– Вы шутите! – Беннет уставился на него. – Это самый сумасшедший выкуп на моей памяти, а уж поверьте, я на своем веку всего повидал. Я давно в газете. Уверен, похитители и сами не надеются, что вы соберете такую огромную сумму. Они наверняка готовы к торгу, а пока мы с ними будем торговаться, Пинкертон их выследит.

Привычным жестом Александр взъерошил волосы.

– А что будет с Маурой? Где будет она, пока мы торгуемся? Она только недавно перенесла оспу, поймите! Она не вынесет плохого обращения.

– Эта малышка очень сильна, смею вас заверить, – сказал Беннет, в душе проклиная себя за то, что сообщил о богатстве Александра в своих публикациях, растрезвонил всему свету, сколько у Каролисов денег.

– Сейчас вам необходимо связаться с мэром, властями, Пинкертоном…

– Сейчас мне необходимо, чтобы ваша газета напечатала число и время на последней странице. А еще мне надо, чтобы вы не болтали лишнего. И чтобы моя жена вернулась живой.

Первый раз в жизни Беннет видел, как человек стареет у него на глазах. Исчезла беззаботная удаль, присущая Александру. Он постарел сразу на десяток лет. Казалось, он уже никогда не будет прежним, молодым.

– Что ж, деньги ваши, – сухо сказал Беннет и подумал, сколько времени понадобится Александру, чтобы справиться с потрясением и понять, кто виноват в похищении. – Но помните: ни один уважающий себя сыщик не посоветует вам выплачивать выкуп, не попытавшись выследить мерзавцев.

Александр уже не слушал его. Он перебирал в памяти случаи, когда его глупость и ненужная гордыня разрушали их с Маурой счастье. А всего-то и надо было делать то, что подсказывала ему совесть. Вступить в ассоциацию, перестроить доходные дома, убедиться, что субарендаторы на его землях делают то же самое. Вот и все. Ему не было нужды стыдиться Мауры, выдумывать сказки о незаконности их брака, отпускать колкости по поводу ее национальности. И Тарну Саше он зря завещал. У него есть что оставить мальчику помимо Тарны. Он вел себя, как слепой и глухой, преступно глупо. Счастье всей жизни было у него в руках, и только собственная гордыня вновь и вновь разрушала его. Если Маура теперь умрет, он уже никогда не будет счастлив. Никогда.

– Что же вы стоите, Беннет! – закричал он. – Возвращайтесь в газету! Напечатайте нужную информацию! Беннет бросился к двери, но в это время она распахнулась, и в комнату вбежал Чарли. – Александр! Слава Богу, ты дома! Лотти Райнландер подобрала на улице Феликса. Он был один, плакал. Говорит, что какой-то мужчина увез Мауру…

– Пусть Пинкертон поговорит с вашим сыном, – умоляюще проговорил Беннет. – Он сможет рассказать, как выглядят похитители. Заручитесь помощью Пинкертона, они, скорее всего, не удовольствуются одними деньгами и ничто не помешает им убить миссис Каролис.

Когда Александр услышал бессвязный рассказ Феликса, он побледнел.

– Я послушаюсь вашего совета. Напечатайте «6 часов вечера» после числа в завтрашнем номере.

Беннет кивнул и побежал. Опять у него в газете будет сенсационный материал. Он старался вспомнить, на какой из фотографий, сделанных во время гонки, Феликс получился лучше всего. Интересно, каким тиражом завтра выйдет газета?

В последующие несколько часов Александр развил бурную деятельность. Он связался со своими банкирами и собрал десять миллионов долларов. Деньги сложили в неприметного вида чемодан. Он вызвал к себе в гостиницу Алана Пинкертона и Лиэла Кингстона, пригласил мэра. Александр послал записку Гейнсу, рассказал, что случилось, известил Генри.

– Чемодан можно набить «куклами», – предложил Алан Пинкертон.

– Нет. Ради Бога! Мне плевать на деньги, Пинкертон. Я хочу получить назад жену и, причем, живую, вам понятно?

Александр вынул из внутреннего кармана бумажник и открыл его. Внутри лежал засушенный цветок. Пинкертон точно не рассмотрел, но ему показалось, что это василек.

– Ваше дело. – Пинкертон пожал плечами. В конце концов, это не его деньги.

Александр, не отрываясь, смотрел на цветок.

– Мы пометим купюры, – сказал Пинкертон. – Метки останутся невидимыми несколько дней, и похитители не узнают, что деньги меченые. А когда они проявятся, деньги уже будут в обращении, и мы сумеем вычислить мерзавцев. Но пометить десять миллионов непросто. Потребуется много времени. Придется изменить число, которое вы назвали Беннету. Раньше конца недели не управиться.

