Ночной воздух был густой и влажный как сметана, отовсюду доносились голоса, смех и музыка из соседних общежитий. Я села на бордюр, скрестив ноги по-турецки в ожидании Бракса.

Прошло двадцать минут, я сидела и наблюдала за стайками девушек, которые направлялись к Оливер холлу, они шли группами и по одной. Никто не разговаривал со мной, когда проходил мимо, да и я молчала. Я проверила свой телефон – уже прошло тридцать минут и ни одного пропущенного или хотя бы смс от него. Наконец, после сорока минут ожидания, я встала и пошла к своему грузовику. Независимо от того, чем там занимался Бракс, это заняло больше времени, чем мы оба думали. У нас завтра рано начинаются пары, и мой желудок урчал как медведь. Почувствовав разочарование, я постаралась засунуть его куда подальше. Мне нужно было поесть, но Бракс, похоже, не спешил. Поскольку кафе уже было закрыто, а мне не хотелось арахисового масла, я решила поехать в «Хэтти» – кафешку, которая работала круглосуточно. «Хэтти» располагалось в двух милях от главных ворот Уинстона. Мне хотелось заказать завтрак, очень большой завтрак, и я быстро отправила Браксу смс:

Я: Привет! Я так понимаю, что ты все еще занят, а я просто умираю с голода, поэтому еду перекусить одна. Увидимся на парах:)

Засунув телефон в сумочку, направилась к грузовику, села внутрь и поехала в «Хэтти»; дорога до кафешки заняла у меня ровно 10 минут. Войдя внутрь, я была удивлена переполненностью кафе и это почти в десять часов вечера! Большинство из посетителей кафе были студентами, ну и несколько завсегдатаев из города, как я поняла. Я заметила свободную кабинку вдали от всех и села за столик. Как только официантка принесла мне меню, Бракс забрался в кабинку и сел за столик напротив меня.

– Черт, Солнышко, у тебя совсем терпение пропадает, когда дело касается еды?


11. Отпуская


Я в изумлении посмотрела на Бракса. Он был все в той же майке и джинсах, что и раньше, только дополнил свой костюм бейсболкой Силвербэков.

А еще новым фингалом и порезом на губе.

– Господи Боже, Бракс, что с тобой случилось?

Он мне криво улыбнулся, затем встал, сел на диван рядом со мной и прильнул своим плечом к моему.

– А что такое, милая, ты переживаешь за меня? Милая.

Он придвинулся еще ближе, чтобы посмотреть меню. От него все еще вкусно пахло, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не поддаться этому. Эффект, который Бракс производил на меня, с каждой секундой становился все сильнее. Часть меня все еще не хотела верить ему так легко, но я ничего не могла с этим поделать. Я украдкой посмотрела на него сбоку и заметила, что темный завиток волос выбился из-под бейсболки. Он выглядел таким мягким, мне даже пришлось сжать руки в кулаки, чтобы сдержаться. Мне так хотелось покрутить этот завиток на пальце.

– Нет, не переживаю, – сказала я и пригнулась ближе, чтобы хорошенько рассмотреть его фингал. – Ну и кого ты на этот раз разозлил?

Бракс фыркнул:

– Никого, – он посмотрел на меня своим коронным всепоглощающим взглядом. – Просто один парень, ну, из братства, превращается в идиота, когда пьян в стельку. Его сегодня девушка бросила, и ты понимаешь… – Он пожал плечами и вернулся к меню, – я позволил парню помахать кулаками, Грейси, помог ему, так сказать, выпустить пар. В этом нет ничего такого. Что будешь заказывать?

Было немного странновато, хотя абсолютно естественно и захватывающе сидеть рядом с Браксом в кабинке. Довольно продолжительное время я никого не подпускала к себе, кроме семьи. Поэтому сейчас мне было страшно, но вместе с тем я чувствовала воодушевление. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, ответила:

– Завтрак, конечно же.

Бракс посмотрел на меня, наклонив голову и спросил:

– Завтрак?

– Что вы, лапочки, будете заказывать? Ух ты, Господи, сынок! – Официантка была взрослой женщиной с резким голосом и стрижкой под эльфа с проседью. Она наклонилась к Браксу, изучая его побитое лицо. – Может, тебе принести пакет со льдом или еще что?

Бракс улыбнулся ей:

– Нет, не надо спасибо. Со мной все будет в порядке.

– Стойкий парень, да? – Она улыбнулась и посмотрела на меня. – Заказывай, милая, что тебе принести?

– Яблочные блинчики с сосисками и большое шоколадное молоко, пожалуйста.

