— Где вы научились всему этому? — удивился Ноубл.
— О, я бесконечно изобретательна. Во мне кроются неизведанные тайны, — промурлыкала она, а в ее глазах сверкнул дерзкий вызов.
Ноубл чуть не упал с камня, а Венис простодушно улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках, и отвернулась, чтобы помешать угли под ведром.
— Я… Я… — Господь Всемогущий, что он должен сказать на это? Потому что если эти слова были приглашением — а тело Ноубла, по-видимому, определенно хотело истолковать их именно таким образом, — то ему лучше броситься обратно в проклятую ледяную реку. — Не шутите, Венис. — Проклятие, он говорил, как преподобный Нисс, — благочестиво и плотоядно. — Я серьезно. Где вы научились разбивать лагерь?
— Не шутить? — разочарованно спросила она. — Ладно. Никаких шуток. Несколько летних сезонов я провела с дядей Милтоном.
— Правда? Здесь? В последние несколько лет я много раз бывал у Милтона, но он никогда не говорил о вас.
— Нет, не в последние годы, а раньше, когда я была подростком. Он брал меня с собой на некоторые археологические раскопки. В Египет, в Грецию… в Мексику.
— Но ведь вам было не больше… четырнадцати? пятнадцати? — спросил Ноубл.
— О, не нужно так говорить!
— Как — так?
— Словно вы хотите вмешаться и спасти меня от моего замечательного дяди. — Венис рассмеялась, а Ноубл почувствовал, что у него вспыхнули щеки. — Это не значит, что я не ценю ваши побуждения. — Ее голос стал глухим и тихим. — Я ценю их. Я знаю, что вы отправились за мной, потому что беспокоитесь о моем благополучии. Я бесконечно благодарна вам за это, Ноубл. Никто никогда не заботился обо мне так, как вы.
Он даже не попытался опровергнуть ее слова.
— Хм… это вы занимались спасением, — наконец в замешательстве возразил Ноубл. — Вы собирались рассказать мне, почему Милтон таскал вас по всему свету.
— О, конечно! Мы никому не позволим благодарить нас, да? — с легким смешком сказала Венис. — Хорошо, я больше не буду шутить. Я уверена, что дядя Милтон возил меня с собой потому, что считал, что мне нужно чем-нибудь занять свое время.
— И раскопки в Судане подходили лучше всего? — с подозрением спросил Ноубл. — Неужели нельзя было заняться акварелями?
— О, но мне это нравится! — засмеялась Венис, — Я всегда это любила. Путешествовать по нехоженым тропам, находить реки, которых никто не видел, классифицировать орхидеи. Отец никогда не мог понять, от кого я получила свою склонность к бродяжничеству.
— Надеюсь, не мог.
Венис, очевидно, не обратила внимания на его полные боли сухие слова.
— А что касается раскопок на площадке дяди Милтона… Мне, совершенно точно, не доверяли ничего, кроме лопаты. Я была у него главным мойщиком посуды. Он сказал, что у меня есть большое будущее в качестве главного повара лагеря. Как вы понимаете, я была несказанно польщена.
— Я и не представлял себе, — с восхищением сказал Ноубл.
— Это было после того, как вы уехали. — Это были просто слова; обвинение, которое звучало в тех же словах в первый день, когда Венис его узнала, исчезло. Почему? Почему сейчас, когда они были одни, у нее больше не было негодования, которое удерживало их на расстоянии?
Венис потупилась со смущенной улыбкой на губах и зажала в коленях сцепленные руки.
— Венис, простите меня за все.
Она не сказала ни слова.
— Тогда в Сэлвидже я вел себя как настоящий грубиян. И у меня нет никаких оправданий, кроме одного — я ревновал.
— Это правда? — Она вскинула взгляд.
— Что именно, Венис? — не подумав, спросил Ноубл и засмеялся, глядя на ее растерянный вид. — Вы не в состоянии поверить, что я могу ревновать? Я знаю, что не имею прав на такие чувства, но когда «права» имели какое-то значение для моих чувств к вам?
Ноубл понял, что сказал лишнее. Венис смотрела на него с изумлением и с еще каким-то новым выражением.
О чем он только думал и куда в конечном счете мог привести этот разговор? У него все болело, он терял силы с каждой минутой и находился бог знает где наедине с женщиной, которую любил. С женщиной, которую никогда не сможет назвать своею. Ноубл был поражен собственным стремлением обуздать себя.
— Знаете, думаю, мне все-таки лучше отдохнуть, — пробормотал он, неуклюже выпрямившись.