Александр взглянул на него, с трудом отрываясь от воспоминаний о волшебном утре на берегу Гудзона, когда он склонился над переполненной любовью Маурой и казалось, ничто больше не омрачит их счастья.

– Нет, – быстро ответил он. – Бог знает, в каких условиях они держат Мауру! Я найму людей пометить деньги, столько, сколько вы скажете, целую армию, если понадобится. Но время передачи выкупа не изменю.

Пинкертон не стал спорить, вся эта история его увлекла. В светской хронике не раз писали, что мистер и миссис Каролис не живут вместе. Пинкертон часто имел дело с мужьями, которым приходилось выплачивать выкуп за жен, но в его практике еще не было случая, когда сумма выкупа не волновала мужа. А ведь эти двое даже не живут вместе! Генри примчался в гостиницу, как только получил записку от Александра.

– Господи, что случилось? – спросил он с тревогой. – Почему Мауру никто не сопровождал? Почему никто не пришел на помощь?

– Они с Феликсом поехали к Дельмонико поесть мороженого. Ты же знаешь, она терпеть не может выездных лакеев на запятках. С ними был только кучер. Его сбросили с козел, он потерял сознание и вернулся домой только час спустя после происшествия. Судя по его рассказу, на оживленном перекрестке к карете подбежали двое мужчин и одна женщина. Женщина схватила вожжи и остановила лошадей. Один из мужчин вскочил на козлы, прижал к лицу кучера тряпку с эфиром и сбросил его на землю, а другой похититель влез в карету. Александр замолчал, прикрыв рукой глаза, – он не мог продолжать.

– Но если улица была полна народу, почему никто не пришел к ним на помощь? – озадаченно спросил Генри. – Почему прошел целый час, прежде чем кучер забил тревогу?

– Тревогу забил Феликс, сэр, – вмешался Лиэл Кингстон. – Карета сразу же тронулась и поехала дальше, как ни в чем не бывало, а вокруг решили, что кучер просто пьян.

– Что собирается делать Пинкертон? – спросил Генри. – Как он думает выследить мерзавцев? – Его люди будут на вокзале. – Александр опустил руку и открыл покрасневшие глаза. – Начиная с шести часов его люди будут во всех отходящих поездах. – Служащие на вокзале оказывают всяческую помощь, – добавил мэр. – У похитителей нет ни малейшей надежды уйти с деньгами. Их погубит собственная жадность – запросили слишком много. Десять миллионов долларов трудно передать незаметно. Чемодан слишком тяжелый, его смогут поднять только двое, а для перевозки им потребуется фургон.

Чарли держал в руках последний номер «Геральд». Он прочел крупный заголовок: «Самый большой в истории выкуп потребовали за возвращение миссис Александр Каролис!» – и в растерянности спросил:

– Они хоть представляют, что значит собрать наличными такую сумму? Раз похитители сумели вполне грамотно изложить свои требования, они должны понимать, что девяносто процентов твоего состояния – недвижимость и акции, их не переведешь в наличные за ночь.

– Бог его знает, – казалось, голос Александра вот-вот сорвется. – Мои банкиры сделали все, чтобы собрать требуемую сумму. Пинкертон нанял целую армию женщин, они в соседнем номере помечают деньги. – Весь вид Александра говорил об охватившем его отчаянии. – Меня не волнуют деньги, Чарли. Мне все равно, выследят их или нет. Я хочу вернуть Мауру. – Он отвернулся и подошел к окну, чтобы присутствующие не увидели его слез. – Я хочу, чтобы она знала, как я люблю ее, – глухо проговорил он. Невидящими глазами он смотрел вниз на улицу, на экипажи, снующие в обе стороны. – Я хочу сказать ей, что был кретином, идиотом, но больше это не повторится.

На Центральный вокзал Александр отправился к шести часам в сопровождении Генри, Чарли и целой армии сыщиков Пинкертона. Чемодан везли на тележке. Джеймс Гордон Беннет пообещал, что репортеров не будет, если ему позволят опубликовать на следующий день подробный отчет о передаче денег.

Александр вошел в багажное отделение и спросил, есть ли для него письмо. Служащий равнодушно передал ему конверт. Записка была краткой.

«Садитесь на поезд, отходящий в 6.10 на Олбани, будьте один, чемодан возьмите с собой. Для вас заказано место 106».

– Не беспокойтесь, сэр, – сказал ему Пинкертон, забирая записку. – Мои люди уже в поезде. Я сейчас же телеграфирую в Олбани, чтобы там вас встречали. Мы выследим того, кто придет за деньгами.

