Во время последнего разворота на поле я утопил педаль газа в пол. Машина дергалась из стороны в сторону, а руль грозил вырваться из рук. Я вцепился в него, в последний миг рванул в сторону, и машина бешено закрутилась на месте. Внезапно водительская дверца распахнулась, невидимая сила рванула меня из салона, но при этом моя нога оказалась зажата под приборной доской. Дьюи, выглянув со стороны водителя, увидел, что тело мое беспомощно волочится по земле, а голова болтается в какой-то жалкой паре дюймов от переднего колеса. Глаза мои были широко распахнуты, но я ничего не чувствовал — свое веское слово сказал шок. Дьюи ухватился за руль, а потом нажал на тормоз. Услышав мой вымученный стон, он захохотал как сумасшедший.

Освободив застрявшую ступню, я выпрямился и встал на ноги. Меня тошнило. Не говоря ни слова, я сел за руль, с шумом захлопнул дверцу и развернул машину.

— А ну-ка еще разок! — заявил я.

Дьюи вцепился в сиденье…

Со стороны это, должно быть, выглядело дико, но другого способа научиться полицейскому развороту я не видел.

Да, мне было страшно, но все-таки не настолько, как если бы я остался дома с отцом и Джозефом.

* * *

Сначала задержали мой рейс, а потом у меня случилась долгая и оживленная дискуссия с вконец обнаглевшим клерком за стойкой проката автомобилей, так что в Шарлотту, что в Северной Каролине, я попал, когда уже совсем стемнело. Жара Юга обжигающей волной ударила мне в лицо, живо напомнив Вьетнам. Я подобрался, инстинктивно ожидая учащенного сердцебиения и одышки, которыми неизменно сопровождались эти воспоминания, но ничего подобного не случилось. Тело вело себя спокойно и расслабленно. «Значит, я все-таки излечился, — сказал я себе, — и должен поблагодарить Беллу за это!»

Преисполненный радостных надежд, я зарегистрировался в мотеле и, позвонив домой, рассказал Белле о своих последних открытиях. Она тоже пришла в восторг и оборвала меня, когда я начал извиняться за то, что оставил ее одну, заявив:

— Ты всю жизнь в первую очередь думал о других. Пришло время подумать о себе. Наслаждайся и получай удовольствие!

Я поблагодарил ее, положил трубку, сел во взятую напрокат машину и покатил к гоночному треку Лоу, что в Гаррисбурге, неподалеку от поворота на федеральную трассу 29. Занятия должны были начаться только утром, но мне хотелось повидать трек немедленно.

Учитывая, что большинство гоночных команд NASCAR размещались неподалеку от Шарлотты, трек Лоу служил тренировочной трассой для многих звезд. Полуторамильный овал считался гордостью компании «Спидвей моторз». Здесь каждый год проводилась самая продолжительная и престижная гонка NASCAR, «Кока-Кола 600», принимая на своей территории в День памяти[17] до ста тысяч орущих во всю глотку зрителей и болельщиков. С наклоном на повороте до двадцати четырех градусов, а на прямых участках — до пяти, трек Лоу по праву считался одним из самых быстрых в стране.

Объезжая гоночную трассу в густеющих сумерках, я вдруг заметил кооперативные жилые дома, приткнувшиеся над первым поворотом, — в самом удобном и выгодном месте для наблюдения за ходом гонок. «Славное местечко! Я бы тоже не отказался поселиться там», — подумал я.

* * *

На следующее утро встал я, что называется, с петухами, съел банан, батончик мюсли, проглотил две пилюли и не спеша доехал до трека. Прибыв туда, я с удивлением обнаружил коренастого малого с песочными волосами и карими глазами, который тоже, очевидно, ждал открытия. Я протянул ему руку.

— Доброе утро! Меня зовут Дон ДиМарко.

— Билли Хатчинс, — представился он, пожимая мне руку. — Доброе утро! — Он окинул меня внимательным взглядом. — Ну и давно вы обучаете таких, как я, помешанных на скорости обормотов?

— Совсем недавно, — ответил я и рассмеялся. — Я такой же курсант, как и вы.

Он вновь окинул меня быстрым взглядом, явно производя в уме какие-то вычисления.

— Прошу прощения, но вы выглядите…

— Стариком?

Он пожал плечами.

— Не-a… Вы похожи на учителя. Младших классов.

