— Я скоро поправлюсь совсем, Ханна, — успокоила ее Берта. — К тому же нам надо готовить свадьбу.

— Да, вы правы, Берта. Но меня очень беспокоит ваш вид. Вы так бледны!

— Это все болезнь.

— Что с вами было? — наконец решилась задать волнующий ее вопрос Ханна.

— Я сама не знаю, — честно ответила Берта. — Мне кажется, что я просто испугалась грозы. Наверное, у меня был жар и я чуть-чуть потеряла контроль над собой.

Ханна с удовольствием приняла ее версию. Тем более что ничего лучше у них не было.

— Я отдам кухарке приказ приготовить вам крутой бульон. Такой, чтобы в нем ложка стояла. Как только вы его съедите, почувствуете себя лучше!

— Ханна! — у самых дверей окликнула ее Берта. — Что сказал мистер Мэллори, когда вы нашли меня?

— Сэра Мэллори сейчас нет дома, — ответила экономка, успокаивающе глядя на Берту. — И я думаю, ему вовсе не обязательно знать об этом маленьком инциденте.

— Спасибо, — тихо ответила Берта. Она была очень рада, что Ханна понимает ее даже без слов. — И еще один вопрос. Я помню, что со мной рядом там был кто-то. Какой-то мужчина.

— Это был мистер Макгилтон. Именно он нашел и принес вас. Кроме него и меня, никто ничего не знает. А он не из болтливых. Для остальных у вас простуда, правда, сильная. Поправляйтесь скорее, Берта, вы так нужны этому дому! Вы сможете уравновесить сэра Мэллори, он слишком похож на первого Лоуренса!

Ханна вышла из комнаты, недовольно покачивая головой.

Озноб пробрал Берту до самых костей после этих слов экономки. Ей показалось, что кто-то ей уже говорил о Лоуренсе, что он слишком похож на своего предка. Но вот только ей тогда советовали не выходить за него замуж.

Она еще несколько секунд задумчиво смотрела вслед Ханне. У нее было странное и очень страшное предчувствие, что она на пороге какого-то очень важного события, которое навсегда изменит ее жизнь.

Ну конечно, я же выхожу замуж! — мысленно успокаивала себя Берта. К тому же в моей жизни и так столько произошло за каких-то три месяца!

Она удобнее устроилась в постели и закрыла глаза, чувствуя себя по-настоящему больной. Она понимала, что всего через четыре дня ей нужно будет целый день провести на ногах, ведь это ее свадьба, а значит, надо набираться сил и стараться как можно быстрее прийти в себя.

Берта уже находилась на тонкой грани между сном и бодрствованием, когда вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

— Мистер Мэллори? — сонно спросила она. — Вы расскажете мне о Луи XVI? Вы ведь знали его?

— Берта, придите в себя, наконец! — довольно грубый голос вырвал ее из сна.

Она открыла глаза и увидела, что над ней как башня возвышается Макгилтон. Он был явно зол: брови слились в одну полоску, в глазах плещется ярость, а руки сложены на груди.

Инстинктивно Берта вжалась в постель и попыталась спрятаться в подушках.

— Что с вами происходит в последние дни? — требовательно спросил он.

— Я просто больна.

— Нет, вы просто сходите с ума! — отрезал Холден.

— Я больна! — повторила она, с вызовом глядя на него. — У меня был жар!

— Берта! Как жаль, что вы вчера не могли видеть себя! Если бы я не знал, что вы не страдаете эпилепсией, я бы решил, что у вас припадок!

— Я не страдаю эпилепсией или каким-нибудь другим заболеванием центральной нервной системы, — с достоинством выпрямив спину, насколько позволяли мягкие подушки, ответила она.

— Неужели вы не понимаете! То, чему я этой ночью стал свидетелем, слишком похоже на сумасшествие!

— Я нормальна.

— Да? — иронично переспросил Холден. — Разговаривать с покойником это нормально?

— Я… — Берта запнулась и покраснела. Она так следила, чтобы никто не услышал ее разговоров с портретами. И вот так глупо выдать себя! — Я просто часто была одна в картинной галерее. И представляла… как бы разговаривала с предками Лоуренса. Ведь я собираюсь стать членом их семьи! Люди часто мысленно ведут диалоги с другими людьми!

— Берта! Это само по себе ненормально! Что с вами происходит!

Он низко наклонился над ее постелью. Берта думала, что почувствует страх, но ее вдруг неудержимо потянуло к этому мужчине. Ей захотелось, чтобы он сейчас поцеловал ее, чтобы обнял ее плечи…

Он мой друг, и не больше! — мысленно оборвала она свои мечты. К тому же его нанял Лоуренс, чтобы обеспечить мою безопасность. С его стороны такое поведение даже неприлично! Ему должно быть стыдно!

