– И этим соседом был… твой отец?

Хартли кивнул.

– Ничего себе совпадение. То есть, она заинтересовала тебя только по этой причине? Потому что ты хотел увидеться с ним?

Мгновение он молчал.

– Нет, я никогда не пытался с ним встретиться. Дело было скорее в том, что она… будто находилась внутри, за воротами, тогда как я был снаружи. И потому она стала казаться мне привлекательной. Если она в меня влюбится, думал я, то и я стану членом этого мира. – Он повернул голову, чтобы взглянуть на меня. – Вслух это дерьмо звучит еще хуже, чем в мыслях.

Я нажала большими пальцами на мышцы его плеч.

– Продолжай разгребать его, Хартли. – Я начала разминать его шею, и он благодарно уронил голову вниз.

– Прошлый год вышел отличным. По крайней мере, так мне казалось тогда. Я отбил Стасю у Фэйрфакса.

– Ауч, – сказала я, и он рассмеялся.

– Единственный терпимый момент в этой истории. Потому что Фэйрфакс, в целом, не возражал. Парень может вынести только определенное количество Стаси. В общем, быть с ней было тяжелым трудом. Не то чтобы я просто позвонил и получил приглашение в ее особняк. Я мирился со всем дерьмом, которым она заваливала меня. Но каждый раз, проезжая в ее «мерседесе» мимо дома отца, я ловил такой кайф.

Задумавшись, я остановила руки у него на спине.

– Знаю, я жалок, – проговорил Хартли. – Можешь сказать это вслух.

– В тебе нет ничего жалкого, Хартли, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты в это поверил. Ты в итоге встретился с ним?

– Нет и не жду, что когда-нибудь встречусь. Он, наверное, почти все время проводит по работе в Лос-Анджелесе. Но однажды я видел, как его дети играют в мяч на газоне. Всего пару секунд, потому что сидел за рулем. Это было тяжело.

– О боже! У тебя есть братья с сестрами? Какие они? Похожи на тебя?

Он пожал плечами.

– Сложно сказать. Они выглядели, как дети с рекламы Ральфа Лорена. Чистенькими и опрятными. Девочка и два мальчика.

Хартли перекатился на бок, и когда я соскользнула с него, мы легли друг к другу лицом. Застеснявшись, я потянула на свою грудь простыню.

– Не прячь их, – усмехнулся Хартли. – Мне потребовалось несколько месяцев на то, чтобы навести в голове порядок и увидеть их.

– Месяцев?

– Именно так. – Его улыбка снова погасла. – Этот год – с переломом, без хоккея и без модной принцессы поблизости – был тяжелым. А потом я начал тусоваться с тобой, Каллахан. И это конкретно прочистило мне мозги.

– Почему?

– Потому что ты была такой настоящей. И не боялась называть все те вещи, что пугали тебя. И я осознал, что со Стасей у меня таких разговоров не было – ни единого раза. Я ждал девушку, которую не любил. Но она говорила, что по-прежнему хочет меня, и я продолжал считать это важным. – Его глаза были печальными. – Я боялся перерезать веревку, и из-за этого начал ненавидеть себя.

– Ох.

Он вздохнул.

– В свой день рождения я сидел там и ждал ее, в то время как человек, с которым я хотел быть по-настоящему, находился всего лишь на другом конце коридора. Но даже когда я поднял свою задницу и пошел к тебе, я не был правдивым. Я обернул все в игру, а это была не игра. – Он приласкал мои волосы. – Я мучил нас обоих, да? Извини.

Я улыбнулась.

– По мне все было ясно, да?

– Каллахан, ты была честной. Ты не побоялась сказать мне в лицо, что не можешь быть просто друзьями. Это было ударом – то, что тебе, в отличие от меня, хватило яиц это сказать. И я решил все исправить. – Он притянул меня к себе и уложил мою голову у себя на груди. Мне было слышно, как стучит его сердце – тук-тук.

Мой пульс зачастил. Я еще не вполне привыкла к тому, что он наконец-то меня обнимал – совсем, как я все время мечтала. Мой план на данный момент был таков: оставаться в его постели, пока он меня не прогонит. И все-таки у меня еще оставались вопросы.

– Твоя мама знает, что ты типа как следил за отцом?