Следующие несколько минут мы с ним дружески болтали, знакомясь поближе. Билли Хатчинс родился в Хантерсвилле, Северная Каролина, и оказался умен не по годам. Он уже участвовал в гонках на короткие дистанции на юге, где выиграл приз «Лучшего новичка сезона», а теперь жаждал заполучить трофей «За мастерское вождение». К нам начали присоединяться другие слушатели. Билл увидел своего приятеля и, представляя нас друг другу, сказал:

— Эв, это Учитель. — Переведя взгляд на меня, он улыбнулся. — Учитель, это мой приятель Эван Джейкобс.

Я, рассмеявшись при упоминании своего нового прозвища, пожал парнишке руку. А он вытер лоб и заметил:

— Здесь жарче, чем двум мышам, которые занимаются этим делом в шерстяном носке в августе.

Я рассмеялся еще громче. Но он был прав. Воздух раскалился настолько, что я уже покрылся тонкой пленкой пота, который не желал испаряться. Температура, при удушающей влажности, явно подбиралась к девяноста градусам, и облегчения ждать не приходилось.

— Я только что вернулся из Вьетнама, — сообщим я им. — Там тоже было жарко, как в аду.

— Еще бы, — согласился Эван и тут заметил, что появилась Майя Джулиус, единственная женщина в нашей группе. — Проклятье, — проворчал он, — девчонка!

Я вновь коротко рассмеялся и обронил:

— Тем лучше для нее.

Нас приветствовал жизнерадостный экипаж из трех лучившихся энтузиазмом мужчин, и выяснилось, что на одного инструктора приходится пять курсантов. Джеффу Болдаку, старшему наставнику, было не больше двадцати пяти — здесь, на юге, это означало, что он уже лет пятнадцать, как минимум, участвует в гонках. Широкоплечий и решительный, он очень походил на армейского сержанта в учебной части — правда, характером обладал несколько более дружелюбным.

— Наша задача здесь, в автошколе «Клетчатый флаг», заключается в том, чтобы уделить каждому особое внимание, которого вы заслуживаете, — начал он. — Во время обучения на треке вы будете находиться на постоянной радиосвязи со своими инструкторами, что позволит нам исправлять ошибки по мере их совершения, давать вам советы и подбадривать, если в том возникнет необходимость. Обещаю вам, что за рулем вы проведете максимально возможное время и с каждым разом будете мчаться по треку все быстрее.

Нас проводили в аудиторию, находящуюся в двух шагах от пит-лейна. Сначала мы зарегистрировались и подписали согласие на отказ от претензий, после чего нам предложили приобрести комплект снимков, которые тут же отщелкал специально приглашенный фотограф. Беллу подобное крохоборство наверняка бы разозлило, но я отнесся к нему философски и занял место в первом ряду аудитории.

Как только Майя и остальные тринадцать курсантов расселись, Джефф начал лекцию.

— Первое правило, которое мы должны накрепко запомнить в «Клетчатом флаге», заключается в том, что всегда нужно смотреть вперед, — сказал он. — Запомните, самое главное — не сводить глаз с трассы перед капотом. Это нелегко, учитывая, что вы можете находиться в нескольких дюймах от другой машины или бетонного ограждения, двигаясь со скоростью в сто пятьдесят миль в час или даже больше. Поверьте мне, водитель может сделать очень немногое с тем, что случается на расстоянии до ста футов от его автомобиля, и совершенно ничего — с тем, что происходит на пятидесяти футах. Весь фокус состоит в том, чтобы научиться вести круговой обзор, боковым зрением отмечая, что происходит по бокам вашего автомобиля, не забывая поглядывать в зеркала заднего вида и не выпуская из виду приборной доски и трека впереди.

Нельзя сказать, что я записывал все подряд, тем не менее наш молодой инструктор произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он явно обладал немалым опытом и умел излагать свои мысли. Остаток утра был посвящен тому, как избежать аварии и несчастного случая.

— Чтобы финишировать первым, вы должны сначала добраться до финиша, — пояснил Джефф. — В какой бы ситуации ни оказался гонщик, едет ли он колесо в колесо с другим автомобилем или преследует его, собирается ли пойти на обгон или пропустить вперед другую машину, частью сознания он обязан думать о том, как избежать аварии. «Куда я сверну, если…» или «Что я сделаю, если…».

Я согласно кивнул и оглянулся на своих товарищей-курсантов. Большинству ребят, не исключая Майю, не терпелось сесть за руль, поэтому они слушали инструктора вполуха. Мне это не понравилось. Более того, я вдруг понял, что оно внушает мне беспокойство.

— Аварии можно избежать в голове гонщика, а не благодаря его водительскому мастерству или техническому совершенству автомобиля, — продолжал Джефф. — Жизненно важно наблюдать за тем, что происходит впереди, не упуская из виду всего, что делается вокруг. Необходимо научиться предвидеть опасные ситуации и реагировать на них соответственно. И запомните, парни: дистанция — главное условие, которое вы обязаны соблюдать, если хотите избежать несчастного случая.

