— Ты знаешь про «Кью–Скул»? Я поражен.

— А разве отборочные соревнования начинаются не осенью? Как ты совместишь их с преподаванием? — спросила она.

— Между нами, я собираюсь взять годичный отпуск.

Лили подумала, что раньше они с Грегом имели много общего — оба были молоды и свободны от обязательств. Сейчас он казался ей незнакомцем, хотя и симпатичным. Лили вспомнила, что Кристел никогда не питала расположения к нему. В феврале, когда Лили сказала подруге, что идет на свидание с Грегом, та посоветовала ей держаться от него подальше.

— Он игрок, — пояснила она. — И не знает, что такое преданность. Я знакома с ним уже много лет, так как он тренер Камерона, и считаю, что это неискренний человек.

Когда Лили возразила, что ей нужна не преданность, а человек, с которым можно иногда ходить куда–нибудь по вечерам, Кристел вскинула руки.

— Лили, ты сводишь меня с ума. Думаю, ты еще до безумия влюбишься в какого–нибудь парня. Главное, чтобы им не оказался Грег.

На парковке, когда они стояли между ее «жуком» и его джипом, Грег обнял Лили за талию. Она поразилась; он никогда еще не заходил так далеко. Грег наклонился и поцеловал ее. Она попыталась ответить на его поцелуй, но думала только о том, как это странно и неправильно. Лили отстранилась от него.

— Грег…

Он отпустил Лили и посмотрел ей в глаза.

— Не говори ничего. Ты не здесь, а где–то в другом месте. За тысячу километров отсюда.

«Именно там я хотела бы оказаться, — призналась себе Лили. — В другом месте».

Лили возвращалась домой, ощущая, что потерпела фиаско. Она надеялась, что это свидание укрепит ее приверженность к одинокой жизни. Убедит в том, что можно получать удовольствие, общаясь с мужчиной, но не думая при этом об Отношениях с большой буквы.

Припарковав свой «фольксваген», Лили направилась к дома. Проходя мимо темного, пугающего «виннебаго», она встревоженно думала о сестре. «Несколько дней» растянулись на несколько недель. В конце концов, Вайолет сказала, что они собираются продать фургон, и пообещала заняться этим в самом скором времени, однако с тех пор так ничего и не произошло. Лили подозревала, что на рынке полно подержанных автофургонов.

Когда она доставала из сумочки ключ, возле крыльца метнулась чья–то тень. Лили задохнулась от испуга.

— Это я. Я не хотел тебя напугать, честное слово. — Камерон ступил в пятно бледного света фонаря. На нем были джинсы и свитер с капюшоном, на спине висел рюкзак со светоотражающей полоской. Свой велосипед он прислонил к стене дома.

— Что ты тут делаешь? — спросила Лили. — Что–то случилось? Твой дядя знает, что ты здесь?

— Ничего не случилось, и он не знает. Я смылся потихоньку.

— И очень напрасно. — Лили открыла дверь и включила свет в кухне. — Я сейчас же позвоню ему.

— Не надо. — Камерон говорил напряженно и торопливо. — Сначала послушай, что я тебе скажу. Пожалуйста.

Лили смотрела на мальчика, которого знала всю жизнь. И в детстве, и сейчас от него трудно было отвести взгляд. Конечно, девочки тоже очень хорошенькие, но Камерон унаследовал классическую красоту матери и атлетическое сложение отца. Ему передались тонкость черт и яркость красок Кристел, и энергичность Дерека. Заметно отличаясь от других, Камерон напоминал сказочного принца.

Он сбросил рюкзак.

— Нам нужна твоя помощь.

— Кому это «нам»?

— Мне, Эшли, Чарли. Речь о дяде Шоне.

О господи! Лили с трудом овладела собой. В последнее время она думала, что все идет хорошо, но сейчас самые невероятные предположения роились у нее в голове.

— Не волнуйся, — сказал Камрон. — Ничего плохого не случилось.

— Извини. — Она подтолкнула его внутрь. — Я надеялась, что это не так заметно. В чем же дело?

— Ред Корлисс выбил для дяди Шона контракт со спонсором для участия в турнире. Это очень большая сделка, Лили. Огромная. Куча денег и шанс заново начать карьеру. Это очень хорошо для всех нас.

