Megan Hart - Голые

Все еще стиснутая в объятиях Патрика, я заставила себя открыть глаза. И тут же встретилась с глазами Алекса, посмотрев на него из-за плеча своего экс-возлюбленного. Очнувшись от этого проницательного взора, я быстро потрепала Патрика по спине и отпрянула от него, надеясь, что мои затвердевшие соски не сильно выпирали сквозь футболку, а мои щеки были не такими красными, как мне казалось.

Патрик схватил меня за запястье прежде, чем мне удалось отойти от него на почтительное расстояние.

– Останься хоть ненадолго. Сегодня воскресенье.

– Патрик…

Но он не отпускал меня.

– Алекс, скажи Лив, что она должна остаться!

– Оливия, ты должна остаться, – улыбнулся все еще нависавший над столешницей Алекс.

Я расплылась в ответной улыбке, а потом повернулась и хорошенько, от души толкнула Патрика в бок.

– У меня своя жизнь, дружище.

Тот усмехнулся.

– И что же ты собираешься делать сегодня? Шататься по своей холодной квартире и возиться со своими снимками? Кстати, Лив – фотограф, – добавил он для сведения Алекса, тоже шутливо пихнув меня под ребра.

– Круто. Что фотографируешь?

– Все! – бросила я через плечо, пытаясь отпрыгнуть подальше от загребущих ручонок Патрика.

Я посмотрела на друга – твердо, решительно. Вчера вечером он советовал мне избегать Алекса с таким пылом, с такой настойчивостью, будто от этого зависело бессмертие моей души, а теперь умолял провалять дурака весь день. Конечно, он часто убеждал меня остаться в гостях дольше, чем я собиралась, и я почти всегда позволяла ему себя уговорить. Но меня действительно ждала работа в студии, которая, увы, не могла сама почиститься и покраситься и которой, к сожалению, слишком сильно пренебрегали с тех пор, как я купила ее шесть месяцев назад.

– Патрик…

Осознание того, что он ловко манипулирует мной, ничуть не облегчало мое сопротивление его уговорам. Когда Патрик воззрился на меня, состроив хорошо знакомую недовольную гримаску, каждый раз подтачивавшую мою решимость, я обреченно вздохнула. И взглянула на Алекса: он наблюдал за нами со странным выражением лица, которое я могла бы назвать заинтригованным.

– Алекс печет блинчики, – напомнил Патрик.

Я смотрела на Патрика. Тот смотрел на Алекса. А Алекс… Алекс смотрел на меня.

– Пеку, – сказал он. – И мне это действительно хорошо удается.

Что ж, я знала достаточно, чтобы признать свое поражение.

– Хорошо, только я первой приму душ, и мне плевать, если у тебя закончится горячая вода, – обратилась я к Патрику, который ухмыльнулся, как делал всегда, когда добивался своего.

Наверху я наткнулась на Тедди, выходящего из своей спальни.

– Задержишься хоть ненадолго?

Другому человеку, возможно, был бы ненавистен тот факт, что я все еще остаюсь немалой частью жизни Патрика, – но только не Тедди. С другой стороны, я никогда не видела, чтобы он что-нибудь или кого-нибудь ненавидел. Тедди слыл оптимистом, он безоговорочно верил во всю эту хрень насчет того, что, если жизнь дает тебе лимоны, нужно делать лимонад.

– Да. Но совсем ненадолго. Мне и правда нужно вернуться домой сегодня вечером.

Тедди засмеялся:

– Тебе стоит переехать поближе к нам, Лив. Тогда не пришлось бы так долго добираться отсюда.

Я закатила глаза:

– Ты такой же неугомонный, как он! Аннвилл всего в получасе езды отсюда, и не о чем так громко сокрушаться!

Всю свою жизнь Тедди провел в Центральной Пенсильвании, месте, где переправа через реку Саскуэханна представлялась входом в неизведанный новый мир. Он усмехнулся:

– Но это Аннвилл!

– Пуфф… – Я махнула рукой. – Я собираюсь ополоснуться. Слышала, там блинчики на подходе.

Тедди мечтательно погладил свой живот:

– Ням-ням! Блинчиками, полагаю, занимается гость, а не наш обожаемый Патрик.

К слову сказать, Патрик никогда не готовил.

– Ну да. Эй, Тедди… – Я помедлила и прислонилась спиной к дверному косяку своей комнаты. – Кстати, что там с ним за история?

– С Алексом?

– Да.

Тедди подал плечами, и его улыбка стала чуть-чуть, самую малость натянутой.

– Он – друг Патрика. Ему нужно было где-то перекантоваться. Он просто останется здесь еще на несколько дней. Приятный парень.

Этот ответ лежал на поверхности, немного банальщины, ничего не значащей чепухи под девизом «не собираюсь поднимать определенные темы». Смысл же моего вопроса заключался в том, с какой стати Патрик решил, что имеет полное право интересоваться моей личной жизнью – или ее отсутствием. В конечном счете я лишь пожала плечами, потому что иногда стоит просто отбросить вопросы, на которые нет ответов.

– Пойду в душ, – сказала я, и Тедди предоставил меня самой себе.

Спустя сорок пять минут, когда мой желудок был до отказа набит блинчиками, копченой индейкой и отличным крепким кофе, я пыталась надрать Алексу задницу в музыкальной видеоигре Dance Dance Revolution[5] – и явно терпела в этом обидное фиаско.

Я побила Тедди, Патрик оказался равным мне по силе соперником, но Алекс… он был суперзвездой.

– У меня уже ноги скользят по платформе, – пожаловалась я, основательно запыхавшись.

– Я перейду на продвинутый уровень, – предложил Алекс с озорным огоньком в глазах. Казалось, он уже победоносно потирал руки и покручивал воображаемые усы. – А ты можешь остаться на основном.

Я не собиралась отвергать это заманчивое предложение.

– Ты начинаешь.

– Я знал, что мне не следовало позволять тебе вступать в игру, – прокомментировал Патрик со своего места на диване, где читал толстый роман в мягкой обложке.

Прозвучавшее в тоне хозяина дома заботливое изумление заставило меня взглянуть на него, пока Алекс возился с беспроводным контроллером, чтобы изменить параметры настройки. Патрик, укутанный в тяжелое пуховое одеяло, вернулся к своей книге. Тедди испарился, очевидно направившись наверх, играть в симуляторы на своем компьютере. Ну а мы с Алексом сражались в Dance Dance Revolution. Это была картина ленивого воскресного блаженства. Так почему же у меня внезапно появилось чувство, будто все происходящее… неправильно?

– Оливия?

Я обернулась на вопрос Алекса и одарила его улыбкой, которая наверняка выглядела фальшиво.

– Да. Я готова.

Он едва заметно наклонил голову.

– Не хочешь ненадолго прерваться?

Патрик, должно быть, услышал в тоне Алекса беспокойство, потому что снова поднял глаза от книги.

– Что случилось?

– Ничего. – Я махнула рукой. – Слишком много блинчиков. Поехали.

Алекс сменил свои пижамные штаны с мордочками «Хелло Китти» на пару линялых джинсов и футболку с длинными рукавами, но его ноги оставались босыми. Он поставил одну ступню на танцевальную платформу, но медлил, не включая следующую песню. Так и стоял, переводя взгляд с меня на Патрика.

– Ну, хорошо. Если ты уверена…

– Уверена. Поехали.

Но у меня не было ни малейшего шанса превзойти Алекса, даже с разными настройками уровней, что по идее должно было сыграть мне на руку. Я была расстроена внезапно, нежданно нахлынувшей волной ностальгии и чем-то еще – чем-то, чего я не могла постичь. Мое выступление было просто отстойным.

– Думаю, ты нарочно мне поддалась и позволила выиграть, – констатировал Алекс.

Патрик усмехнулся со своего дивана:

– Оливия никогда никому не позволяет выигрывать. Так что прими свою победу с достоинством и от души насладись ею.

Я искоса взглянула на Патрика. В его поддразнивании было зерно истины, то, что частично объясняло мое испортившееся настроение.

– Мне пора ехать.

Мои слова привлекли внимание Патрика, и он воззрился на меня:

– Сейчас? Я-то надеялся, что ты, по крайней мере, останешься на обед. Алекс сказал, что он собирается приготовить отбивные из мяса молодого барашка.

Алекс рассмеялся:

– Круто придумано, чувак!

Я посмотрела на него:

– Теперь ты знаешь настоящую причину, по которой Патрик разрешил тебе остаться.

В моей шутке тоже была доля правды, но Патрика, судя по всему, это не заботило.

– Все в порядке. Я люблю готовить, – отозвался Алекс.

Громкая музыка игры все еще продолжала реветь фоном, хотя я не могла винить ее в своей медленно наползавшей головной боли. Я снова взглянула на Патрика, удобно расположившегося на диване со своей книгой в окружении друзей, рвущихся угождать ему. Готовых давать ему все, что бы он ни захотел. Иногда Патрик сильно меня раздражал, время от времени, не чаще, чем остальные. Я довольно давно не чувствовала злости на своего бывшего парня, но сейчас вдруг вспомнила, каково это – ненавидеть его.

