- Нет, - уверенно качаю я головой.

Не хочу? Да я едва держусь, чтобы не сорваться, не рвануть к нему бегом. Чуть с ума не схожу, так за него переживаю. Это я с Демьяновым была едва знакома, а для Алекса он был больше, чем отец. Это я знаю, что всё это было спланировано и то дёргаюсь, а как он там всё это переносит, боюсь себе даже представить. Но я обещала, что буду сильной. И он обещал, что со всем справится. И пока у меня нет ни одного повода, чтобы ему не доверять. Зато есть стойкое чувство, что даже без меня он больше не один. У него есть отец, есть сестра, есть замечательный племяш - один из лучших его антидепрессантов.

И мы обе с Полиной поворачиваемся на весёлый крик Макса из бассейна.

- Папа, подбрось меня ещё! - едва выныривает он из воды, но явно снова хочет прыгнуть в воду с сильных рук Романа.

- Макс называет его папа?! - поворачиваюсь я к Полине скорее с ужасом, чем с недоумением. Эту отчаянную женщину мне, наверно, никогда не понять. - А не боишься, что его отец упылит на полгода в очередную Уганду? И в очередной раз женится? Или...

- Вик, - перебивает она меня. - В нашей жизни так многое случается не по нашему сценарию, что не хотелось бы откладывать жизнь на завтра. Я не боялась сердечного приступа у мужа, а он случился. Но на каждый кирпич не перекрестишься. А Ромка - настоящий отец Максима. И это навсегда, что бы ни произошло между нами. Как и отец Алекса - настоящий. И никто из них не виноват, что узнали они друг о друге так поздно.

- Как он, кстати, отнёсся к возвращению Романа?

- Сложно, - опускает она глаза и начинает рассматривать идеальные ногти. - Очень сложно. И всё было бы ещё хуже, если бы не вмешался Алекс. Не знаю, что уж он там отцу наговорил, но Рому тот принял. А вот на меня опять обижен. Но я верю, что и это поправимо. У него такой тяжёлый характер. Но я его дочь, - разводит она руками и улыбается, - и это тоже навсегда.

- А у Романа есть ещё дети?

- Нет.

- Столько жён, а детей нет?! Да ладно! - незаметно подкрадывается сзади Ленка.

- Думаешь, это сложно? - смеётся Полина. - Он вообще в этом плане очень щепетильный. Видимо, работа с обездоленными детьми накладывает отпечаток.

- Как же ты преодолела этот его недостаток, простите, эту его щепетильность? - улыбаюсь я, принимая из Ленкиных рук яблоко.

- Залюбила его до смерти, - смеётся Полина, показывая на мой кругленький животик. - Вот примерно, как ты.

- Полин, ну, скажи, - канючит Ленка, а потом понижает голос: - Случайно залетела? Или подставила мужика?

- Тебе-то зачем? У тебя всё хорошо. Муж, сын, любовь, согласие. Дитё здорово. Ну, что ещё надо для счастья? А некоторым приходится своё счастье когтями выцарапывать.

- Прорвала ногтями презерватив, да? - шепчет неугомонная Ленка.

- Да, - так же шёпотом соглашается Полина. - Я решила оставить себе немного больше, чем его прощальный поцелуй.

И о том, что из неё не вытянешь больше ни слова, я даже не сомневаюсь. Сиди и думай: правда это или Ленка сама подсказала ответ? Ну, ни дать, ни взять - Алекс в юбке.

- Полина, иди к нам! - кричит из бассейна Роман.

- Мама, иди к нам! - вторит ему Макс.

- Пойду, - скидывает халат сестра Алекса. - Куда ж от них денешься.

А я записываю в свой мысленный блокнот ещё один вопрос, который стоит задать Бергу: про Полину и её беременность. За это бесконечное лето, боюсь, у меня накопится столько вопросов к моему мужу, что я их все позабываю до встречи.

Да и чёрт с ними! Лишь бы он вернулся с победой. И даже если не победит - вернулся. Но моя бабушка всегда говорила: «Не стоит идти на компромисс, если хочешь и то и другое. Верь. Стремись. И никого не слушай». Вот и я буду верить, что он и победит, и вернётся. Даже несмотря на то, что мы развелись.

- Девочки, мальчики, ужинать! - кричит нам с крыльца мама Полины.

Собираемся за большим столом. И Крошка, что сегодня к нам присоединилась, не смотрится хозяйкой этого дома, скорее, почётной гостьей.

- Ты знаешь, подруга, - шепчет она мне за столом. - Если это семья Алекса и они тебя так поддерживают, даже я уже хочу, чтобы вы помирились.

