— Если твоя сестра говорит по-английски так же бегло, как вы оба, у нас с ней не будет проблем в общении, — сказала она. — Мой греческий, увы, оставляет желать лучшего.

— Путешествия расширяют запас слов, — заметил Никос. — Как и туризм.

Челси удивленно приподняла брови.

— Вы связаны с индустрией туризма?

Вся Греция связана с туризмом, — последовал суховатый ответ. — Наша экономика в значительной степени зависит от него.

— Никогда бы не подумала, что вы лично встречали много туристов! Ведь Скалос частное владение.

— Моя жизнь не ограничивается Скалосом, — ответил Никос.

— Димитрис уже знает, что ты устраиваешь праздник по случаю дня его рождения? — спросил Дион. — Или готовишь ему сюрприз?

— Пусть он лучше удивится, чем разочаруется, если что-нибудь пойдет не так, — отозвался Никос. — Вы любите детей? — обратился он к Челси.

— Целиком я бы вашего сына не съела, — сострила та, вызвав смех на заднем сиденье. Никос хранил ледяное молчание. — Простите за неудачную шутку, — извинилась она, не осмеливаясь посмотреть в его сторону, и осторожно добавила: — Некоторых люблю.

— Димитрис тебе понравится, — заверил Дион. — Он отличный парень.

— Приходите к нам, если хотите, — пригласил Никос.

Челси, конечно же, не хотелось упускать возможность увидеть дом Пандроссоса, однако из приличия она сделала попытку отказаться:

— Очень любезно с вашей стороны, но я боюсь помешать семейному празднику.

Никос направил машину в двойные железные ворота. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Димитрис единственный ребенок в семье, так что приходится искать ему товарищей вне дома. С материка тоже приедут гости, вы никому не помешаете.

— В таком случае с удовольствием принимаю ваше предложение. Спасибо, к… то есть Никос.

Его кивок показался ей слегка надменным.

— Ни о чем не беспокойтесь.

Дом, к которому они подъехали, оказался более современным, чем ожидала Челси, и его вид вызвал у нее сплошное разочарование.

Никос подвез их ко входу, представлявшему собой каменную арку, но зайти отказался.

— Вечером я приглашен к вам на обед, — обронил он, — так что увидимся позже. Kali andamosi.

«Пока» по-гречески, сообразила Челси, впервые слышавшая это выражение. Глядя вслед его машине, она чувствовала себя так, словно из нее выкачали весь воздух. Ее угнетало сознание, что начало кампании вышло не совсем удачным. Ничего, подбодрила себя девушка, посмотрим, что будет дальше.

— Пойдем, познакомлю тебя с мамой, — предложил Дион. — Отца сейчас нет, он уехал по делам, но к завтрашним торжествам может вернуться.

Внутреннее убранство дома лишь усилило разочарование Челси. Богато обставленный — везде мрамор и позолота, — он напоминал скорее торговый зал магазина, чем жилое помещение. Хотя почему все здесь должно соответствовать моим ожиданиям? — спросила она себя, следуя за Дионом на широкую террасу, с которой открывался вид на море.

Женщина, полулежащая на одном из длинных мягких шезлонгов, стоявших под широким зонтиком, подняла глаза при появлении сына. Ее радостная улыбка превратилась в вежливую гримаску, когда она увидела рядом с ним Челси. Потом мать Диона заговорила по-гречески — слишком быстро, чтобы девушка могла что-нибудь разобрать. Однако он ни в малейшей степени не казался обескураженным, и Челси заключила, что может рассчитывать на благосклонный прием.

— Это Челси Ловатт из Англии, — представил Дион гостью. — Я пригласил ее к нам на несколько дней, прежде чем она продолжит свое путешествие.

— Khero poli, kiria 1[2] Пандроссос, — произнесла Челси. — Надеюсь, я вам не помешаю.

— Друзья моего сына всегда желанные гости в нашем доме, — ответила женщина на безукоризненном английском, но чувствовалось, что она владеет языком не так свободно, как Дион. — Проходите, садитесь. Вы в отпуске?

— Да. — Челси присела на ближайшее кресло. — Хочу посетить как можно больше греческих островов, прежде чем вернусь домой. — Она улыбнулась. — Ваш не входил в мой маршрут, но я благодарна за возможность добавить его к моему списку.

— Иностранцы очень редко посещают Скалос, — любезным тоном подтвердила хозяйка. — Дион, попроси принести нам напитки.

— Сейчас, — кивнул тот. — Чего ты хочешь, Челси?

— Холодного лимонада, если можно.

