Конни Брокуэй - Герой ее мечты

— Туда! — крикнул ехавший немного впереди Картер.

Коленями пустив мулов еще быстрее, группа, проскакав через осиновую рощу, выехала на поле чашевидной формы, на дальнем конце которого прямо напротив леса из земли торчали огромные валуны. Вокруг самого маленького валуна шестами с привязанными к ним китайскими фонариками была отмечена полукруглая площадка.

Рядом со входом на огороженный участок гвоздями были прибиты две доски с надписью, сделанной ярко-красной краской:

ДРЕВНИЙ МЕРТВЫЙ СТАРИК.

ПОСМОТРЕТЬ — 25 ЦЕНТОВ.

НАСТОЯЩИЙ, СТАРЫЙ И УРОДЛИВЫЙ.

Венис придержала мула, и Милтон с Картером быстро проскакали мимо нее через поле, отчаянно подпрыгивая на бегущих рысью мулах. Венис заскрипела зубами, глядя на них, а Ноубл молча поехал в ногу рядом с ней.

Ее дядя и Картер ждали, когда они подъедут, и вместе с ними ждал Гарри Гранди. Он сдвинул свой касторовый цилиндр набок и хмуро и внимательно смотрел на Милтона.

— Мистер Гранди, — в знак приветствия кивнула Венис. — Я не знала, что вы интересуетесь археологическими раскопками.

— Угу, — отозвался Гарри. — Ну да, интересуюсь.

— Значит, это вы — первооткрыватель этого уникального экземпляра?

— Я и мой брат, мадам. Мы нашли эту удивительную вещь неделю назад, когда… э-э… мыли золото. С тех пор она здесь.

Венис оглянулась вокруг в поисках каких-либо признаков русла, но ничего похожего не увидела и пристально взглянула на Гарри, который простодушно смотрел на нее.

— Но где же вы…

— Венис, у тебя есть доллар? — задыхаясь, вмешался в их разговор Милтон.

— Зачем? — удивился Ноубл.

— Каждый, кто хочет увидеть Окаменелого Человека, должен платить. Без всяких исключений, — объявил Гарри.

— Ах ты, жалкий, скупой, кровожадный!.. — Соскочив с седла, Ноубл шагнул вперед.

— Энтон! — взвизгнул Гарри.

Из-за валуна появился Энтон Гранди, всеми своими тремястами фунтами. У него на голове, казавшейся необычно маленькой, был водружен огромного размера котелок. Энтон был красным — ужасно, невероятно, болезненно красным, как будто его несколько часов продержали на солнце, — и смотрел недовольно.

В благодушном настроении Энтон не представлял никакой опасности, но с Энтоном, хмурящимся и напоминающим жареного лосося, Ноублу связываться не хотелось. Удовлетворившись проклятием, он полез в карман и бросил Гарри двухдолларовую золотую монету, которую тот, поймав в воздухе, опустил в раздутый кошелек.

— Отведи людей, Энтон.

С угрюмым видом Энтон жестом предложил им следовать за собой. Картер и Милтон, вытягивая шеи, с нетерпением зашагали за Энтоном вокруг валуна. Площадку у основания камня покрывало большое розовое одеяло с букетиками фиалок, в котором Ноубл узнал одеяло из подсобки Гранди.

Высоким голосом Энтон монотонно пробубнил:

— Мы сделали эту находку, когда пошли искать золото. Представляете наше удивление, когда вместо золота мы нашли его. Это был большой сюрприз.

— Вряд ли, судя по манере рассказа, — шепнул Ноубл Венис.

Она прикусила губу: если она засмеется, Энтон может ударить Ноубла.

— Вот наша находка, — откидывая одеяло, сказал Энтон. — Вуаля.

Венис, Милтон и Картер наклонились над неглубокой ямой.

Венис крепко зажмурилась, ее плечи задрожали, через несколько минут она уже фыркала, прижимая ко рту пальцы, а потом, не выдержав, сдалась и, согнувшись пополам, схватилась за живот и во все горло расхохоталась.

Следующим был Милтон, а за ним Картер. Истерически всхлипывая, они бросились в объятия друг к другу. Ноубл, вытянув шею, с любопытством заглянул через плечо Венис, чтобы узнать, что там такого смешного.

В могиле лежала точная копия Энтона Гранди или сносное подобие, какое можно создать с помощью бетона, гипса, сапожной ваксы и навоза мула.

Фигура соответствовала телу Энтона Гранди полностью, вплоть до кальсон, которые, по-видимому, были на Эптоне, когда Гарри делал слепок; лицо великолепно передавало угрюмую гримасу Энтона.

