Но больше всего Вивьен поразили темно-карие глаза, мгновенно увеличившие ее нервозность и смущение. Лицо герцога оставалось серьезным, а его взгляд заставил гостью почувствовать себя будто под гипнозом. Словно герцог знал, о чем она думает.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем герцог медленно пошел ей навстречу.

– Миссис Раэль-Ламонт, – он чуть склонил голову, его голос звучал ровно и даже вкрадчиво, – ваш визит – большая честь для меня.

– Ваша светлость! – Вивьен сделала реверанс. Слава Богу, голос не выдал ее волнения.

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Она помедлила, не зная, что предпочесть – остаться стоять и, протянув ему руку, выбрать серьезный тон для предстоящей встречи или же сесть и начать болтать словно старые друзья.

Наконец она пробормотала:

– Благодарю.

Темные брови хозяина на мгновение взлетели вверх, и Вивьен почувствовала, как вспыхнули ее щеки – он явно продолжал изучать ее. С грациозным достоинством она присела в кресло, оправляя юбки и стараясь не смотреть на герцога.

– Итак, наконец-то мы встретились, мадам.

Вивьен вскинула голову, но не нашла в выражении его лица ни лести, ни намека на юмор. Герцог выглядел абсолютно спокойным. Интересно, что он сейчас испытывает? По слухам, никто еще не приходил навестить герцога, убившего свою жену.

– Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, ваша светлость.

Неуместная настойчивость удивила хозяина, также как и гостью, но слова уже были произнесены. Герцог отступил на шаг, и на какой-то миг Вивьен заметила гримасу изумления, изменившую его лицо. Ей тут же захотелось раствориться в пространстве.

– Благодарю, – медленно, тихим голосом ответил он.

Вивьен знала, что он нарочито повторил сказанное ею минуту назад слово. Ей хотелось узнать, поддразнивает он ее или высокомерно высмеивает.

– Итак, мы встретились, – повторила она его слова, вздернув подбородок и подняв брови, в то же время осознавая, что он может просто вышвырнуть ее из своего дома за такую дерзость. Инстинктивно, однако, Вивьен знала, что он не сделает этого.

Герцог смотрел на нее с высоты своего роста, и она почувствовала, как жар охватил все ее тело. Кончики его губ медленно поднялись вверх. Неожиданно их обмен словами оказался чем-то вроде игры, и скованность Вивьен тут же испарилась. Странно, но она уже не чувствовала, что это их первая встреча.

Неспешно повернувшись, герцог обошел вокруг чайного столика и удобно устроился на кожаном диване. Изучая его, Вивьен не могла не испытывать трепет. Странно, но никогда раньше она не чувствовала себя столь необычно в компании мужчины.

– Что я могу сделать для вас, миссис Раэль-Ламонт? – начал он, возвращаясь к цели ее визита и одновременно наливая себе в чашку кофе.

Вивьен заставила себя дышать глубоко и спокойно. Глядя в настороженные карие глаза, она ответила вопросом:

– Как случилось, что ваши слуги узнали меня, ваша светлость? Мне даже не понадобилось предъявлять визитную карточку.

Если плавность ее речи и удивила его, герцог не подал виду, хотя на лбу у него появилась легкая морщинка, когда он добавлял сливки в кофе.

Вивьен ждала.

Наконец, помешав кофе ложечкой, герцог признался:

– Конечно, мои слуги знают о вас, мадам. – Он снова взглянул на нее. – Естественно, и я тоже.

Этот ответ на мгновение поднял Вивьен настроение и придал уверенности.

Она торжествующе улыбнулась.

– Естественно. В конце концов, ваши слуги нередко покупают мои цветы.

Герцог сделал глоток. – Да.

Он ничего не добавил к ответу, и Вивьен подняла свою чашку, держа ее перед собой.

– Мне очень понравился ваш холл, однако это не моя работа, – небрежно произнесла она, и ей показалось, что у него по губам вновь проскользнула удивленная улыбка.

– Профессиональное соперничество, миссис Раэль-Ламонт?

Она выпрямилась и поднесла чашку к губам.

– Вовсе нет. – Вивьен сделала глоток, затем осторожно поставила чашку на блюдце. – Простое наблюдение.

– Понимаю.

Возможно, он действительно понял, и ее щеки снова порозовели, но она не обратила на это внимания.

– Могу я спросить, у кого вы купили эти цветы?

– Не имею представления. – Герцог выпил еще один глоток своего утреннего напитка. – Их покупает Уилсон или моя домоправительница. Я не участвую в выборе временных украшений для моего дома.

