ГЛАВА 10.

Кейтлин.

Тянусь рукой к животу и сминаю в кулаке ткань, из которой сделано платье. Я пытаюсь глубоко вздохнуть, но воздух поступает в мои лёгкие лишь через короткие вдохи и словно замораживает их.

— Мистер Пэриш?

— Присядь, — произносит Кельвин.

Его голос настолько безразличный, что пронзает меня в самое сердце.

Я отступаю на шаг назад и упираюсь спиной в дверной косяк.

— Где Гай? — спрашиваю я, встряхивая головой в попытке вернуть контроль. — Что вы здесь делаете?

— Это мой дом.

— Как это? — шепчу я.

— Я не уверен, правильно ли расслышал твой вопрос. Присядь, Кейтлин, — он сдвигает свои очки, тяжело вздыхая. — Уверен, тебя уже предупреждали о том, что моё терпение заканчивается.

Небольшими шагами я приближаюсь к противоположному краю стола и сажусь. Он тут же фокусирует взгляд на моём лице.

— Норман? — зовёт он, и Норман появляется в это же мгновение. — Что это? Она выглядит смешно.

— Так и полагается одеваться гостье для ужина с вами, Хозяин.

— Не время для формальностей — они лишь смущают девушку. Мы не играем здесь в отцы и дочери, — его внимание снова возвращается ко мне. — Приходи на ужин в своей повседневной одежде. И запомни ещё одно. Не называй меня мистером Пэришем. Просто Кельвином, и обращайся ко мне на «ты».

Я сглатываю и провожу рукой по бёдрам, скрытым шёлковым платьем. Ещё не так давно его член был у меня во рту. Я встряхнула головой.

— Не может быть, — тихо произношу я, глядя на стол, — всё это время… Эти последние два месяца я думала… — вопросы в моей голове накапливаются быстрее, чем я могу их озвучить. Я поднимаю голову. — Зачем ты это делаешь? Зачем я нужна тебе?

Если обычно он избегал любого зрительного контакта со мной, то сейчас его взгляд был сосредоточен исключительно на мне. Я испытываю сильное удивление из-за того, что он просто смотрит на меня.

— Норман, — произносит он, не отводя от меня взгляда, — оставь нас.

И мы снова остаёмся одни. Он мучительно медленно наклоняется и ставит локти на стол.

— Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

— Почему? — я делаю паузу, ожидая ответа. — Ты работаешь с Гаем Фаулером? Это всё из-за того, что случилось в ресторане?

На его скулах играют желваки.

— Нет.

— Что нет? — кричу я. — Нет, ты не работаешь с ним, или нет, это не моя вина?

— Прошу, не надо устраивать истерику. Не забывай, где находишься.

— Где нахожусь? — повторяю. — Я не знаю, где я нахожусь.

— Чем меньше ты задаёшь вопросов, тем лучше. Твои попытки закончатся разочарованием, потому что любому человеку, с которым ты можешь здесь контактировать, запрещено отвечать на твои вопросы.

— Как долго?

Он мотает головой, остерегая.

Ногти больно впиваются в ладони от охватившей меня злости, я не могу их разжать.

— За это ты отправишься в тюрьму, а затем — в ад, — я запинаюсь, подбирая слова, но потребность узнать ответы перевешивает страх. — Кем ты себя возомнил?

— На этот вопрос я отвечу! Ты знаешь меня как основателя компании, в которой работаешь. Знаешь в качестве своего босса… Но я нечто большее. Твоя судьба в моих руках. И поэтому ты должна делать так, как говорю, потому что это я так говорю.

— Как долго ты это планировал? — спрашиваю я тихо. Он лениво выгибает бровь. — Ты психопат, — произношу я. — Со сколькими другими девушками ты уже сделал это? И какое отношение это имеет к «Пэриш Медиа»?

Он вздыхает.

— Никакого. Могу уверить тебя в этом.

— Где я?

— Ты до сих пор в Нью-Роуне.

Что-то словно разрывается в моей груди, и я облегчённо выдыхаю. Чувствую себя триумфатором, который уверенно идёт к своей победе. Наклоняюсь на своём стуле и открываю рот для очередного вопроса.

— Ты сплошное разочарование, — произносит Кельвин. — Давай, спрашивай, — он медленно поднимается со своего места и подходит ко мне. Я часто моргаю и запрокидываю голову назад всё дальше, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он ставит локоть на спинку стула и склоняется ко мне. Несколько недель назад я бы многое отдала, чтобы он оказался так близко, но теперь, когда это случилось, не знаю, что с этим делать. — Почему ты? — произносит он. — Это то, что ты хочешь знать? — я киваю, задерживая дыхание. — Ты не представляешь, насколько часто я задаю себе этот же вопрос. Почему ты?

Время замедляет свой ход. Я размыкаю губы, вдыхая его запах. Изумрудная гладь его глаз затягивает меня в свою неизвестность, и я развязываю войну, зная, что никогда её не выиграю. Мысленно я провожу пальцем по его скуле и проникаю им в его рот. Мне тяжело двигать руками, словно я тону. На самом деле мои руки по-прежнему лежат неподвижно на моих коленях. Каждый из нас реален, но вместе мы мираж.

Я понимаю, что не могу больше молчать.

— Это ты приходил ко мне в комнату? — он сглатывает, напрягая адамово яблоко, но его взгляд так и остаётся прикованным ко мне. — Я здесь для…

— Секса? — заканчивает он. Он наклоняется, но застывает посреди пути. — Ты ведь не боишься, так ведь?

Моё сердце готово выскочить из грудной клетки и умчаться прочь, оставив меня на растерзание этой гиене. Я разрываю наш зрительный контакт и перевожу взгляд на его руку.

— Ты краснеешь, — произносит он, пока кончики его пальцев ласкают мою щёку. — Твоё поведение сходило тебе с рук только лишь из-за определённых обстоятельств. Но после сегодняшнего ужина у меня больше нет вопросов. Я просто скажу тебе одну-единственную вещь. Хорошо? — я киваю, соглашаясь с ним. — Это в твоих интересах.

— В моих интересах? — произношу я. — Я тебе не верю.

— Значит, так тому и быть.

— Когда ты пришёл в мою комнату, это тоже было в моих интересах?

Я неподвижно сижу в кресле, пока он касается кончиками пальцев моих волос и заправляет прядь мне за ухо.

— Нет. Это было для меня, — он отходит назад, возвращаясь к своему месту за столом, и садится. — Мы готовы начать ужин, — надменно произносит он, снова надевая свои очки, но по-прежнему продолжая смотреть на меня. Норман появляется спустя секунды, держа блюдо в руках.

— Я не голодна, — отвечаю я.

— Мне плевать. Ты поешь.

— Я поем, если ты ответишь на мои вопросы.

Он ухмыляется:

— Этим ты ничего не добьёшься. Не ты здесь ставишь условия.

Он пробует блюдо, стоящее перед ним, и слегка наклоняет голову, тщательно пережёвывая.

Я чувствую влагу на своих ресницах, когда моргаю. Неделями я ожидала этого разговора, а теперь остаюсь без ответов на вопросы, количество которых за это время стало только больше. Проходит пара минут, прежде чем я снова заговариваю, но едва ли узнаю свой голос.

— Герой придёт за мной.

Он хмурит брови и резко поднимает голову. Взгляд, которым он пронзает меня, приковывает меня к моему месту. Я всегда знала, что есть что-то мрачное в его глазах. Но в воображении и близко не могла представить, как буду чувствовать себя, когда обращу на себя его внимание. Словно он пытается увидеть мою душу, смотря в глубину моих глаз.

— Герой придёт за мной, и в этот момент, — я делаю паузу, чтобы передать своими следующими словами моё презрение в адрес мужчины, сидящего передо мной, — ты пожалеешь о своём существовании! Я надеюсь, что он не проявит к тебе милосердия!

Его лицо не выражает ничего, кроме безразличия, что вызывает появление в моём желудке чёрной ноющей дыры. В тот момент, когда я ожидаю от него всплеска неимоверной ярости, он начинает громко смеяться. Это абсолютно невесело. Его хохот слышен во всех уголках огромной столовой. Он трясёт головой и смотрит на меня так, как посмотрел бы отец на своего капризного ребёнка. Он накалывает на вилку кусочек своего стейка и указывает ею на меня. Капля крови из мяса падает на его тарелку.

— Ты забавная.

— Ты бездушный!

— Я уже слышал это, — отвечает он, продолжая ужинать.


ГЛАВА 11.

Кейтлин.

Перед наступлением рассвета я несколько часов подряд сижу неподвижно в своей кровати. В моей огромной спальне кромешная тьма, и я тру глаза, чтобы они привыкли к темноте. Если бы мне удалось уснуть, то вряд ли что-то смогло бы меня разбудить. Воздушное, невесомое одеяло словно приглашает меня залезть под него и уснуть, но я отбрасываю его ногами в сторону и соскальзываю с кровати.

Осторожно открываю дверь своей спальни и выхожу в коридор. Моё воображение переносит меня на четвёртый этаж, и мой взгляд устремлён туда же. Сквозь тонкую ткань моего халата просачивается холодный воздух, но я дрожу не от этого. Что бы не заманивало меня в неизвестность темноты, я не могу этому сопротивляться. Единственный ответ, который мне удалось получить сегодня за ужином, заключается в том, что никто не ответит ни на один мой вопрос. Я настолько боюсь узнать свою судьбу, что даже не задумываюсь о том, что могу так и не получить ответы.

Аккуратно ступаю босыми ногами по полу и скольжу пальцами по перилам, которые ведут наверх. Моё внимание приковано к темноте, словно я ожидаю, что кто-то выйдет из неё и снова запрет меня в комнате. Как только последняя ступенька оказывается позади, я задерживаю дыхание. Тишину разрывает пронзительный визг, и я вздрагиваю, чувствуя дрожь, проникающую до костей. Моё сердце грохочет в груди, а тело отказывается двигаться до тех пор, пока я не буду уверена в том, что никто не приближается. Я подхожу ближе и понимаю, что этот звук издаёт женщина. Он доносится из-за закрытых дверей. Сегодня за ужином я видела, насколько сурово его лицо, даже когда он пережёвывал свой стейк. Обычно все его волосы послушно зачёсаны, за исключением светло-каштановой чёлки, постоянно падающей на лоб. Эти неистовые глаза. Кельвин Пэриш очень хорошо подходит на роль похитителя, и мой разум уже осознал свою ошибку. Низкий стон, похожий на рык, возвращает меня назад к реальности. Я замираю перед дверью, прижимаясь ухом к щели между дверью и стеной.

Тепло от шеи распространяется по всей голове. Я чувствую звонкий шлепок. Рукой тянусь к дверной ручке и обхватываю её пальцами. Слегка поворачиваю. Адреналин отключает мой разум быстрее, чем приходит понимание того, что я делаю. Открываю дверь.

Женщина стоит на коленях, упираясь щекой в матрас. Напряжённые мышцы задницы Кельвина ритмично двигаются, когда он проникает в неё. Он ещё раз бьёт её по ягодице, а она дёргается под ним, когда он рукой сжимает её горло, придавливая к постели.

Сухость в горле превращает мой крик о помощи в тихий шёпот. Кельвину всё равно удаётся услышать его, и он резко оборачивается, пронзая меня своим горящим взглядом.

— Помогите! — визжу я, когда он внезапно соскакивает с кровати. — Пожалуйста, помогите, меня похитили! Меня зовут Кейт…

За прошедшую долю секунды он уже рядом и оттаскивает меня от двери, крепко прижимая к своему телу. Закрывает мой рот ладонью. Женщина оборачивается ко мне, но ей абсолютно безразличны мои крики. На её глазах повязка, которая закрывает практически всё лицо. Я борюсь с Кельвином, пытаясь игнорировать его член, который упирается мне в спину. Он уводит меня. Плечом толкает дверь ближайшей комнаты, и та распахивается. Он захлопывает её ногой, а после затаскивает меня вглубь комнаты.

Прежде чем я успеваю выпрямиться, он подхватывает меня и бросает. Я с визгом приземляюсь на матрас. Он нависает надо мной в ту же секунду, его длинное тело полностью накрывает моё, а рука снова заглушает крики.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?! — рычит он.

Чем сильнее вырываюсь, тем напряжённей становится его тело, но я не перестаю кричать, даже когда в моих лёгких заканчивается воздух. Его пальцы сжимают мои скулы настолько сильно, что я чувствую их зубами.

— Заткнись же! — шипит он, приковывая мои руки к кровати своими локтями.

Я не оставляю попыток вырваться из-под него. Мой крик умолкает, когда я слышу его стон: мучительный, но полный похоти звук. В этот момент я ощущаю, как его головка скользит по внутренней стороне моего бедра под ткань халата. Он смыкает губы на моей шее, а рукой приглушает мой стон. Кусает меня в плечо, сжимая кожу зубами так, будто собирается прокусить её до крови.

Под его ладонью мои протесты превращаются в непонятное бормотание. Я дёргаю его запястье, пытаясь освободить свои губы.

Он опускает руку к моим трусикам, проводя кончиками пальцев по краю ткани.

— Я трахну тебя, если ты не перестанешь извиваться.

Он слегка опускает мои трусики. Я неистово трясу головой с мольбой в чёрных от страха глазах. Моё бедро прижато к матрасу его рукой. Чувствую его всем своим телом. Я словно кукла в его руках. Ощущаю давление возле своего входа, который словно охвачен огнём. Я отчаянно пытаюсь сдвинуть ноги. Но его пальцы ещё сильнее сжимают моё бедро. Моя киска хочет почувствовать этот член, но я всё-таки пытаюсь укусить его за руку.