Джеки Коллинз - Голливудские мужья

Тьфу! Только этой сцены ему недоставало. Ах ты, старая лесбиянка!

– Я думаю, это не ваше дело.

– Все, что связано с Силвер Андерсон, – мое дело, – ответила она колко. – Давайте-ка уносите отсюда свою жирную задницу, пока мисс Андерсон не вернулась и не застала вас здесь.

«Жирная задница» – это уже не изысканно. Эта старая вешалка много на себя берет. Она-то какое имеет право его отсюда вышвыривать? Это может сделать только сама Силвер.

– Свистните в задницу Либераче, – схамил он. Нора замерла.

– Что вы сказали?

– Что слышали.

– Если вы не уйдете отсюда сию же минуту, мистер… Мани, – проговорила она размеренно, выделяя каждое слово, – я позову полицию, и они выселят вас отсюда надлежащим образом.

Он поднялся.

– Это как будет угодно. Меня пригласила сюда Силвер. И я никуда не уйду, пока она сама меня об этом не попросит.

– Вы не оставляете мне выбора, – суровым тоном произнесла Нора.

На него это не подействовало.

– Валяйте. «Инкуайерер» будет в восторге.

– Да. Ясно, что вы за подонок. Ради денег – все, что угодно. Я вас раскусила?

– Не раскусила, а выкусила. Вот так, старушка. Мне не нравится, когда меня пригласили в дом, а потом угрожают.

Владимир следил за этим оживленным обменом выпадами, словно зритель на Уимблдонском турнире. Ах, какая прелесть! Уж ему будет что рассказать в «Рейдже»! Разве Деннис Денби с таким концертом может сравниться?

– Мистер Мани, – сказала Нора очень, очень медленно, – вы уйдете своим ходом, или мне позвонить в полицию?

– Не проще ли позвонить Силвер и избавить всех нас от хлопот? – предложил он.

Эта мысль уже приходила ей в голову. Хотя она предпочла бы, чтобы его уволокли отсюда в наручниках. Ненависть к этому наглецу вспыхнула в ней мгновенным пламенем.

– Если вы настаиваете, – сказала она бесстрастно. Повернувшись к Владимиру, она приказала ему позвонить в ресторан, где ужинала Силвер.

Уэс тем временем взял стакан и прошагал к бару. Срочно требовалось подзаправиться. Только он один знал, чего ему стоило внешнее спокойствие. В желудке урчало, голова раскалывалась от боли. А если Силвер и вправду велит ему убираться? И уж совсем катастрофа, если заявятся полицейские.

Опытной рукой он налил себе виски. Ноги – как две полые трубки. Можно подумать, что он пропьянствовал всю ночь. Об удовольствии не было и речи.

Дальше одновременно произошло три события. Владимир, держа телефон на весу, провозгласил:

– Мадам уже едет домой.

В комнату, раскрасневшаяся и в легком подпитии, ворвалась сама Силвер, а за ней – Деннис.

А Нора, наблюдавшая, как Уэс наливает виски, вдруг все вспомнила и закричала?

– Я знаю, где я вас видела. На приеме у Силвер – вы были одним из барменов!

– Да, да! – подхватил Владимир, подпрыгивая возбужденным мячиком. – Я тоже вспомнил!

Силвер посмотрела на Уэса. Уэс посмотрел на Силвер. Последовала немая сцена.

– Я решил на лето снять дом на побережье, – сказал Джек.

Хевен, вяло смотревшая в окошко его «Феррари», резко вскинула голову.

– Дом на побережье! Ого! Около Масл-Бич?

Он засмеялся.

– Нет. Масл-Бич далеко. Это в Транкасе. Там уединенно, тихо… в общем, мне понравилось.

Что значит уединенно и тихо? Небось, тоска зеленая. Почему дядя Джек не снял дом где-нибудь в самом центре Малибу, где тусуются все интересные люди?

– Приезжай, поживешь там, – предложил он. – Можешь подружку с собой захватить.

Она поерзала на нагревшемся кожаном сиденье.

– Там, наверное, жутко… – поискав нужное слово, она закончила: – одиноко.

– Вовсе нет. Чуть-чуть отъехать – магазины и рестораны. Я хочу, чтобы ты пожила там, когда и я там буду. Составим друг другу компанию.

Господи! У нее есть семь подружек, которые будут счастливы составить дяде Джеку компанию. Для мужчины в возрасте поклонниц у него – хоть отбавляй.

– А Кларисса? – спросила она. – Тоже там будет?

– Не знаю, – честно признался он. Надо принимать какие-то решения, к чему он сейчас был совершенно не расположен.

