Черт, что-то он от всего этого утомился. Будто попал в какой-то балаган – только главным действующим лицом клоунады был он.

– Как ты, Мэннон? – к нему подошла Сюзанна Фоничетти, урожденная Брент. Она была типичной для Беверли-Хиллс дочерью выдающейся суперзвезды. Голливудские детишки развивались в одном из двух направлений: либо исчезали из вида полностью, либо полностью соответствовали голливудскому стилю жизни. Сюзанна принадлежала ко второй категории. В ее жилах текла кровь голливудского короля, и она это знала. Еще как знала!

– Прекрасно, дорогая. – Он широко улыбнулся. – Где твой папуля?

Сюзанна хихикнула.

– Ты так сказал, будто мне – всего четырнадцать.

– Ты выглядишь не на много старше.

– Льстец!

Она взяла его за руку и повела к угловому столику, за которым разглагольствовал Карлос. Свита его слегка раздвинулась, позволив Мэннону сесть рядом.

– Слышал шутку насчет «Порша» и кролика? – спросил он Карлоса.

Тот загоготал.

– Слышал? Да я сам ее придумал!


В уютном итальянском ресторанчике горели свечи, они излучали теплое сияние. Равно как и беседа – Джек нашел Джейд осведомленной собеседницей и внимательной слушательницей. Они переговорили обо всем на свете, от политики Рейгана до незлобивых сплетен. А также от души поели. Для начала – порезанный на тонкие ломтики сыр моццарелла с помидорами. Потом вкуснейшие телячьи отбивные с макаронами в изысканном соусе из сливок.

– Десерт? – спросил Джек, когда вблизи появилась тележка со сладостями.

Джейд улыбнулась.

– Почему бы нет?

Официант предложил всевозможные деликатесы, и она выбрала кусок сырного торта, посыпанного шоколадной стружкой.

– Шоколад – моя слабость, – призналась она виновато. – Если долго его не ем, меня начинает трясти.

Он засмеялся.

– За мной такое тоже водится. Я не могу устоять перед мороженым. Стоит увидеть коробку «Хаген-Дазса» – и из меня можно вить веревки.

Официант смачно поцеловал кончики пальцев.

– Наше мороженое – самое лучшее! – объявил он. – Свое производство, прямо здесь. Ванильное, вишневое, ромовое, банановое, клубничное…

– Я ваш, – прервал его Джек. – Принесите порцию бананового.

– С шоколадным соусом?

– Со всем, чем положено.

– Орешки?

– Абсолютно все!

– И два кофе «каппучини»?

– Пожалуй, я позабуду о благоразумии и закажу просто кофе, но с рюмочкой «Амаретто», – сказала Джейд.

– Мне тоже. – Джек улыбнулся ей через столик, накрытый клетчатой скатертью. – Я знал, что с вами мне придется позабыть о благоразумии – так или иначе.

Она улыбнулась.

– Для этого достаточно рюмочки «Амаретто»?

– Еще если погладят спинку.

Он внимательно вгляделся в нее. Такого удовольствия от общения с женщиной он не получал давно. Он никогда не задумывался над тем, до какой степени серьезна Кларисса. Да она скорее зарежется, чем позволит себе такой обед. Мало того, что вегетарианка, она не притрагивается к сахару и алкоголю, следовательно, все кулинарные изыски с ней исключались.

– Надеюсь, вечер в моем обществе вам приятен, – сказал он без капли лукавства.

– Чудесный вечер. С вами здорово.

Она тоже не кривила душой. Но даже не будь с ним так здорово, просто смотреть на него – уже радость. Эти пронзительные зеленые глаза. А улыбка? А черные как смоль волосы, ниспадающие на воротник рубашки – но самую малость, ровно столько, сколько нужно? За свою жизнь она навидалась красивых парней, в основном это были модели, в основном – гомосексуалисты. Джек Питон от них сильно отличался. Тонкий, остроумный, с капелькой цинизма. И он начисто изгонял из ее головы мысли о Марке Рэнде.

Принесли кофе, «Амаретто», мороженое для Джека. Она перегнулась через стол и украла у него ложку шоколадного соуса.

– Мм-мм… – проурчала она, облизнув губы. – Фан-тас-ти-ка!

– У вас сейчас кто-нибудь есть? – спросил он внезапно.

Она ответила не сразу, потому что ясного ответа у нее просто не было. В ее жизнь снова стучался Марк Рэнд. Она не сказала ему ни «да», ни «нет» – просто спряталась, сунула голову под крыло. Предполагалось, что она будет думать над ответом, но она сидит здесь и чудесно проводит время. И вот теперь Джек со своим вопросом. Что ему ответить?

