- Тебе её нисколько не жаль? – как обычно, напоминая о себе, Голос вклинивался в размышления темного совершенно неожиданно, что неимоверно раздражало философа.

- Ты о ком? – сидя на берегу Темесис, эльф швырнул в воду камень.

- О дочери короля, конечно, - как само собой разумеющееся, уточнил Голос. - Ты же понимаешь, что эльфы её не пощадят. И демэльфа тоже.

- Заступаешься... - оставаясь флегматичным, Кирвонт лениво скривил губы. – Иногда я задумываюсь, кто ты мне есть, бестелесный.

- Что тебя смущает, моё присутствие как таковое или отсутствие физической оболочки?

- Оба фактора, - разоткровенничался философ, что случалось с ним весьма редко. – Мы не друзья, не враги...

- Пожалуй, мы давние собеседники. Но, если ты пожелаешь, я могу исчезнуть.

Кирвонт не ответил. Он откинулся на траву и долго смотрел на звёзды. Казалось, философ уснул, но вот наконец он поднял руку, изящно щёлкнул пальцами, будто решив какую-то одному ему известную головоломку, с лёгкостью поднялся с земли и произнёс:

- Давние... Твоё присутствие приносит пользу, поэтому ты остаёшься. Да, определённо.

- Ты что-то задумал? – встрепенулся Голос.

- Глупцами движут страсти. Благодаря им они уязвимы и слабы. Этим и надлежит воспользоваться, - изрёк философ и мерзко усмехнувшись, добавил: – Теперь самое время навестить мою обожаемую Иллиам.

- Не понимаю, зачем тратить время на прошлое, когда гораздо разумнее использовать принцессу, которую тебе на блюде преподнесёт демэльф. Его же рождением весьма просто держать Лайнеф в узде. Хотя, кажется, я понял! Спятивший эльф желает рискнуть вторым глазом...

Предостережение Голоса вызвали у философа нездоровый хохот. О!.. Если бы стороннему наблюдателю довелось увидеть в ночи жутковатого вида светловолосого незнакомца, который сам с собой ведёт замысловатые беседы и тут же срывается на злорадно скрежещущий смех, пожалуй, ему были бы гарантированы незабываемые впечатления, сдобренные отменной порцией суеверного страха и желанием поскорее убраться как можно дальше от сего недоброго места во избежание пагубных последствий для себя лично. Но если бы этот случайный нашёл в себе смелость задержаться хоть на пару мгновений, заметил бы, как молниеносно меняется сиюминутная весёлость странного типа на полную сосредоточенность и даже строгость. Будто одёрнув себя, одноглазый резко остановился, внимательно обозрел окрестность и выцедил в ночную прохладу следующий монолог:

- Отнюдь. Я бы спятил, если бы не заметил нелогичности в поведении Cam Verya, - возразил тёмный, довольный собой. - Моя распутная сестрица не гнушается раздвинуть свои белоснежные ножки перед влиятельными толстосумами, лишь бы оказывали этой дряни покровительство. Пример тому её прошлое в Морнаосе. Сейчас же я всё недоумевал, отчего выбор её пал на птицу невысокого полёта. Алистар Кемпбелл! Неудачней претендента в болванчики и представить сложно. Хитрый лис слишком подозрителен, да и вынужден признать, что умом не обижен. Белобрысая мерзавка всегда побаивалась и избегала советника Валагунда. Однако, существенная деталь, что Алистар теперь в услужении у демона, который держит на привязи высокородную девку, всё расставляет на свои места. Понимаешь?

- Хм... - задумчиво промычал Голос, удивлённый щедростью философа на объяснения. Вероятно, одноглазый сейчас находился в приподнятом настроение, иначе из него и слова не вытянешь. – Не совсем, но хотелось бы понять.

- У моей дражайшей родственницы появилось уязвимое место – привязанность к своей госпоже. Из-за неё она отправилась в Лондиниум и связалась с Кемпбеллом. Из-за неё же сделает всё, что я пожелаю, а пожелаю я многого, очень и очень многого от этой дряни. Остаётся дождаться возвращения демэльфа...

_ _ _ _ _

Mirion ist* - сокровищница знаний


ГЛАВА 33


Близ Антонинова вала.

- Кемпбелл! – удерживая в руках поводья, в очередной раз крикнула блондинка скачущему впереди всаднику, но тот даже не обернулся в её сторону.

– Советник, соблаговоли, наконец, обратить на меня своё драгоценное внимание, чёрт возьми!