– Дядя Джек, знаешь, наверное, мне там понравится! – решилась она. – Когда можно приехать? И на сколько?

– Хоть на все лето.

– А дедушка?

Он улыбнулся.

– Да он, наверное, и не заметит, правда?

Она ответила улыбкой. Насчет Джорджа они были единодушны.

Иногда она очень тянулась к дяде. Сегодня был как раз такой день. Он позвонил в воскресенье под вечер и сказал:

– Я только что вернулся из Вегаса, охота проглотить что-нибудь китайское. У тебя нет никого на примете с таким же позывом.

– Это я! Это я! – воскликнула она, прокручивая динамо Эдди – да плевать на него!

– Приеду за тобой через час.

Он сдержал слово и появился ровно через час, и они на бешеной скорости помчались на Уилшир, к «Мадам Ву», где их уже ждал шикарный китайский обед. А сейчас он вез ее домой, и ей хотелось, чтобы этот вечер продлился подольше. Жить бы у дяди все время – вот было бы здорово!

– Как твои музыкальные успехи? – затронул он новую тему. В ресторане они говорили о школе, о ее жизни дома, о ее ухажерах.

– Нормально, – вяло ответила она. Откровенно говоря, никаких успехов не было. Так, иногда удавалось попеть на школьной вечеринке – и все. Я разослала мои кассеты во все компании звукозаписи. И все присылают их назад с официальной отпиской. – Она с надеждой посмотрела на него. – Вот бы ты пришел на мое следующее выступление.

Он кивнул, сознавая, что давал такое обещание уже несколько раз, но все время что-то мешало. Он сказал себе: пойти на ее выступление надо обязательно. Хевен в его жизни занимает очень важное место, она становится старше, и надо уделять ей больше внимания.

– Ты ни одной моей записи не слушал, – укорила она его.

– Ну, дай мне. По дороге домой послушаю.

– Обещаешь?

– Стану я тебе врать?

Не станет, конечно, но особого интереса к ее занятиям он никогда не проявлял.

Когда они вернулись, Джордж сидел запершись в своей мастерской.

– Не буду его беспокоить, – сказал Джек. – Потом позвоню ему насчет того, чтобы ты пожила у меня.

– Обещаешь?

Он чмокнул ее в щеку.

– Что с тобой сегодня? Или ты мне больше не веришь?

Она стеснительно засмеялась.

– Это я так, на всякий случай.

Не успела она найти свою кассету, как он уже уехал.

Где-то посреди Каньона, поймав по радио изливавшую душу Билли Холидей, Джек понял, что забыл взять у Хевен ее записи. Если честно, он совсем не сгорал от желания их послушать. Вдруг она не поет, а чирикает? Раскрывать ей глаза на горькую истину – брать на себя такую ответственность ему не хотелось. Возможно, она поет, как Силвер. Не дай Бог! Голос сестры не был приятен Джеку. Он сразу вспоминал мать, как она его бросила совсем малышом – точно так же Силвер бросила Хевен.

Мысли его перешли на Клариссу, она все еще в Нью-Йорке. Он по ней скучает? Или нет? Попробуй ответь.

Потом он переключился на Джейд Джонсон: как развивались бы события, не передумай она так внезапно. Одна ночь большого секса. Может, немного больше…

Но откуда их может быть больше, если он ничего не решил с Клариссой?

Он покачал головой, подстроил изливающую душу Билли Холидей, прибавил громкость – и поехал к гостинице, которую называл своим домом.

Конфликтных ситуаций Уэс не любил. Ни теперь, ни раньше. Особенно когда был не в лучшей форме и знал, что выглядит, как полное дерьмо.

Силвер смерила его взглядом. Она была сердита; в глазах ее замерцал огонь, он полыхнул по нему – но лишь на долю секунды. Она сохранила полное спокойствие. Главное – не срываться, провести свою партию достойно.

– Здравствуй, Уэс, – сказала она, полностью владея собой. Потом, повернувшись к Норе, добавила: – Я не помню, чтобы мы договаривались о такой поздней встрече.

Нора, как никто другой знавшая Силвер, поняла – надо ехать домой.

Затем Силвер ледяным взглядом пригвоздила к месту Владимира.

– А что здесь делаете вы? Я вас не вызывала.

– Мадам Силвер, – героически начал Владимир, – этот человек вошел без спроса. Я…

– Спокойной ночи, Владимир. Можете идти к себе. Сегодня вы мне не понадобитесь.

Крадучись, он вышел из комнаты. Нора откашлялась.

– Пожалуй, я поеду.

– Хорошо, – коротко бросила Силвер.

