– В твоем доме? – Брови Девона изумленно вскинулись, его лысую голову испещрили складки.

– Да.

Он тихо, озадаченно присвистнул:

– Ух ты… Выходит, у вас все серьезно!

– Не знаю, не могу ничего сказать наверняка.

Девон бросил взгляд через плечо на кассу с билетами, где Алекс сейчас очаровывал ответственного за продажи добровольца.

– Похоже, он действительно настроен серьезно.

Прежде чем я успела ответить, Алекс вернулся к нам с целой вереницей аукционных билетов.

– Их продают исходя из длины руки, – объяснил он. – Я взял по связке билетов для всех нас.

Девон засмеялся:

– Мне нужно вернуться к стенду агентства прежде, чем принцесса Пиппа сделает множество валентинок, не оставив материалов для остальных посетителей. Увидимся позже. Лив, звони мне, слышишь?

– Обязательно.

Мы посмотрели ему вслед, и Алекс вручил мне длинную полоску билетов.

– Что бы ты хотела выиграть?

Я разложила свои билеты по всем корзинам, тогда как Алекс положил всю свою связку в корзину с принадлежностями для фотографии.

– У меня нет фотоаппарата, – признался он, когда я посмеялась над его выбором. – Мне нужна камера.

– Ты можешь просто купить себе фотоаппарат, Алекс. Не могу поверить, что у тебя его нет.

Он пожал плечами. Увы, на его билеты желанный приз не выпал. Аукцион для нас закончился, и мы собрались уходить, чтобы освободить место для следующей волны посетителей.

– У меня был фотоаппарат, но не цифровой, к тому же он давным-давно сломался. А мне все было недосуг купить новый.

– Может быть, тебе еще повезет, и в следующий раз ты его выиграешь.

Алекс усмехнулся. И взял меня за руку.

– У меня есть идея получше.

Когда он выглядел так обольстительно и дерзко, как сейчас, меня так и подмывало накинуться на него, но я удержалась от необузданного порыва – в конце концов, мы были здесь не одни.

– Что за идея?

– Ты можешь порекомендовать мне, какой фотоаппарат купить. Держу пари, ты дашь хороший совет.

Я засмеялась:

– Угу. Конечно, договорились. Когда ты хочешь его купить?

Алекс пожал плечами. Мы ждали, пока подойдет наша очередь в гардероб, чтобы забрать свою верхнюю одежду.

– В любое время, когда пожелаешь.

Алекс помог мне надеть пальто и скользнул в свою куртку-бушлат, сейчас он выглядел особенно очаровательно. Я внимательно наблюдала, как мой обольститель обернул длинный полосатый шарф вокруг шеи. У него был непринужденный, элегантно-небрежный стиль, которого так не хватало гетеросексуальным мужчинам, с которыми я прежде встречалась. Возможно, я судила исходя из стереотипов, но это была чистая правда.

– Сегодня? – спросила я, подумывая заскочить в магазин «Камеры Каллена». Я не была там целую вечность, а при моей работе всегда найдется, что нужно купить.

– Отлично. Поехали.


– Так… какой фотоаппарат тебе нужен? Обычная «мыльница» или что-то более дорогое? – Я остановила машину на парковочном месте перед магазином фототоваров и выключила зажигание.

– Куплю то, что ты порекомендуешь. – Алекс откинулся на пассажирском месте и, искоса посмотрев на меня, усмехнулся. – Ты ведь – эксперт.

– Сколько ты планируешь потратить на покупку?

– Деньги – не проблема.

– Должно быть, приятно так думать, – заметила я.

Улыбка Алекса не исчезла, не потускнела, не сползла с лица. Но его глаза стали чуть серьезнее и бесстрастнее.

– Точно.

– Что ж, тогда пошли. Ты готов?

– Всегда.

Открывая дверцу машины, я взглянула на него:

– Давай без шуток.

Смех Алекса зазвенел и повис, застыв на ледяном зимнем воздухе паром от его дыхания – это была почти материальная, осязаемая вещь, и казалось, я могу потянуться и дотронуться до нее. Этот смех напоминал лед, готовый сломаться от неосторожного прикосновения. Захлопнув дверцу, Алекс покачал головой:

– А у тебя грязные мысли, Оливия.

Я усмехнулась в ответ:

– О, этого я набралась от тебя.