Она кивнула. Они с Шоном обсуждали финансовые затруднения семьи. Камерон понимал, что их положение оставляет желать лучшего.

— Значит, это хорошая новость, да?

— Отличная, — согласился Камерон. — Однако дядя Шон отказался от контракта.

— Но почему?

— Придумал идиотскую причину. Он не хочет, чтобы мы появлялись на фотографиях, а таково требование спонсора.

— Ты и твои сестры?

— Ага. Это «Чудо–хлеб».

— Спонсор?

— Ну да. Конечно, это не «Шевроле», но все–таки спонсор. Они собираются привлечь людей, которые считают дядю Шона Новым мужчиной, образцовым семьянином.

Лили едва сдерживала смех.

— Новый мужчина!

— Ты не знала, что ему предлагали участвовать в телешоу холостяков?

— Шутишь!

— Не–а. К счастью, он отказался. Но это предложение он обязан принять — это же гольф.

— А что ему мешает?

— Он думает, что это будет нечестно по отношению к нам.

— А ты что думаешь?

— Нам придется надевать на игры их кепки, футболки и есть сандвичи. Подумаешь!

— Расскажи мне об этом турнире.

— Это не просто турнир. Это целая серия соревнований. Дядя Шон будет играть все лето.

— А далеко ли от города?

— Последний тур, на котором будут разыгрывать приз, проходит в Пайнхерсте. Это в Северной Каролине.

— Далеко.

— Мой папа постоянно летал на разные турниры.

— Но тогда твоя мама присматривала за тобой и девочками. А у вашего дяди нет жены.

— Нет, — согласился Камерон. — Но у него есть ты. Лили вздрогнула, но тут же рассмеялась.

— Камерон, ты знаешь, что я очень люблю тебя и девочек, но не могу остаться в доме и присматривать за вами…

— Тебе не придется оставаться в доме. Ты поедешь с нами, и тогда он не будет волноваться о нас, а сосредоточится на игре.

— Ох, Камерон! Понимаешь ли ты, о чем говоришь? За это лето ты и твои сестры должны адаптироваться к вашему новому положению. Именно этим вам и предстоит заняться. И тут вдруг всем придется переключиться на Шона и его игру.

— Но…

— Неудивительно, что он отклонил предложение.

— Ты не права. Это касается всех нас. Меня, Шона, девочек, возможно, даже тебя. Это не просто игра. Это шанс все изменить.

— Сфокусировавшись на Шоне?

— Сфокусировавшись на чем–то кроме смерти моих родителей. Для разнообразия. Ну, что скажешь?

— С этим не могу не согласиться.

— У меня больше нет сил страдать из–за папы и мамы. Нет сил беспокоиться о том, что будет с нами дальше. И у девочек тоже. Просто они слишком маленькие, чтобы осознавать это.

Слезы навернулись на глаза Лили. Страдания Камерона глубоко тронули ее, страдания и еще какая–то неожиданная зрелость, которую она заметила в нем.

Он расстегнул рюкзак и достал оттуда зеленый пиджак с вышитой на кармане эмблемой.

— Знаешь, что это?

— Зеленый пиджак, из полиэстера. — Лили проверила этикетку. — Извини, из шерсти. Изготовлен «Гамильтон Тейлоринг Компани». Размер 42, высокий рост. А на кармане вышито… что это, имя женщины? Августа?

Камерон закатил глаза.

— Это пиджак моего дяди. Он хранил его в старой спортивной сумке. Этот пиджак у него больше двадцати лет.

«Он заботится о своем гардеробе почти так же усердно, как я», — иронически подумала Лили.

— Так ты не знаешь, что это? — спросил Камерон.

— По–моему, подарок для благотворительной организации.

— Это зеленый пиджак, который игрок получает, когда выигрывает турнир «Мастерс».

У Лили возникли какие–то ассоциации.

— Это какой–то турнир по гольфу, да?

— Это очень важный турнир по гольфу. «Мастере». Самый главный в спорте. Только лучшие спортсмены в мире выигрывали его — Арнольд Палмер, Джек Никлаус, Тайгер Вудз. И однажды, много лет назад, Шон Магуайер.