Госпожа Пандроссос, чрезвычайно элегантная, с темными волосами, зачесанными наверх и уложенными в сложную прическу, откинулась на спинку шезлонга, когда ее сын прошел в дом. Дион мой ровесник, думала Челси, значит, его матери точно за сорок, хотя выглядит она лет на тридцать пять.

— Понятно, почему Дион такой привлекательный, — пробормотала она. — Теперь я вижу, в кого он. — Челси, только когда увидела благодарную улыбку хозяйки, сообразила, что говорит вслух.

— У нас с сыном много общего. — Мать Диона помолчала, рассматривая загорелое, с правильными чертами лицо гостьи, каскад ее выгоревших на солнце белокурых волос. — Вы сама очень красивая. Так и должно быть: Дион проявил к вам интерес, ему нравятся блондинки.

Предупреждение, что она не первая и не последняя, отметила Челси. Вообще-то напрасно, ведь у нее нет никаких планов в отношении молодого человека, о котором шла речь. Однако его матери незачем об этом знать.

— Я думала постричься покороче и посмотреть, буду ли я производить то же впечатление, — сказала она с притворной серьезностью.

Госпожа Пандроссос насторожилась, но тут же расслабилась, заметив лукавый огонек в синих глазах девушки.

— Это был бы опасный эксперимент. Мужчин не привлекают коротко стриженные женщины, даже если они и обладают другими достоинствами. Дион именно такой.

— Я уже догадалась, — заверила ее Челси и, поддавшись внезапному порыву, добавила: — Мы с ним просто добрые друзья, и ничего больше. Когда я уеду, ничье сердце не будет болеть.

— Говори за себя, — послышался голос предмета их разговора, подошедшего в эту самую минуту. — Мое сердце уже разбито.

Челси рассмеялась.

— Скоро заживет.

— Англичанки совершенно неромантичны, — пожаловался Дион, растянувшись на шезлонге. — Полежу тут и помечтаю о том, что могло бы быть между нами.

Госпожу Пандроссос эта словесная перепалка, похоже, немного смутила. Она не привыкла к отношениям, которые сложились у нас с Дионом, решила Челси. Поцелуи, которыми они обменялись, стали единственным проявлением интимности, да и тем недоставало страсти.

Напитки принес молодой человек в темных брюках и белой рубашке — обязательная одежда слуг в этой стране. Дион запросто мог бы принести их сам, возмутилась про себя Челси, но вряд ли подобная мысль пришла ему в голову. Родившись в богатой семье, он принимал наличие слуг в доме как должное.

— Мне не сообщили, что вы звонили с пляжа насчет машины, а то я ожидала бы вас, — заметила госпожа Пандроссос, когда каждый взял бокал.

— А я и не звонил, — возразил сын. — Нас Никос подвез. Между прочим, сказал, что прибудет к нам на обед.

― Вот как? Прекрасно. Утром он не знал, как у него сложится день. Надо предупредить Хестию, что за столом будут еще двое.

― Уже предупредил. — Дион отпил из бокала. — Флорина будет рада повидать кузена.

― Как и все мы. — В тоне матери прозвучал легкий упрек. — Не дразни сестру, Дион. Она такая чувствительная.

― Это Никос ее дразнит, — возразил тот. — Знает, как она к нему относится, и все равно тянет резину. Скоро он решится, уверена. Димитрису нужна мать: кто-то должен заботиться о ребенке, когда отец уезжает из дома. Он должен это понимать.

Ага, значит, Никосу Пандроссосу предстоит жениться на двоюродной сестре, сделала вывод Челси, рассматривая бокал. Во всяком случае, многие на это надеются. Для семьи такой брак безусловно лучшее решение. А вот Флорину жаль — Челси пожалела бы любую женщину, которая собралась бы замуж за Никоса Пандроссоса. Типичный деспот!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Спальня Челси с окнами, выходящими во внутренний дворик, была обставлена так же роскошно, как и другие комнаты в доме. Широкая кровать в ней была застелена бледно-лимонным шелковым покрывалом, пол устлан пушистым темно-синим ковром. К спальне примыкал туалет с джакузи.

— Иначе и быть не может! — горячо подтвердила Челси, когда Дион выразил надежду, что ей тут будет удобно. — Здесь такая роскошь!

— Мама предпочитает итальянский стиль, — сообщил он. — А вот дом Никоса совсем другой.

— Видимо, он консерватор, да? — предположила Челси.

— Если ты хочешь сказать, что он предпочитает старые традиции новым обычаям, я с тобой соглашусь.

— И он женщин считает людьми второго сорта, верно?

