В юности нам кажется, что мы порхаем как бабочки, от цветка к цветку, от мужчины к мужчине. С возрастом начинаешь ощущать себя ледоколом, затертым в торосах. Надо двигаться с максимальной осторожностью. Чем больше в тебе секса, тем виртуознее должны быть развиты твои навигационные способности. Ты не можешь взять лоцманом мужчину — он поведет тебя в свою сторону. Не можешь взять штурманом женщину — ей интересно посмотреть, как ты расцарапаешь себе обшивку. Большому кораблю — большого айсберга…

И вот это все, ВСЕ должно уместиться в полчаса теории и одиннадцать минут практики?

Чепуха. Женщина одевается дольше, чем мужчина, причесывается дольше, чем мужчина, и вправе думать о сексе больше, чем он.

Мне жалко людей, пытающихся отодвинуть секс и мысли о сексе на обочину жизни и сознания. Это несчастные люди. Настоящие неудачники, какого бы успеха они ни добились. Секс — не помеха тщеславию, но лучшее лекарство от тщеславия. Бедные честолюбцы, раздираемые безответными страстями, фанатики чего бы то ни было — они живут в аду. Уткнуться в плечо любимого человека и заснуть без задних ног, с ликованием в каждой клеточке тела — насколько же это лучше славы, власти, денег…

Я не завидую ни одной женщине на свете. Могу положить руку на Библию — ни одной. Мне хорошо внутри моей любви. Это не заклинание, это правда. Из двух основных человеческих инстинктов: а) любить; б) всеми силами оправдывать свой образ жизни, — у меня, по-моему, развит только один…

_____

ТАЛАНТЫ И ПОКЛОННИКИ

Один роман в моей жизни закончился, так толком и не начавшись, когда потенциальный кавалер в приступе великодушия поторопился заверить: «Да мне без разницы, чем ты там занимаешься. Хоть крестиком вышивай…» Как вещало армянское радио: да, Петр Ильич Чайковский был голубым, но мы любим его не только за это… Я посоветовала несчастному поискать более рукодельную женщину, а сама перечеркнула его кандидатуру траурным крестиком. Думаете, жестоко? По-моему, в самый раз.

Моя любовь и то, «чем я там занимаюсь», для меня абсолютно неразделимы. Как кошка, которая приносит задушенную крысу и любовно кладет ее хозяину на одеяло: вот, мол, не зря ты меня в доме держишь, я тащу свои тексты главному человеку и дрожу за стенкой, пока он их читает. Способность более или менее складно объединять слова кажется мне столь же ценным качеством, как умение целоваться. Собственно, мои тексты, похуже или получше, не суть важно, — это и есть я. Кому не нравится первое, вряд ли придется по сердцу второе.

Талант относителен. В том смысле, что его наличие и масштаб измеряются с некоторой оттяжкой во времени. История, как говорится, рассудит. Но способность к тому или иному виду творческой деятельности человек угадывает в себе сразу. Она очевидна, как цвет глаз или склонность к полноте. Иногда мы преуменьшаем эту способность, гораздо чаще — преувеличиваем. И обрекаем себя на жизнь в аду, приглашая туда же всех наших близких. Кто, конечно, захочет разделить компанию. Человек со способностями должен: а) выразить себя; б) обойти конкурентов; в) дать отпор завистникам; г) подавить зависть в собственной душе. Сами понимаете, много ли остается на любовь после таких энергетических затрат…

Фаина Георгиевна Раневская говорила, что талант, как прыщ, может вскочить на любом лице. Если судьба определила вас в спутники жизни лицу чрезвычайно прыщавому — ну, то есть я хотела сказать — очень талантливому, приготовьтесь до конца дней своих гордо и преданно сиять отраженным светом.

Влюбиться в чей-то талант просто. Любить талантливого человека изо дня в день — тяжелейший труд. С ним надо нянчиться, как с ребенком, точно зная, что младенец этот никогда не повзрослеет. Но с другой стороны, нянчиться с бездарью и ничтожеством (а такое на каждом шагу случается) — еще обиднее…

