Внезапно Келси рассмеялся и засунул руки в карман джинсов. Его голова была наклонена ко мне:

– Не о чем разговаривать? Да неужели! Нам очень о многом можно поговорить, Лив. Не затыкай меня, дай сказать, – он сделал несколько шагов навстречу. – Не делай этого снова.

Гнев прокатился по мне взрывной волной:

– Снова? Да что с тобой такое? Неужели весь год старшей школы так удобненько стерся из твоей памяти, Келси?

Он медленно придвинулся еще ближе, а мне действительно некуда было бежать, кроме моего грузовика. Убежать от него? Но ведь я не трусиха, черт возьми! Поэтому я буквально прилипла к тротуару.

– Это ведь все в прошлом, – пропел Келси. – Да ладно тебе, Лив, – он потянулся ко мне, находясь теперь на достаточно близком расстоянии, чтобы дотронуться до моего голого плеча. – Господи, да ты только посмотри на себя, это ведь то самое платье? Ты чертовски красива! Лив, это ведь я. Мы знакомы с тобой с четвертого класса, ну а старшая школа – это старшая школа, что тут скажешь. Это просто детство. Да, я совершил ошибку, – он обхватил второе мое плечо, впившись пальцами в кожу. – Сейчас все по-другому, это начало новой жизни, другой жизни, – он улыбнулся. – Теперь мы взрослые. Все то дерьмо просто нужно забыть, – он потянул меня за плечи, заставляя невольно прильнуть к его груди, обнимая меня. – Ну ладно тебе, детка. Ну что, мир?

Я резко вывернулась из его объятий. Все вышло из-под контроля. Честно, я не могла ничего сделать, я просто стояла и смотрела на него как на умалишенного:

– Это дерьмо, которое ты так легко забыл и зарыл в прошлом, чуть не разрушило всю мою жизнь, Келси, – мой голос дрожал и звучал хрипло, оскорбленно. Я слышала это. Страх нарастал внутри меня, но я засунула его подальше. Келси что, сошел с ума? Как он мог забыть все мои мучения? Унижения? Неужели он думает, что легко может избавиться от воспоминаний того, что натворил? От этой мысли я разозлилась не на шутку, и меня стало колотить. Я толкнула его рукой в грудь, со всей силы:

– И вот я, наконец, начинаю жить. Я не собираюсь повторять тебе все по сто раз, Келси. Все кончено и уже давно. Оставь меня уже в покое, прежде чем все это не стало проблемой, с которой даже твой папочка не справится. Я серьезно!

Довольная тем, что высказала ему все это, я развернулась, осмотрела еще раз парковку и пошла к своему грузовику. Я хотела сбежать от Келси, мне нужен был перерыв, даже если я просто пройдусь вокруг кампуса. Засунув руку в сумку в поисках ключей, быстро пошла через парковку, но ключи нашлись только тогда, когда я подошла к машине. Где же Бракс…

Келси схватил меня за руку и, развернув, прижал к крылу моего грузовика. Я заворчала, ключи выпали из рук и упали на асфальт. Он наклонился ко мне:

– Не убегай от меня, девочка, – его голос был резкий, можно даже сказать болезненный, виноватый. Волосы прилипли ко лбу, в глазах вспыхнул гнев. – Ты не должна делать это здесь. У тебя нет никаких причин, чтобы не выслушать меня, Оливия. Я стараюсь быть хорошим и вежливым, а ты ведешь себя стервозно и неуважительно. Он еще ниже наклонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, паника тут же вонзила в меня свои когти.

– Черт возьми! Я серьезно, выслушай меня. Я говорил тебе тысячу чертовых раз, что мне жаль... Мне жаль, что так случилось той ночью. Прости меня! – Его пальцы крепко схватили меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. – Так почему же ты не можешь принять мои гребаные извинения, Лив? – Когда я ничего не ответила, а просто продолжила смотреть на него, его лицо почернело от злости. – Почему ты просто не можешь оставить прошлое в прошлом? А? Ответь мне, черт возьми! – Он ударил кулаком по машине, прямо рядом со мной, от испуга я подпрыгнула и зажмурила глаза. – Я наблюдал за тобой на парах каждый день, да вы как два голубка с этим татуированным грязножопым. Это неправильно! Богом клянусь, я не могу больше терпеть это дерьмо, Лив. Я серьёзно…

Внезапно его тело просто...Просто сдвинулось. Это случилось так быстро, что я едва заметила, как Бракс ударил Келси по голове и нагнул его, прижав головой к капоту моего грузовика. Келси вскрикнул, затем выругался. Бракс поднял его голову за волосы, затем снова ударил. Он крепко держал его за шею, а Келси орал, чтобы его отпустили. Только тогда Бракс посмотрел на меня. У него наливался под опухшим глазом свежий синяк, губа была разбита. Черты его лица, которые были такими очаровательными, сейчас исказились от ярости, от него так и веяло гневом. А затем он отвернулся. Он говорил, но больше не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на затылке Келси:

– Иди к моему байку и жди меня там, Грейси. Сейчас же.

Меня начало трясти, и я не могла это остановить:

– Нет, – сказала я тихо.

Мое дыхание вырывалось частыми вдохами, я положила руку Браксу на плечо и легонько сжала его. Его кожа была такой теплой, а мышцы были так напряжены и тверды как сталь, я не хотела отпускать его плечо:

– Пожалуйста, не надо, – я глянула на Келси, его лицо было прижато к капоту. – Давай просто уйдем.

– Отпусти меня, черт возьми! – прорычал Келси. – Да что с тобой, чувак? Оливия, отзови своего гребанного ротве…

Слова Келси заглушил звук удара о металл (это был мой грузовик!) он застонал, выругался, но все было приглушенно той силой, с которой Бракс давил.

– Отойди, Грейси, – сказал Бракс, все еще не смотря на меня. Он говорил тихо, спокойно, но Келси не отпускал.

Я убрала руку с плеча Бракса и попятилась.

Бракс перевернул Келси и схватил его за воротник майки, затем положил руку ему на горло и притянул ближе. Келси попытался ударить Бракса, но промахнулся. Бракс тут же ударил лбом Келси в нос:

– Еще раз тронешь ее, и я разорву тебя на куски, – Бракс отпустил горло Келси, но все еще стоял достаточно близко, чтобы вновь напасть. Бракс толкнул его плечом, бросил на него уничтожающий взгляд, но больше ничего не сказал.

Келси отодвинулся, поднял руки и выругался. У него из носа шла кровь. Он медленно повернулся ко мне, затем отвернулся и плюнул на землю:

– Она не такая, как ты думаешь, брат.

Сказав это, он развернулся и, пробежав через парковку, скрылся между зданиями.

Слова Келси обратили мои внутренности в лед, все вдруг стало безразлично, я хотела провалиться сквозь землю. Унижение лишило меня дара речи, я почувствовала слабость в коленках, не зная, что мне делать и куда идти. Я просто хотела зарыться в норку и остаться там, чтобы все про меня забыли, хотела убежать. Слезы жгли глаза и горло. Бракс был всему свидетелем, он все слышал, теперь он про меня все знал, знал о том, что случилось, и что я врала снова и снова, чтобы скрыть правду. За это меня наказывают? За ложь?

Господи, почему этот кошмар пришел и в Уинстон? Как я вообще смогла, хотя бы на секунду подумать, что смогу все забыть? Что Келси просто оставит меня в покое?

В следующее мгновение теплые, сильные руки обхватили мое лицо, успокаивая мое дрожащее тело и заставляя поднять взгляд. Бракс прижался своим лбом к моему, и все вокруг меня вдруг перестало существовать:

– Прости, что меня не было здесь с тобой, детка, – прошептал он.

Воздух вдруг замер, как и мое дыхание. Не было больше ничего, кроме Бракса. Он стоял здесь, прижавшись ко мне лбом и ничего не говорил, просто был рядом, и это все, что было нужно. Мое дыхание стало еще медленнее, пальцами я сжала его предплечья.

– Все в порядке, – сказала я. – Я рада, что ты сейчас здесь. – Сглотнув, сказала: – Что насчет слов Келси?

Он отстранился и посмотрел на меня, я еще больше задрожала.

– Я знаю о тебе все, что мне нужно знать о тебе Оливия Грейси Бомонт, – он наклонил мою голову чуть влево, очень-очень нежно, а его губы, зависнув около моих, прошептали: – ВСЕ.

Это слово окутало меня как покрывало, и он поцеловал меня, его полные губы накрыли мои так требовательно, что я подчинилась. Медленно ушел страх, и я обняла Бракса за шею, запустив пальцы в волосы, держась, чтобы не упасть.

Звук шагов по парковке заставил нас отстраниться.

– Ребята, что у вас случилось? – спросила Тесса, задыхаясь. Я повернулась к ней и увидела, что она, согнув колени, хватает воздух:

– Кто- то постучал в нашу дверь и крикнул, что Бракс внизу надирает задницу какому-то парню. Похоже, вы не заметили девичью аудиторию на дорожке? – Она посмотрела на Бракса. – Респект тебе, гринго. Мне кажется, ты стал мне нравиться чуточку больше.