- Мы развелись, - упрямо качаю головой.

- Да ты кремень, - хмыкает она. - Но тоже правильно. А то он может специально своих родственников к тебе подсылает. Ему же репутация бабника сейчас ни к чему. Из него бы добропорядочного семьянина сделать.

- Вот пусть и делает, только я-то здесь при чём? - уже и не рада я, что села с ней рядом. Но, к счастью, слово берёт Роман.

- Друзья, - обращается он к собравшимся, а потом опускает взгляд на бокал вина, зажатый у него в руке.

- Блин, какой красивый мужик, - Крошка только что не облизывается, глядя на него с нескрываемым восторгом.

- Небольшое признание, - продолжает он. - Но сначала вступление. Постараюсь тоже небольшое, -  прочищает он горло. - Однажды тибетский монах мне сказал, что вся моя жизнь будет связана с цифрой, и написал тринадцать. И я всю жизнь находил этому подтверждения. Родился тринадцатого числа. В тринадцать лет сменил страну проживания. Тринадцать лет посвятил волонтёрской работе по всему миру. Но только недавно узнал, что в тибетской литературе существовала традиция обозначать цифры словами. И один - это свет. Три - материнские начало. А тринадцать - безумие. В общем, друзья, - он переводит взгляд вниз, туда, где сидит Полина и заставляет её подняться, - Эта женщина - свет моей жизни, мать моего сына, и моё безумие. А ещё мы расписались. И так уж вышло, что я женился тринадцатый и, надеюсь, последний раз.

- Тринадцатый?!  - удивляюсь я. Значит, так же, как и о татуировках, сведения у Алекса о Роме были неполными.

- Расписались?! - всплёскивает руками Крошка, а потом в общем шуме, аплодисментах, возгласах склоняется ко мне. - Вот так всегда. Только встретишь шикарного мужика - и либо бабник, либо уже женат. Эх, выпьем, подруга. Ну, пусть будут счастливы, что.

И пока они надевают кольца, которые Роман достал из кармана, отец Полины сокрушённо качает головой, Макс хлопает в ладоши, а я только это и успеваю увидеть, Крошка выпивает и снова наливает себе вина.

- Подожди, а ты разве не замужем?

- Замужем, конечно. Но я смотрю на этот брак как на удачную сделку. Я при деньгах и положении. Вялый член моего мужа обласкан и доволен. А всё остальное никого не касается. Но я вот тут подумала, - поднимает она свой бокал. - Значит, Берг, говоришь, свободен?

И у меня только одно желание: чтобы она подавилась этим вином.

Какой чёрт меня дёрнул обратиться именно к его бывшей подружке? Правда, скорее всего, она просто меня подкалывает, ведь у меня всё на лице написано.

Что-то то ли с тоски, то ли очередной всплеск гормонов, но я становлюсь не в меру раздражительной. Смотреть на чужое счастье нет сил. Под предлогом, что устала, ухожу в свою комнату.

Хочу увидеть Алекса хотя бы в новостях. Но только зря травлю себе душу. Временами я держусь, но иногда без него просто невыносимо. И после этих фотографий хоть вой. Но мне нельзя.

Хорошо, что прилетает письмо от программиста. Заставляю себя погрузиться в работу. Это не сложно. Только так и держусь.

Мой сайт потихонечку разрастается. Становится всё красивее, всё полнее, всё интересное. Очередная партия товара как раз на подходе. Хоть на работу теперь каждый день и не езжу, но общаемся с Натальей Владимировной по скайпу.

И я ещё листаю присланные ей документы, привычно положив руку на живот, как вдруг ощущаю толчок. Да такой явный, что сижу растерянная и потрясённая, боясь пошевелиться.

- Малышка моя, - прижимаю обе руки к животу. И хоть доктор сказал лишь «скорее всего», я уверена, что это девочка. - Моя умничка. Заинька. Радость моя, поздоровайся с мамой.

Получаю ещё один уверенный толчок. И знаю точно, что скажу её отцу при встрече: «Это лучшее, что с нами случилось в жизни».

А ещё, конечно, что безумно их обоих люблю.

53. Алекс



- Девочка?! - я застываю посреди кабинета Полины, не дойдя до её стола. - Сказали точно, что девочка?

- Точно-точно, Берг, - хмыкает моя сестра, глядя как я глотаю воздух.

Вах! Вот это новость! Как же здорово: девочка.

Мои девчонки!

Дыханье перехватывает в груди. И я, конечно, выдаю свои чувства с головой, судя по тому, как хитренько лыбится Полина. Но это для неё и не тайна, как я отношусь к Вике.

