— Когда-нибудь я расскажу вам почему, если вы обещаете держать это в секрете. — Наклонившись к нему, она, по-видимому, не сознавала, что лиф ее платья слегка приоткрылся. Мисс Эджли внезапно очень заинтересовалась картиной на стене позади них и отвернулась. Эмили посмотрела на сестру взглядом, полным беспомощного сочувствия.

— Не надо, Эмили, умоляю. Эмили тоже повернулась к картине.

— Расскажите мне сейчас, мисс Беннет, прошу вас, — мягко упрашивал Эдвард.

Она скромно потупилась:

— Ужаснейший человек приехал к нам в дом. Это был… учитель музыки. — Услышав его тихий короткий смешок, Китти подняла глаза. — Он сказал маме, что «абсолютно безнадежно» пытаться учить меня даже нотной грамоте. Разве вам не кажется это крайне жестоким?

Куда делась четкость и ясность речи, которой Эдвард Тернер так впечатлял мистера Дарси? Он едва мог произносить членораздельные звуки.

— Мистер Тёрнер, как вы считаете, хорошая погода еще продержится?

— Погода? Не очень долго, я думаю. Она и так стояла слишком теплой для этого времени здесь.

— А я надеюсь, что еще продержится, поскольку на следующей неделе я еду в Скарборо и намерена покупаться в море.

— Вы едете в Скарборо? А когда вы вернетесь?

— Не знаю, вернусь ли я вообще, — небрежно ответила она. — Возможно, сразу оттуда поеду с моей сестрой, миссис Бингли, в Хартфордшир.

Обратившись к мисс Эджли, она предложила:

— Музыка вот-вот начнется. Поднимемся вместе? Китти усадила дочерей викария по обе стороны от себя. Она смотрелась чудесной милашкой между ними.

— Вы должны сесть там, мистер Тернер. — Она указала на место рядом с Анной. — Тогда вы оба сможете говорить друг другу умные вещи.

Элизабет одобрительно улыбнулась Китти, и скромный взгляд Китти, казалось, отвечал сестре: «Разве я не хорошая, ведь я проявляю столько доброты к этим бедняжкам?»

Она собиралась посидеть с ними только первую часть программы, после чего счесть свои обязанности перед сестрами Эджли выполненными.

Как только все перешли в другую комнату, где гостям предлагались прохладительные напитки, фрукты и сладости, которых было в избытке, Китти на самом деле, простояв подле них не больше двух-трех минут, упорхнула в направлении той самой радостно оживленной группы молодежи, которую она находила столь интересной ранее. Тёрнер занял себя тем, что принес Анне и Эмили пирожные и шампанское. Дарси подошел поговорить с ними. Если он надеялся на живое обсуждение первой части программы, он был разочарован. Атмосфера была сдержанной. В каком-то другом доме он продолжил бы свое блуждание по гостиной. Но как хозяину ему пришлось предпринять попытку оживить их беседу. После нескольких минут тщетных попыток Дарси поинтересовался у Тёрнера, поговорил ли тот с епископом, который вместе с женой проводил несколько дней в Пемберли по пути на север. Поскольку Эдвард еще не успел, Дарси увел молодого пастора от дам.

Анна и Эмили наблюдали за тем, как мужчины удаляются.

— Я уверена, мистер Тернер внимателен к мисс Беннет из уважения к ее зятю, — зашептала Эмили.

— Я сужу иначе, Эмили.

— Анна…

— Я не стану больше говорить о нем.

Тем временем было оговорено, что епископ с женой и чета Дарси в воскресенье наведаются в церковь в Кимптоне. Мистер Тернер ободрился настолько, что пригласил их на завтрак в пасторский дом.

Китти не совсем понимала, как это случилось, что она сидела рядом с мистером Тернером и во второй половине концерта. Возможно, из-за его взгляда, полного надежды. Она смотрела прямо вперед на флейтиста, завороженная одухотворенным огнем в глазах музыканта и тем, как тот складывает губы, прижатые к инструменту. Звуки музыки, должно быть, странно подействовали на нее, поскольку она чувствовала себя встревоженной. Она ни разу не повернула голову к мужчине, сидевшему подле нее, но и не забывала о нем ни на секунду. Никогда прежде никто не производил на нее такого впечатления. Тёрнер смотрел на ее разрумянившиеся щеки, темные вьющиеся волосы, аккуратно уложенные вокруг головы. Худенькая фигурка, крошечная грудь. Он перевел взгляд на флейтиста. Сидевшая по другую руку от него Анна призвала на помощь всю многолетнюю тренировку и настроила свои мысли исключительно на музыку. Ничего другого ей больше не оставалось.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Примерно через день или два от парадной лестницы и вверх на холм потянулись кареты с отъезжающими гостями.

