Амелия Грей - Герцог в моей постели

– С каких это пор ты стал пастухом, Адам? – усмехнулся Харрисон.

– Ну должен же я себя хоть чем-то занять! – Голос Адама, казалось, был начисто лишен каких бы то ни было эмоций. – Иначе я бы просто беспробудно пил с утра до ночи…

Брэй снова кинул взгляд вниз, на овцу. Та в ответ посмотрела на него своими большими черными глазами и жалобно заблеяла.

– Считай, что твоя овца пропала, старик! – невесело усмехнулся он. – Неужели и в самом деле полезешь за ней? Камни скользкие, острые… Не боишься свернуть себе шею?

– С каких это пор я пасовал перед трудностями? – с вызовом произнес Адам.

– Ты всегда был смелым, приятель, – подтвердил Харрисон, – но в данном случае прав все-таки Брэй. – Даже если ты и не сломаешь себе шею, то как вытащишь овцу? Да она весит едва ли не больше тебя!

– Ничего, справлюсь! Свяжу ей передние ноги, свяжу задние и посажу себе на шею… Я не могу бросить ее! Там она умрет от голода.

Харрисон и Брэй переглянулись. Оба отлично понимали, что желание спасти бедолагу овцу было отнюдь не главной причиной, почему их старый друг решился на столь рискованный шаг. После смерти жены Адам, казалось, перестал дорожить собственной жизнью. Возможно, даже подсознательно искал смерти.

– И часто тебе приходится рисковать жизнью ради овец? – спросил Брэй.

– Мне случалось рисковать жизнью и ради гораздо меньшего.

– Это верно, – кивнул Харрисон. – Мне и самому не раз приходилось идти на риск из-за сущего пустяка. Полагаю, что и тебе, Брэй…

Брэй посмотрел на него. Судя по выражению глаз Харрисона, сейчас ему скорее всего вспомнился некий особый случай, а не просто какое-нибудь заключенное по молодости легкомысленное пари, наподобие того, что стоило жизни Натану.

С Адамом, как и с Харрисоном, Брэй познакомился еще в школе. Сколько раз их неразлучная троица заключала между собой пари, кто быстрее всех добежит до цели, или попадет в мишень из пистолета, или преодолеет какой-нибудь барьер. Случалось им и соперничать за внимание той или иной юной леди. Однако при всем соперничестве ни один из них ни разу не забывал, что они друзья.

– Давай сюда эту чертову веревку! – обратился Брэй к Адаму.

– Зачем? – удивился тот.

– Я спущусь вместо тебя.

– Только через мой труп! – вмешался Харрисон. – Забыли, что я всегда лазил по горам лучше вас обоих?

– Ну уж нет, джентльмены! – Адам оправил свою грубую пастушью куртку. – Полезу я. Вы оба одеты с иголочки – перепачкаетесь с ног до головы, а то еще и порвете свои наряды. А на штиблеты свои посмотрите! В таких на балах по паркетам скользить, а не по горам лазить. На первом же камне споткнетесь и сломаете себе шею! Кстати, вы так и не ответили на вопрос: что это вас вдруг сюда занесло?

– Ответили, – возразил Харрисон. – Мы приехали проведать тебя!

– И кажется, успели вовремя! – усмехнулся Брэй. – Явись мы сюда на пару минут позже, мы бы просто не успели пообщаться с тобой: ты бы уже наверняка сломал себе шею, спасая свою дурацкую овцу… Так что если хочешь сказать нам что-нибудь перед смертью, валяй – мы тебя слушаем…

– Иди ты к черту, Брэй! – скривился Харрисон. – Я уверен, мы еще успеем наговориться вдоволь. Полезай за своей овцой, Адам, только побыстрее – мне не терпится пойти в дом, чтобы наконец согреться и выпить по бокальчику. Черт побери, ну и холод!

Он поцеловал ее!

Впрочем, это еще не так удивительно по сравнению с тем, что она поцеловала его в ответ… Но самым поразительным было то, что ей это понравилось.

Он дотронулся до ее груди. Но и она дотронулась до него… Да, в тот момент она не знала, что она трогает. Но каждый раз, стоило Луизе вспомнить об этом снова, краска заливала ее щеки.

Луиза зажмурила глаза, словно это могло позволить ей защитить себя от воспоминаний, сладких и мучительных одновременно. Что за безумие нашло на нее вдруг в тот день? Более того, с того дня прошло уже три недели, а все ее мысли по-прежнему были заняты этим поцелуем. Ей хотелось повторять его снова и снова, хотелось снова увидеть герцога, ощутить его рядом с собой, вдыхать неповторимый запах… Воспоминания о ласках герцога порождали у нее едва ли не больше эмоций, чем породили тогда сами эти ласки.