– Нет, – сказал он. – Но даже не зная деталей, она догадывалась, что в моих отношениях со Стасей есть что-то нечестное, и обожала меня пошпынять. «Адам, почему ты с ней? Ты же умный парень и видишь, какая она высокомерная стерва». И так далее, и тому подобное. Моя мать ненавидит Гринвич, Коннектикут, и все, что с ним связано. А Стася, в общем-то, и не старалась завоевать ее.

– Ты когда-нибудь испытывал искушение рассказать ей про отца? – спросила я.

Он покачал головой.

– Стасе нельзя показывать свои слабые стороны. Иначе она тебя слопает.

– Но это же не любовь.

Он чмокнул меня в макушку.

– Теперь-то я понимаю. Черт, ты только взгляни на меня – изливаю перед тобой душу прямо с утра в воскресенье, словно это самое обычное дело. А все потому, что ты всегда прикроешь мой зад.

– Вообще-то… – Я расправила пальцы на его животе. – Я бы лучше прикрыла твой перед.

Он прижался носом к моим волосам.

– Так давай, малыш.

Кончики моих пальцев запорхали по его талии вниз, и Хартли потянулся ко мне.

Ко мне.


***


Когда спустя час я открыла дверь к Хартли, он еще валялся полуодетым и листал спортивный журнал. При виде меня он быстро сел.

– Извини. Не ожидал, что ты соберешься так скоро.

– Мы же договаривались на пятнадцать минут, разве нет?

Усмехнувшись, он потянулся за футболкой.

– Некоторые женщины подразумевают под пятнадцатью минутами все сорок пять. – Хартли нацепил на свою взлохмаченную шевелюру бейсбольную кепку. – Мне же, с другой стороны, требуется всего сорок пять секунд. – Он ушел в ванную, и я услышала, как он чистит зубы.

Собираясь на завтрак, я распорядилась своими пятнадцатью минутами мудро. Заморочившись больше обычного, я надела новые джинсы и топ. И даже нанесла блеск на губы. Другими словами, мне не хотелось на входе в столовую выглядеть так, словно я только что кувыркалась с Хартли в кровати.

Но несмотря на все эти приготовления, когда мы оказались на лестничной площадке перед бомонской столовой, мое лицо запылало. Замерев у двери, я оглянулась на Хартли.

– У меня словно на лбу все написано, – шепнула я. – И это так странно.

Он только улыбнулся.

– Ты такая хорошенькая, когда паникуешь. Если б я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты стесняешься показываться со мной.

– Может, оно так и есть, – сказала я, сделав глубокий вдох.

Он подошел вплотную ко мне и положил ладонь на мою поясницу.

– Этому колледжу сколько? Лет триста? – Хартли понизил голос до жаркого шепота. – Мы здесь не первые люди, которые занимались сексом еще до воскресного завтрака.

Его губы, согревая меня повсюду, коснулись моей щеки.

– Тут ввели совместное обучение только в семидесятых, – вдыхая его тепло, заметила я.

– Какой облом для всех тех старых дедков. – Он притянул меня еще ближе к себе.

Стоило его рукам вновь очутиться на мне, и я ощутила внутри знакомый зуд возбуждения. Ради сохранения трезвости мыслей я оттолкнула его и сделала вдох.

– Ты не помогаешь мне выглядеть спокойной и невозмутимой. – Я отвернулась от его улыбки и направилась к кухне.

Теперь, когда я была на костылях, а он – нет, нашу еду забрал Хартли.

– Держать поднос всегда было моей работой, – заметила я. От перемены ролей стало больно. Хартли вернулся к нормальной жизни, а я…

Он вздрогнул.

– Каллахан, ты будешь меня ненавидеть, когда осенью я вернусь на каток?

Хм-м… Осенью. Хартли подразумевал, что осенью мы по-прежнему будем вместе. Мне это понравилось.

– Нет, – решила я. – Наконец-то увижу, как ты играешь.

Его лицо засияло от счастья.

– Правда? – Наклонившись, он мазнул мою щеку губами. – Я так волновался.

– Только не жди, что я буду визжать, как фанатка, когда ты выйдешь на лед. И надевать джерси в обтяжку с твоим номером на спине я тоже не стану.

– Да ладно тебе. Ты должна, – усмехнулся он, забирая со стойки наши тарелки.

– Удачно тебе помечтать. – У меня в кармане зажужжал телефон. Я достала его, но это был всего лишь мой брат. С ним я могла пообщаться и позже. – Пойду налью кофе, – сказала я Хартли и, опираясь на костыли, пошла по столовой.