– Я вовсе не надирал ему задницу, – уточнил Бракс и обнял меня за плечи так, что я могла слышать его сердцебиение возле самого уха. – Это было просто предупреждение.

Обеспокоенный и любопытный взгляд Тессы перешел от Бракса ко мне:

– Что, черт возьми, произошло, Лив?

– Все в порядке, – сказала я и выпрямилась, слегка освободившись из защитных объятий Бракса, поправляя сарафан. Смущение от всей этой ситуации начало разливаться по моему лицу, но мне удалось его спрятать при помощи улыбки:

– Я все тебе расскажу, когда приду,– и когда Тесса подняла бровь, я добавила: – Обещаю.

– Ну хорошо, ловлю на слове, детка, я буду ждать тебя, – сказала Тесса и пошла обратно в общежитие, помахав на прощание. Мы стояли и смотрели ей вслед, а потом Бракс прижал меня к себе и поцеловал в висок:

– Грейси, если ты не хочешь ехать…

Я посмотрела на Бракса, покачала головой и сказала:

– Нет, я хочу, со мной все в порядке, правда.

Я взяла его за руку и переплела свои пальцы с его:

– Мне жаль, что ты все это увидел, но мне не жаль, что ты вмешался, – я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Я вовсе не беспомощная, поверь мне. Он просто…– Я посмотрела в сторону, затем снова на Бракса. – Просто он застал меня врасплох. Спасибо.

Он смотрел на меня. Я знала, что Бракс хочет о многом меня спросить, но сдерживается. Было что-то еще в этом взгляде, что-то, что я не могла прочесть, что-то нехорошее, какая-то обеспокоенность.

– Я хотел ударить его, Грейси.

– Я знаю, – в этот момент я заметила, что верхняя губа Бракса разбита. Я подошла ближе, разглядывая рану, а затем легонько коснулась ее кончиком пальца:

– Что на этот раз произошло?

– Ничего, милая, – сказал он. – Просто дружеская схватка.

– Типа средневековое побоище? – сказала я, подняв брови.

Бракс рассмеялся:

– Да, что-то типа того, – он посмотрел парковку, затем на меня. – Давай поедем на твоем грузовике. Нам нужно в спортивный комплекс, – он усмехнулся. – Я поведу.

Меня все еще немного трясло, но я был рада обоим предложениям:

– Хорошо.

Бракс обошел меня сзади и открыл дверцу, а когда я отвернулась, чтобы залезть в машину, обнял меня за талию, поднял и усадил на сиденье. Я подвинулась на середину сиденья, и он тоже запрыгнул в машину:

– Все, дальше не двигайся, Солнышко.

Когда я вручила ему ключи, он засунул их в зажигание и завел машину. Турбины загрохотали, улыбка Бракса, прилипшая к лицу, заставила меня закатить глаза.

– Эта машина – чертов зверь! – прокричал он и, набросив свою руку мне на плечо, притянул меня ближе к себе, и наконец мы выехали с парковки. Я посмотрела на руку Бракса, лежащую на руле и снова заметила вытатуированные буквы на костяшках его пальцев. Да кто вообще в здравом уме полезет к нему?

Мы притормозили возле спортивного комплекса, Бракс проехал через парковку к заднему входу, за павильонами, трибунами и бейсбольной площадкой. Еще несколько машин и грузовиков стояло возле заднего входа. Бракс припарковался рядом с Камаро 70-х годов. Я точно узнала дату выпуска машины, так как у моего брата Джейса была точно такая же.

– Похоже, зверь уже приехал. Отлично, – сказал Бракс, кивнув в сторону машины. – Это машина моего друга – первого бейсмена. – Он открыл дверцу, и, выйдя, подал мне руку. – Работа в процессе.

Я вышла из машины, Бракс закрыл за мной дверь:

– Так это тот самый чувак, который наградил тебя фингалом? Тот самый “чертовски сексуальный” первый бейсмен, о котором спрашивала Тесса?

– Именно, он самый, – он потянул меня за руку, хитро улыбаясь. – Солнышко, ты когда-нибудь была в кабине для тренировок по бейсболу?

– Пожалуй, нет, – ответила я. – Почему ты попросил меня надеть платье, если мы идем в кабину для тренировок по бейсболу?

Мы вышли на дорожку, ведущую в павильон. Внутри павильона пахло кожей и деревом, этот запах смело можно было обозвать мужским. Бракс взял меня за подбородок и, посмотрев мне в глаза, сказал:

– Потому что в этом есть то, что привлекает меня: прекрасная девушка, да еще и в платье, которая размахивает битой.

Он пристально посмотрел на меня, а затем прильнул губами к моим губам.