Я пошла впереди, показывая ему дорогу к «Камерам Каллена», крошечному магазину, приютившемуся среди домов жилого квартала. Не знаю, как Лайлу Каллену удалось остаться в этом бизнесе, ведь он никогда не давал рекламных объявлений, а магазинчик располагался в таком незаметном уголке, что вы вряд ли набрели бы на него – если бы, разумеется, не знали точно, где он располагается. Но семья Лайла владела магазином многие годы, и, полагаю, со временем этот бизнес стал скорее излюбленной страстью, чем источником дохода.

Я потянулась к двери, но Алекс успел опередить меня, чтобы распахнуть ее и вежливо придержать. Ах, как по-джентльменски! Оказавшись внутри, я вдохнула запах пыльного и горячего воздуха, дувшего от старых железных батарей. Из проявочной комнаты доносился слабый душок химических реактивов. Алекс чихнул.

Свой первый фотоаппарат я получила на день рождения, когда мне исполнилось три. Камера была большой и тяжелой, с пластмассовым экраном, на котором появлялись изображения животных с фермы, стоило только нажать на кнопку спуска затвора. Никто не сказал мне, что эта камера – ненастоящая.

Но это не имело ровным счетом никакого значения. Фотографиям, которые я делала, глядя через маленькое пластмассовое отверстие, не нужно было существовать в реальности, чтобы я могла их видеть. Помню, как разговаривала со своим дедушкой о леди в длинном платье, которая стояла в углу комнаты. Я спрашивала его, была ли она ангелом. Тогда ангелами в моем представлении были исключительно леди с крыльями и сияющими нимбами или младенцы в подгузниках, которые пускали стрелы, заставляя людей влюбляться. У той женщины не было крыльев, но я нисколько не сомневалась в том, что она – особенная, ведь я замечала эту леди исключительно через объектив, и никак иначе.

Но дедушка, глядя на экран моего «фотоаппарата», видел лишь скотный двор. Точно так же, как бабушка и мои родители, а еще все остальные – все, кого я об этом спрашивала. Прошло некоторое время, у меня появились другие игрушки, и я перестала приставать к окружающим с вопросами о загадочной леди. Но не забыла о ней. Просто пошла дальше.

С фотоаппаратами, оснащенными съемными вспышками одноразового действия, я познакомилась в шестилетнем возрасте. Потом были камеры, в которые требовалось загрузить кассету с пленкой и перематывать ее вручную, а еще позже, когда родители поняли, насколько серьезно я увлеклась фотографией, у меня появились аппараты с лучшими объективами. Папа отдал мне свой старый Nikon, дополненный фирменным шейным ремнем с нашивкой названия фирмы в характерных для 1970-х годов оранжево-коричневых цветах. Тогда же я обнаружила в своих носках для рождественских подарков внушительную гору кассет с фотопленкой.

Лучшей фотокамерой, которая у меня когда-либо была – и которой я пользовалась до сих пор – была Nikon D80, которую я купила на свой первый чек от «Фото Фолкс». Это вложение средств оказалось весьма грамотным, хотя мне и пришлось обходиться без кабельного телевидения несколько месяцев. Я не ощутила недостаток телешоу, зато пользовалась камерой почти каждый день. Хороший обмен, что ни говори!

– Оливия! Добрый день, – просиял улыбкой показавшийся из проявочной Лайл Каллен. Он дотронулся своими пухлыми руками до витрины, за которой виднелись несколько фотокамер, стоявших на мягком синем бархате.

– А это ваш друг?

– Алекс Кеннеди. – Мой спутник протянул владельцу магазина ладонь, и они обменялись рукопожатием.

– Ищете фотокамеру, Алекс?

– Да, сэр. Я здесь именно за этим.

Дружелюбная улыбка Лайла стала еще шире.

– Хорошо, очень хорошо. Позвольте мне показать вам несколько прекрасных моделей. Расскажите мне немного о том, чего вы хотите от фотоаппарата, и мы наверняка что-нибудь подберем для вас.

Алекс проследовал за ним к витрине, стоящей вдоль дальней стены, и краем уха я услышала, как Лайл расспрашивает о его предпочтениях. Все мое внимание сосредоточилось на камере Nikon D3, соблазнительно манившей меня с узкой витрины, где она горделиво сияла, словно драгоценность в короне. Которой, по моему мнению, и являлась на самом деле. Судя по цене, с тем же успехом эта фотокамера могла быть алмазом и рубином, и я понимала, что вряд ли когда-либо смогу позволить себе такую роскошь. Я с тоской и отчаянным желанием уставилась на нее, пытаясь убедить себя, что качество снимков, сделанных этой камерой, не будет разительно отличаться от тех, что я делаю сейчас. Не говоря уже о том, что я настолько боялась бы сломать или потерять этот фотоаппарат, что наверняка никогда даже не вынула бы его из коробки.