— Дорогая, дорогая моя Элизабет, теперь прощаюсь с вами до Лондона. Я так хорошо провела здесь время, — высунулась Эмилия из окна своей кареты. — Однако лучшее — враг хорошего. И завтра я уже начну выражать свое почтение матушке.

— До свидания, — рассмеялась Элизабет.

— Не смотрите так сердито, Тэдди. — Эмилия откинулась назад. — Это была всего лишь шутка.

Бингли никак не мог успокоиться во время отъезда.

— Как жаль, Дарси, что ты не посмотрел поместье Рашли прежде, чем мы все уладим, — сказал он, перед тем как забраться в карету.

— Ты торопишься со своим решением, Чарлз. Вы вполне еще можете отказаться от приобретения этого дома. Ты сохранил список моих замечаний, которые мы обсуждали?

— Да, безусловно, — ответил Бингли, но добавил с надеждой: — Нам так понравился дом, Дарси, дружище.

— Ваш энтузиазм ослабеет зимой, особенно если ты запоздаешь с вырубкой деревьев по южной стороне дома. Убедись, что все существенные пункты оговорены с агентом, прежде чем подпишешь бумаги.

— Конечно, я не стану рассматривать покупку поместья, если все практические вопросы не будут улажены.

— И если не получена окончательная договоренность по цене.

— Да, и это тоже, конечно. Все будет хорошо.

Со ступенек кареты к ним обернулась мисс Бингли.

— Мистер Дарси, я прослежу, чтобы мой брат последовал всем вашим превосходным советам.

— Если вы все еще сомневаетесь, обратитесь к Китти, она тоже подскажет, — включилась Элизабет.

— Да, Китти! — воскликнул Бингли. Ты должна сказать нам свое мнение обо всем.

— В таком случае мне не о чем беспокоиться, — пробормотал Дарси.

Элизабет задержала руки Джейн в своих руках.

— Дорогая Джейн, я надеюсь, ты еще не слишком настроилась видеть Рашли-Мэйнор своим домом, поскольку мой муж может все же отговорить Чарлза от приобретения этого поместья.

— Лиззи! — Нежный выговор утонул в ответном смехе.

— Ах, Джейн, Джейн. Когда я подумаю, что через четыре месяца мы будем всего в трех часах езды друг от друга, я становлюсь без ума от радости.

— И я, Лиззи. И тогда мое счастье будет абсолютно полным.

— Еще не совсем, — прошептала сестра, хитро поглядев на живот Джейн, небольшие округлости которого скрывалось складками ее накидки. — Всё, уезжайте! Покупайте Рашли-Мэйнор прямо сегодня вечером, потом, не задерживаясь, отправляйтесь в Скарборо. Днем принимайте морские ванны, а вечером ослепляйте тамошнюю публику.

Они проводили карету взглядом.

— Чарлз способен приобрести поместье, даже не попытавшись потребовать возмещения за ремонтные работы, — возмутился Дарси. — Он взял Незерфилд в аренду на десять лет, даже не поднявшись посмотреть комнаты наверху.

— Бингли повезло, что у него есть такой разумный друг, как ты, который удерживает его от необдуманных действий. — Элизабет взяла мужа под руку.

— С этим не поспоришь.

— Но и тебе тоже, конечно же, повезло не меньше — иметь друга, который столь дорожит твоими наставлениями, — с улыбкой заметила Элизабет.

Он спокойно посмотрел на жену:

— Как компенсация, полагаю я. За неимением жены, которая дорожила бы моими советами?

— Я очень ценю твои советы и даже твои наставления. Только я не подчиняюсь им бездумно, раскрыв от восхищения рот. Но разве тебе понравилось бы, если бы я так делала?

— У меня не было случая оценить подобное счастье.

— Может, ты бы и насладился представлением первый раз, но уже через два месяца с того дня, как ты полностью подчинишь меня, ты вообще перестанешь замечать меня.

— Вряд ли. — Он засмеялся.

— Прогуляешься со мной, Фицуильям? У нас есть неделя, когда мы сможем быть предоставлены самим себе, прежде чем приедут Гардинеры. Давай начнем наслаждаться нашим уединением уже сейчас.

Она взяла его под руку с одной стороны, а Джорджиана — с другой, и они направились к мосту через речку.

— Хёрсты и мисс Бингли были разочарованы, что ты не присоединилась к ним в поездке в Скарборо, Джорджиана. Китти аж трепетала от радости, когда ее взяли вместо тебя.

— Я с большим удовольствием побуду здесь с тобой и Фицуильямом. Надеюсь, Китти понравится там. Она…

— Продолжай.

— Ничего существенного.

— Нет уж говори, раз начала, — засмеялась Элизабет.

— Я подумала, что Китти — правда, это случилось уже накануне отъезда — испытывала двойственное чувство по поводу этой поездки в Скарборо.

— Все из-за письма от моего папы. Я показала миссис Хёрст ту часть, которая касалась Китти, и Луиза клятвенно пообещала не подпускать Китти к красным мундирам ближе, чем на двадцать футов.

— Да, думаю, как раз из-за этого.

— Ты можешь в этом даже не сомневаться.

Они остановились на мосту, глядя на речку, несущую свои воды к озеру. Отражения вздымающихся облаков слегка колыхались на воде. Джорджиана куталась в пальто. Они пересекли мост и вошли в лес, смеряя свой обычно быстрый темп, чтобы подстроиться к неторопливой походке Джорджианы. Ветер посвежел, пока они бродили по тропинкам. Элизабет забежала немного вперед и остановилась, повернувшись к ним.

— Как же замечательно, когда мы с вами одни! — воскликнула она. — Мне хорошо с друзьями, но и без них мне тоже нравится.

— Моя нерасположенность к обществу растет с каждым днем, — признался Дарси. — Скажи, а ты можешь представить себе нашу счастливую жизнь здесь?

— На какое-то время. — Элизабет, смеясь, упорхнула от них прочь.

— Выходит, нас тебе для счастья недостаточно? — неожиданно улыбаясь, поинтересовался он.

— Не совсем. Я похожа на папу. Над кем же мне смеяться, если у меня недостает предметов для изучения?

В ответ он опять улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз.

— И потом, ты же не разлучишь меня с моими сестрами, — добавила она.

— У тебя и здесь есть сестра. Думаю, она предана тебе так, словно знакома с тобой всю жизнь.

— Я не смогу выдержать сравнение с сестрами, которых Элизабет любила всю свою жизнь, — запротестовала Джорджиана.

— Можешь и выдерживаешь! Но я не перестаю любить Джейн, полюбив тебя, — сказала Элизабет.

— А я, естественно, не исключаю ваших родственников из нашего семейного круга, — уточнил в ответ Дарси.

Элизабет молча улыбнулась и, развернувшись, пошла по тропинке впереди них.

— Полагаю, сэр, вопрос заключается в том, чтобы удержать меня подальше от Лондона! — после короткого молчания, не оглядываясь, она бросила мужу через плечо.

— Нет, конечно. Просто в данный момент я вкушаю истинное удовольствие от возможности ни с кем не делить тебя, и это породило минутную фантазию, что так может продолжаться и дальше.

— О господи! — воскликнула Элизабет и снова повернулась к нему лицом. — Если ты начнешь грезить наяву, я перестану тебя узнавать, Фицуильям.

Он засмеялся и протянул ей руку. Элизабет взяла его за руку, и они втроем пошли дальше.

Ветер начал скрипеть в деревьях и рвать пальто дам. Джорджиана дрожала, и они повернули обратно к дому. К тому моменту, как они пересекли небольшой мост на обратном пути, темные тучи уже сгустились.

— Для вас только что пришло письмо из ДипДина, мадам, — сказал лакей, принимая пальто у Элизабет.

На подносе лежал конверт в черной рамке, заранее сообщая его содержание. Маркиза писала, что ее племянник, лорд Брэдфорд, умер, так и не приходя в сознание. Родне теперь в первую очередь требовалось совладать с леди Брэдфорд, чье демонстрирование истеричной печали угрожало будущему малышу. До появления на свет ребенка оставалось неизвестным, кому предстоит унаследовать титул графа и впоследствии стать следующим маркизом. Джорджиана вспыхнула. Как же он изменится, добрый и чуткий лейтенант, если ему предстоит наследовать за братом титул. Преисполненный сознанием личной значимости, он вряд ли станет тогда беспокоиться о чьих-либо чувствах, кроме своих собственных.

В Скарборо грустные новости о смерти лорда Брэдфорда никого особенно не затронули. Разве что Кэролайн сожалела о том, что не обратила свое внимание на скромного друга полковника. Ее сестра, миссис Хёрст, с головой ушла в свои обязанности. Кэролайн не нуждалась в ее опеке, но Китти под присмотром Луизы оказалась в полной безопасности. Офицеры полка, расквартированного около Скарборо, изъявляли желание быть представленными мисс Беннет на нескольких ассамблеях и вечерах. Но их встречали вежливые отказы миссис Хёрст, которая ссылалась на чрезмерную застенчивость молодой леди. Небольшой намек позволил церемониймейстеру ассамблеи уяснить, что робость мисс Беннет легко преодолима наличием у офицера некоторого минимального дохода.