От потрясения Маура чуть не лишилась чувств.

– Десять миллионов долларов? – еле слышно произнесла она. – Он заплатил за мое спасение десять миллионов долларов? – Да, мадам, и сейчас едет сюда.

Маура пришла в ужас. Александр вот-вот будет здесь, а у нее такой страшный вид, от нее пахнет мочой. – Мне нужно вымыться… переодеться в чистое…

Она подумала, что Александр, возможно, заплатил выкуп, потому что иначе ему просто было бы стыдно перед обществом. Или он пошел на это, потому что ее безопасность так же дорога ему, как его безопасность ей?

Послышался стук копыт.

– Это мистер Каролис, мистер Пинкертон, – сообщил один из сыщиков, стоявший в дверях. Маура знала: она поймет, что двигало Александром, как только увидит его, заглянет ему в глаза.

– Боже, – прошептала она, откидывая назад мокрые от пота волосы. – Прошу тебя, прошу тебя…

Александр ворвался в дом как ураган. В какую-то долю секунды она даже не узнала его. Он постарел лет на десять. Глубокие морщины протянулись от носа к уголкам губ. Виски поседели.

– Боже правый! – вырвалось у Александра. Он бросился к ней, схватил и крепко прижал к груди. – Я боялся, что потерял тебя, Маура! Думал, больше никогда тебя не увижу!

Не обращая внимания на Пинкертона и его людей, он крепко поцеловал ее в губы. Она обвила его руками, прижала к себе так крепко, что они оба едва не задохнулись в поцелуе.

– Все позади, Маура, – тяжело переводя дыхание, сказал Александр, когда, наконец, смог оторваться от нее. – Больше никаких глупостей, никаких расставаний. Я начал перестройку своих доходных домов. Я изменю завещание и оставлю Тарну Феликсу, я никогда, слышишь, никогда больше не скажу ничего плохого о твоей национальности. Можешь выкрасить наш дом в зеленый цвет, если хочешь, и посадить на крыше трилистник. Я сделаю то, что давно должен был сделать. Расскажу Саше правду, и мы заживем одной семьей. Я никогда больше не расстанусь с тобой, Маура! Никогда!

– Я люблю тебя, – сказала Маура, улыбаясь от счастья сквозь слезы. – Даже когда подумала, что ты не заплатишь выкуп, я и тогда не переставала любить тебя.

– Мое почтение, мистер Каролис, – прервал свое вынужденное молчание Алан Пинкертон, – но, думаю, пора увезти миссис Каролис отсюда. Ей нужно выпить чего-нибудь горячего и хорошо поесть.

Александр вдруг повел носом и растерянно оглядел комнату. Он все понял и в ужасе посмотрел на Мауру.

– И ванна, – добавил он, обхватил Мауру за талию и повел к выходу. – В жизни не чувствовал такой вони!

ГЛАВА 28

На следующее утро огромный заголовок на первой полосе «Геральд» известил: «Самый большой в истории выкуп заплачен за спасение миссис Александр Каролис!» Заголовки поменьше сообщали: «Решающая роль „Геральд“ в спасении миссис Каролис!», «„Геральд“ помогает найти похитителей!» Посвященный во все подробности похищения и освобождения миссис Каролис, Джеймс Гордон Беннет был уверен, что на этом материале газета продержится не один день. Но уже через двадцать четыре часа он, не раздумывая, заменил его еще более сенсационным: «Александр Каролис признает дитя любви!» Этот поступок произвел впечатление даже на Генри и Чарли.

– Я восхищаюсь тем, что ты сделал. Мальчик должен знать, кто его отец, – сказал Генри. Он уже сомневался, что наступит день, когда Александр перестанет удивлять его. – Но я никак не пойму, зачем ты посвятил во все это Беннета? Ты же знаешь, как он использует твою информацию.

Был ранний вечер. Они сидели в Китайской гостиной. Маура повела Чарли в детскую показать, с каким удовольствием Саша обживается на новом месте и как рад Феликс, что у него появился товарищ для игр, его ровесник. Последний номер «Геральд» лежал на изящном столике с ножками в форме львиных лап.

– Конечно, – усмехнулся Александр, – и это очень упрощает мою задачу. Теперь все знают, что он – мой сын и что мы с Маурой официально усыновляем его, чтобы он жил в нашей семье.

– А как же свет? – осторожно поинтересовался Генри.

Александр улыбнулся еще шире.

– Плевать на свет. Нам с Маурой все равно, как отнесутся к этому в свете.

– Ну, если тебе это и в самом деле безразлично, свет проглотит твою историю, – сказал ему Генри. – Саша и Феликс уже знают, кем приходятся друг другу?