Утренний инструктаж не показался мне особенно долгим. Нас отпустили на обед — что звучало нелепо, учитывая, что хромированная сверкающая автолавка доставила его прямо к аудитории.

— Не отказывайте себе ни в чем, — заявил один из инструкторов. — Угощение за наш счет.

— Угу… и наших пожертвований в три тысячи долларов каждое, — подхватил шутку один из курсантов.

Инструктор улыбнулся и отошел, чтобы без помехи съесть свой сэндвич.

Выбрав овощной рулет, я присел рядом с Билли и Эваном.

— Какого черта… это всего лишь деньги, — сказал Эван. — Подумаешь, один несчастный круг по треку.

Я уже собрался было кивнуть в знак согласия, когда Билли поставил жирную точку:

— Вот именно! Мы должны гонять на этих железяках до тех пор, пока у них не отвалятся колеса, и пересечь финишную черту на последних каплях бензина… и с оторванными дверцами.

Я все-таки кивнул и рассмеялся про себя. Хотя я ужасно скучал о Белле и внуках, моя жена оказалась права — как всегда.

«Я нахожусь именно там, где и должен».

* * *

После обеда мы учились правильно проходить поворот, тормозить, чтобы замедлить ход, и тормозить, чтобы остановиться. Под конец дня Джефф заявил:

— Жизнь — это вовсе не зрелищный спорт, парни. И завтра мы покажем вам почему.

Все согласно закивали и встали, разминая затекшие ноги. Билли подошел ко мне.

— Сегодня вечером мы с ребятами собираемся в город. Можешь присоединиться к нам, если хочешь.

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что Майя и еще несколько человек ожидают моего ответа.

— Спасибо, конечно, но, думаю, на сегодня с меня хватит. Пожалуй, я лучше направлюсь прямиком в мотель и пораньше лягу спать.

— Значит, ты намерен впасть в кому?

Я только рассмеялся.

Он хлопнул меня по спине.

— Увидимся утром, Учитель.

* * *

В круглосуточном киоске на заправочной станции я купил сэндвич с тунцом, откусил разок, и меня стошнило. Следующие полчаса я просидел в туалете, пытаясь выдавить боль из своих внутренностей. Но ничего путного из этого не вышло — включая мой обычный жалкий стул. «Отлично, — подумал я, — только запора мне и не хватало для полного счастья».

А потом я позвонил Белле. Мы проболтали весь вечер, как влюбленные подростки. Тот факт, что я весь день просидел в аудитории, отнюдь не уменьшил восторга, который испытывали мы оба. Белла пожелала узнать мельчайшие подробности, и я описал ей все дважды.

— С детьми порядок? — спросил я. — А с Райли?

— Все нормально, — отозвалась она. — Перестань тревожиться понапрасну.

Я коротко рассмеялся.

— Это что-то новенькое… ты говоришь мне, чтобы я не беспокоился.

— Знаю… — Она засмеялась. — Наверное, я пытаюсь напомнить об этом и себе, а?

— Я люблю тебя, Белла, — прошептал я.

— Я знаю. И чувствую твою любовь.

* * *

Как и следовало ожидать, на следующее утро Майя и ребята были как с креста снятые. Они мучились похмельем, все до единого.

Сегодня краткий вводный инструктаж касался вопросов безопасности. После того как он закончился, мы перешли из аудитории в гараж, где Джефф со своими товарищами принялся объяснять нам назначение рычагов, приборов и кнопок у моделей гоночных автомобилей, участвующих в «Кубке Уинстона». Все машины оказались именно такими, какими я их себе представлял, — прекрасными и безупречными. Они были рассчитаны на курсантов разного роста и веса, так что нам пришлось перепробовать несколько, прежде чем каждый нашел себе ту, сидеть в которой ему было удобнее всего.

Покончив с этим, мы отправились в ознакомительную поездку по треку в длинном белом фургоне. Пока мы неспешно катили по трассе, Джефф объяснил назначение оранжевых конусов. Оказалось, что это особые участки для торможения. Затем он перешел к выработке правильного маршрута гонки, равно как и остальных контрольных точек, чтобы «максимально продлить время вашего пребывания за рулем». После этого он установил предельные обороты двигателя на всем протяжении трассы. Это оказалось не так-то легко, поскольку у трех из четырех поворотов оказался разный угол наклона, а передний прямой отрезок казался бесконечным. Мы вернулись в гараж для очередного обеда на колесах.