– Сэр, я подумал, что молодой леди будет удобнее разговаривать с вами во втором классе, – надеясь, что мистер Каролис не выставит его дураком, отклонив это предложение, сказал матрос. – Я мог бы принести вам кофе, сэр.

Александр отвлекся от мыслей о Дженевре.

– Хорошо, – отозвался он, отрываясь от стены.

Маура шла рядом со своим хмурым спутником. Она не испытывала ни малейшего смущения или неловкости. В своем он уме или нет, одно совершенно ясно – он глубоко несчастен и нуждается в поддержке. А ей очень хотелось поддержать его, стать ему другом. Она призналась себе, что в сокровенных тайниках своей души хотела стать его другом с того самого мгновения, как впервые увидела.

– Сюда, пожалуйста, сэр. – Матрос привел их в тихое, спокойное место. – Сейчас принесу вам кофе, глазом мигнуть не успеете.

Александр пропустил его развязность мимо ушей и не обратил внимания на стулья. Маура с удовольствием села, наслаждаясь тишиной, покоем и уединением.

– Надеюсь, вы тщательно обдумали предложение, которое я вам вчера сделал, и оценили преимущества, которые оно вам дает, – сказал Александр.

Он разговаривал с ней как адвокат, и, несмотря на опасения, что он не совсем в своем уме, это ее несколько успокоило. Она произнесла как можно спокойнее и миролюбиво:

– Если вы хотите жениться, чтобы ублажить своего отца, вам следует подыскать невесту из своего круга, мистер Каролис.

Александр посмотрел на нее, и Маура почувствовала, как у нее на щеках выступает румянец. Он был действительно необыкновенно хорош собой. Его блестящие иссиня-черные волосы спадали низко на лоб, а глаза оказались не такими темными, как она думала. Они были дымчато-серыми, с густыми, как у женщины, ресницами. Выделяя слова, будто он говорил с отсталым ребенком, Александр сказал:

– Кажется, вы не понимаете своего положения, мисс…

– Маура Сэлливан.

– …мисс Сэлливан. Вы сами признались, что у вас нет ни семьи, ни друзей в Америке. За последние двадцать лет сотни тысяч таких, как вы, заполонили Америку. Нью-Йорк вот-вот лопнет по швам, столько в нем безработных ирландцев. В кварталах, где они живут, свирепствуют холера и желтая лихорадка. На женщину без спутника едва ли не все смотрят как на особу легкого поведения и относятся к ней соответственно. Вот такая жизнь ожидает вас, мисс Сэлливан. Но у вас есть выбор. Вы можете выйти за меня замуж.

Маура посмотрела на него. Он говорил совершенно серьезно. Над ними пронзительно кричали чайки, ныряя за отбросами, которые швыряли с камбуза. Матрос принес на подносе кофе и печенье. Он поставил поднос неподалеку и довольный положил в карман хорошие чаевые. Маура наблюдала, как он уходит, и вдруг подумала: «Как бы ко всему этому отнеслась Изабел? Что сказал бы Кирон?»

Александр говорил, опершись на борт, в нескольких футах от нее, потом подошел к ней, встал рядом с ее стулом, так близко, что она почувствовала тонкий лимонный запах его туалетной воды, и посмотрел на нее сверху вниз. Он стоял молча, закусив губу и глядя ей прямо в глаза, а затем вдруг произнес с обезоруживающей искренностью:

– Пожалуйста, помогите мне, мисс Сэлливан. Мне очень нужно, чтобы вы вышли за меня замуж.

Маура смотрела на него, не отводя глаз, и непонятное ощущение охватило ее. На мгновение ей показалось, что она стоит на краю головокружительной пропасти. Она понимала, что самое разумное сейчас – уйти, спуститься в трюм.

Но она не сделала этого.

В голове у нее стучало. Она не представляла раньше, что можно испытывать к незнакомому человеку такое неожиданное и неудержимое влечение. Она была готова на все, о чем бы он ни попросил. Она хотела стать ему другом, хотела, чтобы он стал ее другом. Она желала помочь ему, была готова сделать все возможное, чтобы боль навсегда покинула его. И вместо того чтобы отказаться, она согласилась, бросаясь в омут неизвестности.

– Да, – услышала она свой дрожащий голос, – если это поможет вам, мистер Каролис, и если…

– Хорошо! – Казалось, он сбросил с себя тяжелию ношу. – На борту есть священник, он согласился совершить церемонию. Я свяжусь с вами, чтобы сообщить время и место.

Он чуть заметно поклонился, повернулся и пошел по проходу.

– На борту… – но она говорила в пустоту. До сих пор Мауре не приходило в голову, что он хочет, чтобы свадьба состоялась немедленно. Она бросилась вслед за ним.

– Мистер Каролис, пожалуйста, подождите! Минуточку…

Он резко остановился и повернулся к ней, от удивления брови у него взметнулись вверх.

– Вы не объясните мне… Я хочу сказать… я полагала, что свадьба состоится в Нью-Йорке.

– Если мы поженимся на борту, вы избежите унизительной таможенной процедуры.

Маура старалась успокоиться, ей не хватало воздуха, она задыхалась, словно от долгого бега. Она совсем забыла об иммиграционном контроле, о бесконечных досмотрах и унижениях, которым подвергают эмигрантов, прежде чем позволят им сойти на землю Америки.

– Но есть еще кое-что… – торопливо заговорила она, не зная, с какого вопроса начать. Почему он выбрал ее? Он так спешит со свадьбой, потому что умирает отец? Есть ли у него братья и сестры, и если есть, как они отнесутся к его неожиданной женитьбе? Испытывает ли он такое же внезапное влечение к ней, как она к нему?

– Вы получите деньги, как было договорено. Самое надежное, если они до конца плавания будут храниться у капитана. С вашего позволения, я попрошу его об этой услуге.

– Да, но…

Деньги волновали Мауру меньше всего. Она и не думала о них, но сейчас, когда он заговорил о деньгах, Маура вдруг поняла, что ничего не возьмет у него, поскольку согласилась принять это странное предложение не ради денег, а потому что поняла: она нужна ему. Маура согласилась, потому что, ничего о нем не зная, полюбила его с первого взгляда, отчаянно и навсегда.

Но объяснять, что ей не нужны деньги, было поздно. Александр уже удалялся, а услужливый матрос был рядом. Пока он провожал Мауру назад на палубу, девушка думала не о своем внезапном замужестве и даже не о таинственном женихе. Она корила себя за то, что так и не притронулась к кофе.

* * *

В ту ночь Маура не могла уснуть. Но не только ей не спалось. Плакали младенцы, шептались, сплетничая, женщины. Многие не переносили ни малейшей качки, их непрерывно рвало.

Маура лежала, уставившись в скрипящие балки над головой. Что бы сказал лорд Клэнмар, если бы мог предвидеть такое? Она думала об Александре. В его серых глазах она разглядела острый ум, по манере держаться сразу было видно, что он получил хорошее воспитание. Лорд Клэнмар одобрил бы его. А мама? Маура улыбнулась в темноте. Маму восхитило бы его тщательно продуманное небрежное изящество. Изящество, которое ничуть не умаляло его целеустремленности. Маме понравилось бы, что у него есть средства путешествовать первым классом.

Маура повернулась на бок, пытаясь уснуть. Она вдруг подумала об отце Александра. Интересно, какой он? Понравится ли она ему? Будет ли их семейная жизнь в Нью-Йорке, так неожиданно и волшебно свалившаяся на нее, похожа на жизнь, которую она вела в Баллачармише?

На следующее утро, когда Маура пыталась заставить себя проглотить малоаппетитный завтрак, в трюм спустился офицер. Он разыскивал Мауру.

– Мисс Сэлливан?

Она кивнула. Впервые за все время плавания она увидела, чтобы офицер спустился в трюм, а по его брезгливому выражению догадалась, что он и правда раньше здесь не бывал.

– Капитан Нейлз желает переговорить с вами, мисс Сэлливан.

Женщина слева от Мауры от удивления уронила ложку в миску, а соседка справа поперхнулась чаем.

Маура поднялась, она почувствовала, что слово «капитан» мгновенно разнеслось по всему трюму.

– Капитан Нейлз просил передать, чтобы вы взяли с собой свои вещи, мисс Сэлливан.

Маура стояла в нерешительности, оглядывая своих попутчиков. Все они знали, что Маура отличается от них. Ее платье, ее речь – все было другое, но они относились к ней вполне дружелюбно. Сейчас они видели, что Мауру выделяют из них, предлагают ей лучшие условия. Эти люди не сомневались в том, что она продает себя. И вдруг Маура поняла, что ей далеко не безразлично, что думают о ней эти бедняки. Для нее это стало очень важным.

– Я бы предпочла пока оставить свои вещи здесь, – тихо, но твердо сказала Маура.

Офицер посмотрел на нее с беспокойством, но Маура и не думала менять решение. Она начала плавание в четвертом классе, и чутье подсказывало, что здесь она его должна и закончить, что бы ни случилось.

Маура последовала за офицером наверх, зная, что ее репутация трещит по швам. Интересно, что они скажут, когда она сообщит, что выходит замуж? Поверит ли ей хоть один из попутчиков?

Мауре показалось, что они прошли весь корабль, пока, наконец, добрались до каюты, в которой уже находились Александр, капитан Нейлз и растерянный священник. Все поднялись, когда Маура вошла, а Александр шагнул ей навстречу.

Он не взял ее за руку, он вообще не дотронулся до нее, просто встал рядом, лицом к остальным, и коротко сказал:

– Мисс Сэлливан, господа, моя невеста.

Маура поняла, что, пока жива, не забудет этого необычайного мгновения.

Капитан вышел из-за огромного стола и пожал ей руку. Он в изумлении смотрел на Мауру, как на привидение.

– Отец Малкехи, он совершит обряд. – Капитан указал на священника. Рядом с Александром, который, хотя и не был плотного сложения, но выглядел ловким и излучал сдержанную силу, и с капитаном, большим и крепким, священник казался совсем крошечным. Он нерешительно пожал Мауре руку, памятуя о толстой пачке полученных денег. Эти деньги церковь истратит на благое дело помощи беднякам Нью-Йорка.

– Благослови тебя Господь, дитя мое, – с чувством произнес он, не понимая, как и когда мистер Каролис и его невеста могли познакомиться. Он не понимал, почему она путешествует с эмигрантами четвертым классом, почему они так спешат со свадьбой. – Я уже объяснил вашему будущему мужу, что, поскольку он не принадлежит к римской католической церкви, ему надлежит дать торжественное обещание, что все дети, рожденные от вашего брака, будут воспитываться в католической вере.

От капитана Нейлза не ускользнуло, как Маура в удивлении повернула голову. Он поморщился – она даже не знает, что ее будущий муж не католик. Капитан был готов поспорить на свое годовое жалованье, что не ошибся.

Упоминание о детях настолько смутило Мауру, что она довольно спокойно отнеслась к тому, что Александр – протестант. До нее только сейчас дошло, в какие отношения она впоследствии может вступить с этим человеком. Ведь когда она станет женой этого незнакомца, ей придется разделить с ним брачное ложе. Как она решится на это? Она же ничего о нем не знает. Они обменялись лишь несколькими ничего не значащими фразами.

Маура глубоко вздохнула. Она уже была готова извиниться и, сгорая от стыда, вылететь из каюты. Но в этот момент Александр сказал:

– Отец Малкехи любезно согласился совершить обряд завтра в десять утра здесь, в каюте капитана.

Маура посмотрела на Александра, и ей показалось, что она вот-вот упадет. Она вспомнила выражение его глаз, когда он смотрел на нее, умоляя о помощи. Вспомнила, как срывался от волнения его низкий, приятный голос, когда он объяснял, что ему очень нужно, чтобы она вышла за него замуж. Если разделить с ним брачное ложе означает касаться его, ласкать и обнимать, она, не раздумывая, пойдет на это. Когда он подошел к ней несколько минут назад, повернулся и представил остальным, ее охватило разочарование от того, что он не взял ее за руку. Она хотела прикоснуться к нему, жаждала его прикосновения. Прежде Маура никогда не испьггывала желания близости с мужчиной, но с того самого мгновения, как впервые увидела Александра, это желание сжигало ее.

– Хорошо, – сказала она.

От волнения у нее пересохло во рту. И для того чтобы у ее будущего мужа не создалось впечатление, что она путешествует четвертым классом с грудой багажа, добавила: – У меня с собой ничего нет, только вот это платье.

Капитан Нейлз замер, уверенный, что теперь, как сказал великий бард из Стратфорда, «жди беды». Наверное, есть какое-то объяснение тому, что она путешествует в трюме вместе с эмигрантами, но ему ничего подходящего в голову не приходило. А вот то, что у нее нет с собой багажа, никак объяснить нельзя, во всяком случае, если она леди.

Священник был явно не в своей тарелке, жених же, напротив, сохранял невозмутимое спокойствие. С равнодушием, которое потрясло даже священника, он сказал:

– Ваше платье вполне подходит.

На помощь пришел капитан Нейлз:

– Я постараюсь выяснить у дам, не сможет ли кто-нибудь из них одолжить вам более подходящее для такого случая платье, мисс Сэлливан.

Смущаясь все более, Маура поблагодарила его. «Интересно, – подумала она, – что скажет Александр Каролис капитану об их отношениях? Знает ли капитан, что они только накануне впервые заговорили друг с другом? Понимает ли необычность того, что должно произойти? А отец Малкехи? Как согласился священник на этот брак, не выяснив предварительно, нет ли к нему каких-нибудь препятствий, и на церемонию, которая соединит священными брачными узами католичку и протестанта?»