Конечно, это его не касается, так что глупо и спрашивать.

– Но с сегодняшнего дня я прикажу моим слугам покупать только те цветы, которые выращиваете и поставляете вы, миссис Раэль-Ламонт, – добавил герцог как бы мимоходом.

Вивьен моргнула, удивленная его реакцией.

– О нет, ваша светлость, я не имела в виду...

– Знаю-знаю, – прервал ее герцог. Его это явно позабавило. – Но когда дело касается личных предметов, я покупаю то, что мне нравится.

Она легко рассмеялась, довольная его настроением.

– Цветы принадлежат к личным предметам, ваша светлость?

– Полагаю, их можно рассматривать как таковые, вы не согласны?

– Как ботинки или карманные часы?

– Вот именно.

Вивьен пожала плечами.

– Еще минуту назад вас не заботило цветочное убранство вашего дома, – мягко произнесла она. – Вряд ли это можно сравнить с выбором обуви или расходами на карманные часы.

– Ваша правда. – Герцог еще шире улыбнулся и понизил голос: – Но теперь вы изменили мои представления, мадам. Думаю, что выбор цветов – проявление изобретательности и отражение души художника, который составляет композиции. – Он слегка приподнял голову и пробежал оценивающим взглядом по лицу и фигуре гостьи. – Что касается художественных предметов, от живописи до скульптуры, я покупаю то, что мне нравится.

«Я покупаю то, что мне нравится». Он повторил это дважды, специально, и Вивьен не знала, как отнестись к его заявлению. Однако она почувствовала, как глубоко внутри ее шевельнулось что-то теплое и интимное, словно этот человек коснулся той ее части, которую она редко открывала кому бы то ни было. Он выделил ее из многих, показав, что знает, кто она, а затем решив покупать цветы только у нее. К тому же из-за его низкого, глубокого голоса у нее возникло опасение, что она может растаять и подчиниться любому его желанию.

На минуту в библиотеке воцарилось молчание – с одной стороны, неловкое, а с другой – замечательно дружеское. Наконец, допив свой кофе, герцог поставил чашку с блюдцем на чайный столик, откинулся на спинку мягкого кожаного дивана и испытующе посмотрел на гостью.

– Не думаю, что сегодня вы нанесли мне визит лишь затем, чтобы обсуждать цветочное оформление моего дома, не так ли, миссис Раэль-Ламонт?

– Действительно, вы правы. – Она поставила чашку с блюдцем на маленький столик рядом с собой. Сложив руки на коленях, Вивьен посмотрела на него с вежливой и, как она надеялась, очаровательной улыбкой. – Интересно, что мы принялись обсуждать вопросы творчества, ваша светлость, поскольку я пришла к вам с предложением, как коллекционер к коллекционеру.

– Понятно. Так вы собирательница предметов искусства?

Вивьен не могла не заметить, как неожиданно поскучнело его лицо.

– Надеюсь, мой визит не причинил вам беспокойства? – запоздало спросила она.

Герцог нахмурился.

– Вы ничуть не обеспокоили меня, – чопорно произнес он. – У меня не много посетителей, и ваше присутствие здесь – приятное разнообразие.

Казалось, герцога обеспокоило то, что его гостья вновь заговорила строго формально, по-деловому; возможно, причиной тому были ее слова, а возможно, отдаленный шум океана за окном. Вивьен почувствовала в его голосе нотку одиночества, которое герцог, вероятно, испытывал каждый день после того, как он был обвинен в убийстве и ему пришлось покинуть светское общество. Она отлично понимала это. Впрочем, ей ничего не было известно об этом удивительно красивом мужчине, сидящем напротив. Кто знает, может быть, он даже наслаждался своим добровольным уединением.

Впрочем, какой прок размышлять о его проблемах? Вивьен постаралась сосредоточиться на причинах своего визита, какими бы отвратительными они ей ни казались.

– Ваша светлость, – начала она, – недавно мне стали известны некоторые обстоятельства, которые я чувствую себя обязанной выяснить до конца.

Темные брови немного приподнялись.

– Обстоятельства?

Вивьен поняла, что чем быстрее она подойдет к предмету своей просьбы, тем меньше времени останется у нее, чтобы предаться панике и разоблачить себя.

– Мне стало известно, сэр, что вы обладаете редким документом – сонетом Шекспира, если не ошибаюсь. Мне бы очень хотелось приобрести его.

