Когда же они наконец встали, чтобы попрощаться, то миссис Беннет начала чрезвычайно вежливо и очень настойчиво выражать надежду на новую встречу с хозяевами дома теперь уже в Лонгберне, а затем обратилась лично к мистеру Бингли, заверив, что он сделает большую милость, если заедет к ним поужинать в любое время без лишних церемоний и формального приглашения. Бингли с радостной благодарностью согласился и, не долго думая, пообещал заехать при первой же возможности после своего возвращения из Лондона, куда он должен был ненадолго отправиться на следующий день.

Миссис Беннет была полностью удовлетворена и оставила дом с приятным убеждением, что, несмотря на необходимые приготовления и договоренности, заказ новых карет и свадебных нарядов, через три или четыре месяца она непременно увидит свою дочь хозяйкой Недерфилда. Относительно замужества Элизабет она была так же уверена и так же довольна, хотя и в меньшей степени. Из всех своих дочерей Элизабет она любила менее всего; и хотя ее ожидаемый муж и их брак были для миссис Беннет вполне приемлемыми, ценность и первого, и второго меркла перед величием мистера Бингли и Недерфилда.

Раздел XIX

Следующий день в Лонгберне стал началом нового действия: мистер Коллинз сделал формальное признание. Решив не терять времени, поскольку его отпуск должен был закончиться в следующую субботу, и не страдая от чувства неуверенности в себе даже в такой важный момент, он стал выполнять все как положено, с соблюдением всех тех формальностей, которые он считал неотъемлемой частью этой процедуры. Застав вскоре после завтрака миссис Беннет вместе с Элизабет и одной из младших сестер, он обратился к матери с такими словами:

– Госпожа, могу ли я надеяться, что своим авторитетом вы повлияете на свою прекрасную дочь Элизабет, если я попрошу предоставить мне честь иметь с ней частную беседу сегодня утром?


– О Господи! Ну, конечно же! Бесспорно, можете! Не сомневаюсь, что Лиззи будет очень рада, – я уверена, что она не будет возражать. Китти, пойдем со мной наверх. – Она уже начала поспешно собирать свое шитье, как Элизабет воскликнула: