— О-о, — ухмыльнулся Ноубл, — я вполне земной!
— Это правда, Ноубл, — серьезно отозвалась Венис. — То, что между нами… Это непреодолимо.
— Когда звезда падает, образуется огромный черный кратер, а мне хотелось бы, чтобы мое сердце осталось целым. А теперь идите обратно в постель. Представление окончено.
Его тон дал понять, что продолжения разговора не будет; Ноубл, убрав руку с ее плеч, повернулся, чтобы уйти, и Венис внезапно осознала, что если сейчас отпустит его, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
— Ноубл, я люблю вас, — сказала она.
Он замер, стоя спиной к ней, и Венис увидела, что его широкие плечи опустились, хотя и едва заметно, словно он просто получил удар.
— Со всеми другими мужчинами, с которыми я была когда-либо знакома, я чувствовала себя… чудаковатой, — заговорила Венис, подойдя к нему. — С вами я чувствую себя… самой собой. Как я могу не любить вас? Вы были моим другом, моим доверенным лицом… Даже после вашего отъезда я шептала свои секреты вашему образу!
Венис дотронулась до его локтя и ладонью почувствовала, как напряглись его мышцы. Она выдохнула, молча молясь, чтобы Ноубл что-нибудь сделал, что-нибудь сказал до того, как ее покинет мужество. Венис провела ладонью по его руке, по плечам, чувствуя, как вздуваются и твердеют мускулы под ее прикосновением, и ощущая под тонкой хлопчатой рубашкой тепло его тела.
— Прекратите, — резко сказал Ноубл.
Собравшись с духом, Венис сместила руку по твердой лесенке ребер на его упругий плоский живот. Ноубл держался твердо, как закаленная в огне сталь, и лишь тяжело задышал, когда Венис добралась до пуговиц на его рубашке, но не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить ее. Его сдержанность вдохновила ее, и Венис решила поставить его перед выбором: или отклонить, или принять то, что она предлагала.
Венис расстегнула его рубашку, обнажив грудь, залитую лунным светом и усыпанную каплями пота, несмотря на холодный горный воздух, и Ноубл наконец медленно повернулся лицом к ней.
В темноте пронзая ее взглядом золотистых глаз, Ноубл поднял руки, и Венис увидела, что они дрожат. Бережно, мягко он взял ее за запястья и слабо потянул ее руки от себя, как будто все его силы ушли на то, чтобы оставаться неподвижным, и от них ничего не осталось, чтобы защитить себя от ее прикосновения.
— Прошу вас, прекратите.
Венис почти не слышала его слов. Никогда прежде она преднамеренно не касалась голой груди мужчины, а сейчас осознанно положила руки Ноублу на грудь. У него на шее вздулись вены, он закрыл глаза и медленно глубоко выдохнул.
Кожа Ноубла была совершенно гладкой, и под тонким, мягким слоем тела ощущались твердые, напряженные мускулы.
Он был теплым. Разве можно было предположить, что его тело будет таким теплым и таким упругим? Таким нежным и таким гладким, таким твердым и неподатливым? Соединение этих противоположных качеств было необычным и возбуждающим.
Венис дотронулась до плоской, шероховатой поверхности медно-красного соска, и Ноубл, вздрогнув, согнулся в талии, словно получил удар в живот. Она в испуге отдернула руку, а он, открыв глаза, поймал ее взгляд.
Венис никогда в жизни не видела такого грозного — или гипнотизирующего — взгляда. Почувствовав, что рот у нее, необъяснимо почему, вдруг пересох, Венис облизнула языком губы, и Ноубл застонал.
— Не понимаю, почему вы это делаете. Из-за поступков Тревора? Вы ничего не должны мне, Венис, — в отчаянии произнес он.
— Я делаю это для самой себя, — тихо ответила она. — Я делаю это для себя, чтобы лечь в постель с мужчиной, которого люблю.
— Нет.
— Да.
Нетерпеливо скользнув пальцами по его телу, Венис дотянулась до затылка и потянула голову Ноубла к себе.
Самообладание Ноубла, подвергавшееся мучительному испытанию, не выдержало. Положив одну большую руку сзади ей на голову, так что волосы заструились по тыльной стороне ладони, он, зажав черные как смоль локоны, откинул голову Венис назад. В это же время обвившись другой рукой вокруг талии, он притянул Венис к себе и зажал ее бедра между своими ногами, вызывающе глядя на нее глазами цвета расплавленного золота.
— Значит, вы хотите меня? Мальчишку ирландской кухарки? — Он страдальчески оскалился, в его вызывающем и грубом от безысходности поведении чувствовалась безмерная боль, а голос был полон страдания.