Долгое время герцог не отвечал Вивьен, а только пристально наблюдал за ней. Затем его губы шевельнулись, и она сразу почувствовала, что ей следует поторопиться, иначе он отправит ее восвояси.

– Я понимаю, что это довольно... неожиданно, но мне бы хотелось, чтобы мы пришли к какому-то удовлетворительному для нас обоих соглашению, по которому вы могли бы продать эту ценную частицу истории. – Вивьен заколебалась и быстро взглянула ему в лицо. – Меня очень интересует это произведение, и, полагаю, я смогу понести необходимые расходы, как бы велики они ни были.

Она немедленно осознала, как нелепо прозвучали ее слова, произнесенные женщиной, которая работала, чтобы обеспечить свое существование, и обращенные к сказочно богатому герцогу. К счастью, он, казалось, не обратил на это внимания и, сохраняя спокойствие, продолжал изучать гостью так пристально, что ее тело похолодело, хотя комнату наполнял теплый влажный летний воздух.

Вивьен не знала, как действовать дальше, и молча ожидала ответа.

Минуту спустя она пробормотала:

– Ваша светлость?

– Надеюсь, вы расскажете, откуда вам стало известно об этом сокровище, миссис Раэль-Ламонт?

Вивьен сразу стало понятно, что герцог угадал мотивы ее просьбы. Все же она попробовала улыбнуться, чтобы вызвать его расположение.

– По правде сказать, я узнала об этом совершенно случайно.

– Совершенно случайно. – Он оперся на локоть и, не сводя с нее испытующего взгляда, удобнее устроился на диване.

– Это правда. – Вивьен делала все возможное, чтобы ее слова звучали искренне, несмотря на сжавший желудок страх. – Но как покупатель предметов искусства, я не хотела бы раскрывать свой источник информации. – Она подняла брови, улыбаясь лукаво и дразняще. – Уверена, вы понимаете меня.

– Конечно, понимаю. – Герцог кивнул. – Но поэтический подлинник отнюдь не предмет искусства.

– Нет, конечно, нет. – Вивьен вздохнула. – Но он может стать достойным предметом коллекции. – Она наклонилась ближе к нему. – Подобный экспонат более чем удовлетворил бы мой интерес и мои желания. Могу уверить вас, что буду очень бережно хранить его.

Несколько долгих напряженных секунд она простодушно выдерживала взгляд герцога. Тем временем солнечные лучи упали на стоявшие на подоконнике ирисы, углубив цвет их стеблей до зелени леса. Это было так удивительно, что в другое время Вивьен могла бы подумать...

– Сколько вам лет, миссис Раэль-Ламонт? – внезапно спросил герцог, потирая подбородок кончиками пальцев.

Вивьен вздрогнула.

– Прошу прощения?

Герцог наклонился вперед и положил локти на колени.

– Сколько вам лет? – снова спросил он.

– Пока не так уж и много.

– Ах! – Он усмехнулся. – Неподобающий вопрос даме, я прав?

Вивьен не сразу нашлась что ответить.

– Вы сами знаете это, сэр. – Она постаралась, чтобы ее голос звучал достаточно естественно, и все равно ее щеки вновь вспыхнули; она чувствовала себя все более неуютно в его присутствии.

– Итак, вам за тридцать – я угадал?

Боже, ну какое это имеет значение? Вивьен вздохнула.

– Ну, в ноябре мне исполнится тридцать пять, ваша светлость, – с легким раздражением ответила она.

Герцог неопределенно кивнул, словно складывая картинку-загадку.

– А сколько лет вам, сэр? – Вивьен было необходимо вернуться к цели своего визита, но как только у нее вырвался этот вопрос, она быстро закрыла глаза. Неужели она спросила его об этом? Что с ней случилось, черт побери?

Герцог удивленно откинул голову.

– У нас с вами столько общего, миссис Раэль-Ламонт, – протянул он. – Тридцать пять мне исполнилось два месяца назад.

Много общего? Еще чего...

– Ваша светлость...

– А ваш муж?

– Я... – Вивьен похолодела. Уже второй раз за эту неделю ей задавали этот вопрос. – Мой муж? – тихо переспросила она.

Выражение лица герцога странно изменилось.

– С ним что-то случилось, мадам?

– Он умер.

Брови герцога вновь взлетели вверх.

– Простите, я мог бы и сам догадаться об этом – ведь вы вдова.

– Да, ваша светлость. Однако я и мои личные дела не имеют ничего общего с целью моего визита.

– Если не считать того, что я нахожу вас очаровательной.