– Маура рассказала им. Но они еще слишком малы, чтобы осознать всю важность ее слов. Саша понял только, что теперь может называть меня «папой», а Маура будет ему «мамой». А Феликс понял, что у него будет друг. Они оба очень довольны.

– Еще бы! – Генри тоже остался доволен и, чуть вскинув седые брови, заговорил о другом: – А как твои доходные дома? Ты действительно собираешься все сносить и строить заново?

– Да, это будет самый большой проект перестройки, – ответил Александр. Он взял предварительный архитектурный план с соседнего стола и разложил перед Генри. – Сейчас самая большая трудность – найти, куда временно отселить людей, пока построят новое жилье.

– Надо сносить не все сразу, а постепенно, дом за домом, – посоветовал Генри. Сам он давно распродал недвижимость и вложил деньги в менее хлопотные проекты. – Если это поможет, я могу принять у себя на отдых вдвое больше детей. Это, конечно, все равно капля в море, я понимаю…

– Разве Маура не рассказала? – удивился Александр. – Я отвел помещения в Тарне, чтобы дети из рабочих семей могли приезжать туда на лето. Больше они не причинят вам беспокойства, Генри.

– Должен признаться, я согласился принять детей на отдых только ради Мауры, но никаких неудобств они мне не причинили, – сказал Генри после непродолжительной паузы. – Лошадям хуже не стало. Знаешь, пусть остается два центра летнего отдыха для детей, это лучше, чем один. Если ты не против, я хотел бы оставить все без изменений.

– Ты, случайно, не жокеев будущих подбираешь? – с шутливой подозрительностью спросил Александр.

– Что ты! – обиделся Генри. Он опять помолчал, потом сказал: – Хотя Кирон Сэлливан перед отъездом в Канзас говорил, что ему попался паренек, который отлично держится в седле. Ирландский мальчик, десяти лет, из графства Уиклоу…


– Кирон женится на Кейти О'Фаррелл, мадам, – сообщила Мауре Кейтлин с сияющими глазами. – Мама и папа так рады! Медового месяца у них не будет, на ранчо очень много работы, но Кейти говорит, может быть, на следующий год они выберутся в Нью-Йорк.

Эта новость не удивила Мауру. Кирон регулярно писал ей. Сначала он в каждом письме спрашивал, не передумала ли она и, может быть, все-таки приедет к нему. Потом понял, что Маура не изменит своего решения, и тон его писем изменился. Он рассказывал ей о ранчо, о лошадях, которых купил, о своих достижениях. А с сентября в каждом письме стал упоминать Кейти О'Фаррелл.

Последнее письмо пришло от него два дня назад.

«…Каждый день просматриваю газеты с надеждой, что похитителей поймали. Благодарю небо, что они говорили с английским акцентом. Если бы это были ирландцы, я бы умер со стыда. Патрик О'Фаррелл сказал, что в Нью-Йорке только и разговоров, что о новом жилищном проекте Каролиса. Значит, тебе удалось, наконец, убедить его. Я так рад за тебя, рад, что вы вместе и счастливы. Когда я прочел о выкупе, который он заплатил за твое спасение, то не поверил глазам. И все же я не перестаю жалеть, что у нас с тобой ничего не получилось. Канзас – отличный штат, здесь можно дышать полной грудью. Мы бы отлично здесь зажили. Счастье было в моих руках, я сам выпустил его. Больше я этой ошибки не повторю. Кейти – замечательная девушка, я буду последним дураком, если упущу и ее. У нас будет скромная свадьба, но так как у меня работают только ирландцы, надеюсь, будет весело. Передай мой привет Изабел. Скажи ей, что мы еще встретимся».

Изабел! Александр не понимал, почему Маура отказывается помириться с ней.

– В том, что случилось, нет ее вины, – повторял он Мауре. – Это я настоял, чтобы Феликс был со мной на «Росетте». Можешь думать что угодно, но Изабел была не в силах помешать мне. Я же отец Феликсу. Что касается фотографий, я должен был сообразить, что на мостике полно репортеров и Ариадна не преминет воспользоваться их присутствием. А я все время был с капитаном. Изабел ни в чем не виновата. Да и Саша в любом случае был бы со мной, даже если бы Изабел и Феликс не поехали. Он бы все равно заразился.