Только не позволяю себе долго радовать её своей благостной улыбкой. И повод, по которому я пришёл, не подразумевает счастливого лица. И мне немного жаль, что эту новость сообщила мне не жена.

Собственно, официально у меня больше и нет жены.

- Документы о разводе, - кидаю Полине на стол папку и сажусь, не дожидаясь приглашения. - Всё, как ты хотела. Ты же именно этого хотела? Чтобы я развёлся?

- Господи, - закатывает она глаза, словно я сказал несусветную глупость. - Неужели ты о том дурацком пари, Берг? Да забудь! Какое уже это имеет значение. Мы его заключили, когда и жену-то твою я в глаза не видела. И не знала, что она беременная. Я уже забыла. И ты забудь.

- Полина, я развёлся. По твоей милости или нет, а на сегодня это свершившийся факт. И я хочу знать не просто правду, а всю правду об этом.

- Алекс, - отодвигает она папку, чтобы положить на стол руки и наклониться ко мне. - Это и есть вся правда. Ты всё прекрасно знаешь обо мне. И не сверли меня своим убийственным взглядом, мне по хер на него, потому что нечего от тебя скрывать.

- Понял, быстро не получится, - тяжело вздыхаю, закидываю ногу на ногу. - Что ж, пойдём долгим путём. Только с чего же начать? Может с того, что дела у винного дома «Купаж» идут совсем не так хорошо, как ты изображаешь? Или с того, что твоя семья не настолько состоятельна, чтобы бесконечно залатывать дыры в твоём бюджете? - смотрю как сползает с её лица улыбка. - Или начнём с твоей связи с Селивановым?

- Пф-ф-ф, - фыркает она с облегчением и разводит руками. Это вызывает у неё явно не болезненные ощущения, ровные. - Связь! Слова-то какие! Да, была у нас связь с Селивановым, только что с того? Он красивый мужик, я - свободная женщина. Орлов познакомил нас на каком-то там банкете, но мы начали встречаться уже после смерти мужа. И да, не будем ханжами, мы спали. Трахались, чтобы слово «встречались» не прозвучало слишком уж обтекаемо в том обвинении, что ты мне вынес. Было дело, да. Только давно прошло.

- Что-то ты всего пару лет как побыла вдовой, а говоришь об этом так, словно и правда оно случилось в прошлом веке, - я скрещиваю руки на груди. Пусть расслабится, возмущённо пофыркает, как кошка. У меня ещё много к ней вопросов. - Он уже тогда был замминистра. И уже тогда их противостояние с Громиловым существовало.

- И что? Меня-то ты в чём подозреваешь Берг? - принимает она такую же закрытую позу, уже собираясь защищаться. - Да, мы пару раз перепехнулись и разошлись как в море корабли. К тебе всё это не имеет отношения. Земля вращается не вокруг тебя, Алекс. И мир тесен. Было и было.

- И про людей Селиванова ничего не знаешь?

- Первый раз слышу. А что с ними не так?

- С ними всё так, просто вокруг крутятся его люди, приставленные, чтобы за мной следить и сливать информацию.

- Какая неожиданность, - картинно всплёскивает она руками. - А ты сам поступаешь не так? Не вынюхиваешь, не следишь, не роешься в чужом грязном белье? Нет? Можно подумать, твоих людей в окружении Селиванова нет. И лично я вас обоих не осуждаю. Только раз ты об этом прекрасно знаешь, я-то тут при чём?

- При том, Полин, что он и за тобой, возможно, приглядывает.

- Неудивительно. Я же твоя сестра.

- И вы «встречались», - показываю пальцами кавычки. - Скажи, а Селиванову, уютно устроившись на его плече под одеялком, ты тоже рассказывала про своего «афериста»?

- Может, и рассказывала, - пожимает она плечами. - Я, может, когда пьяная, всем рассылаю фотки того американского жиголо и плачусь о своей несчастной судьбе.

- Ну, уже можно не плакаться. Прости, что не прислал подарок к вашей очередной свадьбе, что-то было не до того.

- Обойдусь, - морщится она. - И прости, в упор не понимаю причём здесь Роман.

Правда, несмотря на то как рьяно Полина бросается на защиту своего мужа, на самом деле Человек Мира, наверно, попал в моё поле зрения случайно. Он вроде и не прятался, не скрывался, не привлекался, никакого отношения ни к бизнесу, ни к политике никогда не имел, но тоже - большая шкатулка секретов. Как и Полина. Она, возможно, и хотела использовать меня против отца в борьбе за своё счастье с Романом.

У меня много мыслей на эту тему, но и мои размышления, и наш разговор прерывает помощница Полины.