Нет, с этим надо что-то делать, а то она, чего доброго, сойдет с ума!

Луиза всегда была или, по крайней мере, считала себя разумной, рациональной девушкой со стойким иммунитетом к любого рода безумствам. А что сейчас? Куда вдруг делась прежняя Луиза?

Пытаясь найти себе хоть какое-нибудь оправдание, Луиза вдруг вспомнила слова его светлости о том, что поцеловаться разок-другой до брака – это вовсе не грешно. Что ж, с его точки зрения, это, может, и было разумным: должен же он хоть немного подготовить ту, которую считал своей невестой, к… к тому, что ей предстоит после свадьбы. И следует признать, учителем он оказался весьма неплохим, даже если одно воспоминание об этих поцелуях кружило Луизе голову, доводило до беспамятства.

Все эти три недели Луиза пыталась чем-то себя занять, чтобы забыть наконец о герцоге Дрейкстоуне и его поцелуях, но высокий красавец, словно дразня ее, снова и снова возникал перед мысленным взором. Луиза уже начала ловить себя на том, что стала какой-то рассеянной, похожей на вечную непоседу Сибил, которая и минуты не могла спокойно усидеть за вышиванием.

После того как у них появились две новые служанки и экономка, в доме стало как-то уж очень многолюдно. Миссис Колтраст уже не то чтобы привыкла к Сайнту, но по крайней мере не кричала «пошел прочь!» всякий раз, как только пес попадал в ее поле зрения. Вместо этого она, как правило, удалялась из комнаты. Впрочем, Сайнт теперь уже и сам, чувствуя неприязнь к себе со стороны этой дамы, старался избегать с ней встреч.

Ужинала миссис Колтраст обычно в своей спальне, распорядившись, чтобы еду ей приносили туда. Спать ложилась рано. Зато за завтраком компаньонка неизменно заводила с Луизой разговор о том, с какими важными персонами ей предстоит познакомиться на ее первом балу, до которого теперь оставалось всего две недели.

Луизе было чем себя занять: когда у тебя четыре сестры и ты несешь за них ответственность, особо не расслабишься. Но тело можно чем-то занять, а мысль не посадишь в клетку – и мысли ее снова и снова возвращались к герцогу Дрейкстоуну. Интересно, когда он снова придет?

Это ожидание пугало Луизу.

Впрочем, по крайней мере частично, Луиза знала, что делать. Перестать думать о герцоге, может быть, было и выше ее сил, но способ расстаться с ним раз и навсегда Луиза, как ей казалось, знала. К сожалению, осуществить свой план она могла, лишь прибегнув к помощи миссис Колтраст.

Вот уже пятый день подряд Луиза, Гвен и миссис Колтраст после завтрака садились в свой новенький экипаж и отправлялись в салон моды мадам Ривуар.

Салон мадам Ривуар напоминал скорее роскошную гостиную в богатом доме, чем магазин. Темно-зеленые шторы, отделанные изысканным кружевом цвета золота, мебель, обитая розовым бархатом (что смотрелось очень женственно и романтично), зеркала от пола до потолка, стол с серебряным сервизом на множество персон… Тем не менее при всей этой роскоши салон выглядел каким-то домашним и уютным, и посетитель чувствовал себя здесь так, словно пришел в гости к родственнику или старому доброму другу. Неудивительно, что салон этой французской модельерши пользовался большой популярностью у таких богатых и знатных дам, как вдовствующая герцогиня Дрейкстоун.

Свой первый день в салоне Луиза, Гвен и миссис Колтраст посвятили выбору тканей и кружев для будущих нарядов. Однако если Гвен и миссис Колтраст пребывали в неизменном восхищении от всего этого изобилия и красоты, то для Луизы посещение салона казалось настоящей пыткой. С гораздо бо́льшим удовольствием она провела бы это время, гуляя в саду и наблюдая, какие цветы уже расцвели, а какие – еще нет, чем ломая голову над тем, подходит ли данный оттенок голубого к тому оттенку зеленого. Не говоря уже о том, что если платье неплохо смотрелось само по себе, то вовсе не обязательно оно будет также хорошо смотреться на ней.

Всех троих уже не раз успели обмерить с ног до головы и с головы до ног и едва ли не сто раз расспросить, какой цвет, длина и ширина им больше всего нравятся. Кое-что из заказанного уже успело появиться в их доме.

Вот и сейчас Луиза, вздыхая про себя, примеряла очередное – какое именно по счету, она уже не могла сказать – платье. Помощницы мадам Ривуар, подкалывающие булавками ее полусшитую юбку, постоянно щебетали между собой по-французски.