— Конечно. Женщины рождены для того, чтобы обслуживать мужчин! — Усмехнувшись, Дион ловко увернулся от подушки, запущенной в него Челси. — Некоторые женщины по крайней мере.

— Флорина именно так представляет себе свою роль в жизни?

— Моя сестра сделает все для достижения того, чего желает больше всего на свете.

— То есть выйти замуж за Никоса?

― Да.

Челси присела на край кровати, расстегнула сумку и стала вынимать из нее вещи.

— А что случилось с его женой? — спросила она как бы между прочим.

Катер, на котором она и моя тетя возвращались с материка из гостей, врезался в скалу и затонул. Видимо, двигатель отказал. Команда сбежала, а женщины оказались запертыми в нижней каюте, как в ловушке.

— Наверно, это было ужасно для него — потерять обеих одновременно, — искренне посочувствовала Челси. — Как ему удалось справиться с горем?

— Так же, как он справляется со всеми остальными проблемами. Никто никогда не знает истинных чувств Никоса. — Дион отошел от подоконника, на который опирался. — Ну я пойду, а ты устраивайся, разбирай вещи.

— Их у меня немного, — вздохнула она. — Надеюсь, вы тут не слишком наряжаетесь, а то я путешествую налегке.

Дион рассмеялся и покачал головой.

— У нас все просто, а ты будешь хороша в любой одежде. С такими глазами и драгоценности не нужны!

— Глупости! — Челси рассмеялась. — Грубая, откровенная лесть!

— С другими девушками проходит, — парировал он, ничуть не смутившись.

В чем она нисколько не сомневалась. Большинство женщин с готовностью ответили бы на любые приемы обольщения, которые бы Дион выбрал, даже самые примитивные. Просто чудо, что ее он совершенно не волнует как мужчина.

Вот его кузен совсем другое дело. Он буквально излучает сексуальную привлекательность, которую невозможно игнорировать. Но какое это имеет значение для нее? Она здесь совсем с иной целью.

Пока у Челси не было четкого плана действий. Оставалось лишь ориентироваться по обстановке и надеяться, что в подходящий момент ее озарит блестящая идея. Для начала надо постараться не поссориться.

Дион с любопытством наблюдал за ней.

— Сейчас ты выглядела такой озабоченной, словно у тебя большие проблемы, — заметил он. — Может, я помогу?

— Я думала, не пойти ли мне искупаться прежде, чем я закончу разбирать вещи, — на ходу сымпровизировала Челси, вертя в руках бикини, которое только что достала из сумки. — Если, конечно, можно воспользоваться бассейном?

— А для чего он еще нужен? — пожал плечами Дион. — Пойду надену плавки и присоединюсь к тебе. Найдешь одна дорогу к бассейну?

— Не сомневайся. — Хоть это и было спонтанное решение, мысль освежиться показалась Челси весьма соблазнительной. Сейчас только половина седьмого, обед вряд ли подадут раньше девяти. Вполне достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. — Увидимся у бассейна! — бросила она.

Голубое бикини выглядело чересчур вызывающе при данных обстоятельствах. Вместо него она надела цельный черный купальник, забыв о том, что мягко облегающая лайкра подчеркнет линии ее фигуры гораздо откровеннее. Свободная белая рубашка, накинутая сверху, выполняла двойную функцию: служила легким халатиком, защищая от солнца, и прикрывала тело — вряд ли прилично дефилировать по дому полуголой.

Когда Челси появилась на террасе, госпожи Пандроссос уже не было. На шезлонге лежала ее копия, только помоложе, которая уставилась на незнакомку недружелюбным взглядом.

— Вы, должно быть, Флорина, — улыбнулась Челси. — А я Челси Ловатт, подруга Диона.

— Зачем вы приехали? — Вопрос прозвучал резковато.

Челси продолжала улыбаться.

— Ваш брат меня пригласил. Он сейчас придет. Мы хотим поплавать.

Выразительное лицо оставалось напряженным.

— Дион считает наш дом гостиницей. Проходной двор какой-то! Он не имеет права привозить сюда кого бы то ни было без разрешения.

— Ваша мама, похоже, не против, — сочла необходимым сообщить Челси и увидела, что лицо собеседницы еще больше помрачнело.

— Ну разумеется, в ее глазах мой брат просто ангел!

Ревность, решила Челси. В этой стране сыновья занимают главное место в семье. Флорина на год с небольшим старше Диона, то есть находится в том возрасте, когда незамужние дочери уже считаются старыми девами. Кузен медлит с предложением руки и сердца. По справедливости ему уже давно пора объявить о своих намерениях.