Очевидно, отметил для себя Ноубл, чувствуя, что его губы растягиваются в широкую улыбку, Энтон Гранди обладал долей скромности: на изображении он стыдливо закрывал руками определенные части тела.

Как мог кто-нибудь принять эту вещь за окаменелость, Ноубл не понимал. И почему-то там даже были маленькие пучки волос…

— Энтон, — заговорил Ноубл, стараясь сохранять серьезное выражение, — не помню, чтобы у тебя было пристрастие к шляпам.

Венис держала себя в руках — насколько могла — и, глядя на Энтона круглыми, поблескивавшими от слез глазами, неистово моргала, стараясь сохранить спокойное выражение. А у Энтона был такой вид, словно ему хотелось кого-нибудь убить.

— Что, Маккэнихи? — прорычал Энтон. — Почему вы все смеетесь?

— Не снимешь ли свою шляпу, Энтон?

— Нет, я не хочу снимать шляпу!

— По-моему, на полях сидит огромный черный паук, — сказал Ноубл.

— Что?! — Котелок мгновенно слетел с его головы.

То, что осталось от волос Энтона, торчало небольшими пучками по всему ярко-красному, гладкому, как у новорожденного, черепу, жалкие остатки когда-то роскошной шевелюры были измазаны гипсом.

Черт, было похоже, что Гарри слишком пересушил материал и, чтобы отодрать его, применил к шкуре Энтона щетку из проволоки. Вероятно, никогда еще Энтон не был таким чистым.

— Боже, — в благоговейном ужасе прошептал Ноубл, — это, должно быть, больно!

— Не неси чушь! — прогремел Энтон.

Из-за валуна появился Гарри; рычание Энтона оторвало его от бдительного надзора за тем, чтобы к окаменелости не пробрались незаплатившие зрители.

— В чем дело, черт побери? — рявкнул он.

— Это никого не обманет, — сказал Ноубл.

— Не понимаю, о чем ты, — отозвался Гарри. — Мы сделали на-уч-но-е открытие, и теперь мисс Лейланд со своим дядей будут болтаться по окрестностям Сэлвиджа в поисках чего-то подобного. — В его сердитом заявлении слышалась нотка отчаяния.

— Ах, — с подозрением сказала Венис, — так, значит, это вы прислали мне того койота!

— Нет, — сказал Гарри, глядя куда угодно, только не в лицо Венис.

— И ту птицу — это тоже вы!

— Не-ет!

Черт с ними, с ноющими ребрами, подумал Ноубл, он все равно выяснит, почему эти два олуха терроризировали Венис. Подойдя к Энтону, он схватил его за рубашку и рванул к себе; это было все равно что пытаться дернуть быка, но гнев придал Ноублу силу.

— Зачем ты стараешься запугать Венис? — прорычал он в лицо Энтону.

— Запугать ее? — В голосе Гарри было столько неподдельного замешательства, что Ноубл отпустил Энтона и повернулся, к его брату.

— Мы не собирались запугивать ее! — возразил Гарри. — Мы пытались…

— Черт, Гарри, расскажи им. Маккэнихи, похоже, готов спустить собак, — потирая шею, пробормотал Энтон.

— Мы просто старались добиться, чтобы она и ее дорогой старый простофиля-дядя подумали, что здесь есть какие-то окаменелости, которые они повсюду ищут.

— Зачем?

— Затем, что если здесь ничего нет, она уговорит дядю уехать из Сэлвиджа. А это означает, что не будет скоростной дороги, а это означает, что…

— Не будет «Магазина Гранди», — жалобно закончил Энтон. — А это означает Дубьюк!

— Черт, — качая головой, пробормотал Ноубл и взглянул на Венис, чтобы определить, как она восприняла это признание.

Некоторое время она смотрела на «окаменелого человека», а потом с сияющими глазами и подрагивающими губами снова повернулась к братьям Гранди.

— Джентльмены, как я могу скрывать от мира открытие такого масштаба?

— Что она имеет в виду? — не понял Гарри.

— Она не собирается разоблачать вас, — объяснил ему Ноубл.

По каньону эхом прокатились радостные вопли братьев Гранди.

— Бедные Гранди, — сказал Милтон, помешивая костер. Было уже поздно, обед, с которым дожидался их Темплтон, они закончили несколько часов назад.

— Ничего себе «бедные Гранди», — возразил Ноубл. — Они уже превращают эту штуку в золотой прииск.