— Нет. Я не маленькая девочка, которой нужен друг. Я женщина, любящая мужчину. Одного мужчину. Мне нужны вы, Ноубл Маккэнихи.
— О Господи! — прошептал Ноубл. — Вы понимаете, что говорите? У меня нет ничего — ни семьи, ни состояния.
И тогда Венис поняла. Она была для него запретным плодом, запретным потому, что Ноубл научился не хотеть того, чего не мог получить. А Ноубл думал, что не сможет получить ее.
— Я ваша.
— Вы моя, — повторил он тихим шепотом. — Это так.
Венис забыла все слова, забыла обо всем на свете, кроме ощущения его губ на своих губах, его пальцев, мягко сжавших ее подбородок, чтобы губы раскрылись шире.
Разжав руки, Ноубл удерживал Венис только сладостью поцелуя, а потом, положив большие ладони ей на бедра, прижал ее к своим бедрам.
Еще больше наклонившись над ней, он подхватил ее под колени согнутой ногой, так что почти полностью окружил своим телом.
— Пожалуйста!
Венис вцепилась в плечи Ноубла, уверенная, что сейчас упадет, но Ноубл никогда не даст ей упасть — он без усилий подхватил ее на руки.
Ветер, продувавший горы, нисколько не охлаждал его. Ноубл дрожал, держа Венис у своей груди, и чувствовал, что его добровольная сдержанность находится на грани срыва.
— Венис.
Неся ее к палатке, он трепетал от блаженства, потому что Венис щекой терлась о его грудь. Откинув полог палатки, Ноубл заглянул внутрь: там было слишком темно, а ему было необходимо видеть Венис.
Он схватил рукой брезентовый полог и потянул его. Палатка соскользнула с опор и упала. Он нетерпеливо отшвырнул ее в сторону и бережно опустил Венис на мягкое ложе из сосновых веток. Уложив ее, опершись локтями по обе стороны от нее, он заключил ее в тюрьму и держал в плену, боясь, что Венис одумается и откажет ему в том о чем он мечтал десять лет, и боясь, что она не одумается.
— Венис.
Потянувшись вверх, она погрузила ему в волосы растопыренные пальцы.
Венис прикоснулась к нему. Ноубл перенес свой вес на нее и, расположившись между мягкими бедрами, дал ей еще один шанс отказать ему.
Она им не воспользовалась.
— Венис, я не буду сожалеть ни о чем, что происходит между нами. Но будь уверена, девочка, я не переживу, если об этой ночи пожалеешь ты.
— Я не пожалею. — Она улыбнулась, целуя его. — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, девочка. Но ты не должна доказывать свою любовь, отдавая мне свое тело. Оттуда, куда мы направляемся, обратного пути нет.
— Я знаю. Ноубл, я люблю тебя. Я хочу тебя. Хочу тебя целиком, хочу всего, что означает любовь. Прошу тебя.
— Господи, не проси, — прошептал он у ее губ. — Никогда не проси, просто бери.
Венис неуклюже попыталась снять с себя одежду, и Ноубл, пробормотав проклятие, стянул ей через голову блузку, вытащил из петель кожаную шнуровку на ремне и спустил с бедер грубые брюки.
Она приподнялась на локтях, и взгляд Ноубла остановился на ее грудях, белевших в лунном свете. Он нежно поглаживал мягкий, пышный холмик, осторожно водя пальцами взад-вперед, пока не приблизился к розовому пику. А когда Ноубл погладил ее сосок, Венис от легкого прикосновения инстинктивно выгнула спину, прося большего.
Едва его горячий рот сомкнулся вокруг ее соска, у Венис вырвался крик. Глубоко втянув ее сосок, Ноубл провел по нему языком, и Венис, тяжело дыша, в ответ прижала к себе его голову.
Неожиданно громко зарычав, он убрал из-под Венис ее руки и уложил ее на спину.
Поднявшись над ней, Ноубл замер, опираясь на мускулистые руки так, что его бицепсы дрожали от напряжения, и крепко прижимаясь к Венис нижней частью туловища.
Волосы Ноубла, свисавшие золотыми прядями, закрывали от Венис его лицо, и она могла только чувствовать его затрудненное дыхание, разливавшееся по ее горящим щекам. С невероятной нежностью он провел кончиками двух пальцев по ее нижней губе. Прикосновение было воздушным и легким, как прикосновение крыла бабочки, — почти нереальным. Венис повернула голову и, лизнув ближайший к ее рту палец, прикусила его кончик.
Погладив плавный изгиб ее талии, Ноубл провел руками по бедрам, избавляясь от досадной и неуместной охраны ее мальчишеских трусов. Он ласкал ее и в конце концов погрузил в нее палец — во влажный, горячий бархат.
Ноубл уронил голову ей на плечо, словно остался без сил. Доставляя ей удовольствие, он мог потерять контроль над собственным телом. Стремясь выиграть время, чтобы доставить Венис все то невероятное наслаждение, которое испытывал сам, Ноубл заставил себя не спешить, хотя его мускулы болели от усилия сдержать страсть.
Ее бедра снова поднялись, и он, поддавшись безмолвной, безотчетной мольбе, начал двигать пальцем туда и обратно, задавая ритм, который мечтала поддерживать другая часть его тела. Вцепившись ему в плечи, Венис старалась заглянуть Ноублу в лицо.
— Пожалуйста!
— Да, любимая. Да, Венис. Подожди еще. Не спеши. Да, — приговаривал он до тех пор, пока уже больше не мог терпеть.
Сбросив с себя брюки, он устроился между ее бедрами. Венис вздрогнула, а затем стремительным, неосознанным движением бедер направила его внутрь своего тела.
Сдержанность улетучилась, из глубины его горла вызвался хриплый стон, и с неимоверным усилием контролировать себя Ноубл сквозь непрочный барьер девственности погрузился глубоко в Венис. Его бедра прижались к ее бедрам, и удовольствие от одного этого движения вызвало у него головокружение и привело в исступленный восторг.
Возникшее у Венис неприятное ощущение быстро затерялось среди других: Ноубл погрузился в нее, и его тело, большое и сильное, неподвижно вытянулось на ней; острый запах сосны смешался с густым мускусным запахом его тела; в ее теле запел прилив крови.
Потребность двигаться стала почти непреодолимой, однако Ноубл своим весом удерживал Венис. Ее руки, вцепившиеся в него, не оказывали никакого воздействия на мускулы его смуглых рук. Ей оставались только слова, чтобы заставить его понять, чтобы заставить его дать ей то, что она хотела:
— Я не могу… Пожалуйста!
Хриплый звук, полный безысходности и страдания, прорвался сквозь его стиснутые зубы.
— Господи, помоги мне! Прости, Венис.
— Пожалуйста, ты должен!.. — Обезумев, она старалась заставить его понять.
— Не двигайся! — вскрикнул он. — Еще минуту, секунду. Я не могу покинуть твое тело. Пока не могу! Сейчас не могу!
— Не нужно, — всхлипнула она, и было похоже, что он эхом повторил ее рыдание. — Не останавливайся, прошу тебя! Я хочу тебя! Ну пожалуйста!
Она его хочет.
У него был не слишком большой опыт с женщинами и вообще никакого с девственницами, поэтому то, что Венис хотела этого, хотела, чтобы он оставался в ее теле, возбуждало гораздо сильнее, чем любые физические ощущения, которые он когда-либо испытывал.
Сжав руками ее бедра, Ноубл медленно погрузился в ее теплое, напряженное тело. Заставив себя обуздать желание войти глубже, он учил ее слаженному ритму движения тел. Медленный, захватывающий дух выпад — медленное, мучительное отступление.
Ноубл сходил с ума.
Венис всхлипывала.
При каждом неторопливом, осмотрительном движении Ноубла Венис ногтями оставляла полоски на его спине, а вершина удовольствия маячила на недосягаемом для нее расстоянии. Подняв бедра, Венис встретила его выпад своим собственным, а когда Ноубл застонал, приподнялась и обхватила ногами его бока, чтобы лучше почувствовать его и направить еще глубже.
На каждое его движение Венис отвечала с необузданной страстью, и каждое следующее их слияние было более бурным, более первобытным.
А затем, исключительно точно выбрав момент, Ноубл плотно прижался бедрами к ее бедрам, подтолкнул ее вверх и доставил на самую вершину.
Венис откинула назад голову и, открыв рот, испустила восторженный крик, к которому присоединился хриплый крик Ноубла, оповестивший о его облегчении, а потом, лишившись сил и блестя от пота, она содрогалась под его большим телом.
Ноубл некоторое время наблюдал, как трепещут ресницы на ее бледных щеках, прислушивался к прерывистому дыханию, вырывающемуся из припухших губ, ощущал, как бьется сердце у нее в груди, а потом запрокинул голову и долго смотрел на падающие безмолвные звезды.
На следующее утро он, опираясь на один локоть, смотрел на Венис, на ее лицо, обрамленное черными волосами, на лепестки нежных губ, которых касалось теперь спокойное дыхание. Видимо, почувствовав густую тень, которая падала от него на выпуклости и изгибы ее тела, Венис, вздохнув, зарылась под одеяла.
"Герой ее мечты" отзывы
Отзывы читателей о книге "Герой ее мечты". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Герой ее мечты" друзьям в соцсетях.