Но мои уговоры на себя саму совершенно не действовали: в конце концов, у меня никогда не получалось заставить себя поверить, что мне не нужна та или иная вещь, когда я точно знала, что она просто необходима.

– Оливия? Что ты думаешь об этом? – Алекс держал обычную, хотя и цифровую «мыльницу». – Она водонепроницаемая. И снимает видео.

Если Лайл предлагал что-то, это всегда означало, что та или иная камера была лучшим вариантом для покупателя. Лайл никогда не пытался «впарить» клиенту более дорогой товар только потому, что человек не разбирался в технике. Я кивнула и подошла к ним, чтобы рассмотреть камеру поближе.

– Отличный выбор.

– Мистер Каллен говорит, что ею хорошо фотографировать на пляже или во время катания на лыжах, – сказал Алекс и приподнял камеру, чтобы взглянуть на ее экран. – Ну-ка, улыбочку!

Я привыкла находиться по другую сторону объектива, но это не означает, что я не знаю, как принять выигрышную позу. Я метнула в Алекса ослепительной улыбкой и замерла на месте, подперев пальцем подбородок, совсем как мои клиентки в боа. Он посмеялся над этим зрелищем, сфотографировал и показал мне. Получилось даже не слишком плохо.

– Я возьму эту камеру.

– Очень хорошо, очень хорошо. Позвольте принести вам новую, не с витрины, – отозвался Лайл. – А что для вас, Оливия? Возьмете что-нибудь сегодня? Возможно, D3?

Лайл был в курсе моей неуемной страсти к D3, знал, что я не могу позволить себе такую дорогую камеру, но каждый раз не забывал спросить о планах на ее счет.

– Вы соблазняете меня, Лайл. Но, увы, не сегодня.

– Что такое D3? – осведомился Алекс, когда Лайл отправился в заднюю комнату за новенькой «мыльницей».

– Подойди-ка сюда. – Я показала ему камеру. – Великолепная, правда?

Алекс озадаченно помолчал, только подтверждая, что он не видит разницы между моей камерой мечты и любой другой, но все же заметил:

– Конечно.

Я засмеялась:

– Это – прекрасная камера. Высший класс, лучшая в линейке. Но слишком дорогая для моего банковского счета.

– А… Эта вещица из того разряда, за которые, как говорится, и своего первенца продашь, да?

Я помедлила, думая о своем первенце.

– Нет. Это ты хватил. Хотя, возможно, почку за нее я могла бы продать.

Алекс нагнулся, чтобы внимательнее изучить фотокамеру.

– А сколько она стоит?

– Слишком дорого, – ответила я, когда Лайл уже вернулся.

Алекс заплатил за свою камеру вместе с кучей принадлежностей: чехлом, запасной батареей, автомобильным зарядным устройством, SD-картой памяти. Мой спутник шутил, что с таким-то арсеналом наверняка станет настоящим фотографом, и, наблюдая за ним, я невольно завидовала деньгам, которые он выкинул с такой легкостью, словно это было ничто. Радостное волнение Алекса по поводу новой игрушки оказалось заразным. Он начал снимать в тот же момент, как мы вышли из магазина.

Новоиспеченный фотограф поставил меня перед машиной. Потом приобнял одной рукой за плечи и, удерживая камеру в другой, сфотографировал нас вместе – а потом долго смеялся, когда выяснилось, что умудрился отрезать себе часть головы на снимке. Алекс сфотографировал меня на водительском месте, себя – на пассажирском и, наконец, умудрился случайно запечатлеть собственную промежность.

– Еще одна фотка для холодильника, – прокомментировала я, когда он показал мне снимок. – Форменное безобразие! Не могу представить, как это – не иметь фотоаппарата.

– А я не могу представить тебя без него.

К тому времени, когда мы вернулись домой, Алекс уже сделал около пятидесяти фотографий – он запечатлел меня, автомобиль, пейзаж за окном. Себя любимого. Большинство снимков были размытыми, только некоторые казались неплохими, но он от души повеселился.

Уже у дома Алекс снова заставил меня встать у машины – на этот раз на фотографии оказались отрезанными обе наших головы.

– Возможно, мне нужно оставить искусство фотографии тебе, – констатировал незадачливый творец.

– Ты еще научишься.

Держась за руки, мы направились к задней двери дома – перед ней стояла пластмассовая коробка, которой точно раньше здесь не было. Я сразу же узнала ее, потому что была с Патриком, когда тот покупал телевизор в «Костко». Я отпустила ладонь Алекса и наклонилась, чтобы взглянуть на содержимое.