– Не сомневаюсь, эти отбивные будут очень вкусными, Алекс, но я не могу остаться. Было приятно познакомиться. – Я потянулась к его руке, он взял мою ладонь. Крепко пожал ее и выпустил.

Потом положил руки себе на бедра.

– Может быть, как-нибудь снова увидимся.

– Что ж, Алекс, если ты когда-нибудь вернешься, чтобы навестить Патрика, уверена, обязательно встретимся. – Я уже повернулась, чтобы уйти.

– На самом деле я пока остаюсь в этом районе. Получил еще одну консалтинговую работу. Правда, это краткосрочное задание.

Я помедлила. Патрик поднял глаза и отложил книгу.

– Ты мне об этом не говорил.

– Мой контракт с «Херши фудс» недавно продлили, – объяснил Алекс. – Я останусь здесь месяцев на шесть. Возможно, восемь, в зависимости от ситуации.

Это заставило Патрика насторожиться, и он выпрямился на своем диване.

– Где ты собираешься остановиться?

– Не здесь, не волнуйся, – рассмеялся Алекс. – Я забронировал номер в отеле «Херши» на неделю, но я ищу жилье, которое мог бы снять на оставшееся время.

В моих ушах вдруг зазвучал стук каблуков по дощатому полу, эхом отзывавшийся в пока еще почти пустых апартаментах, предназначавшихся под фотостудию. Одновременно я услышала призывное звяканье монеток в кассовом аппарате.

– У меня есть место, которое может тебя заинтересовать.

Оба как по команде уставились на меня. Брови Патрика вопросительно поднялись. Алекс смотрел по-деловому, оценивающе.

– Я купила одно строение, – пришлось объяснить мне. – Здание старой пожарной части. Я живу на втором этаже, а помещение на первом свободно и частично меблировано.

– Ты же говорила мне, что не хочешь иметь дело с трудностями, которые обычно испытывают владельцы недвижимости. – Тон Патрика, в котором едва заметно сквозил упрек, заставил меня невольно скривить губу.

Что же касается Алекса, то его взгляд пометался вперед-назад между нами, прежде чем уголки губ дрогнули и потянулись вверх в едва заметной улыбке.

– Где это твое место, Оливия?

– В Аннвилле.

– В тьмутаракани, – припечатал Патрик одновременно со мной.

– В Аннвилле, – повторила я, – это примерно в двадцати минутах езды от «Херши». Столько же, сколько отсюда.

– Звучит здорово. Когда я смогу посмотреть это жилье?

– А что, если прямо сейчас?

Алекс улыбнулся:

– Прекрасно.

Машина Алекса оказалась более дерьмовой, чем я ожидала. Прошлой ночью я и не заметила седан цвета детской неожиданности, припаркованный вдоль улицы перед домом Патрика. Возможно, это «чудо техники» лучше выглядело под покровом темноты.

– Взял напрокат, – объяснил Алекс, когда я в изумлении уставилась на машину.

Свой собственный автомобиль я, пользуясь привилегиями лучшей подруги, оставила на узкой подъездной дорожке Патрика и Тедди, перед гаражом.

– Моя машина позади дома. Я выведу ее, ты пропустишь меня вперед и сможешь поехать следом. О, и дай мне номер своего мобильного на тот случай, если мы потеряем друг друга.

У Алекса был паршивый автомобиль, но очень-очень хороший, просто превосходный новенький айфон, последняя модель.

– Да, и мне тоже нужно записать твой номер.

В этом обмене контактами не было ничего странного. Черт возьми, даже случайные знакомые, посторонние друг другу люди частенько обменивались телефонами. Общение при помощи СМС давно заменило обычные беседы лицом к лицу. Похоже, недалеки те времена, когда мы все вживим в наши головы чипы и перестанем покидать свои дома. Но, даже если и так, процесс забивания его длинного и незнакомого номера в свой телефон по чему-то показался мне интимным, чрезвычайно важным – словно я делаю нечто, имеющее значение для всей моей жизни.

– Ну а теперь, – сказал Алекс, наводя на меня камеру телефона, – улыбочку!

– О, ты не…

Но протестовать было слишком поздно: он уже сделал снимок и показал мне фото на дисплее, которое отныне заняло место в списке контактов. На снимке я улыбалась, голова была повернута вполоборота, и свет оказался лучше, чем подумалось, – в общем и целом картинка получилась ясной и четкой. Теперь я была в телефоне Алекса навсегда – или до того момента, пока он не решит удалить мой номер.