— А как твои ноги? — Она выгнула дугой правую бровь. — Помоги мне с сапогами, а я помогу тебе.

— Договорились.

— Сначала ты.

Он вытянул ноги. Обычно сначала помогал ей он, но теперь ступни ныли до невозможности, умоляя о свободе.

Занявшись его ногами, она перевернулась, обратив к нему спину, и оседлала подъем. Как она великолепно выглядела в такой позе, а, точнее, как великолепно выглядела ее попочка, похожая на опрокинутое сердечко! Голубые джинсы, побелевшие от частой носки, растянулись до максимума поверх лучшей из виденных им попок. Ему бы так хотелось притянуть ее мягкое место к себе и снять боль с них обоих!

«Тихо, пони!» — предупредил он свое вздымающееся мужское естество.

— Ты мне поможешь? — Хлопнув в ладоши, она наклонилась еще ниже и поглядела на него из-под ног, словно профессиональный центровой в футболе. Такая позиция исключала всякую возможность даже подумать о том, чтобы схватиться за «чертову кожу» и попытаться за нею поухаживать. Нет, о коже он все-таки думал. Об ее обнаженной коже.

Ему бы хотелось поиграть с нею в игру, не имеющую ничего общего с футболом. Не потребуется особого труда для того, чтобы застать ее врасплох и лишить точки опоры, а прежде, чем Скай успеет отреагировать, она уже очутится у него в объятиях, и он сделает завершающий ход.

Идея великолепна. Время и место абсолютно неподходящие.

Он дернул ногой, а она, схватившись за заднюю часть сапога, рванула его от себя. И прежде, чем он сделал толчок, сапог уже был у нее в руках, причем вместе с носком, а как только он снялся совсем, то полетел к противоположной стенке типи.

— Следующий! — И она оседлала другую ногу. На этот раз он уперся ногой ей в зад, выгнув стопу применительно к теплой округлости. Давным-давно он не касался Скай столь интимно.

Интимно. Он закрыл глаза. Неужели это слово будет вечно его преследовать?

— Готов?

Он почувствовал, как она прочно ухватилась за низ сапога.

— Толкай, — велела она.

Он стал медленно нажимать на ее зад. Скрючил пальцы в сапоге, чтобы тот плотнее сидел на ноге. Он не торопился. А какой мужчина будет торопиться, когда его босая нога лежит на великолепно очерченной теплой попочке?

— У тебя, что, нога распухла? — спросила она, пытаясь стянуть сапог.

Он чуть провел ногой по изгибу зада, испытывая новые ощущения. Он ощущал полноту и крепость ее бедер, а также контур заднего кармана под стопой. Пальцы откинули клапан, и нога стала воспринимать очертания женщины, ранее им скрытые.

— Эй! — Хватка ее на миг ослабла, а затем она вновь с силой стиснула сапог. — Не напрягай пальцы. Тянись!

Он расправил пальцы в сапоге и нежно уперся в «мадам Сижу». Сапог сполз без труда.

Она обернулась.

— По-моему, тебе нужна новая пара сапог. А то у тебя, похоже, нога стала больше.

— Все того же размера, я недавно проверял. Ну, а если ты хочешь проверить своими руками, то я могу…

— Судя по тому, что мне сказала Тита, у меня руки будут заняты другим. Я так понимаю, что ты будешь хозяином на сегодняшней кормежке под открытым небом.

— Мы будем хозяевами. Раз уж ты поселилась в центральном типи…

— А ты что, думал, я останусь у Золотого Початка и Резы?

Она дернула ногой, пытаясь скинуть с себя сапог. Сапог не шелохнулся.

— Садись, Скай. Теперь твоя очередь.

Она шлепнулась на пол лицом к нему и согнула ноги по-индейски.

— Не упрямься. Вытяни ноги, и я стащу с тебя эти сапоги.

Он надел мокасины. Кожа внутри оказалась прохладной. Мокасины вернули ему контакт с самим собой. Они позволили ему ощущать форму и структуру почвы под ногами. Он чувствовал себя сродни всему живому и неживому вокруг, особенно ей.

— Почему ты не осталась у Золотого Початка? — спросил он, опускаясь на колени. — Зачем ты пришла сюда, ко мне?

— А что бы сказало племя, если бы узнало, что жена Крадущегося За Добычей Волка не спит с ним в одном типи?

Он тупо уставился на нее. Значит, она потому разделила с ним типи, что не желала ставить его в неловкое положение в глазах племени?

— Да, они бы наверняка удивились, почему моя жена не спит со мной.

— Особенно потому, что никто не знает о нашем разводе. Почему ты не сказал об этом Тите?

— Ты же знаешь, как я отношусь к неудачам.

— Неудача у нас общая, Волк. Может быть, в следующий раз ты выберешь себе более подходящую жену.

— Жену из племени Осаге? Чтобы стать трижды неудачником, как мой отец?

— Ты вовсе не неудачник.

— Нет? — Он ни в коем случае не собирался ввязываться в Ситуации, даже отдаленно напоминающие брачные эксперименты отца. Выпивка и женщины сократили жизнь его отцу. Для сына излишества подобного рода исключаются. У Волка есть жена, и он намерен за нее бороться. А вдруг Золотой Початок прав? Волк задумался. Наверное, центральная палатка на двоих и впрямь гениальный ход.

В неверном свете, царящем внутри типи, Скай выглядела по-иному, более хрупкой. Она сняла мотоциклетную куртку. Водолазка розового цвета подчеркивала ее фигуру. Форму плеч, обрисовывала вздернутые вверх груди. Он великолепно знал ее тело. До такой степени великолепно, что способен был вслепую угодить пальцем точно в центр каждого из сосочков. В ответ на ее поддразнивание он уже проделывал это множество раз, но игры-дразнилки давно кончились.

— Судя по тому, что сказала Тита, ты ничем не напоминаешь отца.

— Это означает, что ты намереваешься подобрать мне вторую жену?

У нее вздернулись брови.

— Вторую жену?

— В свое время для Осаге существовал обычай брать несколько жен. Как правило, это были сестры его первой жены.

Она закрыла рот двумя руками, чтобы вокруг не услышали ее громкий смех.

— Ты, я и Алисон?

Он вздрогнул от одной только мысли о возможности делить типи с обеими женщинами из семьи Маккензи.

— Menage a trois? Жизнь втроем? С учетом проблем, которых у меня хватает и с одной женой, я пас.

— Трус!

— Не произноси этого слова слишком громко, иначе ты запятнаешь мой имидж.

— Что еще за имидж? — Она вытянула ноги, чтобы ему легче было снять с нее сапоги.

— Если ты случайно не заметила, тут есть люди, придерживающиеся весьма высокого мнения обо мне.

— Я заметила. — Голос у нее поплыл, словно она вызвала в памяти картину встречи, устроенной им по приезде на пау-вау.

Он протянул руку и обхватил сапог со стороны каблука. Рывок, и сапог легко сполз.

— Давай вторую ногу.

Она откатилась набок и подала другую ногу. Сапог сошел так же легко, и он их устроил рядом со своими.

— Спасибо. — Она потянулась за своей парой мокасин.

— Сними носки.

— Разумный совет. У меня на весь уик-энд две пары.

— Носи весь уик-энд мокасины. Тогда тебе не понадобятся носки.

Она сняла носки и влезла в мокасины. После чего откинулась назад, вытянув руки.

— Должна признаться, моим ногам очень приятно.

Кожаные носки мокасин задвигались, когда она стала разминать внутри пальцы.

— Когда ты в Риме… — начал он.

— Когда ты на пау-вау, делай то, что делают туземцы. — Она приподнялась на локте. — Или, правильнее будет сказать, делай то, что делают Осаге?

— Раз уж речь зашла о делах, мне надо кое за чем проследить.

— Подожди. Мне нужно тебя спросить об одной вещи.

— А что такое?

— Тита мне сказала, что обращаться нужно к тебе. Насчет съемки. Мне нужно спросить разрешение на фотографирование.

Он прищурился.

— Ты привезла с собой камеру?

— Да.

Так, значит, ее, действительно, интересует пау-вау. Интересует до такой степени, что она взяла с собой камеру. «Точнее будет сказать, тайно притащила камеру, человек из племени Осаге!» Почему же она ее прятала? Он внимательно поглядел на нее, пытаясь найти ответ. Скай, не мигая, ответила ему прямым взглядом. Логан едва сумел сдержать улыбку. «Ты умница, Скай, но я могу прочесть твои мысли, словно страницу из твоего журнала. Фотографии тебе нужны для «Голой сути», не так ли?»

Он сделал вид, будто размышляет над ее просьбой. Она улыбнулась и продолжала глядеть на него в упор.

«Ты думаешь, что я не в состоянии увидеть тебя насквозь, Скай?» Он не собирается спрашивать, зачем ей понадобилось снимать на пау-вау. Нечего перегружать ее хитрую головку.

— На большинстве пау-вау о фотографиях не может быть и речи, — заявил он.

— Но это же родовое собрание.

В такую игру могут играть и двое, подумал он.

— Да, но фотографии…

— Судя по тому, что сказала Тита, решаешь все ты, Волк.

— Ну, а если я спрошу об этом у племени во время костра?

— А что мы будем делать у костра?

Похоже, она заинтересована по-настоящему. «Погоди! Не забывай, чем вызван ее интерес. Эти снимки нужны ей для журнала».

— Сегодняшний костер будет особенным, поскольку многие из нас не виделись друг с другом со времени прошлогоднего пау-вау. У костра будут петь и рассказывать истории.

— Рассказывать будет Тита, верно?

— Ни одно собрание племени Осаге не может быть полноценным без ее рассказов.

— А завтра?

— Начнется настоящее пау-вау.

Скай почти удалось скрыть зевок, но ее рука закрыла рот слишком поздно.

— Почему бы тебе не вздремнуть?

— А ты меня разбудишь, чтобы я могла помочь с обедом?

— Разбужу.

Она повернулась набок, а он укрыл ее одним из сложенных там стеганых одеял, которые, как он понял по их внешнему виду, принадлежали Тите.

Прежде, чем уйти, он окинул ее взглядом. Она подтянула к себе ноги и лежала в позе эмбриона, обхватив руками одеяло, прижатое к груди. Если бы Скай была дома, она бы прижимала к себе подушку. Если бы она была дома, рядом с нею лежал бы он и прижимал ее к себе. И целовал ее закрытые глаза.

Он бы не думал ни про какое «если бы она была дома», когда бы мог тут испытать удовольствие прижаться к ее попочке, пощупать ее. Средоточие его мужской силы тотчас же затвердело, выражая тем самым свое одобрение.

— Волк, спасибо, что позволил мне приехать сюда.

Голос ее звучал, точно издалека, и он понял, что она засыпает.

— Не за что.

Скай зевнула.

— Ты никогда мне не рассказывал, что делаешь на пау-вау ты.

Он знал, что рано или поздно она задаст этот вопрос. Получается, что скорее рано, чем поздно. Он отодвинул одеяло у входа в типи. Ему хотелось уйти после ответа как можно быстрее.

— В дополнение к тому, что я хозяин на пау-вау… — Он нервно прокашлялся. — Я исполняю танцы.


Глава восьмая


— Танцы? — переспросила Скай. — То есть, с перьями и в раскрашенном виде, как это делал Золотой Початок на нашем свадебном приеме?

Волк исчез из типи прежде, чем она могла рассчитывать на ответ.

Волк — и танцы?

Тут будет на что посмотреть. И сфотографировать, добавил ее репортерский ум. Она представила себе Волка, грудь которого будет расписана красной краской. И перья. У каждого индейца на голове перья.

Она глубже забралась под одеяло и закрыла глаза.

Краска и перья? Убойное сочетание, сказала бы Алисон. Может быть, Скай следовало бы поговорить с Волком о календаре для «Голой сути». Она зевнула. Этой ночью в «Приюте» она почти все время не спала, а расхаживала взад-вперед, обдумывая, как бы уговорить Вулфа взять ее на пау-вау. Теперь ей больше всего хотелось вздремнуть. Рассказать ему о статье или подождать, пока племя не даст разрешение на съемки? В сонную голову решение никак не приходило.

Надо было разобраться со слишком многими вопросами. Пау-вау будет продолжаться до воскресного вечера. У нее масса времени, чтобы определить их очередность. Она расслабилась и позволила себе отключиться прежде, чем уснуть.

Скай плотнее прижала одеяло к груди, но ее репортерский ум отдыхать отказался.

Вначале она займется исключительно снимками. Текст придет позднее. Осмотревшись, она так и подскочила. Скай спала или просто дремала?

Кто-то разжег небольшой огонь в центре типи. Дым, словно серая крученая веревка, поднимался над гладкими камнями, которыми был выложен очаг.

Скай сняла с себя одеяло и аккуратно сложила его вместе с остальными одеялами в дальнем конце типи. На ней все еще были те самые мокасины, которые ей дала тетя Тита. Ногам было тепло и уютно. Она боялась, что без носков они замерзнут, но ошиблась. Замша выступала в роли теплоизолятора. Умный народ эти Осаге!

Она потянулась, подняв руки над головой и двигая плечами, чтобы разогнать кровь. Нет, кровь не застоялась. Меховая постель на полу типи оказалась мягче, чем она себе представляла. Вулф сказал, что на пау-вау придется жить в походных условиях и что он сомневается, сможет ли она провести уик-энд в типи. Скай пригладила волосы пальцами. Ну, что ж, она ему покажет.