Они пообщались еще минут десять, причем, в основном, говорила Екатерина Михайловна. Распрощавшись, Наташа положила трубку и расплакалась.

– Я ничего не помню! Ничего! – повторяла она, всхлипывая. – И это страшно!

Женя помог ей встать и отвел в спальню.

– Наташа, любимая, – твердил он, – ты должна постараться и взять себя в руки. Я буду тебе обо всем рассказывать. Постепенно память восстановится. А тебе нужно помнить только одно, что ты теперь мать и должна сохранять спокойствие ради нашего сына.

– Нашего?! – сама не зная почему, возмутилась Наташа и увидела потемневшие глаза Жени.

Что-то начало вновь сильно беспокоить ее, и она расплакалась. Женя помог ей раздеться и уложил в постель. Сев на краешек, он сжал ее похолодевшие пальцы и нежно проговорил:

– Спи, дорогая. Тебе нужно много отдыхать. А потом мы с Сережей сходим погуляем. Погода чудесная, теплая, все вокруг цветет.

Наташа внимательно посмотрела в его глаза и неожиданно спросила:

– И ты любишь меня?

– Очень, – тихо сказал Женя и опустил глаза.

– Давно мы женаты? – после паузы заинтересовалась Наташа.

– Пять лет, – ответил он и встал. – Тебе надо поспать. Разговоры утомляют тебя. Я пойду.

Наташа закрыла глаза и, почувствовав легкий поцелуй на своих губах, невольно сжалась, но промолчала. Через какое-то время она действительно уснула.

Прошло полгода, и в состоянии Наташи мало что изменилось. Она помнила свою жизнь только с того момента, как очнулась в больнице. Правда, ей снились странные сны, но очень туманные и путанные. Наутро она пыталась их вспомнить, но могла восстановить только какие-то отрывки. Почти всегда она видела город со множеством церквей, меж которыми она без конца бродила и кого-то искала. Иногда она догоняла мужчину, но он не оборачивался, вновь уходя от нее. Она видела только его светлые волосы и знала, что его зовут Сергей. И еще она знала, что должна непременно догнать его и заставить обернуться. Почему-то это было очень важно. Засыпая, Наташа втайне надеялась, что именно сегодня это случится, но он так ни разу не обернулся. От лечащего врача она утаивала эти сны, да и вообще никому о них не говорила. Но когда ей снился этот мужчина, она весь следующий день находилась в крайне подавленном состоянии. К тому же ее мучило совпадение имен. Она сразу назвала сына Сергеем и была абсолютно уверена, что это единственно возможное для него имя. Наташа понимала, что разгадка всего этого кроется в ее прошлом.

Маленький Сережа очень радовал ее. Он был спокойным, здоровым и развивался нормально. Особых хлопот никому не доставлял. Женя, оформляя документы, записал его, без ведома Наташи, на свою фамилию. Но эти вопросы ее мало интересовали. Она жила сейчас в особом замкнутом мире, наполненном книгами и заботами о сыне. Наташа много читала. Ее память жадно заполняла пустующие пространства. Жили они практически в одиночестве. Это была инициатива Жени. Он предупредил всех о состоянии Наташи и просил пока ее не беспокоить.

В жизни Жени все вроде бы наладилось. Он был рядом с любимой, своего ребенка она считала их общим. Но его беспокоило то, что Наташа упорно отказывалась от физической близости. Несколько раз он пытался настоять на своем, но Наташа с отвращением отодвигалась от него и один раз даже расплакалась. Женя обратился к ее лечащему врачу, но тот успокоил его, сказав, что это обычное явление и после родов так часто бывает. А Наташа, тем более, перенесла такую травму. Врач посоветовал не настаивать и заверил, что когда память восстановится, то все придет в норму. Но Женя прекрасно понимал, что в этом случае Наташа заберет малыша и уйдет от него. Хотя какая-то надежда у него оставалась.

Летом они поехали на озера на целый месяц и отлично там отдохнули. Наташа, правда, часто уходила одна гулять по берегу. Она садилась на каком-нибудь возвышении и подолгу смотрела на серебрящуюся воду. Но после поездки она стала намного спокойнее.

А в сентябре Наташа решила, что ей необходимо поехать в университет. Она надеялась, что память как-то прореагирует. Но Женя категорически воспротивился этому.

– Пойми, дорогая, – сказал он, – ты все еще не здорова. Память все в том же состоянии, работать ты не сможешь, так как весь запас твоих знаний улетучился неизвестно куда. Тебе бы в первый класс заново пойти, – неуклюже пошутил он, – а ты преподавать в университете собираешься. Занимайся лучше мной и сыном. А там видно будет.