– Не знаю, – выдавила она из себя. Он озадаченно посмотрел на нее.

– Не знаете?

Она подняла рюмочку с «Амаретто» и опрокинула в кофе.

– Ох-хо… сложно все. Был кто-то, и даже очень, а сейчас… трудно сказать.

– Хотите поделиться?

– Пожалуй, что нет. Наступила пауза.

– А у вас? – спросила она, нарушая молчание. Так-так. И что же ей ответить? Что он обдумывает вопрос о женитьбе? Она будет в восторге.

– В общем-то, я встречаюсь с Клариссой Браунинг, – сказал он сдержанно. – Вот уже больше года. Сейчас она в Нью-Йорке.

Она отхлебнула кофе. Ничего нового она не услышала. Сведениями общего порядка Антонио ее уже снабдил.

– А-а, – произнесла она и, секунду подумав, добавила: – Великолепная актриса.

– Это точно, – согласился он.

Они посмотрели друг на друга, и этими взглядами можно было поджечь мосты.

– Я хочу вашей любви, – сказал он. Она совершенно смешалась.

– Знаю.

– И что же?

– Не думаю, что мы идеальная пара – наши связи и все такое.

Он пристально посмотрел на нее.

– Вы хотите меня так же сильно, как я – вас?

С ее губ сорвалось «да», прежде чем она успела собраться с мыслями.

42

Уэс не сомневался: что-то здесь нечисто. Только вот что?

Он позвонил Рокки и принялся его пытать.

– Меня в это дело не впутывай, – устранился Рокки. – Я тебе дал наводку – все, больше ничего не знаю. Могу только посоветовать – присматривай за своей задницей и все время будь начеку.

Естественно, от этого совета у него на душе стало совсем спокойно.

Следующий звонок – Силвер, в студию.

Ему ответил скрипучий и не слишком дружелюбный женский голос.

– Гардеробная Силвер Андерсон. Что вы хотите?

– Я хотел бы поговорить с ней самой.

– Она на площадке. Кто это?

– Уэс Мани. Это очень важно.

– Можете передать все, что вам нужно. Черт! Хотелось бы все объяснить ей лично.

– Давайте, не стесняйтесь, – поторопил скрипучий голос.

– Можете передать ей, что у меня возникли непредвиденные обстоятельства – срочная работа, и я сегодня задержусь? Постараюсь встретиться с ней в половине одиннадцатого.

– Поняла.

– Скажите, мне очень жаль, но деваться некуда.

– Ясно.

– Объясните, что если бы я мог это отменить, обязательно бы отменил.

– Это что – роман с продолжением? Писать под диктовку мне здесь некогда.

– Извините. Значит, это Уэс Мани. М-А…

– Не надо, грамоте обучена.

– Тогда спасибо.

– Я передам.

Он потер переносицу. Удивительно – когда он испытывал какие-то затруднения, его обязательно беспокоил нос. Обычно возникала какая-то тупая боль в районе переносицы.

Тысячу долларов он запечатал в конверт, теперь надо решить, куда их припрятать, пока не будет сделана работа. В квартире надежного места не было; кражи на набережной – обычное дело.

Дождавшись, когда вернулась с работы Юнити, он постучал в ее дверь.

Она открыла, застегивая передник на своей крошечной талии.

– Вы слишком рано, – выговорила ему она. – Обед будет только через час. Я готовлю жаркое.

Жаркое он любил. Это было его любимое блюдо. Собственно, это было единственное блюдо, которое готовила его мать.

– Я не смогу, – сказал он с сожалением, вспомнив о ее записке.

Она отвела глаза.

– Ничего страшного, – сказала она с явным разочарованием.

– Вы меня слишком поздно предупредили, – пожаловался он.

– Я позвала. Вы заняты. Все понятно, – вяло проговорила она.

– Но в другой раз обо мне не забудьте, – попросил он.

– Конечно, – ответила она без энтузиазма.

Появился пес и замахал хвостом. Уэс наклонился и потрепал его.

– Как лапа? – Он огляделся по сторонам. Такая же, как у него, взятая в аренду мебель, какие-то омерзительные картинки на стенах, кухонька – не повернешься. Ну и гнида же эта Реба! – А кем вы работаете? – спросил он.

Она чистила морковь.

– Официанткой в баре.

– Ничего себе! Я тоже иногда барменом подрабатываю.

– Да? – спросила она без малейшего интереса. – И где?

– Да где придется. Где выберу. А вы?

