеть не только больничный потолок, но и обшарпанные стены да еще пустую кровать напротив.

– Как вы себя чувствуете? – Поинтересовался доктор и прищурился, словно пытаясь разглядеть в моих зрачках что-то неладное.

– Нормально. – С трудом сглотнула. - Особенно после того, как дежурная сестра ночью помогла мне помыться. Хотелось бы взглянуть на себя в зеркало, если можно.

– Распоряжусь, чтобы вам его принесли.

– Спасибо, Александр Федорович, – поблагодарила, улыбнувшись, – так, кажется, вас зовут? А то у меня все последние сутки будто во сне.

– Да, – усмехнулся он.

– И с памятью плохо.

Мозги будто через мелкую терку протерли, если честно.

– Когда вас привезли вчера ночью, было много шума. Собрались представители власти, весь дежурный медперсонал да еще эта женщина, которая подобрала вас на дороге… Она причитала больше всех, требовала найти изувера, который издевался над вами. Зато вы держались на удивление стойко: даже пытались ходить самостоятельно, позволили нам обработать раны, взять кое-какие анализы, с помощью которых мы можем теперь провести необходимые обследования, дали разъяснения. И я даже слышал, что они задержали сегодня кого-то, отправившись по указанным вам ориентирам.

– Скажите, доктор, – спросила надтреснутым голосом, – только честно. Как я выгляжу?

Медсестра потупила взор.

– Не буду лукавить, деточка, – вздохнул мужчина, – все ваше лицо и тело покрыто ранами, ссадинами и многочисленными ушибами. У вас сотрясение мозга, отсюда и головокружение с тошнотой. Обычно больные с таким истощением много спят, набираясь сил, а вы же проявляете огромную силу воли и необычайную стойкость. Я, признаться, вами восхищен, но нужно все-таки дать организму отдохнуть.

– Что вы, Александр Федорович, я ведь уже поспала несколько часов. – Отмахнулась, чувствуя слабость в руках. – Утром мне дали лекарство, проспала целый день и проснулась только пять минут назад. Окончательно успокоюсь теперь только тогда, когда увижу своих родных, а до этого мои мысли точно не дадут мне покоя. И вообще, сейчас хочется выйти на улицу

и подышать воздухом свободы. Даже чувствую силу в ногах.

– Силу? – Доктор почесал затылок. – На ваши ступни нельзя и

взглянуть-то без слез! Мы их обработали, достали занозы и перебинтовали. Вынужден настоятельно рекомендовать вам покой в течение минимум двух недель. Завтра придет психолог для беседы, а уже сегодня вечером – следователь. Позже придется дать показания, выступить в суде и испытать еще множество неприятных вещей. Сожалею, но это будет долгая история. Так что набирайтесь-ка сил.

Голова опять закружилась.

– Это неважно, лишь бы поймали этого… ублюдка.

– Да уж... – Александр Федорович пожал плечами. – Вам многое пришлось пережить... Мы засвидетельствовали все побои. Провели гинекологическое обследование, оно зафиксировало отсутствие полового насилия. Вам очень повезло в вашем нынешнем положении. Такой стресс мог спровоцировать выкидыш, но мы сделали все необходимое, ввели нужные препараты, и плод теперь находится в относительной безопасности.

Палата вдруг заплясала перед глазами.

– К-к-какой п…плод?! – У меня моментально пересохло в горле, глаза отчаянно полезли из орбит.

Вот теперь я точно чувствовала слабость. И еще какую.

– Ну как же, Ева Евгеньевна, – мужчина поправил очки, открыл свою папку, уставился в нее и, водя пальцем, нашел нужную строчку, – вот, анализ мочи и осмотр показали у вас наличие беременности, о точном сроке которой можно будет сказать после ультразвукового исследования. Судя по размерам матки и по тому, что молочные железы практически не увеличены, срок довольно мал. А вы что, не знали?