— Да, — улыбнулся Милтон, — должен признаться, что немного завидую. Не потому, что пройдут годы, прежде чем мы сможем представить на всеобщее обозрение нашу находку…

Вполуха слушая, как Картер делился своими соображениями о том, сколько уйдет времени на то, чтобы откопать челюсть, Ноубл не сводил глаз с Венис.

Венис тоже все время украдкой бросала на Ноубла взгляды, как будто та самая волшебница была очарована смертным человеком и чувство грозило увлечь ее.

Ноубл покачал головой, измученный и подавленный необходимостью разрушать стену, которую Венис воздвигла между ними.

— Мне казалось, тебя это должно воодушевить, мой мальчик, — проник в сознание Ноубла голос Милтона. — Почему ты качаешь головой?

— Хм-м?..

— Туристы, которые повалят толпами, чтобы увидеть место раскопок, несомненно, принесут пользу твоим планам.

— Конечно, — согласился Ноубл, стараясь продемонстрировать хотя бы немного энтузиазма.

— Каким образом? — заинтересовалась Венис.

— Помнишь наш предыдущий разговор? — с радостью откликнулся Ноубл.

Она кивнула.

— Так вот, процветание туризма могло бы убедить конгресс в необходимости объявить большой участок земли национальным достоянием. — Заметив ее интерес, Ноубл продолжил: — Если окрестности реки Йеллоустон станут национальным парком, мы сможем привлечь общественное внимание к неразвитым территориям страны. Это могло бы пробудить интерес к вопросу бессистемного освоения территорий.

Венис внимательно смотрела на него.

— Динозавр, дикая природа, красивый ландшафт — все это прекрасные доводы в пользу национальной собственности, — наконец задумчиво сказала она. — Внимание тех, кто обладает определенными денежными средствами, привлекают лишь научные или охотничьи возможности, а они доступны только для богатых: для ученых, которые могут позволить себе удовольствие заниматься исследованиями, для привилегированных энтузиастов или богатых искателей приключений. Другими словами, для людей, которые имеют вес в конгрессе.

— Это верно, — согласился Ноубл.

— А если эти земли станут национальным парком, — сказала Венис, — они будут защищены от частных интересов.

— Да, — подтвердил Ноубл.

— Защищены от людей вроде моего отца.

— Он один из них… да. Но, Венис, это не личная месть Тревору.

— Я знаю, — спокойно отозвалась она. — Но бизнес всегда найдет дорогу, он найдет дорогу и в обход твоего законопроекта.

— Что ж, значит, я неисправимый оптимист.

— Да? — улыбнулась ему Венис. — Тогда позволь неисправимому реалисту взглянуть на просчеты в твоей логике.

Теперь Венис была полностью поглощена обсуждением. Передвинувшись с дальней стороны костра так, что между ними оказался Милтон, она наклонилась вперед. Ноубл тоже наклонился, и, секунду поколебавшись, Милтон откинулся назад.

— Что с твоими туристами? — подперев рукой подбородок, спросила Венис. — Боишься, что они вытопчут твой любимый Йеллоустонский парк?

— В его предполагаемых масштабах — нет. Мы говорим не о нескольких квадратных милях, не о Центральном парке среди этих гор. Законопроект, направленный на создание Йеллоустонского парка, предполагает выделение тысяч квадратных миль.

Венис некоторое время сосредоточенно молчала, II серебристые глубины ее глаз ярко светились от возбуждения.

— А законопроект пройдет?

— Ноубл работал над ним целую вечность, — сказал Милтон. — Он был среди военных, которых правительство несколько лет назад направило обследовать северные части штата. Его заключения и послужили основой для создания этого законопроекта. Он не многое рассказывает, но именно он один из сильных мира сего.

Венис испуганно взглянула на Ноубла.

— «Из сильных мира сего» — это огромное преувеличение, Милтон, — с неловкостью возразил Ноубл.

— Ничего подобного, — высоким голосом произнес Картер. — Ноубл работал с лейтенантом Уилером и мистером Пауэллом, он даже знает Кларенса Кинга. Ты знаешь о знаменитой сороковой параллели? Я слышал, он пишет книгу.

— Как быть подлым лицемером, — пробормотал Ноубл.

Но Картер с воодушевлением продолжил.

— А наш молодой друг, присутствующий здесь, написал ряд научных статей для различных периодических изданий по геологии и других специальных журналов.

— Ну и ну… Значит, вы не тратили время зря? — Голос Венис звучал странно: отчасти насмешливо, отчасти укоризненно.

— Влияния можно добиться различными путями, а не только с помощью богатства, Венис.