– На Голливудском бульваре. «Титос».

– Не слышал.

– Вам повезло.

Он достал из кармана кожаной куртки конверт с деньгами – наверное, ей можно доверять. Выбора у него все равно нет. – Вы не подержите это у себя? Часа два-три?

– Что это? – спросила она с подозрением в голосе.

– Мои сбережения, – не без иронии ответил он. – Что же еще?

Разгладив передник, она зыркнула на него, косина придавала ее взгляду какую-то уязвимость.

– Серьезно, – успокоил ее он. – Тут кое-какие важные бумаги, мне не хотелось бы оставлять их дома. Так что если не возражаете… – окончание фразы повисло в воздухе.

– Я рано ложусь спать, – сказала она, беря у него конверт. – Если появитесь после десяти, приходите за ним завтра утром, когда я еще не ушла на работу.

– То есть во сколько?

– Завтра у меня смена с одиннадцати до трех. Ухожу в девять пятнадцать.

– Отлично. – Сильвер обычно выпихивала его в семь, потому что начинала собираться на студию. Значит, если он сегодня застрянет, заберет деньги завтра в восемь. – Буду вам за эту услугу очень благодарен.

Она кивнула, положила конверт рядом с собой и продолжала чистить морковь.

– Ну ладно, – сказал он, отступая к двери. – Приятно пообедать. Вот что, Юнити…

– Что?

– Еще одна просьба. Пусть конверт все время будет у вас на глазах, хорошо?


– Звонил твой новый друг, – сказала Нора. – Судя по голосу – очаровашка:

– Что он хотел? – спросила Силвер, стараясь скрыть внезапный интерес.

– Твоего тела, естественно. Говорит, что лучше тебя любовницы у него не было.

– Спасибо, Нора. Это я и так знаю. Чего он хотел на самом деле?

– Задерживается. Свидеться с тобой раньше начала одиннадцатого не сможет.

– Проклятье!

– Что такое?

– Терпеть не могу, когда меня заставляют ждать. Сама знаешь.

Нора закурила сигарету – в этот день сорок пятую по счету.

– Он сказал, что у него срочная работа.

– Какая у него может быть работа вечером?

Нора пожала плечами.

– Его спроси, а не меня, я только передаточное звено.

– Спрошу. – Она нырнула в свою большую сумку «Гуччи», выудила телефонную книжку и передала Норе. – Вызвони мне его, пожалуйста…

– Я здесь для того, – возмутилась Нора, – чтобы заниматься твоей рекламой, а не твоими любовниками. Где твоя ассистентка?

– Что ты, в самом деле, Нора! Они же одна хуже другой. Уволила, и ты прекрасно об этом знаешь.

Недовольно ворча, Нора нашла номер Уэса.

– Мне надо удвоить зарплату. Работаю-то за двоих.

– Получишь от меня подарок, – нежно проворковала Силвер.

– Квартиру в Майами – будет в самый раз. Кажется, мне пора в отставку.

Нора простучала кнопки его номера и стала ждать. Включился автоответчик. Она передала трубку Силвер.

– Это Уэс. Меня нет дома. Скоро приду. Назовите свою фамилию, номер телефона и время звонка. Приготовились… ВПЕРЕД!

Именно что вперед – пиканье раздалось почти мгновенно.

– Уэс. – Она терпеть не могла автоответчики, разговаривая с ними, чувствовала себя полной дурой. – Мм… почему ты задерживаешься? Это очень неудобно. Пожалуйста, прежде чем ехать, позвони мне.

– Ну, тут он задрожит, – иронично заметила Нора.

– Дорогая, заткнись, сделай милость, – сказала Силвер величественно и унеслась обратно на площадку.


От самого побережья Уэс ехал по Сансету. Он сидел за рулем «Мерседеса» Силвер и все время держался правого ряда, не превышая предельно разрешенную скорость. Не хватало только, чтобы его остановили, когда у него в кармане пушка. От одной этой мысли его бросало в пот.

Тьфу! Как он мог позволить себя в такое втянуть? Почему?

Он прекрасно понимал: если носишь с собой пушку, то будь готов ею распорядиться. А распоряжаться ею у него не было ни малейшего желания. Вошел – и вышел. Вот и весь его план. Если он увидит, что дело пахнет керосином, даст задний ход – и только его и видели.

Лорел-Каньон ответвлялся от Сансета, уходил в холмы и извивался до самой Вэлли. Дом, куда ехал Уэс, располагался повыше, к нему и еще нескольким домам вела частная дорога. Номера домов были проставлены на почтовых ящиках, надписи гласили: