Рут Ланган - Герцогиня-самозванка

– Но ты-то как? Он ведь не?.. – Лане не хватило храбрости произнести это вслух.

– Спасибо тебе, все нормально, – сказала Шведка, шмыгая носом. – По крайней мере сейчас. Но он не отступит. Теперь, когда ему помешали, он совсем озвереет.

– Тогда тебе нельзя больше появляться в хозяйских покоях. Сама знаешь, он тебя подкараулит.

– Знаю, но что же делать? Ирландка, милая, я не могу потерять работу.

В кухню вкатилась кухарка, за ней – Свенсон. Девушки растерянно на них воззрились. Завидев сидящих на полу горничных, те, в свою очередь, тоже удивленно замолчали. Повисла тишина.

Экономка как бы между прочим заметила:

– Уилтон Ван Эндел по ошибке зашел в кладовку, дверь случайно закрылась, и сервировочный столик каким-то чудом подпер ее снаружи.

Лана бросила быстрый взгляд на подругу и обратилась к старшим:

– Это вы его нашли?

– Да. Уж не знаю, что он там потерял. На него, как видно, упала груда полотенец, и он запутался в них.

Кухарка буравила Лану взглядом.

– Кстати, о полотенцах, я ведь просила тебя сходить в прачечную. Сейчас же принеси чистые полотенца и салфетки.

Заметив замешательство Ланы, вмешалась экономка:

– Шведка побудет с нами. Думаю, ей не повредит чашка чаю – после тяжелой работы.

Кухарка одобрительно закивала:

– Хорошая, мысль. – И она воззрилась на Лану: – Займись делом, девочка.

Уже уходя, Лана слышала, как Свенсон тихо, но настойчиво о чем-то спрашивала Шведку и как та отвечала сквозь слезы, невнятно и едва слышно.

По дороге в прачечную Лана то и дело оглядывалась и вздрагивала при каждом шорохе. Она думала, что люди, подобные Уилтону, удовлетворяют свои потребности во всяких злачных местах, с женщинами, вроде Верны Ли. Теперь она поняла, что всех их, даже самых богатых и красивых, следует опасаться. И даже очень опасаться. Потому что никто не поверит простой служанке, если она обвинит сына миллионера в таком преступлении.

Лана лежала без сна, прислушиваясь к мирному сопению вокруг. Она смотрела на опустевшую кровать Шведки. Когда Лана вернулась из прачечной, девушки уже не было. И никаких объяснений. Просто вот она была, а через минуту уже исчезла. Вместе с ней из шкафа исчезли и ее скудные пожитки. Униформа, постиранная и накрахмаленная, висела в опустевшем отделении шкафа, ожидая новую горничную.

За ужином все только и судачили об исчезновении девушки. Кто говорил, что Шведка сбежала с любовником, кто – что она нашла работу получше. Лане очень хотелось рассказать обо всем подругам, но она не знала, можно ли им доверять, и предпочла промолчать. Теперь она поняла, почему большинство служанок неохотно раскрывают свои настоящие имена. Уж лучше оставаться просто «ирландкой» или «девушкой». И тогда, если она окажется в подобной ситуации, за ней хотя бы не будет тянуться шлейф сплетен и пересудов.

Что же произошло с бедной девочкой? Может быть, Свенсон и кухарка устроили ее в другой дом? Или просто уволили и отправили собирать вещи? Одно хорошо: ей больше не нужно бояться притязаний Уилтона. Но с другой стороны, она пострадала, не будучи виноватой. Теперь ей придется все начинать с нуля, на новом месте, где, уж конечно, не будет таких условий, как в доме Ван Энделов.

Лана ворочалась с боку на бок. Ей хотелось скорее заснуть, чтобы положить конец одолевавшим ее беспокойным мыслям, иначе утром она будет сонной. А учитывая, что приближавшийся приезд хозяев особняка вверг в панику всю прислугу во главе с экономкой и кухаркой, работы у нее определенно прибавится.

– Что это? Свенсон, иди взгляни на это пятно. Я хочу, чтобы горничную, которая убирала в этой комнате, немедленно уволили.

Заслышав этот странный женский голос, Лана подняла голову и тут же сообразила, что это, должно быть, сама Эвелин Ван Эндел. С самого приезда четы Ван Эндел все слуги работали не покладая рук. Хозяйка дома оказалась весьма требовательной. Она с большим энтузиазмом искала и находила пятна на перилах лестниц и пыль на каминной полке, беспрестанно жаловалась, что утренний шоколад недостаточно горячий и вообще не удовлетворяет ее утонченного вкуса. За малейшую провинность можно было поплатиться работой. Судьба горничных висела на волоске.