В мгновение ока Венис оказа)!ась рядом с ним и обвила рукой его талию. Слава Богу, боль, пронзившая ему бок, перевесила мучительное ощущение от прижавшейся к его телу руки Венис.
— Конечно, — сказала Венис. — Обопритесь на меня.
И Ноубл послушался.
Глава 17
— …или посмотреть «Неосмотрительность мистера Сьюарда». Сейчас это было бы весело! — подпирая рукой подбородок и глядя в пламя, говорила Венис.
Ноубл, который давно проснулся после отдыха и теперь, сидя у костра, жевал поджаренный Венис хлеб, посмотрел на нее:
— Вы решительная.
— Совершенно верно.
— Я не знаю другой женщины, которая на вопрос, чего ей хочется больше всего на свете, ответила бы: «Отправиться на Аляску… ради развлечения».
— Это мой ответ, и я не собираюсь менять его, сколько бы вы ни насмехались надо мной, — язвительно объявила Венис.
— Я не насмехаюсь. Я просто не понимаю. Что вы знаете об Аляске? Говорят, там так много москитов, что они за десять минут могут высосать из человека всю кровь.
— Тогда, — пожала плечами Венис, — я поеду осенью, когда они все передохнут.
— Осенью? На Аляске нет осени. У них «очень много льда» или «немного меньше льда».
— Вы, исследователи, любите преувеличивать, — усмехнулась Венис, — уверена, чтобы оставить все самые интересные места для себя.
— Венис, вы когда-нибудь слышали о том, что называют обморожением? — Ноубл вытянул ноги, явно получая удовольствие от словесной перепалки.
— Трус.
— Простите?
— Позволяете такой малости, как кусочек льда, удержать вас от захватывающего приключения, — фыркнула Венис.
— Приключения могут закончиться неприятностью, Венис. — Наморщив лоб, Ноубл разглядывал свои руки.
Венис улыбнулась его склоненной голове и мягким волнам длинных волос, схваченных на затылке кожаным ремешком.
Она поняла: Ноубл любит ее.
Достаточно, чтобы хотеть быть рядом, хотеть обнимать и целовать ее, достаточно, чтобы последовать за ней в горы и лично убедиться, что она в безопасности.
— Приключения опасны, только если рядом нет рыцаря в сияющих доспехах, — тихо сказала Венис. — И еще раз спасибо вам, Ноубл, что пошли сюда за мной.
— И еще… — Ноубл посмотрел вокруг. — Похоже, вы вполне успешно можете обходиться без меня. Так что, если не считать того, что я едва не утонул и вам пришлось рисковать жизнью, чтобы найти меня, в моем сопровождении в общем-то было мало толку. — В его голосе звучало обычное для Ноубла самобичевание.
— Ничего подобного, — возразила Венис. — Вы спасли жизнь мистеру Риду.
— Я же сказал: мало толку, — сердито бросил он.
— Ноубл…
— Для вас так важно было спасти шкуру Рида? — грубо спросил он.
— Любой…
— Не нужно отвечать. Все так и должно быть. Вы оба из одного города, знаете одних и тех же людей, принадлежите, как сказал бы ваш отец, к одному «общественному слою». Конечно, для вас это важно. Я понимаю, вчера вам не хотелось говорить о нем…
— Я собиралась сказать, — спокойно перебила его Венис, — что точно так же отнеслась бы к жизни любого человека. Я и сейчас не желаю говорить о Кассиусе Риде. Ни сейчас, ни вообще когда-нибудь. Мы, возможно, живем в одном районе и имеем счета в одном и том же банке, но в манерах, взглядах или характере у нас нет ничего общего.
— Но мне казалось, между вами существует взаимопонимание.
— Нет. Никогда не было и не будет.
— А-а. — Ноубл улыбнулся широкой, сияющей улыбкой.
Сложив кухонные принадлежности и напоив пони, Венис вытерла руки о штаны и сказала:
— Я хотела бы взглянуть на ваш бок.
— Он в полном порядке.
— Нужно проверить.
— Это просто царапина, — недовольно проворчал Ноубл. — Она больше даже не кровоточит. Вы придаете ей слишком большое значение, Венис.
— Это мой недостаток. Простите.
— Как будто я уже не…
Не дослушав до конца, Венис молча повернулась и пошла к палатке.
Она весь день пыталась взглянуть на рану на боку Ноубла, и весь день Ноубл не позволял ей этого, но она заметила, что с приближением сумерек он движется все медленнее и медленнее. То, что он предоставил ей самой напоить пони, многое сказало ей о его самочувствии.
