Поднялся ветер. Флаги на веселых полосатых шестах развевались и хлопали. Лодки покачивались на воде, волны плескали в борта. Александра уже почти верила, что находится в какой-то чужой стране. Она больше не ощущала радостного возбуждения, потому что помнила: скоро все это будет для нее таким же далеким и недостижимым, как любая земля, лежащая где-нибудь за морем. Она сняла шляпку и была рада тому, что ветер растрепал ее волосы, освободив их от заколок, что он швырял пряди ей в глаза, потому что никто не видел, как по ее щекам покатились слезы.

— Ваша лодка здесь, лорд Драммонд, — прокричал кто-то.

— Ступайте вперед, — прозвучал у ее уха голос Драмма, и она почувствовала, как его рука слегка подталкивает ее.

Она наклонила голову, пряча слезы, и прошла вперед. Лодочник взял ее за руку, помогая спускаться. Потом резко отпустил, едва она ступила на борт, и Александра чуть не упала.

— Бога ради, поосторожнее! — сердито воскликнул Драмм. — Я могу позаботиться о себе, пока она не сядет, помоги лучше леди.

Леди? Александра повернула голову, ища взглядом леди Аннабелл и стыдясь того, что заняла ее место. Но Драмм, должно быть, имел в виду именно ее, потому что она не увидела никакой леди, а лодочник, секунду поколебавшись, снова придержал ее за руку и помог опуститься на сиденье. Еще два человека помогли Драмму. Вскоре он держал костыли в одной руке и сидел рядом с ней.

Лодка отчалила.

— А где Райдеры? — спросила Александра, оглядываясь.

— Понятия не имею, — ответил Драмм. — Сначала они были рядом, а через минуту исчезли. И я не знаю, куда подевался Эрик. Мы остались вдвоем. Не беспокойтесь, — быстро добавил он, — никто не подумает о вас плохо из-за того, что вы возвращаетесь без компаньонки. Даже последние ханжи не смогут предположить, что я способен на глупости в лодке, в присутствии трех гребцов.

— Я не беспокоюсь, — сказала она и почувствовала, как радость оттого, что она снова с ним, исчезла.

Он не ответил. Лодка скользила по темной воде. Двое гребли, а один стоял позади и смотрел в бархатно-черное небо. Река сияла огнями. Этот вид так очаровал Александру, что она забыла о своем положении. Причал, от которого они отплыли, освещали факелы, на других лодках были фонари, раскачивающиеся взад и вперед, в домах вдоль реки светились окна. Складывалось впечатление, словно одни созвездия затмевали собой другие и все вместе отражались от чернильной поверхности медленно текущей реки.

Они отплывали все дальше, остальные лодки исчезали в разных направлениях, ночь становилась все темнее. Только тогда Александра заметила, что на их суденышке не было фонаря. Она подумала, как можно грести в темноте, поскольку сама почти ничего не видела, хоть ее глаза уж привыкли к отсутствию света. Драмм явно видел больше. Через несколько минут он снова заговорил. Но не с ней.

— Я Драммонд и проживаю на Эдам-стрит, возле Адельфийской пристани. Мы только что проплыли под мостом Блэкфрайарз. Поверните назад, мы плывем не в ту сторону. Так мы не вернемся, — с раздражением бросил он. — Куда, черт побери, вы направляетесь?

Двое на веслах продолжали молча грести. А человек, стоящий позади, быстро опустился на колени, так что его губы теперь были на одном уровне с правым ухом Драмма и левым — Александры.

— О, я знаю, кто вы, милорд, — тихо сказал он. — И я знаю, куда мы направляемся. А вы — нет. Но так и должно быть. Теперь вы в моей власти. Так тоже должно быть.

Глава 21

Драмм спокойно сидел возле Александры, но она чувствовала, как он напрягся после странных слов мужчины. Девушка в ответ на эти слова боялась даже вздохнуть слишком громко. И надеялась, что это шутка, глупый розыгрыш какого-нибудь недоумка из окружения Драмма. Она ждала, что он пошутит в ответ. Но то, что он сказал, ее не обрадовало.

— Вы знаете, кто я такой? — переспросил Драмм. — Тогда, сэр, у вас есть преимущество передо мной.

— Действительно, есть, — согласился этот человек. — И не одно. Пожалуйста, достаньте из кармана сюртука ваш пистолет и бросьте его перед собой. — Он протянул руку, и его пальцы обхватили горло Александры. Теперь она не могла ни закричать, ни даже сделать глотательное движение. — Мисс Гаскойн сейчас в неудобном положении, милорд, — продолжал незнакомец, и его голос был так же напряжен, как и пальцы. — Если вы тотчас не подчинитесь мне, ее положение станет безнадежным и, боюсь, уже навсегда. Мне все равно, а ей нет. Ну же, я знаю, что вы носите в кармане пистолет. Я многое о вас знаю. Ложь и оправдания вам не помогут.

— Да я и не собирался лгать, — сказал Драмм. Он полез в карман. Александра закашлялась, потому что рука незнакомца сжала ей шею еще сильнее. Драмм замер, затем повернулся к ней.

— Простите, — сказал незнакомец, слегка ослабляя хватку, — но я не доверяю вам, Драммонд, и хотел предупредить. Я могу за секунду свернуть ей шею, или удушить медленно. Могу и отпустить ее. Все зависит от вас.

Драмм достал небольшой пистолет и выбросил его в воду. Гребцы остановились, потом возобновили мерный ритм движений веслами.

— Немного перестарались, — сказал незнакомец, отпуская шею Александры. Она схватилась за горло. — Учтите, что нас трое, мы все вооружены, и достаточно сильны, — продолжал он, — против вас одного, покалеченного. О, простите, мисс Гаскойн, вас двое, но только один способен оказать сопротивление. Вы очень милы, но не представляете опасности. Надеюсь, я убедил вас, милорд. И уверяю, то, что я отпустил ее шею, еще не означает, что я готов сохранить ей жизнь, если вы предпримете какой-нибудь глупый героический поступок.

Драмм поднял руки, признавая поражение.

— Я не сделаю ничего, что могло бы повредить ей, но может, вы расскажете, как вам удалось узнать так много, и зачем?

— Конечно, — ответил незнакомец, поднимаясь на ноги. Он встал перед ними. Это был плотный человек среднего роста и возраста, с седеющими волосами, прилично одетый, но не похожий на модника. Александра, вглядываясь в его лицо в темноте, могла бы поклясться, что никогда его прежде не видела. Хотя она могла и ошибаться, это лицо ничем примечательным не отличалось. А он знал, как ее зовут.

— Мое имя — Фитч, — сказал он, глядя на Драмма. — Фредерик Фитч, из Трикраун-Корта. Вижу, это вам ни о чем не говорит. А может, я ошибаюсь? Ваша сдержанность — еще один ваш талант, не правда ли? Такая типичная черта характера скучающего аристократа, каким вы притворяетесь. И еще это основное качество супершпиона, — продолжал он, и его голос стал более хриплым, — кем, как нам известно, вы являетесь. Мисс Гаскойн. — Он издевательски поклонился ей легким поклоном. — Как поживаете?

— Вы меня знаете? — спросила она.

— Мы встречались, но вы, конечно, об этом не помните. Вы мало интересовались друзьями Луиса, а я расспрашивал о вас. Он вам не говорил? Я не удивлен. Я решил, что вы здоровы, привлекательны, добропорядочны, послушны и хорошо воспитаны. Мне не доводилось встречать других таких женщин. И я подумывал о том, чтобы вырвать вас из его рук. Он, однако, всегда защищал собственные интересы. И рассорился со мной. Очень это ему помогло. Вы сбежали, как только он перестал следить за вами, и вернулись, когда он умирал. Если бы он отдал вас мне, то выиграл бы от этого. А так выиграли вы. Но теперь все кончено. Посмотрите, какой плохой выбор вы сделали на этот раз.

— Мисс Гаскойн ничего не выбирала, — сказал Драмм. — Она нашла меня после того, как меня ранили, и выходила. Сейчас она приехала в Лондон, и я стараюсь вернуть ей долг, показывая достопримечательности. Больше нас ничто не связывает.

Фитч рассмеялся:

— Да, конечно. Вот почему вы ехали к ней на свидание, когда вас подстрелили, верно?

— Это не так. Я просто свернул с дороги, чтобы отдохнуть, — ответил Драмм. — Как я понимаю, это вы стреляли в меня?

Александра при свете луны видела улыбку незнакомца так же хорошо, как и пистолет у него в руке.

— Да, — с гордостью ответил Фитч, — и мисс Гаскойн не оставалось бы ничего делать, как только оплакивать вас, если бы вы неожиданно не повернулись в седле.

— Могу я поинтересоваться, чем вызвал вашу немилость? — спросил Драмм таким голосом, словно они в каком-нибудь клубе для джентльменов обсуждали политические вопросы, а не под дулом пистолета плыли в лодке неизвестно куда.

— Не пытайтесь меня ублажать! — прорычал Фитч.

— Уверяю вас, у меня вовсе не было такого намерения, — произнес Драмм. — Вы явно считаете, что я причинил вам какой-то вред, но я даже представить себе не могу, каким образом. Я верю в серьезность ваших намерений и понимаю, что сейчас моя жизнь в опасности. Только не знаю, почему.