Бракс посмотрел на меня и одобрительно кивнув сказал:

– Мне все то же самое.

– Хороший выбор, милая, вот только навряд ли все это в тебя влезет! Скоро вернусь. – Официантка ушла, а Бракс повернулся боком так, что загнал меня буквально в угол кабинки.

– Выглядит болезненно, – сказала я, кивнув на его глаз. Он был бесцветен и быстро отекал. До завтра он станет черно-фиолетовым. Я хрустнула костяшками пальцев – знаю-знаю, не очень хорошая привычка для девушки, но я ничего не могла с этим поделать. Эта плохая привычка у меня с детства.

Он смотрел на меня неотрывно, затем медленно, хитро улыбнулся. Он ничего не отвечал и никак не реагировал на мои слова, просто продолжал сверлить меня взглядом и улыбаться. Лязг посуды, столовых приборов и тихие голоса едва долетали до меня в тот уголок, в который загнал меня Бракс, создав тем самым интимное пространство между нами. Я посмотрела в сторону, затем снова на Бракса, слегка стесняясь, но любопытство меня побороло:

– Почему ты на меня так смотришь?

– Потому что ты чертовски красивая!

Шок и волна смущения накрыли меня с головой от его честного, неуклюжего и в то же время сексуального признания. Я чувствовала, что мое лицо залило краской, но я все же мельком глянула на него.

– Ого, тебя НАСТОЛЬКО сильно ударили по голове? – спросила я и подняла руку вверх. – Скажи, сколько пальцев я показываю?

Он продолжал на меня смотреть, его взгляд даже не дрогнул.

Я боролась с улыбкой. Опустив руку, сказала:

– Ты сумасшедший.

Бракс наклонил голову:

– Ты правая, я сумасшедший.

Я покачала головой, чтобы прогнать то ощущение и влияние, которое оказала на меня его фраза. Мне нравится то, что я чувствую рядом с Браксом, чувства, которые он пробуждает во мне. Затем я ощутила вибрацию телефона в сумке, мне никто никогда не звонил, кроме семьи. Выудив телефон, сказала:

– Извини, это из дома, мне нужно ответить.

Бракс продолжал смотреть на меня:

– Конечно, без проблем.

Имя “Джилли” высветилось на маленьком экранчике моего мобильного, я открыла телефон и ответила на звонок:

– Привет, Джилли, все хорошо?

– Черт, ну конечно же, все хорошо, милая,– прошуршал у меня в трубке старческий, но такой любимый голос, мне пришлось сдержать смех, потому что для старика он был слишком драматичным. – Что плохого в том, что дряхлый старик звонит проверить свою малышку?

Я посмотрела на Бракса, он все еще не сводил с меня глаз. Я прекрасно знала, что он слышал все, что сказал мне дедушка, он говорил ужасно громко.

– Вовсе ты не старый и не дряхлый. Ну конечно же, в этом нет ничего плохого. Ты соскучился?

– Черт, конечно, я соскучился! – крикнул Джилли мне в ухо. – Когда ты приедешь домой? Мне нужен напарник в стрельбе по мишеням.

Я засмеялась в трубку:

– Дед, я ведь только уехала и приеду на каникулах осенью.

– Вот дерьмо! Это же через месяц, милая.

Я глянула на губы Бракса, которые сложились в серьезную, но такую обаятельную улыбку.

– Я знаю, – сказала я успокаивающе. – Может, вы с мамой приедете? Тогда ты сможешь посмотреть через Маллиган вместе со мной. Я могу тебе сказать, что это по-настоящему крутой и дорогущий телескоп.

Джилли тяжело вздохнул в трубку:

– Ну, я так и предполагал. У тебя там все хорошо? Ты ведь там еще не превратилась в неженку?

Я захихикала в трубку:

– Нет, деда, – я посмотрела на Бракса, он смотрел прямо на меня. – Я все такая же.

– Вот и хорошо, оставайся такой же. Мне пора ложиться спать, люблю тебя, милая.

Я тут же улыбнулась:

– Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

Он ворчал и ругался на кого-то, пока не отключился. Я тоже отключилась и убрала телефон в сумку.

– Ты что, умеешь стрелять? – спросил Бракс.

Я посмотрела на него:

– Конечно.

– С каждой секундой ты нравишься мне все больше и больше, Солнышко.

Я подняла бровь:

– А тебя легко впечатлить.

Он усмехнулся:

– Ха, признаю. Мне уже нравится твой дед, – признался он. – Похоже, он такой же задира, как и ты. И он, по-видимому, без ума от тебя.

Я кивнула:

– Да-да, он такой, и да, он без ума от меня.

– Я могу понять, почему.

Как только мое лицо стало краснеть, пришла официантка с нашей едой.

– Ну вот голубки, уплетайте.

Официантка прервала наш момент и поставила перед нами две доверху набитые блинчиками и сосисками тарелки. Затем она принесла горшочек с горячим кленовым сиропом, масленку со сливочным маслом и два больших стакана шоколадного молока. Пока нам накрывали на стол, Бракс не сводил с меня глаз, а его улыбка становилась все шире.

– Вот это да! – сказала я и, наклонившись к тарелке, втянув в себя прекрасный аромат, – ммммм, как вкусно пахнет. – Я плюхнула кусочек масла на блины.

– Я дам тебе 100 долларов, если ты все это съешь, – сказал он наконец.

Я протянула ему руку для рукопожатия. Моя рука просто утонула в его такой большой, теплой, мозолистой, но в тоже время идеальной руке.

– Ты в игре, Южанин.

Мы начали уплетать сосиски и вкусные яблочные блинчики с хрустящими краями, утопленные в масле и горячем кленовом сиропе. Вскоре мое стеснение прошло, и я спросила:

– Когда ты начал играть в бейсбол?

В ожидании его ответа я сделала большой глоток шоколадного молока.

У Бракса на лице появилось отстраненное выражение лица, и я поняла, что он пытался вспомнить, с чего все началось. Затем он слизнул кленовый сироп с пальца, и это был именно тот самый момент, когда мне чертовски захотелось стать этим пальцем.

– Когда я был маленьким мальчиком, мы жили недалеко от Фенвея и могли слышать, как мяч ударяется о бейсбольную биту, – наверное, это были приятные воспоминания, потому что Бракс слегка улыбнулся. – Мы с братьями частенько пробирались туда, и пожилой мужчина из кассы знал, кто мы, пропуская нас через черный ход. – Бракс отвел взгляд, как будто в поисках чего-то знакомого. – Я часто получал по заднице за то, что сбегал на стадион, но несмотря на это, я почти не пропускал ни одной игры, даже когда мы переехали. – Он посмотрел на меня. – Мы садились в поезд и ехали в Фенвей. Мне нравилось все на этом стадионе. Нам с братьями не нужно было ни за что платить – хот- доги, газировка, орешки и вход на стадион – все было бесплатно для нас. – Он подмигнул мне. – Я бы сказал, всему виной звуки, они притягивали меня: звук удара мяча о биту, звук мяча, попавшего в перчатку. – Он снова вернулся к еде, и мое внимание тут же привлекли его татуированные руки. – В общем, меня привлекал этот как будто “раскалывающий” звук, – он посмотрел на меня, при этом все еще жуя, затем сглотнул. – Я помню, как висел, перегнувшись через перила в другом конце поля, на протяжении всей игры, чтобы просто поймать летящий мяч. – Он провел пальцем по животу. – Потом у меня целую неделю не сходил синяк.

Я внимательно слушала, стараясь запомнить каждое сказанное им слово. Я могла сказать одно: Бракс был в своей стихии. Неважно, до или после всего плохого, что с ним случилось, потому что здесь и сейчас с бейсбольной битой в руках он был счастлив. Я практически на сто процентов уверена, что он через многое прошел, просто это не афишировал.

Он улыбнулся мне, как будто прочитав мои мысли:

– Моя семья была чертовски бедной, и когда старый добрый Святой Николай не принес мне бейсбольную перчатку на Рождество, я ее украл сам из комиссионного магазина возле нашего дома. Намного больше времени у меня заняло воровство мяча. Я прятал перчатку и мяч под своей кроватью, чтобы не дай Бог мой старик не нашел их. После этого, – он снова пожал широкими плечами, – я просто бросал мяч, каждый день – в общем, тренировался без остановки.

После его слов я попыталась представить Бракса маленьким мальчиком. Мне стало грустно от одной мысли о том, что с ним плохо обращались в детстве и что его семья во многом нуждалась. Но мне хотелось все прояснить прямо сейчас, ведь мне нравилась эта загоревшаяся искра в его глазах, поэтому я спросила:

– Могу поспорить, что ты был ужасным забиякой и очаровывал своим вот этим вот взглядом всех и вся, чтобы пройти на стадион. – Я засунула в рот последний кусочек сосиски и стала жевать, борясь с улыбкой. – А еще у тебя были кудряшки и красивые зубы, и все это было адской смесью.