Маура соглашалась с ним, но, тем не менее, не спешила с визитом в особняк Шермехонов, чтобы извиниться за резкое письмо и помириться с Изабел. Маура понимала, что ведет себя не лучшим образом, причиняя сама себе боль, но не могла избавиться от мысли, что поведение Изабел объясняется ее чувствами к Александру. Иначе зачем бы она поехала за ним в Нью-порт на все лето? Почему, вернувшись, остановилась у Бесси, а не в их доме? У их размолвки более глубокие причины, чем происшествие на «Росетге». Если бы из Нью-порта Изабел вернулась к ним, они бы начистоту поговорили обо всем, открыли друг другу душу и простили бы все. Но этого не случилось. И хотя продолжающееся охлаждение их отношений причиняло ей мучительную боль, Маура не могла заставить себя сделать первый шаг к примирению.

На следующий день после того, как Александр в очередной раз уговаривал Мауру навестить Бесси и Изабел, он попросил ее присутствовать при его встрече с Лиэлом Кингстоном.

– Я хочу составить новое завещание, – объяснил он, когда Маура, несколько удивившись, согласилась. – Я хочу, чтобы ты была со мной. Хочу услышать твое мнение о том, как я собираюсь распределить наследство между Сашей, Феликсом и Натали.

Александр хорошо позаботился о Мауре, она в завещании упоминалась первой. Он завещал огромные суммы Фонду помощи детям и Обществу улучшения жилищных условий. Тарну он завещал Феликсу, а оставшуюся часть состояния поделил между тремя детьми.

Когда встреча с адвокатом закончилась, они узнали, что часть помеченных денег уже появилась в обращении.

– Мы схватим их в ближайшие дни, – радостно сказал Алан Пинкертон. – Только ничего не говорите Беннету. Не хочу, чтобы похитители знали, что мы у них на хвосте.

Помеченные купюры появились в обращении в районе Бостона. Алан Пинкертон бросил всех своих сотрудников на выяснение источника этих денег. Почти каждый час он сообщал новости Мауре и Александру.

– Это будет самый сенсационный процесс, – сказал Чарли, ожидая известий вместе с ними. – Маура, ты уверена, что они англичане? У них действительно правильная речь?

Она кивнула. Не считая речи бандитов и весьма приблизительного описания мужчины, который влез к ней в карету, Маура мало чем могла помочь Алану Пинкертону.

– Неужели они ни разу не называли друг друга по имени? – спрашивал он.

– Нет, ни разу, – ответила Маура.

– А как был одет мужчина, забравшийся к вам в карету? Как простолюдин?

– Я не помню, в чем он был, – ответила Маура, сожалея, что ничем не может помочь ему. – Это было так неожиданно, все произошло настолько быстро, но, кажется, он был одет прилично. И говорил, как человек образованный.

Маура замолчала, Чарли и Александр обсуждали, сколько продлится процесс и каков будет возможный приговор.

– Им дадут смертную казнь, – без тени сомнения сказал Чарли. – За похищение дают смертную казнь.

– Но мне же не причинили вреда, – вмешалась Маура.

– Не важно, – ответил Чарли, считая, что казнь для бандитов будет слишком легким исходом. – Ты только подумай, что могло бы произойти, если бы они осуществили свой первоначальный план и похитили Феликса.

Маура вздрогнула от этой мысли. Но, представив себе, что ее похитители жизнью заплатят за совершенное преступление, содрогнулась вновь.

– Мы уже вышли на них! – сообщил Алан Пинкертон на следующий день. – За один дом, снятый в Бикон-Хилл, заплатили мечными долларами.

Александр провел всю первую половину дня, вышагивая по Китайской гостиной, как лев в клетке. Маура ушла в детскую, посидела с Натали, поиграла с Сашей и Феликсом в железную дорогу, занимавшую полкомнаты.

Она не хотела думать о том, что ждет бандитов, когда их схватят. Все газеты собирались подробно освещать процесс на первой полосе. Ей придется давать показания, встречаться лицом к лицу с бандитами в зале суда. Маура не хотела знать, как выглядят ее похитители. Иначе забыть все это будет намного труднее. Как только Маура услышала, что кто-то бежит к ней в детскую, она поняла, что охота закончена. В комнату с белым лицом и сверкающими глазами ворвался Александр.

– Ублюдки ускользнули! Пинкертон захватил основную часть денег, а сами они улизнули буквально за несколько минут до прихода его людей…

Саша и Феликс перестали играть и с интересом посмотрели на отца.

– Папа, что такое «ублюдок»? – с любопытством спросил Саша.

Александр залился краской. Он пришел в такое бешенство, услышав новости, что совсем забыл о детях.

– Это тот, кто… кто… – запнулся он.

– Так называют тех, чьи папы и мамы не женаты, – мягко объяснила Маура, приходя на выручку Александру. – Но это ведь от человека не зависит, женаты его мама и папа или нет, поэтому это не очень хорошее слово и говорить его не надо.