Непризнанный гений — это вампир, который высасывает из домашних соки, необходимые ему для отчаянной и безуспешной борьбы с целым светом. Гений (или хотя бы талант) признанный ничуть не лучше, потому как разбрасывает на публике все, что могло бы достаться только вам. Знаете, что такое пойти в ресторан с мужчиной, чья физиономия то и дело мелькает по телевизору? Это расшаркивания официантов (перед его персоной), бутылки с чужих столов (ему) и просьбы сфотографироваться на память (с ним). Весь мир убеждает Его, что Он — центр Вселенной. И Он смиряется с этим, как с данностью. Поскольку двух центров у Вселенной не бывает, вам забронировано место на периферии. В моей жизни было несколько таких опытов, и всегда я задумывалась: если искусство требует жертв, то почему обязательно от меня?.. Скажете — нет логики? Сама ищет признания, а чужому успеху служить не хочет? Так на то мы, творческие люди, и эгоисты…

Супруг знаменитости — это отдельная профессия, призвание к которой тоже даруется Господом Богом. С творческими деятелями бывают по-настоящему счастливы только люди одержимые. Пары, составленные из равновеликих единиц, обычно распадаются. Кроме того, талантливых партнеров не очень приветствуют особы чувственные и требовательные. Каждый человеческий союз можно считать тройственным: он, она и любовь на руках у обоих. Если она или он вынуждены тянуть любовь по-бурлацки, в одиночку, то с какого-то момента эта ноша кажется утомительной, а потом и бессмысленной. Графиня изменившимся лицом бежит пруду, ибо не в состоянии дольше выносить свою уничижительную второстепенность…

Я тащу свои тексты любимому человеку, а заодно тащу любимого человека в свои тексты, и всякий раз думаю — а не предаю ли я его, и всякий раз — ради красного словца — не могу устоять. Для нормального индивидуума любовь — цель. Для творческого — средство. Природные способности делают их носителя какой-то проклятой фабрикой по переработке жизни в подобие искусства.

Большой талант зачастую скрывает маленькую личность. Дефект, часто встречающийся и у обыкновенных смертных, но в случае с талантом шокирующе заметный. Слишком резок контраст, чересчур вопиет несоответствие. В любви размер личности ИМЕЕТ значение. А размер таланта, к сожалению, нет. Если только мы имеем в виду не тот потрясающий, самый редкий вид одаренности — талант жить: просыпаться с улыбкой, устраивать праздник каждый вечер и пир любви каждую ночь…

_____

ВОКРУГ ДА ОКОЛО

Бывают в жизни ситуации, когда женщина устает. Устает физически, как от нудной, тяжелой работы. Что касается меня, то в состояние полнейшего изнеможения — будто на мне три дня воду возили — я впадаю по случаю отсутствия чего-либо позарез необходимого.

Лидерство в данном списке, разумеется, принадлежит моему главному человеку. Всякое прощание с ним я переношу как болезнь, симптомы которой хорошо известны и давно мною изучены. Тоскливый скулеж старинного хита из «Шербурских зонтиков» (пролетят столетья, буду ждать тебя, у-у-ууу…) начинается примерно за неделю до запланированной разлуки. С этого момента я превращаюсь в хвост, преданно тянущийся за хозяином, — куда он, туда и я. Хочется всматриваться, внюхиваться, прижиматься, гладить и подставлять себя под гладящую руку — глазами, губами, пальцами запоминая все то, без чего предстоит жить ближайшие недели.

Чем неотвратимее надвигается час Икс, тем отчетливее бьет колотун. Это истерика разлуки, ее лихорадка. Перед смертью не надышишься, в последний день отпуска не наплаваешься, перед разлукой не нацелуешься, и первые часы порознь — это всплеск болезни, самый острый ее приступ.

Затем наступает обманчивая ремиссия. Кризис наконец миновал, и кажется, что сила воли (такая великая сила у женщин) вкупе с мелкими, но приятными удовольствиями окрашивают мир в оптимистичные тона.

Впереди уже не разлука, впереди — встреча, о ней можно и нужно думать, оставив разлуку за спиной…

Но однажды утром ты просыпаешься и видишь, что тебя обокрали. Вынесли оптимизм без остатка. Плакать хочется, как при ПМС, горько и безутешно. Я называю это ППС — постпрощальный синдром. Когда и тело, и душа категорически отказываются жить воспоминаниями либо надеждами. Это бунт, который подавить невозможно. Страдания, по всей видимости, родственные наркотической ломке. Темнота сменится яркой гаммой только после того, как опять дорвешься, насмотришься, наприжимаешься, ткнешься носом в плечо и замрешь в блаженной расслабухе: фу-у, отпустило…

Всякое расставание с любимым, вдобавок отягощенное ППС, дается мне таким истощением сил, что, вернувшись или дождавшись возвращения, я даю зарок: «Никогда больше не уеду!», или на полном серьезе предупреждаю: «Никуда тебя больше не отпущу!» Но если первое еще в моей власти, то второе, к сожалению, нет, а НИКОГДА без НИКУДА теряет смысл, и я опять уезжаю сама или покорно караулю того, кто уехал. Таков круговорот разлук в природе.