– Только не задерживайте его, – попросил Александр. – Боже правый, только не задерживайте его до того, как он приведет нас к моей жене!

– Не волнуйтесь, сэр. Наша главная задача – обеспечить безопасность миссис Каролис.

– Мы будем ждать вестей у тебя в номере, – сказал Генри, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником. – Удачи тебе, мой мальчик. До свидания.

До отхода поезда оставалось всего несколько минут, и носильщики поспешили внести чемодан в вагон. Александр занял свое место, понимая, что пассажиры вокруг – люди Пинкертона. Двери закрылись, раздался свисток. Александр оглянулся, пытаясь определить, кто из попутчиков похититель. Чемодан лежал на багажной полке всего в трех футах от него.

Проехали пригороды Нью-Йорка. Александр до боли сжал кулаки. Он молился про себя, заключая с Богом все мыслимые сделки.

«Пусть ей не причинят вреда, – повторял он как заклинание, – Боже, прошу тебя, пусть она не пострадает!»

Поезд приближался к северной окраине города, раскинувшейся на берегу Гудзона. На западном берегу уже виднелись скалы. Но к нему еще никто не подошел. Никто не попытался завладеть чемоданом.

Воображение рисовало Александру страшные картины, он не знал, где держат Мауру, в каких условиях, связана ли она, заткнут ли у нее рот кляпом. Проехали Тэрритаун и тюрьму Синг-Синг.

Если бы он не встретил первую разоблачительную публикацию Беннета так бурно, они могли бы помириться той же ночью. Александр был на седьмом небе от радости, когда узнал, что Маура провела лето не в Канзасе, когда увидел, как неподдельно она удивилась, услышав, что он думал. Но статья в «Геральд», напечатанная в тот же день, привела его в ярость, которая разрушила такое близкое счастье.

Раздался паровозный гудок – проехали Пинскил. Природа здесь была изумительно красива. Извиваясь, петляла река, взмывали ввысь горы – Дандерберг, Нос Энтони, Сахарная Голова.

Александр не замечал ничего вокруг. Он знал, почему так рассердился на балу у миссис Бикман. Все, что Беннет написал о нем, – правда, ему было очень стыдно, мучило чувство вины.

Поезд миновал Вест-Пойнт и приблизился к Крод-Нест и Сторли-Кинг. Самое главное в жизни – уважение собственных детей и Мауры, но этого-то как раз и не будет, пока репортеры, вроде Беннета, публично обвиняют его в том, что он – источник страданий тысяч людей. Одной перестройкой доходных домов, которую он затеял, не обойдешься. Необходимо снести старые дома и построить на их месте новые, специально для малоимущих. Он начнет строить дома, которых еще никто в городе не видел. Он преобразит свою собственность, заставит Астора и других землевладельцев сделать то же самое.

Проехали Поукипси. К чемодану никто не подходил. Справа по ходу поезда возвышались горы Кэтскилз, зелено-, серо– и рыже-голубые. Александр вспомнил Тарну, боль захлестнула его, стало трудно дышать. Если бы отец тогда не умер! Если бы он не обидел Мауру, завещав Тарну Саше!

К Александру подошел проводник с письмом в руке:

– Простите, сэр. Перед отходом поезда в Ныо-Иорке ко мне подошел джентльмен и попросил передать вам это письмо после Поукипси…

Александр выхватил письмо из руки проводника.

«Примерно через пять минут поезд пройдет по мосту над рекой. Вы должны столкнуть чемодан с поезда так, чтобы он упал на землю со стороны Олбани. После того, как вы прочтете это, ни с кем не говорите. За вами следят, если вы заговорите с кем-нибудь, наш договор утратит силу. Вашу жену убьют».

Александр не колебался. Он скомкал записку и сунул ее в карман. Мужчина напротив вопросительно приподнял брови и поднялся. Александр оттолкнул его и вышел. Он не собирался открывать рот. Даже чтобы заговорить с Богом!

– Простше, сэр. – Сыщик стоял от него сбоку, глядя, как Александр достает чемодан. – Скажите, что в письме, сэр?

Александр, не обращая на него внимания, потащил чемодан к двери.

– Если вы собираетесь сделать тс, что я думаю, я очень не советую вам, сэр! Мистер Пинкертон сказал, что…

Поезд въехал на мост. Александр распахнул дверь. На лугу у реки стояла телега, запряженная лошадью, два человека выжидательно смотрели на поезд. Хлопала открытая дверь, ветер трепал волосы Александра.