— Я скоро выйду замуж! — почему-то сообщила она Холдену. — И вообще, вы говорили, что будете называть меня мисс Джойнс. Так держите слово.

Вместо ответа он рассмеялся.

— Мисс Джойнс! — с ударением сказал он. — Не пытайтесь уйти от вопроса. И помните, что я не остановлюсь ни перед чем, чтобы узнать правду.

— И что же вы сделаете? — гордо вскинув голову, спросила бледная и обессиленная Берта.

— Например, вот это.

Холден наклонился к ней, его руки прижали ее плечи, лишив возможности двигаться, а губы приникли к ее губам.

Она пробовала сопротивляться, но его страсть только распалялась. Берта с ужасом почувствовала, что ее тело отвечает на его ласки. Тугой ком внизу живота рос и вскоре заполнил собой всю ее. Она раскрыла губы, и его язык проник в ее рот, исследуя каждый уголок, вызывая у нее стоны страсти.

Господи! Почему с Лоуренсом так никогда не было?! — подумала Берта. И вдруг ее сознание просветлело, как будто молния осветила мозг. Она оттолкнула Холдена.

— Я же помолвлена!

— Так вот, если вы не хотите, чтобы это повторилось, расскажите мне, что происходит. И не пытайтесь уйти от ответа!

Берта почувствовала, что загнана в угол. Ведь, если она откажется отвечать, он вновь начнет целовать ее. И кто знает, придут ли в ее голову спасительные мысли о женихе. Если она откажется ему рассказать все, это будет значить только одно: ей хочется, чтобы поцелуй повторился. В глубине души Берта хотела этого, но уже дала слово другому. А врать она никогда не умела. Холден тут же раскусит ее ложь. Значит, придется все рассказать.

— На мне лежит проклятие Мэллори, — на одном дыхании сказала она.

Холден вновь весело рассмеялся.

— Только не говорите, что верите в эту чушь! Это глупая отговорка, мисс Джойнс!

— Но, Холден, я действительно схожу с ума! — крикнула расстроенная его неверием Берта.

— Еще пять минут назад вы это отрицали.

— Если вы хотите, чтобы я говорила, не перебивайте меня!

— Простите, — сказал Холден, но она не уловила в его голосе раскаяния.

Берта бросила на него сердитый взгляд и продолжила:

— Я уже много дней живу в другом мире, где общаюсь с портретами семьи Мэллори. Они приходят ко мне, они говорят со мной! Раньше я лучше контролировала себя. А потом я сорвалась. Именно это вы вчера и видели. На мне лежит проклятие. Ведь ни одна женщина Мэллори не умрет своей смертью. Их всех ждет или смерть в муках, как миссис Терезу, или сумасшествие. Как меня.

— Тогда бросайте все это и уезжайте отсюда! С удовольствием составлю вам компанию.

— Я дала слово Лоуренсу и не нарушу его. — Берта сердито посмотрела на Холдена. Как же в такой момент он может шутить! Или Холден не шутит? Вот только неизвестно, что хуже для нее. Берта чувствовала, что готова бросить все и уехать с ним хоть в Шотландию, хоть в Индию. Она постаралась не думать об этом. Не для того она приехала сюда. Ее судьба распорядилась по-другому. Она выйдет замуж за Лоуренса. И нечего думать о всяких глупостях. — К тому же именно я должна продолжить род Мэллори!

— Кто вам это сказал?! Любая может продолжить род! Если, конечно, есть смысл его продолжать.

— Нет, только я! — убежденно сказала Берта. — И в этом есть смысл. Поверьте мне, я знаю.

— Это вам портреты сказали? — иронично спросил Холден.

— Даже если и так. — Она пожала плечами. — Я и сама чувствую, что это мое призвание. Я полюбила этот дом, я полюбила эти места. Мне уже кажется, что это — моя родина!

— Мисс Джойнс! Во-первых, нет никакого проклятия. Вообще нет проклятий — ни родовых, ни каких-либо еще! К тому же я знаю по крайней мере одну женщину, носившую фамилию Мэллори, которая умерла своей смертью!

— Она отмаливала грехи рода в монастыре. Особенно усердно молилась о душе первой жены Лоуренса Мэллори. Видимо, это ее и спасло. И она не оставила детей после себя.

— Господи, мисс Джойнс! Мне кажется, я сейчас тоже начну сходить с ума! Вы же медицинская сестра! Вам ли не знать, что такое смерть и что никакое проклятие не может ее ни вызвать, ни отодвинуть! У каждого своя судьба! Мы же не раз говорили об этом!