– Меня вызвал Владимир, – сочла нужным объясниться Нора. – Ему показалось, что требуется вмешательство.

Силвер отмахнулась от нее.

– Напомни, чтобы я оплатила тебе дополнительные услуги по поддержанию безопасности.

Это задело Нору за живое. В конце концов, она всего лишь хотела помочь.

– Я скажу об этом «Сити телевижн», – скрипнула она. – Мне платят они, а не ты.

Взяв сумочку, она вышла из комнаты вслед за Владимиром. Силвер Андерсон ступила на зыбкую почву. Ничего удивительного, что этого Уэса Мани она никому не хотела показывать. Он же ничтожество, дешевка – простой бармен! Скоро об этом узнают все – вопрос времени, не более того, – и тогда весь Голливуд надорвет животы от смеха.

Деннис Денби сделал шаг вперед, полный решимости отстоять свои права.

– Кто именно этот человек, Силвер?

Она совсем забыла, что он послушным щенком стоял у нее за спиной.

– Деннис, дорогой, – сказала она снисходительно – Я знаю, что пригласила тебя войти, но сейчас я приглашаю тебя выйти. Пожалуйста, прояви понимание. Обещаю, что позвоню завтра.

Говоря это, она выпроваживала его из комнаты.

– Что происходит? – взвыл он. – Я думал, нас что-то связывает.

Легонько поцеловав его в щеку, она продолжала подталкивать его к дверям.

– Кто сказал, что это не так?

Неохотно он позволил себя выставить.

– Между тобой и этим человеком что-то есть? – печально возопил он напоследок.

– Не будь ребенком, – твердо сказала она, закрывая за ним дверь.

Прежде чем вернуться в библиотеку к Уэсу, она остановилась в вестибюле, стараясь собраться с мыслями. Слова Норы не ускользнули от ее внимания. Прием у Силвер… один из барменов. И Владимир это возбужденно подтвердил.

Черт подери! Почему же он ей не сказал?

Ну, сказал бы, что тогда?

Она покачала головой. Тогда бы она его отправила, не удостоив более взглядом.

Решительно войдя в библиотеку, она остановилась прямо напротив своего последнего любовника. Уперев руки в боки, она прошила его весьма и весьма прохладным взглядом.

– Ну? – спросила она ледяным тоном.

Нарочито медленно, не поднимаясь, он зажег сигарету.

– Слушай, что-то мне начинает надоедать, что в этом доме со мной обращаются, как с куском дерьма, – сказал он.

– Тебе начинает надоедать! – взъярилась она, расхаживая перед ним взад и вперед. – А каково, по-твоему, мне?

– Насчет чего?

– Господи! Не притворяйся, будто ничего не происходит.

Он выпустил клуб дыма в ее сторону и поднялся.

– Пожалуй, я пойду, – сказал он. – Что такое теплый прием, я знаю, но это уже чересчур.

Она, наконец, обратила внимание на его расхристанный вид.

– Ты похож на бродягу, – огрызнулась она.

– Извините, мадам Силвер, – произнес он насмешливо. – Но когда я договаривался с вами встретиться, я не думал, что меня изобьют.

Она с сомнением посмотрела на него. Даже сейчас, несмотря на затрапезный вид, в нем что-то было. Чувствовалось мужское начало, какая-то сила.

Она знала: надо велеть ему уйти – из ее дома и из ее жизни.

Но почему?

Только потому, что он бармен? Кто сказал, что Силвер Андерсон должна следовать каким-то правилам? Она живет так, как хочет.

– Жаль, что ты не был со мной честен с самого начала, – сказала она раздраженно.

– Почему?

– Потому что тогда мне не пришлось бы испытывать унижение перед людьми, которые на меня работают.

– Ты унижена?

– Да.

– И что, сильно?

Она уловила юмор в его голосе, и это ей не понравилось.

– Катись ты в задницу, Уэс Мани, – сказала она и неверной походкой пошла к бару.

– Обещания! Обещания! – Он обогнал ее и занял место за стойкой бара. – Что приготовить, мадам? Бокал ее любимого шипучего? «Мартини-Столичная»? Может быть, позволите предложить вам мой фирменный напиток: клубничный дайкири плюс каплю «Бенедиктина»? И порцию прелестнейших орешков впридачу!

Этим он ее пронял. На лице мелькнула тень улыбки.

– У тебя кошмарный вид, – сказала она сердито.

– Выдался тяжелый вечерок.

– Душ не помешает.

– Это приглашение?

– Знаешь, я, правда, очень недовольна, что ты заявился без приглашения.

– Ты же меня приглашала.