Наташа молча слушала его, сидя в уголке дивана и нахохлившись. Выглядела она, несмотря на все произошедшее, отлично. Волосы больше не подстригала, и они падали ей на плечи темно-каштановыми волнами. Следов на лице после аварии не осталось, и кожа была по-прежнему матовой и гладкой. Но вот глаза потухли, словно жизнь исчезла из них.

Наташа грустно посмотрела на него и тихо проговорила:

– Я чувствую страшную пустоту внутри и ничем не могу ее заполнить. Понимаешь? Я обожаю сына, но мне этого мало, это только часть моей жизни, а все остальное – пустота, пустота. Я хотела поехать в университет в надежде, что смогу там что-то вспомнить. Ведь ты говорил, что я проработала там четыре года. Почему же нельзя мне туда поехать?

– Потому! – упрямо проговорил Женя. – Тебе противопоказаны сильные волнения. Ты еще недостаточно окрепла. Разве тебе плохо дома? Ведь я выполняю все твои желания!

Женя сел рядом с ней на диван и попытался обнять, но она отстранилась.

– Мне здесь хорошо, но я чувствую себя будто в клетке, – тихо ответила она.

– В клетке? – недовольно спросил он. – Но ведь у тебя есть все!

Помолчав, Наташа повернулась к нему и, глядя в глаза, спросила:

– А почему бы мне не съездить в Москву? Кто знает, что произойдет с моей памятью, когда я увижу родной город, маму, подруг. Мне кажется, что это хорошая идея. Может, стоит посоветоваться с доктором?

– Что ты! – возмутился Женя и даже вскочил с дивана. – Об этом не может быть и речи! Малыш еще очень мал для таких поездок, да и ты не здорова. И потом, ты же видела и Москву и свою маму на видео, и это не вызвало в тебе никаких эмоций. Ты ничего и никого не узнала.

– Но это же видео, а, если я поеду, все будет реально, и тогда, кто знает!

– Ни за что! – окончательно разволновался Женя. – Психика – очень сложная и тонкая материя. И, по правде говоря, врачи ни черта в ней не понимают. Неизвестно, чем это для тебя закончится. Я считаю, нужно подождать еще хотя бы полгода. А там видно будет.

Женя вновь сел рядом с ней и, быстро обняв, прижал к себе и поцеловал в висок. Но Наташа нахмурилась и отвернулась.

На Рождество Оксана Васильевна все-таки решила пригласить гостей. После обсуждения с Женей она позвонила только родственникам. Приехали все те же, кто был на ее дне рождения. Они впервые увидели Наташу после аварии. Женя всех обзвонил и вкратце рассказал о положении дел, предупредив, как себя нужно вести. И все общались с ней естественно и непринужденно.

Наташа встречала гостей с малышом на руках, принимала подарки и поздравления, но улыбалась натянуто и немного испуганно. Гости восхищались маленьким Сережей и одобрительно подмигивали Жене. Вечером уселись за праздничный стол. Беседа текла оживленно, все шутили и без конца смеялись. Наташа, сидя рядом с «мужем» во главе стола, продолжала играть роль хозяйки, улыбаясь и спрашивая, всего ли достаточно. Но на душе у нее было тяжело. Она чувствовала себя среди этих людей почему-то настолько чужой, словно была с другой планеты. Ей хотелось одного: бросить все, забрать сына и уехать, куда глаза глядят. Ей, по непонятным для нее причинам, опостылел и этот дом, и этот мужчина, который называл себя ее мужем.

Единственным лучиком радости был маленький Сережа. Наташа видела, как он не похож ни на ее мужа, ни на родственников. Он словно был слеплен из другого теста. И уже сейчас проявлял себя, как яркая незаурядная личность. И чем старше он становился, тем все больше казался ей похожим на Сергея из ее снов, хотя она по-прежнему видела его только со спины. Она пыталась успокоить себя тем, что видит во сне сына, но уже выросшего. Однако интуиция ей подсказывала, что это совсем не так. И Наташа снова пыталась вспомнить свое прошлое, мучительно напрягая память. Но там была одна пустота.

К концу ужина Наташа почувствовала невыносимое и непонятное ей раздражение, и под благовидным предлогом покинула гостиную. Набросив пальто, она потихоньку вышла на улицу и, отойдя от двери на несколько шагов, прислонилась затылком к холодной стене дома. Подняв голову, погрузила взгляд в темное ночное небо с яркими искрами звезд. Слезы медленно текли по ее щекам.

