– Это то самое платье, которое принесли сегодня? – спросила она.

– То самое. Красивое, правда?

– Красивое? – Роуз снисходительно усмехнулась: – О да, по-своему, оно очень красивое!

– Я объяснила очень подробно, чего хочу. Господи, можно подумать, эта швея никогда не держала в руках иглу!

– Вы поручили кому-то сшить это платье? – недоверчиво переспросила Мэй.

– Да, конечно. Я подробно описала все – от высокого ворота до широкой колышущейся юбки. Понимаете, колышущейся. – Она тряхнула головой. – Я хотела, чтобы швея поняла меня правильно. И все же кое-какие сомнения у меня оставались. Я говорю ей «полная юбка», а она ошеломленно таращит на меня глаза и только тупо повторяет мои слова. Швея, похоже, совершенно не разбирается в моде. – Белл рассмеялась. – Я тоже не очень то разбираюсь в таких вещах, честно сказать, совсем не разбираюсь. Но о таком платье я мечтала с самого детства.

– Но мисси… – начала Мэй – так с некоторых пор она называла свою нанимательницу, – дело в том, что платье… как бы вам сказать…

– Ну говори же, Мэй, прямо, без обиняков. Ты же всегда говоришь то, что думаешь.

– Дело в том… – вмешалась Роуз.

– Видите ли, дело в том, что платье, может быть, и красивое, – перебила Мэй, – но этот фасон давно вышел из моды.

Белл удивленно повернулась к зеркалу:

– Этот фасон вышел из моды?

– Да, мисси, потому-то швея так и удивилась. Вот уже двадцать лет, как такие платья никто не носит.

– Тридцать, – покачав головой, поправила Роуз.

– Тридцать лет?

– Да, дорогая.

– Не может быть!

– Но это так, – настаивала Роуз.

– Это невозможно!..

– Спросите мистера Гастингса, – предложила Роуз.

– Хорошая мысль! – подхватила Мэй. И, работая руками, как паровозными рычагами, кинулась вниз по лестнице.

– Мистер Гастингс! Мистер Гастингс! – вопила она. Скоро она вернулась:

– Сейчас он прибежит.

Через минуту-другую в комнате появился запыхавшийся, взлохмаченный дворецкий:

– Что случилось?

Белл сморщилась и посмотрела на него в зеркало:

– Как по-вашему, это платье вышло из моды, Гастингс?

– Что?

– Я спрашиваю о платье, Гастингс. Оно немодное? Невилл Гастингс перевел взгляд со своей хозяйки на Роуз, затем на Мэй. На его лице отражалось крайнее недоумение. К его чести, однако, он не стал лгать. Пригладил волосы, внимательно оглядел платье и сказал:

– Да, мадам, платье безнадежно устарело.

Белл пренебрежительно фыркнула и еще раз повернулась перед зеркалом. Затем, склонив голову набок, пожала плечами.

– Это платье вне времени. Оно никогда не выйдет из моды, потому что очень красиво, – убежденно произнесла она.

Роуз, Мэй и Гастингс переглянулись.

– Мисси, – нерешительно начала Мэй, – это платье слегка коротковато спереди.

– Я хочу, чтобы все видели мои туфельки.

– Да, конечно, они будут хорошо видны, но…

– Что еще, Мэй?

– Если бы вы сняли несколько нижних юбок… При этих словах Гастингс насторожился, откашлялся, повернулся и направился к двери:

– Извините, но у меня много работы. Женщины проводили его взглядами.

– Бедняга, – с нежностью сказала Мэй. – Очевидно, чувствует себя неловко среди женщин.

– Вероятно, не привык к женскому обществу, – перебила Роуз. – Но даже слепец заметит, что он хотел бы сойтись с вами поближе, Мэй.

Пожилая женщина замахала руками. Забыв о платье, Белл с интересом воззрилась на служанку:

– Мэй, так вы с Гастингсом?..

– Ничего подобного, мисси Белл. Он такой видный мужчина, а я просто коротышка – смотреть не на что! Я никогда не посмею положить глаз на дворецкого. Я всего-навсего повариха и знаю свое место.

Белл посмотрела на Роуз, затем на Мэй:

– Никакая ты не пигалица. Не знаю, как насчет тебя, а вот Гастингсу ты точно нравишься. Иначе зачем бы наш образцовый дворецкий стал помогать тебе на кухне?

– Так вы думаете… – быстро начала Мэй и тут же, спохватившись, невозмутимо добавила: – Чепуха! Если бы на вас было меньше нижних юбок, подол касался бы пола. Как это и шьется…

Белл и Роуз обменялись понимающими взглядами, затем Белл с улыбкой наклонилась и осмотрела свои туфельки.

– Мэй права, мисси Белл. Платье выглядело бы еще красивее, будь оно чуточку длиннее.

– Гм. Ты так думаешь?

– Да, – дружно ответили обе служанки. Белл посмотрелась в зеркало.

– Может быть, вы и правы, – неохотно согласилась она. – Хотя, я думаю, нижние юбки не имеют большого значения.

Не очень-то считаясь с мнением госпожи, Мэй и Роуз в одно мгновение сняли с нее три из четырех нижних юбок. Глядя на результаты их стараний, Белл криво усмехнулась.

Роуз принялась причесывать хозяйку, а Мэй ушла. У подножия лестницы ее встретил Гастингс.

– Ну как все прошло? – поинтересовался он. Мэй пожала плечами:

– Без этих дурацких юбок она выглядит довольно сносно.

– Да благословит ее Бог! – прошептал дворецкий.

– Что и говорить, странная она женщина, – отозвалась Мэй. – Но я люблю ее, как родную дочь.

Поколебавшись, Гастингс обернулся и посмотрел на дверь комнаты Белл, его обычно суровое лицо смягчилось. Затем, не произнеся больше ни слова, он повернулся и пошел по своим делам. На его губах, помимо воли, играла нежная улыбка.

Насколько хватало глаз, Коммонс-авеню заполнили экипажи. Одноконные брогамы[2], ландо с пятью окнами, кларенсы[3], легкие рокэвеи[4] ожидали высадки пассажиров у величественного портика особняка Элдена Эббота, где должен был состояться званый ужин на восемьдесят персон. И хотя погода была на диво хороша, ни один человек не подошел к особняку пешком. Только Белл прошлась вдоль экипажей и уже стояла в холле перед лакеем в ливрее.

Надо сказать, Белл слегка нервничала. Радость смешивалась в ее сердце с беспокойством. Она не могла не заметить, что, как и предсказывали Мэй и Роуз, ее платье сильно отличалось от одежды окружающих. Но она тут же успокоила себя мыслью, что нет ничего плохого в том, чтобы отличаться от других.

Ей было совершенно безразлично, что о ней подумают люди.

Лакей осведомился о том, как ее зовут.

– Белл Брэкстон? – переспросил он, внимательно изучая список. – Вы миссис Гершел Брэкстон?

Белл удивилась, когда лакей назвал это имя. Сделав резкий вдох, она почти прикрыла глаза. Не возвратиться ли домой? Как давно ее звали миссис Гершел Брэкстон?

– Мадам, так вы миссис Гершел Брэкстон или нет? Ее мысли прояснились, и Белл посмотрела на лакея в упор.

– Да, именно так меня и зовут, – ответила она, вручая ему плащ с капюшоном, который Гастингс, не задавая лишних вопросов, привез из ресторана.

На ее счастье, вновь прибывшие медленно двигались вверх по длинной, с изгибами лестнице, сооруженной из гладкого твердого мрамора. Ей было удобно держаться за перила из того же мрамора. На самом верху ее приветствовали хозяин и хозяйка.

– Миссис Брэкстон! – радостно воскликнула Луиза Эббот. Голос ее прозвучал чересчур громко. – Как любезно с вашей стороны, что вы нашли время поприсутствовать на нашем маленьком приеме, – добавила она.

«Ничего себе маленький прием», – подумала Белл, представляя, какая длинная вереница гостей тянется за ней.

– Спасибо за ваше любезное приглашение, миссис Эббот.

– Луиза, пожалуйста, зовите меня Луизой.

– Хорошо, – ответила Белл. – А вы зовите меня Белл.

– Великолепно, просто великолепно! Я чувствую, что мы с вами подружимся.

Белл изумленно уставилась на нее:

– Откуда вы знаете?

Улыбка Луизы на миг потускнела, она смутилась, но тут же рассмеялась:

– Да у вас чудесное чувство юмора. Вы еще не познакомились с моим мужем Элденом? Конечно же, нет.

Белл представили мистеру Эбботу, и тут же поток гостей увлек ее в красиво убранную гостиную. В самом ли деле они станут подругами? Белл подумала, что это было бы, пожалуй, неплохо.

Гости стояли вокруг нее небольшими группками, весело разговаривали и смеялись. Мужчины выглядели довольно одинаково: все в черных брюках, жилетах и сюртуках, в белых галстуках, манишках и перчатках, подтянутые, холеные и элегантные. Женщины же разительно отличались от своих спутников. Такого количества оборок, бантов и драгоценностей Белл никогда не видела. «И как им удалось во всем этом подняться по лестнице?» – с удивлением думала она.

Никто не заговаривал с Белл, хотя некоторые и поглядывали в ее сторону. Но она радовалась, что может спокойно наблюдать за происходящим.

Минута, однако, бежала за минутой, и скоро все уже знали, кто она такая.

– Это Белл Брэкстон, – передавали из уст в уста. Заодно стало известно и то, что это – ее первое появление в обществе.

– Каким образом Луизе удалось залучить ее сюда? – поинтересовалась какая-то приземистая дама.

– Она не приняла ни одного приглашения с тех пор, как поселилась в нашем городе.

– Никому еще не удавалось вытащить ее из дома. Дама рассмеялась:

– Трудно сказать, насколько все эти слухи верны.

Стивен и Адам поднялись по ступеням особняка на Коммонс-авеню. Они запаздывали, и к моменту их прибытия гостиная уже была полна. Элден развлекал гостей, Луиза тоже собиралась присоединиться к мужу, когда вдруг увидела братьев Сент-Джеймс.

– Стивен! – радостно воскликнула она. – Как замечательно, что вы пришли! – Она пожала ему руку и приблизилась к Адаму. – Ах ты проказник! С каждым днем становишься все красивее. Повезет той женщине, которая сумеет окрутить тебя. Пожалуй, мне пора уже подыскать тебе пару.

Адам улыбнулся одними глазами:

– Не думаю. Ради Бога, не вздумай хлопотать за меня, Луиза!

– У Адама от женщин отбоя нет, Луиза, – вмешался Стивен, внимательно разглядывая толпу. – Стоит ему покорить женщину, как он тут же теряет к ней интерес.

Луиза засмеялась. Затем посерьезнела и заговорщическим тоном добавила:

– Ваша соседка тоже здесь.

– Соседка? – сузив глаза, переспросил Адам.

– Да, вдова Брэкстон.

– В самом деле? – изумленно протянул Адам.

– Да. И все о ней судачат.

– И что же они говорят?

– Вообще-то ничего нового. Достоверно лишь одно: она очень богата.

– Это я знаю, – сухо сказал Адам.

– Мы уже слышали об этой злополучной истории с продажей дома.

– Да, – заметил Стивен, – неудивительно, что все о ней слышали.

– Спасибо, дорогой брат, что ты с таким оживлением поддерживаешь нашу беседу. Но скажи, Луиза, откуда у этой женщины такие деньги?

Стивен стоял рядом, прислушиваясь.

– Видишь ли, – начала Луиза, – говорят, что ее муж – благочестивый пуританин из Ренвилла – обладал большим состоянием, кажется, у него был деревообрабатывающий завод. Все это перешло к ней после его смерти.

Адам присвистнул:

– Стало быть, это правда?

Луиза опять засмеялась:

– Вдова она или нет, тебе следовало бы жениться на ней, Адам.

– Так по крайней мере ты смог бы вернуть свой дом, – сухо заметил Стивен.

Адам стиснул зубы.

– Не надо затевать ссору, примирительно сказала Луиза. – Я знаю, какие вы оба гордецы! Я не должна была начинать этот разговор. Как бы то ни было, почему бы Адаму и не жениться, на ней? Она красива, богата, хорошего происхождения – принадлежит к семье Лэндфордов.

– Лэндфордов?

– Да, Адам, с материнской стороны она их ближайшая родственница. Если верить слухам, то ее мать бежала с садовником. Никогда не слышала его имени – произошло это невесть когда, – но кое-что в моей памяти сохранилось. Я была моложе, чем дочь Лэндфорда, но скандал постарались замять, чтобы никто ничего не узнал.

– В самом деле? – Лицо Адама озарилось дьявольской улыбкой. – У вдовы куча денег, благородное имя, и это, видимо, позволяет забыть о том, что ее мать убежала с садовником, а ее муж – разбогатевший фермер.

– Адам, она действительно принадлежит к знатной семье Лэндфордов. Что я, по-твоему, должна делать? – сконфуженно спросила Луиза. – Если бы ты не был моим близким другом, я восприняла бы твое недоверие как оскорбление.

Адам обнял ее за плечи:

– Я никогда не решусь оскорбить тебя. Луиза. К тому же я отнюдь не корю тебя за то, что ты пригласила вдову Брэкстон. – Он рассмеялся. – Сейчас, когда все промышленные и банковские капиталы притягивает к себе Нью-Йорк, когда музеям требуются новые помещения и так много денег уходит на поддержание старых домов, никто не станет обращать внимание на то, что репутация этой женщины подмочена, а ее муж не только никогда не вращался в высшем обществе, но навряд ли знал, как правильно написать это слово.

– Ты забываешь, Адам, – к удивлению своих собеседников, произнес Стивен, – что бостонское общество состоит отнюдь не из чистокровных аристократов, которые привезли свои фамильные гербы из-за океана, и даже не из благородных паломников, как нам хочется верить, а из трудолюбивых, умеющих наживать деньги авантюристов, которые сумели отвоевать себе место на этом берегу. – Он посмотрел на своего брата и хозяйку с иронической улыбкой: – Если уж говорить откровенно, то мы потомки пиратов.