Откинув входное полотнище палатки, Венис взяла фляжку с виски и то, что еще осталось от рубашки, которой она пожертвовала для повязок, и, ворча себе под нос, зашагала обратно туда, где стоял Ноубл.
— Снимайте рубашку.
— Леди не пристало так говорить.
— Я не собираюсь стесняться или пугаться, и вы не заставите меня отказаться от моего намерения, — холодно сообщила Венис. — Можете предлагать мне что угодно, ругать, умолять или угрожать… я не сдвинусь с места, пока не увижу ваш бок.
Ноубл упрямо сжал челюсти.
— В чем дело, Маккэнихи? — Венис незаметно приблизилась к нему. — За последнюю неделю я видела вашу голую грудь уже не один раз. Мне кажется, вы не были таким застенчивым, когда стояли у лошадиной поилки на заднем дворе «Золотой пыли» и…
— Ладно! Ладно! — Коубл густо покраснел. — Если вы так жаждете увидеть мою видавшую виды шкуру, мне негоже говорить «нет».
Не сказав больше ни слова, он расстегнул рубашку и вытащил из рукавов руки, а потом, скомкав рубашку в кулаке, в безмолвном сражении встретился взглядом с Венис.
Боже, мускулистый и похожий на пантеру, с горящими янтарными глазами, он был прекрасен!
— Повернитесь кругом, — приказала Венис.
— Черт, мне следовало догадаться, что вы превратитесь в мегеру.
— Вы слишком откровенны, Ноубл Маккэнихи. Я разочарована, потому что всегда думала о вас как о сильном, мужественном человеке, а вы просто боитесь, что будет больно.
— Вы меня раскусили, — усмехнулся Ноубл, а Венис недовольно поджала губы:
— Я хочу взглянуть на раны и убедиться, что они не загноились. Так что, поворачивайтесь!
Сдавшись, Ноубл ворчал, пока ему в голову не пришла одна мысль.
— Скажите, это означает, что вы собираетесь прикасаться ко мне? — спросил он, выгнув дугой темную бровь.
— Вам не кажется, что было бы немного трудно осмотреть вас не прикасаясь?
Радостно кивнув, Ноубл бросил на землю рубашку, повернулся и, подняв левую руку, медленно двинулся к Венис.
— Итак? Займитесь мной, девочка, — с озорством прошептал он.
— Не испытывайте на мне этот свой акцент. — Голос, дрожащий и взволнованный, предал ее.
Губы Ноубла волнующе близко придвинулись к ее губам, и вместе с ними явились непрошеные воспоминания: его открытый рот накрывает ее рот, его язык, теплый и влажный, глубоко ныряет в ее рот, жадно ищет ее язык…
Венис хотелось снова почувствовать, как губы Ноубла втягивают ее соски, хотелось выгнуться и ощутить, как он, подняв ее, крепко прижимает к своему упругому телу. Ей хотелось испытать все жгучие, щекочущие нервы чувства, которые только он один пробуждал в ее дремлющем теле… и в сердце.
Но Ноубл ранен — эта мысль заставила Венис опустить руки и сделать крошечный шаг назад. Осознавая, что дышит прерывисто, она взглянула на Ноубла — он пристально смотрел на нее золотистыми глазами.
— Это может быть больно, — прошептала она.
— Нисколько не сомневаюсь, — серьезно отозвался он.
Осторожно подергивая ткань, прилипшую к кровоточащим ранам, Венис, закусив губу, потихоньку снимала повязку с порезов. Но Ноубл, очевидно, вообще ничего не замечал, он разглядывал ее волосы, ее глаза, ее губы.
— Почему? — неожиданно спросил он.
— Что почему? — Она внимательно осматривала чистые, розовые рубцы рваной раны. Рана не была открытой, и из нее ничего не выделялось, Ноубл был отвратительно здоров.
— Вам всегда нравился мой акцент, вы даже старались копировать его.
— Н-да, и достигла в этом успеха, если позволительно так сказать о себе. Настоящая дочь природы.
— Не совсем, — без улыбки заметил он.
— Простите, я не хотела передразнивать вас, — смутилась Венис.
— Я знаю. Просто я почти забыл, как далеко Нью-Йорк от Каутни-Корк.
Не поняв его, Венис нахмурилась и, оторвав чистую полоску от разорванной рубашки Ноубла, принялась с помощью виски протирать несколько более глубоких ран. Ее самовольные пальцы не спешили справиться со своей задачей и нежно касались кончиками крепкого, упругого тела. Венис услышала, как Ноубл резко вдохнул и выругался.
"Герой ее мечты" отзывы
Отзывы читателей о книге "Герой ее мечты". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Герой ее мечты" друзьям в соцсетях.