— Холден, этот спор бесполезен, — отрезала Берта.

— Да, Ханна права, вы становитесь больше Мэллори, чем Джойнс! — Слова Холдена прозвучали как упрек.

— Я проклята, но я согласна нести этот крест. Для меня сейчас главное — родить наследника Мэллори. А потом я буду молиться за моих потомков!

— Немыслимо! — воскликнул пораженный Холден. — Вы точно сошли с ума! Запомните, мисс Джойнс: пока вы еще не Мэллори, я сделаю все, чтобы спасти вас от этого проклятия. И уж поверьте мне, первая жена основателя рода тут ни при чем. Дело в чем-то другом… или в ком-то.

— Дело только во мне, — печально сказала Берта.

Он только поднял руки к небу и, больше не говоря ни слова, вышел из комнаты.

7

Холден считал, что мисс Джойнс действительно не в себе. Та Берта, которую он знал, ни за что в жизни не попала бы под влияние баек о каком-то родовом проклятии. Она просто была слишком умна, чтобы верить в это.

Черт! — выругался про себя Холден, зло ударив кулаком по ни в чем не повинной двери своей комнаты. Что с ней произошло?! Она не только помешалась, но и выглядит не очень хорошо. Мне кажется, она толком не спит в последние дни. Неужели все то время, что я ее не видел, она проводила с этими чертовыми портретами?!

Холден опустился в кресло перед камином. Надо было серьезно подумать.

Берта всегда была практичной и рассудительной девушкой. Да, ее выбило из колеи и это наследство, и этот замок, и предложение Лоуренса. Но ведь не настолько, чтобы сойти с ума! А у нее видны все признаки истерии: и судороги, и галлюцинации, и потеря сознания. Но ведь любой доктор, который хорошо изучил бы ее прежнюю личность, сразу бы сказал, что Берта не может быть подвержена истерии. Да, на нее влияли многие факторы, но ведь она в больнице каждый день видела перед собой смерть — что может быть страшнее? И так с семнадцати лет. Она бы стала пациенткой клиники неврозов уже к двадцати, если бы была к этому предрасположена! К тому же все то время, что я был рядом с ней, она была совершенно спокойна, уравновешена. Что же с ней произошло?! Может быть, Лоуренс ее чем-то расстроил? Ведь она стала замкнутой и молчаливой с того момента, как он приехал. Но не до такой же степени он ее огорчил, чтобы начать задушевные беседы с портретами! И потом, они все еще собираются пожениться. Какой смысл Лоуренсу говорить своей невесте что-то такое, что ей бы не понравилось? Вдруг она откажется. Ведь он хочет жениться на Берте, правда, непонятно, зачем ему это нужно. Ладно бы ему нужны были деньги, но ведь Лоуренс получил от тетки совсем не маленькую сумму. Как, впрочем, и Берта. Хотя, может быть, он не хочет, чтобы наследство ушло из семьи? Вот это уже более разумный вариант, похвалил себя Холден за сообразительность. Идем дальше. Чтобы не потерять наследство, он должен жениться на Берте. Иначе ему ничего не светит: ведь даже в случае смерти Берты ее состояние перейдет к государству. А тогда Лоуренс никак не сможет захватить его. Отлично, с его причинами мы разобрались. Теперь дальше. Он умело влюбил в себя Берту. Еще бы! Он такой блистательный, привлекательный и загадочный. А она всегда считала себя дурнушкой. Свадьбы не избежать, да и история получилась хоть для романа! — иронично улыбнувшись, подумал Холден. Но не от счастья же она сошла с ума?! Выйдя замуж за Лоуренса, Берта нарожает ему наследников, и все будет как надо. Лоуренс на каждом углу кричит, что он хочет восстановить свой род. Да он должен Берту на руках носить! Умная, милая, добрая, тихая, она точно никогда скандал не устроит, да еще и такая красивая — что еще может быть нужно мужчине? И честь рода будет хранить. Нет, Лоуренс ничего такого ей заявить не мог. Кто тогда? Ханна? Нет, сразу же отпадает. Она просто влюбилась в свою «молодую хозяйку».

Холден вскочил с кресла и принялся широкими шагами мерить комнату. Он подошел к окну и внимательно посмотрел на левое крыло. Его окна как раз выходили на картинную галерею.

А может… — подумал он, но тут же покачал головой. Ну вот, этот дом странно и на меня влияет. А еще один сумасшедший нам тут не нужен. Откуда взялась эта чертова истерия Берты?! — уже в сотый раз спросил себя Холден, и в сотый раз не смог дать вразумительного ответа.