На долю Свенсон выпала незавидная роль увольнять, и наказывать, и гонять всех от зари до зари, а не то она и сама могла оказаться на улице в любой момент.

Густав Ван Эндел, рыхлый, бородатый толстяк, тихий и спокойный, казалось, вовсе не замечал постоянных жалоб жены. Ведение домашнего хозяйства он полностью оставлял ей на откуп. Мистер Ван Эндел каждое утро выпивал с женой чашечку кофе, затем ровно в семь завтракал в столовой и уходил в контору – делать деньги. Как говорили, дело он свое знал очень хорошо, денег у него было много.

И пока он весь день проводил в конторе, слуги с ног сбивались, стараясь угодить его требовательной жене. Миссис Ван Эндел завтракала только в своих покоях, потом нежилась в ванне, а днем встречалась с подругами. Они устраивали чаепитие в саду или обед благотворительного общества, главой которого была Эвелин Ван Эндел. Каждый вечер приносил новые хлопоты: то мистер и миссис Ван Эндел собирались в театр, то в один из многочисленных знаменитых нью-йоркских ресторанов.

Не реже чем раз в неделю о чете Ван Энделов упоминали в колонках светской хроники «Нью-Йорк ньюс» и помещали их фотографии на каком-нибудь обеде или званом ужине. После того как газеты просматривали экономка и кухарка, их подбирали горничные и наперебой читали о своих хозяевах. Те же, кто читать не умел, довольствовались фотографиями. Всех почему-то интересовала жизнь Ван Энделов в мельчайших подробностях.

Лана с интересом разглядывала зернистый снимок в газете.

– Она довольно красивая.

– А почему бы ей не быть красивой? – отозвалась Джонни, зашедшая в кухню выпить стакан воды. – Ее причесывают, ухаживают за ее ногтями, специальная швея подгоняет все ее платья, чтобы скрыть недостатки фигуры.

– А у нее есть недостатки?

Джонни рассмеялась:

– Конечно, ее отражение в зеркале – само совершенство. – Она ткнула пальцем в фотографию. – Могу поклясться, что все эти олухи считают ее чуть ли не ангелом во плоти за ее благотворительность.

Лана подхватила газету.

– А что плохого? По-моему, прекрасно, что она посещает сиротские приюты и собирает деньги в помощь вдовам полицейских.

– Ага, и при этом увольняет служанку, если та подаст шоколад недостаточно горячим.

Лана пожала плечами:

– Она у себя дома, Джонни. Имеет право устанавливать любые правила.

Джонни наклонилась к Лане, чтобы их не подслушали, и проговорила:

– По мне, так вся эта благотворительность только напоказ. Если бы она и в самом деле была таким уж ангелом, так направила бы свои усилия на наведение порядка в собственном доме.

– Ты об Уилтоне?

– Я слышала, он нашел Шведку. Она поступила на работу к Карнеги.

Глаза Ланы расширились от ужаса.

– Он не… что он сделал?

Джонни пожала плечами:

– Кто знает? На работе она больше не появлялась, и вообще с тех пор ее никто не видел.

– Так, может, она увидела его и сбежала?

– Возможно. – Джонни направилась к двери. – А может быть, он добился своего и она решила оттуда уйти.

Оставшись одна, Лана принялась за газету. Чтобы отогнать страшные мысли о судьбе бедной девушки, она стала читать колонку светской хроники репортера Фарли Фэрчайлда. Затем прочитала всю газету от корки до корки, стараясь запомнить как можно больше незнакомых слов. Другие девушки в основном рассматривали фотографии, а Лана заставляла себя читать все подряд, особенно если предмет ей был незнаком. Она всегда тянулась к знаниям и даже теперь старалась учиться всему, чего не знала.

Закончив читать, она снова взглянула на улыбающихся ей с фотографии мистера и миссис Ван Эндел. Она знала своих хозяев только по этим изображениям. В доме ей ни разу не доводилось их видеть. И слава Богу, что они не утруждали себя визитами на кухню, справедливо ожидая, что Свенсон сама позаботится о том, чтобы все их желания немедленно выполнялись.

Но вся эта повседневная суета не шла ни в какое сравнение с тем, что началось на этой неделе. В помощь кухарке наняли полдюжины людей. Ван Энделы решили устроить званый ужин. И непросто ужин, объясняла Свенсон. Ожидаются все сливки общества, и среди них – особый гость. Дело в том, что во время своего путешествия по Европе мистер и миссис Ван Эндел были представлены самой английской королеве. И хотя царственная особа не могла почтить своим присутствием радушных хозяев, ее кузен оказал им честь и принял приглашение.