— Теперь не время и не место обсуждать это! — рявкнул Фитч, бросив взгляд на гребцов.

Александра услышала, как Драмм перевел дыхание, и сама немного расслабилась. Она только дрожала. Значит, этот человек пока не собирается ничего с ними делать, А может, и вообще ничего не будет. Выходит, он один из друзей мистера Гаскойна? Она торопливо припоминала их всех. Их было не так уж много. Если в присутствии Александры и мальчиков мистер Гаскойн случайно сталкивался с кем-нибудь из своих знакомых на рынке или еще где-то, то вынужден был представлять свою семью. Но делал он это торопливо и нелюбезно. Еще меньше его друзей приходили к ним домой. Этого человека она не помнила совсем, но могла бы увидеть его несколько лет назад и не запомнить. Те, которых она помнила, были ветхими стариками с белыми руками и бегающими глазками, они не умели обращаться с детьми за пределами классной комнаты, и еще больше опасались молодых женщин. Мистер Гаскойн требовал, чтобы она избегала общения с ними, и девушка была рада подчиниться.

Александра огляделась, пытаясь определить, куда они направляются. На берегах горели огни, но она не знала Лондона. А Драмм знал. Ей придется положиться на него.

— Мои приятели немедленно хватятся меня, — полувопросительно произнес Драмм.

— Ну и пусть, — ответил Фитч. — Очень им это поможет. Ваши друзья и раньше не слишком рьяно проявляли бдительность, а сейчас они меня вовсе не беспокоят. К тому времени как они узнают, что вы пропали, и попытаются выяснить, почему, а тем более куда, мое дело будет уже сделано. Это оказалось легче, чем я думал. Я использовал толпу для того, чтобы направить вас в мои руки. Темнота и неразбериха помогли, я выкрикнул ваше имя, и вы мило и послушно сели в мою лодку. Я не собирался захватывать еще и мисс Гаскойн, но теперь, думаю, она нам пригодится. А с этого момента я попрошу вас молчать. У нас будет время поговорить, когда мы доберемся до места назначения.

«Ну ладно, уже что-то», — подумала Александра. Она не хотела думать над тем, как она «пригодится», и не хотела знать, что он имел в виду, говоря «мое дело будет сделано».


Девушка совсем упала духом, когда они подплыли к темному и тихому участку берега, где располагались заброшенные склады и старые дома. Теперь единственным источником света были луна и звезды. Ее настроение не улучшилось, когда лодка остановилась напротив какой-то глухой стены, вздымавшейся из воды недалеко от берега. Один из гребцов встал и принялся ощупывать ее поверхность. Александра услышала звяканье чего-то металлического, это он обнаружил тяжелую цепь и висячий замок. Лодка покачнулась. Мужчина рылся в кармане, пытаясь одновременно достать ключ и удержать равновесие.

— Быстрее, — прошипел Фитч.

Второй гребец достал лампу и зажег ее. Яркий желтый луч осветил дверь в сложенной из кирпичей стене. Первый похититель вставил в нее ключ и потянул. Дверь, заскрипев, открылась в темноту и пустоту. Они прибыли, очевидно, к входу в дом или на склад, сохранившемуся с тех дней, когда жители Лондона пользовались водным способом передвижения по городу. Эта дверь, наверное, забыта всеми, кроме Фитча, который решил привести здесь в исполнение свой странный план. Александра вздрогнула, вспомнив, как всего несколько часов назад она была радостно взволнована и легкомысленна.

Сейчас она гадала, не ожидает ли ее за этой дверью смерть или не ждет ли ее бесчестье. Если бы она умела плавать, то давно уже спрыгнула бы с лодки. Теперь, когда они прибыли, девушка подумала, что, может, все равно стоило попробовать, даже и не умея плавать. Она почувствовала, как рука Драмма сжала ее пальцы в мимолетном прикосновении, стремясь подбодрить, как будто он прочитал ее мысли.

— Сюда, — скомандовал Фитч.

Гребцы согнулись, подхватили весла и молча направили лодку в темноту за дверью.

Воздух здесь оказался затхлым, сырым и холодным. Лодка ударилась о причал и остановилась. Ее пришвартовали.

Было темно и тихо, словно внутри огромного барабана, единственным звуком оставался плеск воды о днище лодки и о странный темный причал. Один из гребцов зажег второй фонарь. То, что увидела Александра, удивило и встревожило ее.

Причал представлял собой плоскую платформу. Стены располагались далеко. Потолок казался высоким, как купол ночного неба над рекой. С лодки больше ничего не было видно, а все помещение по размерам напоминало спортивную площадку.