Прикидывая, куда можно сесть, я оглядела столики. За самым длинным сидел в шумной компании Бриджер, но еще там была Стася. Так что этот вариант отпадал. А за нашим любимым столиком у двери увлеченно беседовали о чем-то Дана и Дэниел.

– Куда? – спросил Хартли, поставив на поднос наши кружки.

– Ну, – я указала на свою соседку, – им, похоже, и вдвоем очень уютно.

– Любопытно, – проговорил он. – Но мы им нравимся, так что пошли подсядем.

Когда я дошла до Даны, она сразу подняла голову, и на ее лице вспыхнула взбудораженная улыбка.

– Ни слова, – предупредила я. Мое лицо мигом стало красного цвета.

– Оке-ей… – протянула она, усмехаясь в свою чашку с кофе.

Я села около Дэниела, а Хартли, поставив поднос на стол, скользнул на скамью рядом с Даной.

– Доброе утро!

– Хороший сегодня день, не правда ли? – подмигнул ему Дэниел.

– Очень хороший, – заговорил было Хартли, пока я не метнула в него убийственный взгляд. – Самый обычный.

Дана хихикнула.

– Мисс Кори, – сказал Дэниел, – если вы не желаете распространения сплетен, то вам не стоило разрешать ему ставить себе на шею огромный засос.

– Что? – Я скосила глаза, но, конечно, без зеркала увидеть свою шею было нельзя.

– Видела бы ты свое лицо! – воскликнул Дэниел, и Дана зашлась смехом.

– С такими друзьями, как вы… – пригрозила им я. Но я начала расслабляться. Каждый раз, когда я смотрела на красивое лицо Хартли, мне становилось еще чуточку легче.

– Так, Кори, не позволяй ночи страсти отвлечь себя от истинной цели, – напомнил мне Дэниел. – Эшфорт пообещал не отменять игру, но я опасаюсь, как бы это не пришлось сделать нам.

– Почему?

– У Элисон и Медведя концерт.

– Серьезно? Медведь – музыкант?

– Он играет на тубе, а Элисон – первая скрипка. После завтрака начну всех обзванивать… – Он посмотрел на часы, потом на мою соседку. – Дана, не выручишь парня?

Дану явно раздирали сомнения, из чего я сделала вывод, что она запала на Дэниела. Иначе она не колебалась бы перед отказом.

– Я не смогу, – сказала она после паузы. – Я буду нырять каждый раз, когда рядом появится мяч.

– Это не запрещено правилами, – заметила я.

Мой сотовый звякнул смской от Дэмьена. Ты где? В столовой Бомона? Потом он опять зажужжал, и я ответила на звонок.

– Алло? Дэмьен?

– Пожалуйста, скажи, что ты завтракаешь, – ответил мой брат. – Потому что я взбираюсь по лестнице.

– Что… правда? Но зачем?

– В смысле – зачем? Я приехал тебя повидать. Так ты наверху?

Мои глаза переметнулись на дверь. Через пару секунд в проеме, выглядывая из-под козырька своей хакнессовской кепки, появился мой брат. Когда он нашел меня взглядом и улыбнулся, я выронила телефон на стол. А потом он уже стоял надо мной, наклоняясь, чтобы обнять.

– Эй! Я нашел тебя. – Он вытащил стул из-за пустого столика по соседству и, развернув его, уселся между Хартли и мной.

Черт.

– М-м… Дана? – сказала я. – Это мой старший брат Дэмьен.

Дэмьен, похоже, не улавливал моего дискомфорта.

– Значит, ты и есть та самая Дана! Приятно наконец-то с тобой познакомиться.

Она просияла, и они обменялись рукопожатием.

– Может, ты знаком и с Дэниелом? Ну, а Хартли ты точно знаешь. – Произнося его имя, я ощутила, как заливаюсь краской.

– Как жизнь, Хартли? Вижу, тебе сняли гипс. Готов к новым шалостям?

К новым шалостям? Я поняла, что если в следующие десять минут не придумаю, как выпутаться из ситуации, то умру от стыда. Я украдкой взглянула на Хартли. Ему хватило здравого смысла не улыбаться слишком открыто.

Дэмьен оглядел столовую.

– Типичная сцена для воскресенья. Как будто никуда и не уезжал. Пойду возьму себе кофе. – Он снова встал и двинулся к кружкам.

– О дьявол, – пробормотала я.

– Ты красная, как помидор, – прошептала Дана.

Хартли дотянулся до меня через стол и быстро сжал мою руку.