С тех пор, как всей честной компанией почти без ущерба (ущерб всё-таки был ощутимый, так как щедрые подарки для императора бриттов были оставлены в гостевом доме Лондиниума) им удалось покинуть город и счастливым образом оторваться от преследователей, прошло достаточно времени, а меж тем бессердечный эльф даже не думал делать привал. Более того, он ни разу не обмолвился и словом с новоиспечённой супругой. Шагс и Молох, с коими Иллиам так и не довелось познакомиться, пока помалкивали, но по скабрезности их ухмылок, определённо, долго это не продлится. Легионеры же, Тит и Кезон, за многолетнюю службу вымуштрованные декурионом, вели себя не в пример демонам дисциплинированней, сосредоточившись исключительно на дороге. Лишь изредка Иллиам на себе ощущала исходящие от них любопытные взгляды.

Эльфийка искренне недоумевала над поведением мужа, всё пуще на него раздражаясь. Ну подумаешь, не довела до его надменности крохотный пунктик, что втихаря обворожила стражника, который за пару жеманных улыбок и вознаграждения в десяток монет отнёс весточку её солдатам. Так ведь для дела же, и удачно всё разрешилось. Чего же быть в миноре?!

- Ну всё, хватит! – гневно сверля спину советника, остановила она коня и крикнула ему вдогонку. – Алистар, я больше с места не тронусь, если ты не выслушаешь меня!

Само собой разумеется, Кезон и Тит последовали примеру своей госпожи. Не удивили и демоны – притормозив жеребцов, они оставили его наимудрейшество в одиноком меньшинстве:

- Нам бы тоже хотелось прояснить пару моментов, слышишь, Кемпбелл? – послал в спину эльфа Молох внушительный бас.

Что ж, если вести подсчёт, этот раунд стоит присудить белокурой плутовке. Она, наконец, умудрилась привлечь к себе внимание эльфа, ибо притворяться глухим ему становилось бессмысленно. Вынужденный уступить, Алистар описал незначительный круг и вернулся к спутникам:

- В чём дело? – уставшим голосом обратился он к эльфийке. Догадываясь, о каких моментах пойдёт речь, Кемпбелл намеренно оттягивал дискуссию с демонами, от Иллиам же не укрылась бледность его лица и капли пота на лбу. Похоже, прогулка эльфу давалась не без усилий, что непривычным уколом затронуло совесть нахалки, с коей до сих пор она жила в полном ладу.

- Ну, во-первых... - открыла она рот.

- Можно короче? - бесцеремонно прервал её Кемпбелл, что слегка ошарашило блондинку, однако, последовавшие твёрдые слова, завуалированные под вполне разумное пояснение, сгладили очевидное его недовольство. - До Данноттара далеко, здесь же оставаться опасно.

- Хорошо, - пряча как можно глубже сиюсекундный порыв высказать какую-либо колкость, Иллиам состроила вымученную мину и елейным голосом затараторила: - Я изрядно вымотана, Али. Одежда пришла в негодность, коням нужен отдых, и привести себя в должный вид не помешает всем нам перед встречей с вождём Каледонии. Разумнее будет остановиться в Килхурне на ночь и передохнуть. Домоправитель Тасгайл будет рад услужить тебе и твоим воинам.

- Если отклониться от курса, прибудем в Данноттар на полдня позже, - задумчиво изрёк эльф, но, кажется, красотка сумела посеять зерно в благодатную почву его сомнений. Затаив дыхание, она наблюдала, как колеблется Кэмпбелл, втайне надеясь нынче же попасть в крепость. В действительности, покоя Иллиам не давало исчезновение Квинта, и сегодня она рассчитывала если уже не лицезреть молодого воина, то слышать о нём хоть какие-то новости.

Вероятно, молодому Титу также не терпелось повидаться с сослуживцами, потому, как только Алистар согласно кивнул, за что добавим ещё одно очко в пользу плутовки, легионер довольно возликовал.

- Могу я задать вопрос? – не унималась эльфийка. Есть такие женщины, что никогда не упустят своего шанса. Стоит неосмотрительному мужчине пойти ей навстречу, уступить, протянув мизинец, обворожительная акула намертво цепляется за всю руку, пока не получает желаемого. Иллиам как раз подходила под это определение. Её так и подмывало расспросить о предполагаемой женитьбе Мактавеша на неугомонной подруге, о которой накануне в Лондиниуме обмолвились демоны, но, к сожалению, девица не учла, что у варваров не в чести воспитанность. В который раз её вновь грубо перебили:

- А могу я задать вопрос? – акцентируя на себе внимание, встрял рассерженный демон. – Советник, дьявол тебя раздери! Какого хрена ты любезничаешь с этой ушастой и не черта не объяснишь нам? Для рабыни она уж слишком много себе позволяет!