Камерон вытащил из рюкзака старый, пожелтевший номер «Спортс Иллюстрейтед». На обложке был снимок Шона Магуайера в этом самом пиджаке, он смеялся в камеру. Статья называлась «Чемпион на поле: новая звезда гольфа».

Лили показалось, будто она сделала важное открытие. Такого Шона Магуайера она не знала. Может, подсознательно она ощущала в нем чемпиона, но он никогда даже не намекал ей на это.

— Почему же я не слышала об этом? Почему твоя мама мне не сказала?

— Не знаю. Это было давно. Большинство людей не помнят, кто стал чемпионом в прошлом году.

Лили тогда как раз поступила в колледж. Кристел только что стала матерью. Неудивительно, что они не говорили об этом.

— Папа сказал, после той победы Шон вдруг покатился вниз и в конце концов уехал за границу, — объяснил Камерон. — Но дело не в этом. Дело в том, что ему выпал второй шанс. — Поколебавшись, он добавил: — И всем нам тоже.

Лили долго рассматривала фотографию, потом подняла глаза и увидела: Камерон воодушевлен надеждой.

— По–моему, этот пиджак ужасен, — сказала она.

Глава 36

— Ты разыгрываешь меня, правда? — спросил Камерон. Они с Бекки встретились вечером после работы. — Вы уезжаете?

— Компания, где работает папа, отправляет его на один проект в Сонору, штат Калифорния, и ему нужно приступать к работе в понедельник. — Босая Бекки оттолкнулась пятками от пола террасы.

Качели скрипнули, цепи звякнули в вечерней тишине.

— Мне придется заканчивать учебный год там.

— Но это глупо. Почему ты не можешь доучиться здесь? Осталось всего несколько недель.

Она покачала головой.

— Ничего не выйдет. Во–первых, где я буду жить…?

— С нами. Мой дядя поймет.

Бекки засмеялась.

— Ну конечно! А что я скажу папе? Пап, я поживу этот месяц у мальчика, ты не против?

— Так поживи у какой–нибудь подружки!

— Тут есть проблема. — Снова оттолкнувшись от пола, Бекки бросила на Камерона застенчивый взгляд. — Ты — мой единственный друг. И потом, мой папа… не хочет расставаться со мной, понимаешь… после того, как умерла мама…

— Так что же, ты никогда не будешь жить самостоятельно?

— По крайней мере, не в этом году. Слушай, Кам, все в порядке. Я уже нашла там работу — в дневном лагере при церкви. Они неплохо платят, и нужно работать с детьми, а мне это очень нравится. Мы уезжаем всего на три месяца, так что я вернусь к концу лета.

Три месяца. Целая вечность. Что он будет делать без нее все эти три месяца? Камерон все еще не знал, удалось ли ему убедить Лили согласиться с их планом на лето. Он надеялся, что Лили поняла, как важно им отправиться в путь, познакомиться с образом жизни, который вел их отец, хотя он и не посвящал в это членов семьи. Камерон знал, что ему обязательно нужно уехать на лето, особенно теперь, когда Бекки не будет рядом. Он с ума сойдет, болтаясь по городу, тоскуя по родителям и пытаясь делать вид, будто не знает того, что на самом деле знал.

Лили ничего не сказала насчет их плана — заслуживает он рассмотрения или нет — но и не отвергла его. С Лили так было всегда. Невозможно понять, что она думает.

— Бекки! — Из дома донесся голос ее отца. — Уже поздно. Тебе пора закончить сборы.

— Через минуту, папа. — Она пошла проводить Камерона до дороги, где, прислоненный к фонарному столбу, стоял его велосипед. — У меня останется тот же номер мобильного и адрес электронной почты. Позвони мне.

— Конечно. Я буду звонить каждый день.

— Езжай осторожно, Камерон. — Замолчав, Бекки стояла перед ним, словно чего–то ожидая.

Сердце его заколотилось. Ладони стали влажными от пота. «Поцелуй ее, — сказал себе Камерон. — Давай. Просто сделай это». Но момент был упущен, Бекки уже отвернулась. Он не использовал свой шанс. «Слабак», — разозлился он на себя. Что же он за размазня такая, что не решился даже поцеловать девушку на прощание.