Вошла миссис Колтраст и, кинув на Луизу критический взгляд, вдруг заявила:

– Нет-нет, так не пойдет!

– В чем дело, миссис Колтраст? – удивилась девушка, впрочем догадываясь, что скорее всего даме не понравилось что-то в ее новом платье.

– Разве это декольте? Да какая-нибудь восьмидесятилетняя старуха и то позволяет себе более глубокое! Так ты никогда не найдешь себе жениха, Луиза!

Луиза покосилась на декольте своего недошитого платья. Ей оно казалось даже слишком откровенным. Во всяком случае раньше она никогда не носила платьев с таким глубоким вырезом.

– Разве мужчины ценят женщину в первую очередь за глубину декольте? – усмехнулась она.

– А ты что думала? – фыркнула Колтраст. – Уж не хочешь ли ты сказать, что они ценят нас за ум? В первую очередь, милочка, они обращают внимание именно на это… Где эта Ривуар или как ее там? Уж она-то, как француженка, должна это понимать… Будьте любезны, мадемуазель, – обратилась она к одной из помощниц, – позовите сюда мадам Ривуар!

Луиза снова посмотрела на свое декольте. Впрочем, сейчас ее волновало совсем не это…

– Миссис Колтраст, – произнесла она, – пока сюда не пришла Гвен, могу я поговорить с вами кое о чем?

– Я слушаю тебя, – кивнула та, – только постарайся все же побыстрее. Мне еще нужно примерить три платья, а тебе и вовсе четыре.

«Эта женщина может вести себя хотя бы немного повежливее?» – подумала Луиза, а вслух произнесла:

– В ближайшее время я собираюсь пойти в суд, и я хотела бы, миссис Колтраст, чтобы вы сопровождали меня.

– В суд? – удивленно переспросила, миссис Колтраст. – Зачем?

– Я хочу добиться, чтобы его светлость лишили опекунства над нами.

Колтраст заморгала как сыч.

– Ты с ума сошла? Или шутишь?

– Ни то ни другое, миссис Колтраст, – спокойно ответила Луиза.

– Ну, если не шутишь, стало быть, сошла с ума! Да любая на твоем месте была бы рада иметь такого опекуна.

– А то, что у этого опекуна столь скандальная репутация, вас не смущает?

– Да мало ли что о ком говорят! А даже если что-то из этого и правда, то что плохого он сделал тебе или твоим сестрам? Заботится о вас, обеспечивает всем, чем надо… А если тебе почему-то так неприятно общаться с ним, то не так уж часто, в конце концов, ты с ним и общаешься. Когда ты видела его в последний раз? Если не ошибаюсь, тогда, когда мы все вместе ходили к нему домой. Сколько времени с тех пор прошло!

О визите герцога и поцелуях Луиза, разумеется, рассказывать миссис Колтраст не стала, как и о том, что, о чем бы она ни начинала думать, на ум к ней неизменно приходил он…

– Разрази меня гром, Луиза, если я понимаю, что это вдруг на тебя нашло! – продолжала негодовать компаньонка. – Это безумие!

– Вы собираетесь воспрепятствовать моему походу в суд? – прищурилась Луиза.

– Ну не сажать же тебя на цепь! Иди куда хочешь, но я тебе здесь не помощница. Честно говоря, удивляюсь, откуда у тебя вдруг такая неблагодарность по отношению к твоему дяде.

– К дяде? И за что же, по-вашему, я должна быть ему благодарна? За то, что укатил бог знает куда, оставив нас с сестрами на милость совершенно незнакомого человека, у которого к тому же один ветер в голове?

– Ветер? А кто обеспечил тебя экипажем, слугами, нарядами? – Колтраст дернула за юбку недошитого платья Луизы. – Тебе не хочется поблагодарить его светлость?

«Может быть, мне еще следует поблагодарить герцога за смерть Натана?» – усмехнулась про себя Луиза. Вслух же она произнесла:

– Я не просила его светлость обо всем этом!

– Боюсь, дядя будет недоволен тобой, когда вернется! – покачала головой Колтраст.

«Да дяде до меня и дела нет!» – подумала Луиза.

– Что ж, – решительно произнесла она, – не хотите помогать мне, миссис Колтраст, воля ваша… Надеюсь, что суд все-таки окажется на моей стороне! В конце концов, я не простолюдинка – мой отец был виконтом, брат – тоже, теперь вот и дядя… Так что я имею какой-то вес в обществе!

– Сразу видно, – усмехнулась Колтраст, – что ты еще слишком молода и не знаешь света. Виконт! Да виконт против герцога, считай, не больше, чем какой-нибудь купец… Кстати, кого ты хочешь видеть в качестве нового опекуна?