Барбара Картленд - Герцог Сорвиголова

— Я так и понял, что мы притворялись, — сказал Саймон.

— А теперь, раз ты такой умница, у меня есть для тебя сюрприз! — сказала Кася.

— Сюрприз? — переспросил мальчик.

— Я выяснила у мистера Беннета, что всего месяц назад твоя няня переехала в домик на краю деревни!

— Няня! — воскликнул Саймон.

— Я подумала, что ты захочешь с ней повидаться, — сказала Кася.

— Еще бы! — ответил Саймон.

Когда Кася поинтересовалась у мистера Беннета, не знает ли он, где сейчас няня мальчика, он сказал:

— Странно, что вы об этом спросили, мисс Уотсон. Всего три недели назад я получил от старушки письмо, где она пишет, что просто в отчаянии. К своему ужасу, я узнал, что, уволив ее, родственница Саймона не назначила ей пенсии.

— Она не получает пенсии? — переспросила Кася.

— Это я недосмотрел, — виновато проговорил мистер Беннет. — И теперь, как вы понимаете, у нее вышли все сбережения, и она боится, что ей придется пойти в работный дом.

— Как можно было так поступить с няней? Как можно так вообще поступать с людьми! — воскликнула Кася.

— Я знал, что ответит на это покойный герцог, и поэтому не стал ему ничего говорить, — объяснил мистер Беннет. — На краю деревни пустовал один дом, и няня въехала туда.

— И вы ничего не сказали Саймону? — спросила Кася.

Мистер Беннет замялся.

— Я надеялся, что он поладит со своим преподавателем, и опасался, что присутствие няни помешает его занятиям.

Кася ничего не сказала. В том, что касается Саймона, подумала она, мистер Беннет так же глуп, как и все остальные. Мальчик нуждался в любви и заботе. Ей самой не хватало этого с тех пор, как умерла ее мать.

А у него отняли няню как раз тогда, когда она нужна ему больше всего.

Кася и Саймон подъехали к маленькому домику на краю деревни. Саймон едва сдерживал нетерпение.

Ему очень хотелось поскорее увидеть няню, но поведение его было непредсказуемо, и Касе оставалось только молиться, что она не совершает ошибки.

«Розовый домик», как его называли, был скромным, но симпатичным. В то же время, как и большинство других домиков в деревне, он нуждался в ремонте.

Стены облупились, оконные стекла треснули во многих местах.

Кася остановила повозку, и Саймон соскочил на землю.

— Я постучу и мне откроет няня? — спросил он.

— Ну конечно, — сказала Кася. — А я пока поищу кого-нибудь, кто позаботится о пони. Он не должен далеко уйти, но будет лучше, если кто-нибудь за ним присмотрит.

В саду на другой стороне дороги играл мальчик, и она позвала его.

— Я дам тебе три пенса, если ты последишь за пони, пока я буду в домике.

— Я посмотрю, чтобы он не убежал, — охотно согласился мальчик.

Пока Кася шла по дорожке к крыльцу, дверь открылась и седая старушка крепко обняла Саймона.

Потом няня сидела на стуле и слушала, как Саймон болтает обо всем подряд.

— Это были такие гадкие, противные люди, няня, — говорил он. — Они мне ничего не разрешали. А когда я убежал, чтобы тебя найти, они сказали, что отлупят меня, если я снова так сделаю.

— Это очень нехорошо с их стороны, — сказала няня. — Я боялась, что ты будешь по мне скучать.

— Я плакал и плакал, — сказал Саймон, — но они все равно не взяли тебя обратно.

— Я думаю, теперь вы можете вернуться, няня, — сказала Кася с порога.

Старушка с удивлением посмотрела на нее, и Саймон пояснил:

— Это моя новая гувернантка, няня. Она очень милая и рассказывает мне истории, совсем как ты. Кася вошла в дом.

— Не вставайте, няня, — быстро сказала она, когда старушка хотела приподняться при ее появлении. — Я только сейчас поняла, как вы нужны Саймону, и если вы не против, я попрошу герцога, чтобы вам разрешили вернуться и жить в замке.

— Мне сказали, что Саймон уже слишком большой, чтобы у него была няня, — с сомнением покачала головой старушка.

— Но еще слишком маленький, чтобы обойтись без матери, — просто сказала Кася, и няня ее поняла.

Когда днем Кася и Саймон спустились на ленч, Кася дала возможность Саймону рассказать, как он искал няню, после того, как ее уволили, и как сегодня наконец нашел.

Выслушав его, герцог сказал Касе — Полагаю, это ваша работа?

— Няня готова приехать и остаться в замке, если вы позволите, — просто сказала Кася. Герцог задумчиво закусил губу.

— На это трудно ответить «нет».

— Разве вы хотите ответить «нет»? — спросила Кася. — Мне кажется, няня очень нужна Саймону.

— Я хочу, чтобы няня вернулась, — сказал Саймон. — Только чтобы мисс Уотсон у нас тоже осталась.

— Ну конечно, я останусь, — сказала Кася.

— Хорошо, — согласился герцог. — Я сегодня же пошлю за ней экипаж. Кася ему улыбнулась.

— Я очень надеялась, что вы это сделаете.

— Похоже, у меня нет выбора, — сказал герцог.

Саймон, обрадованный тем, что ему вернут няню, за ленчем болтал без передышки, и им с Касей удалось заставить герцога все время смеяться.

«На самом деле он, наверное, скучает, — сказала она себе, — и ждет не дождется, когда снова вернется в Лондон к своей леди Джулии». Однако непохоже было, чтобы герцог скучал. Он опять позвал их с Саймоном выпить вечером чаю, но предупредил, что сегодня его, возможно, подадут позже.

— Я собираюсь объехать фермы, — объяснил он. — Утром я уже осмотрел две, и еще две мне предстоит осмотреть.

— Я хочу посмотреть ягнят, — неожиданно заявил Саймон.

— Отлично, — сказал герцог. — Вы с мисс Уотсон поедете со мной. Вы можете смотреть ягнят, цыплят, телят и все, что хотите, пока я буду разговаривать с фермерами.

— Я в первый раз увижу ферму, — сказал Саймон.

— Я только надеюсь, — заметил герцог, — что не помешаю вашим занятиям.

Кася поняла, что это камешек в ее огород, и любезно ответила:

— Ничуть, ваша светлость. Саймон должен знать о том, что его окружает, не меньше, чем о тех вещах, которые можно найти только в книгах.

— Я сегодня сам нашел портрет короля Вильгельма, — похвастался Саймон. — И мисс Уотсон дала мне в награду монетку в четыре пенса.

— Что, безусловно, является подкупом и взяткой, — специально для Каси сказал герцог.

— Это так же важно, как лавровый венок на Олимпийских играх, — возразила Кася. Герцог рассмеялся.

Они ехали в фаэтоне, и Саймон сидел между Касей и герцогом.

Герцог рассказывал им обо всем, что они видели по дороге, — эти места он знал с самого детства.

Им встретилась мельница. Она сейчас не работала, но он сказал, что непременно велит снова пустить ее в работу.

Они проехали мимо скакового круга, который за это время был запущен, но герцог собирался привести его в порядок.

Потом они увидели вдалеке высокую башню, на которой когда-то стоял часовой и предупреждал об опасности обитателей замка.

Башня тоже требовала реставрации.

— Лучше тебе не лазить туда, пока ее не отремонтировали, — сказал Саймону герцог.

— А в дозорной башне были солдаты?

— Я полагаю, на ней сидели стрелки, — сказал герцог, — и стреляли во врагов, если те приближались.

— Из лука, — уточнила Кася на случай, если Саймон представил себе современных стрелков с ружьями.

— Кстати сказать, — проговорил герцог, — когда я был маленьким, здесь проходили состязания лучников, и я хотел бы восстановить эту традицию.

— Мой отец научил меня стрелять из лука, — сказала Кася. — Я думаю, что если бы вы купили Саймону маленький лук, он был бы рад.

— А в кого я буду стрелять? — спросил Саймон.

— В мишень, — твердо ответил герцог, — и больше ни в кого. А если попадешь в яблочко, завоюешь приз.

— Пожалуйста, дядя Дарси, купите мне лук и стрелы! — умоляюще протянул Саймон. — Я хочу выиграть много-много призов и пойти за покупками.

— У тебя же есть карманные деньги, — сказала Кася.

— Ой, да, конечно! — воскликнул Саймон, только что вспомнив о том, что они у него есть.

— Об этом я должен был раньше подумать, — сказал герцог. — И, конечно, мисс Уотсон, я очень раскаиваюсь в своей невнимательности.

Кася улыбнулась.

— Не вините себя — в конце концов, у вас никогда не было своих детей. Однако мне кажется, что ваши родственники — довольно недобрые люди.

— Вы их верно охарактеризовали, — сказал герцог. — Но обещаю, что я никогда не буду таким.

Последнюю фразу он произнес с такой горячностью, что Кася догадалась — он сам пострадал от их недоброго отношения в прошлом.

Она вспомнила, как кто-то говорил ей, что прежде, чем получить титул герцога, он был очень беден.

Разговор о деньгах напомнил ей о собственном богатстве, а оно, в свою очередь, — о лорде Стефелтоне.

Она невольно поежилась, и герцог спросил:

— Вы чем-то расстроены?

Кася поразилась тому, как он сразу почувствовал ее состояние, и вопросительно подняла на него взгляд.

— Мне кажется, я могу читать ваши мысли, мисс Уотсон, — сказал герцог. — У вас очень выразительные глаза.

— Даже если и так, я надеюсь, вы все же не узнаете, о чем я думаю, потому что это очень печально.

— Почему? — спросил герцог.

На этот вопрос Кася не могла ему ответить.

Когда они вернулись домой после поездки, которая оказалась весьма увлекательной, герцог сказал:

— Я хотел бы поговорить с вами после обеда, мисс Уотсон. Я предупредил лакеев, что Саймон будет обедать с вами, хотя было бы удобнее, если бы пообедали все втроем. — Сделав вид, что эта мысль только что пришла ему в голову, он воскликнул:

— Да! Так будет лучше. Тогда я лично смогу убедиться, что мальчику готовят то, что он должен есть в этом возрасте.

— Вряд ли ваша светлость захочет обедать так рано, — возразила Кася.

— Я велел подать обед в семь часов, — сказал герцог. — В деревне это самое подходящее время для вечерней трапезы. А Саймон в половине восьмого уже сможет лечь спать.

— Это хорошо, — улыбнулся Саймон, — потому что взрослые всегда едят такие вкусные штуки. Я ненавижу хлеб с молоком! Мисс Уотсон сказала, что я уже большой, чтобы есть такую детскую еду.

— Мисс Уотсон права, — согласился герцог. — Но сегодня ты порезвишься вовсю, потому на обед у меня обычно бывает не меньше четырех блюд. Скоро ты станешь упитанным, как поросенок.

Саймон засмеялся.

— Если я буду быстро ездить на Принцессе, дядя Дарси, я скоро стану таким же худым, как вы.

— Ну-ну, — сказал герцог. — Одобряю ход ваших мыслей, юный джентльмен.

Потом он взглянул на Касю, и в эту минуту она поняла, что он специально устроил так, чтобы пообедать с ней и в то же время не наедине.

«Я не должна тешить себя мыслью, что ему действительно интересно со мной разговаривать, — подумала она. — Скорее всего ему просто скучно в одиночестве».

Тем не менее она почувствовала странное волнение.

Она поняла, что ей хочется пообедать в обществе герцога и хочется с ним говорить.

«Когда Саймон пойдет спать, — подумала она, — мы будем разговаривать и разговаривать, как прошлым вечером».

Словно прочитав ее мысли, герцог посмотрел ей в глаза.

Ему и Касе стоило большого труда оторвать друг от друга взгляд.

Закончив завтрак, Саймон отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Я пойду помогать мистеру Беннету считать жалованье, — сказал он.

— Ты молодец, — сказала Кася. — Он сказал, что вчера ты ему очень помог.

— Я ненадолго, — проговорил Саймон. — А где будете вы?

— В музыкальном салоне, — ответила Кася.

— О, это хорошо, — сказал Саймон. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку и побежал к двери.

Проводив его взглядом, герцог спросил:

— Что все это значит? Кася улыбнулась.

— Я так и знала, что вы удивитесь, — ответила она. — Но раз уж Саймона так привлекают деньги, я предложила ему помочь мистеру Беннету посчитать жалованье. В замке сейчас много рабочих, и это довольно долгое занятие.

Герцог продолжал смотреть на нее так, как будто не понимал, что она имеет в виду, и Кася пояснила:

— Вы знаете, что мистер Беннет отсчитывает каждому работнику жалованье серебром, а это значит, что ему нужно пересчитать гору монет. Он сказал, что у Саймона это хорошо получается и ему даже не верится, что можно с такой скоростью считать монеты разного достоинства.

— Так значит, это урок арифметики! — воскликнул герцог.

— Ну конечно, — улыбнулась Кася. — И должна вам сказать еще более интересную вещь.

— Какую же? — спросил он.

— Я где-то читала, что у музыкантов часто бывают способности к математике…

Герцог внимательно слушал, и она продолжала:

— Вчера я наиграла Саймону несколько мелодий, и он почти сразу повторил их одним пальцем.

— Вы не устаете меня изумлять, мисс Уотсон, — признался герцог, — с той самой минуты, когда впервые здесь появились.

— Неужели это было так недавно? — Кася вздохнула. — Столько всего случилось за это время, и я просто не могу поверить, что приехала только неделю назад.