«Что же происходит с моей жизнью? – с тоской спрашивала она себя. – Ведь так дальше нельзя. Я чувствую, что просто схожу с ума».

Хлопнула входная дверь, и Наташа услышала мужские голоса. Она затаила дыхание и старалась не двигаться, так как не хотела ни с кем общаться. Наташа узнала голос мужа и его брата Михаила.

Миша, затянувшись, сильно раскашлялся и с досадой проговорил:

– Все хочу бросить курить, да не получается! Надо бы заняться этим вопросом серьезно.

Женя хмыкнул и проговорил:

– Ты с шестнадцати лет все хочешь заняться этим вопросом серьезно, да все что-то мешает. Седой уже весь, а все не бросишь.

– Вот увидишь, брошу, – ответил Миша.

Они замолчали. Наташа буквально вжалась в стену дома. Тень, падавшая от большого клена, практически скрывала ее.

– Слушай, брат, а Наталья прекрасно выглядит. Как у вас с ней сейчас? – спросил Миша.

– Да все также. Но с таким диагнозом ничего наверняка сказать нельзя.

– Да, ситуация, – протянул Миша. – Не хотел бы я оказаться на твоем месте! А она вообще в курсе, что вы официально в разводе?

Женя помолчал, потом ответил раздраженно:

– Да ничего она не знает! Пойми, Михайло, я боюсь последствий. Зачем ей такие потрясения? Правда ее может убить. Я решил довериться естественному течению событий. Время все расставит на места.

Миша закашлялся, потом, отдышавшись, сказал:

– Тебе, конечно, виднее. Ну а когда все-таки память вернется? Ведь, насколько я помню, вы после развода были в крайне натянутых отношениях. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Наташа меня просто терпела, так как в ее положении у нее не было другого выхода.

– Да, неприятная история, – заметил Миша. – А с этим у вас как? Ты понимаешь, о чем я.

– Ни единого раза не было. А ведь она считает, что я ее муж, но упорно мне отказывает в близости. Врач советует выждать, а я не настаиваю.

– Ладно, брат, не переживай! – после паузы сказал Миша. – Все еще образуется. Главное, что она и ребенок с тобой. Со временем привыкнет. Пойдем в дом, а то уже подмораживает, – заметил он.

– Пошли, – ответил Женя.

Наташа услышала, как хлопнула входная дверь, вытерла повлажневшие глаза и запахнула плотнее пальто. То, что она только что услышала, потрясло ее. Она почувствовала сильный озноб. Наташа и вообразить себе не могла, что Женя, казавшийся ей нежным, внимательным и заботливым, способен на такое вероломство.

– Как он мог? – шептала она. – Как он мог скрыть от меня правду? Мы в разводе? Я его просто терпела? И почему же я ни разу не просмотрела свой паспорт! Но мне такое и в голову прийти не могло. Господи, что же мне делать?

Наташа сжала виски пальцами и попыталась сосредоточиться. Голова вдруг невыносимо заболела, по всему телу разлилась дурнота. Наташа испугалась, что потеряет сознание прямо здесь, и решила немедленно вернуться в дом. Когда она подошла к двери, то та распахнулась ей навстречу, и на пороге показался встревоженный Женя.

– Дорогая моя, любимая, – взволнованно заговорил он, бросаясь к ней, – где ты была? Мы тебя потеряли.

Он завел ее в дом, помог снять пальто. Потом взял за руки, заглядывая в глаза. Наташу невольно передернуло от отвращения, но она, мгновенно взяв себя в руки, спокойно проговорила:

– У меня сегодня что-то сильно болит голова. Наверное, переволновалась из-за приезда гостей. Вот я и решила прогуляться. Не волнуйся, мне уже намного лучше.

Женя вздохнул с облегчением и заулыбался. Усадив Наташу в кресло, он сказал:

– Надо было одеться потеплее. У тебя руки просто ледяные! Пойду, сварю тебе кофе.

И он удалился в сторону кухни. Родственники окружили Наташу, спрашивая о ее самочувствии, но у нее настолько сильно болела голова, что она закрыла глаза, так как была не в состоянии отвечать на их вопросы. Она никак не могла справиться со странным волнением. Ее без конца начинала бить мелкая дрожь. Наташа извинилась и, сказав, что неважно себя чувствует, вышла из гостиной, даже не дождавшись Женю.

Зайдя в детскую и убедившись, что сын безмятежно спит, она легко поцеловала его. Но почувствовав, что дурнота усиливается, Наташа пошла в свою спальню и там упала, как подкошенная, на кровать. Она моментально провалилась в сон, похожий на обморок.