Свенсон просто места себе не находила, все проверяла, как идут последние приготовления.

Кухарка, запыхавшись, влетела в кухню с грудой чистых полотенец. Бросив свою ношу на стол, она обернулась к Лане. Девушка мыла посуду, руки ее были по локоть в горячей воде.

– Как закончишь с котлами и сковородками, ступай в столовую.

Лана, конечно, знала, как отыскать столовую. Но ей запрещено было туда ходить. Весь ее день проходил на кухне и в прачечной.

Перемыв посуду, Лана, как было приказано, направилась в столовую и застыла в дверях, удивленно разинув рот. Такой огромной комнаты она в жизни не видела. И в ней туда-сюда сновали слуги в бешеной суматохе. Садовник распоряжался, как расставить вокруг мраморного камина огромные напольные вазы, увитые живым плющом. Свенсон раздавала команды девушкам, вызванным из: прачечной, чтобы начистить до блеска столовое серебро.

Посреди огромной комнаты стоял массивный стол, за которым без труда можно было усадить тридцать с лишним человек. Стол и стулья из красного дерева были отполированы до блеска. В центре стола, на сложенных в несколько раз полотенцах, стояли две горничные и тщательно протирали хрустальные люстры под потолком. Еще одна девушка драпировала кружевом края стола. С другой стороны на серебряном подносе были собраны красивые чайные и кофейные сервизы. На еще одном подносе стояла хрустальная чаша для пунша и несколько дюжин таких же хрустальных чашечек.

Окна комнаты выходили на прекрасный летний сад, и можно было увидеть безупречно остриженные самшитовые деревья, красочные клумбы однолетних цветов. Тут и там стояли каменные скамейки и мраморные фонтаны. Несколько юношей, забравшись на стремянки, под неусыпным оком экономки мыли окна столовой с наружной стороны дома.

Кухарка кивком указала на сервировочный столик с великолепным фарфором:

– Отвези это на кухню, вымой и просуши. Я приду и проверю, как только закончу здесь.

У Ланы помутилось в голове от подобной роскоши. Сколько же стоит все это богатство?

Она катила столик через холл и мечтала побыть здесь хоть немного дольше и рассмотреть как можно лучше всю эту красоту. В этом доме, наверное, с дюжину таких огромных комнат. Интересно, все они блещут таким же богатым убранством? Она не могла себе этого даже представить, но была уверена, что это так и есть.

Лана тщательно перемыла и вытерла весь фарфор и разложила его на полотенце в ожидании кухарки. Наконец толстуха, раскачиваясь из стороны в сторону, как утка, появилась в дверях кухни, бормоча что-то себе под нос.

Она рассеянно окинула взором посуду и кивнула в знак одобрения:

– Отнеси все это обратно в столовую и оставь в тележке, чтобы осталось их только расставить.

– Да, мэм. – Лана опрометью бросилась в столовую, которая уже успела изрядно преобразиться.

Стол был накрыт кружевной скатертью и уставлен небольшими вазами с белыми розами. Вся комната наполнилась их ароматом.

Лана замешкалась, завидев картину на дальней стене. Это был морской пейзаж. Он напомнил ей о далекой Ирландии. На небольшом клочке земли стоял маленький домик. Море с силой швыряло пенные волны на песчаный берег. Одинокая женщина всматривалась в бескрайние морские просторы, и где-то там вдалеке едва виднелось крошечное рыбацкое судно.

Сердце ее сжалось от невыразимой тоски, такой сильной, что Лана закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– Эй ты, Ирландка, – позвала Свенсон, вернув ее в реальность.

– Да, мэм. Простите, я не хотела здесь задерживаться. – Лана направилась к двери.

– Подожди, – велела экономка и окинула ее строгим взглядом.

Лана подумала, что у нее испачкалась юбка. В конце первой недели работы Лана получила два форменных платья и два передника. Ей было велено каждый день надевать чистый комплект.

– Я надела это платье только сегодня утром, мэм. Но я с самого рассвета работала на кухне. Если оно испачкалось, я…

Экономка махнула рукой, приказывая замолчать.

– Да, подойдет, – только и сказала она.

– Что подойдет?

– Я скажу кухарке, что сегодня ты не будешь больше помогать ей на кухне – там и без тебя хватает помощников. Ты понадобишься мне в гостиной.