«Определённо, нужно заняться собой, - молча сетовала Иллиам, стряхивая с одежды дорожную пыль. - В последнее время что-то слишком часто меня причисляют к рабыням Алистара Кемпбелла. Любопытно, сколько их у него нынче? Припоминаю, при дворе Валагунда ходили слухи, впрочем, не в пользу советника, что попасть к нему в невольники считалось подарком судьбы, ибо к ним он был строг и требователен, но без надобности не лютовал.»

Создалась неловкая ситуация, нужду разгребать которую, пожав плечами, плутовка полностью переложила на широкие плечи своего муженька.

- Ошибаешься, Молох. Госпожа Иллиам не рабыня, а жена… моя, – выжимая из себя последнее слово, произнёс Кемпбелл. Не дожидаясь бурных поздравлений, впрочем, до этого ли было потрясённым спутникам с неприлично отвисшими челюстями и выпученными глазами, он развернул и ударил пятками в бока коня. - Едем в Килхурн.

Демоны ещё долго смотрели вслед отъезжающим конникам, пока первым не очухался Молох.

- Сама преисподняя! Во дела!.. Влип наш ушастый по самое «не балуйся», - после чего громко заржал и стегнул своего скакуна.


*****


Мактавеш .

Охота. По-мужски скупое слово, но столь острых действ и эмоциональных всплесков, вероятно, не найдётся ни в каком ином. Утомительный поиск, непрестанное выслеживание и преследование, будоражащая горячую кровь погоня и, наконец, в положительном результате, обладание и финальная награда, ознаменованная правом победителя забрать жизнь своей жертвы – всё это позволяет упиваться невероятной эйфорией восторга собственного всесилия и на энное время иллюзорно приблизиться к заветному олимпу. И как поднимает мужскую самооценку восхищённый взгляд его женщины, к ногам которой тот бросает добытые на доброй охоте богатые дары! Да она ведь смотрит на него, как на бога!

Но всё это не имело никакого отношения к той страшной охоте, на стезю которой ступил Фиен Мактавеш со своими демонами. Сатанея от одной лишь мысли, что кто-то смел посягнуть на его земли, гнев вождя ни на секунду не притуплялся, тем более не стихал от удручающего вида опустошённого и разорённого Килхурна, утопающего в гниющем зловонии павших. Оставляя пару демонов в качестве могильщиков в крепости, вожак стремился в погоню. Зная крутой его нрав, воины тьмы с опаской поглядывали на слишком молчаливого Фиена, предвкушая расправу над неосмотрительными горе-захватчиками, часы жизни которых неумолимо приближались к финальному нулю. Оставшиеся в Килхурне едва осмелились обратиться к вождю с вопросом:

- Фиен, как хоронить-то? Сплошь смрадная каша.

Инкуб, сидя на нетерпеливо переминающемся под седоком коне, окинул плоскогорье мрачным взором:

- Нежно, – без тени улыбки изрёк избранник стаи и, пришпорив Сумрака, помчался вместе с остальными на северо-запад Каледонии, где были обнаружены следы стоянки дикарей.

- Понял, - оскалился в довольной ухмылке один из демонов. Обернувшись в свой истинный облик, порождённые тьмой твари, извергая пламя, принялись жечь покрытую смертью равнину, предавая огню и забвению человеческий тлен.


*****


- Не пойму, это что, человеческие? – пнув мыском сапога разбросанные у потухшего костра кости, один из воинов вопросительно взглянул на собратьев.

- Верно мыслишь, приятель, - ответил демон по имени Фидах, хлопнув собрата по спине.

- Кто ж станет жрать себе подобных?

- Как кто? Дикари, конечно! Баб режут, что из Килхурна уволокли. Вот так проголодаются, выберут, что пожирнее, и по макушке эдак тюк. Садитесь, соплеменники, кушать подано! Верно я мыслю, братцы?

- Может друиды жертву своим пустым богам приносили? - предположил третий, брезгливо сплюнув на землю. - Никогда не лез в дела человеческого племени, но тут… Люди порой меня озадачивают: придумают деревянных божков, хороводы вокруг них водят, твердят, что они - дети солнца, земли, воды, но, когда ради идолов свершают злодейства, от которых и темные бы рыло воротили, я отказываюсь человека понимать. Жрать своих же! Это ж надо додуматься?! В аду падали сей самое место будет.