Вероятно, на свете есть женщины, не покидающие своих мужчин.

Но это не моя история. Для меня не расставаться с любимым — оксюморон. Тем не менее, если мне скажут, что моя любовь тормозит мою жизнь, я отвечу, что она же и двигает ее вперед. Могу повторить вслед за Ниной Заречной: «Я чувствую, как с каждым днем растут мои душевные силы».

«У тебя большие проблемы в личной жизни» — бессмысленная по отношению ко мне фраза. В принципе, меня легко уязвить, но только не этим.

Достаточно хотя бы раз взглянуть в ночное небо и осознать себя пылинкой на пылинке, несущейся невесть где, невесть по чьему соизволению, по причинам, от тебя не зависящим, и в обстоятельствах, тебе неподвластных, а кто тебя запустил и когда остановит, не выяснишь ни за какие деньги… Согласитесь, ребята, у нас у всех большие проблемы в личной жизни. Прямо-таки глобальные.

Хроническая форма моих «разлучных» недугов радует, хоть это и радость со слезами на глазах. Значит, у нашей привязанности оказался не мотыльковый век. Говорят, любовь с годами переходит в привычку. По-моему, индекс любви можно вычислить, разделив привычку на годы, проведенные вместе. Пока результат меньше единицы, любовь имеет право называться любовью. Живая боль, которую я неизменно испытываю, расставаясь со своим любимым мужчиной, подтверждает, что привычка в нашем случае обратно пропорциональна длине романа.

То, что мне оказался доступен подобный накал чувств, — повод не столько для гордости (я-то, положим, всегда догадывалась, на что способна), но прежде всего для искренней и глубокой признательности. В этой жизни трудно встретить даже начальника, которому не стыдно подчиняться, а не то что мужчину, которого не стыдно любить. Не попался бы мне именно он, куковала бы я сейчас со своими способностями в плоских заунывных союзах…

Благодарность эту я по мере возможности изъявляю различными способами: и делом, и телом, и словом, как устно-приватным, так и откровенно-печатным. Благо с профессией мне повезло. Я использую служебное положение в личных целях и нисколечки в том не раскаиваюсь, ибо только во-вторых я журналистка, а во-первых — женщина, а о чем бы ни писала женщина, она всегда пишет о любви. В моем случае — с пылкой одержимостью неофита.

Развязав себе язык, преодолев страхи прослыть сентиментальной, я научилась признаваться в любви к своему мужчине — устно и письменно, прямо и косвенно. Кстати, замечательная формулировка для экзаменов: любовь устная, любовь письменная. Первый сдается при встрече, второй в разлуке… Заодно ко мне пришел навык открыто выражать свои пристрастия по другим поводам. Пусть люди, горячо мною любимые, будь то Пушкин, Паваротти или Андрей Миронов, в силу причин географических, иерархических или фатальных, никогда не узнают о моей любви, она не станет от этого меньше.

Мой главный человек зажег во мне лампочку, которая светит теперь не только ему. Единственное, чего я боюсь, что в его силах щелкнуть выключателем в обратном направлении. Но пока… Пока я имею счастье знать, как легко и щедро множится, ширится, делится, отпочковывается, растет и плодится живая любовь. Тем, кому интересны результаты, предлагаю чуть-чуть журналистских опытов — вокруг и около любви.

_____

УРОКИ МАСТЕРА

Роман Виктюк сделал зрителю предложение, от которого невозможно отказаться — «Давай займемся сексом!». Глагольные формы на театральных афишах встречаются чрезвычайно редко. Как правило, режиссеру вполне хватает существительного и прилагательного. Допустимы вариации падежных окончаний. Но глагол… Время сейчас такое, недейственное. Не побудительное, а утвердительное. Конец. Абзац. Кошмар. Дерьмо. Факт. Противостоять факту — себе дороже, предпринимать по его поводу какие-либо телодвижения абсолютно бессмысленно. Это в идеологическую советскую эпоху было «Так победим!». Или в романтическую перестроечную — «Говори!..». А у нас «Гамлет», «Отелло», «Терроризм».