— Думаю, мой вид говорит сам за себя. Во сколько твой вылет? — не думала, что

нам придется прощаться при таких обстоятельствах.

— Мне уже пора в аэропорт, — вздыхает. — Могу я надеяться, что ты будешь

звонить? — Лео обхватывает лицо Джона и прикусывает подбородок. — Малыш, да ты

грызун.

Джон смеется и кривит ему рожицу.

Он потрясающий человек. Мужчина. Возможно, когда-нибудь, отец…

Келли забирает Лео и нежно прикасается к руке Джона. Честное слово, я вижу, как

их прошибает ток. Вздрогнув, они отходят друг от друга.

— Я позабочусь о ней, Джон. Всего хорошего, — слишком грустно выходит у

Келли.

Странно.

— Я всегда на связи, — целует ее в щеку, задерживается на мгновение и переводит

взгляд на меня.

Мы выходим на улицу, Джон все еще держит руку на моем плече.

— Я не раздевал тебя, только отнес в кровать. Так странно видеть, как девушка

моего брата, свернувшись в клубок, спит в машине… Я хочу сказать, не давай этому

придурку спуска. Пни его под задницу. Он придет, — держит меня за руку.

— Спасибо тебе, — одинокая слеза скатывается по моей щеке. — Мне так будет не

хватать тебя.

Джон обнимает меня и на мгновение замирает. Его взгляд направлен на окна второго

этажа.

— Мы не прощаемся, Ди. Никогда, — проводит рукой по волосам и трясет головой,

будто стряхивая с себя воспоминания.

— Никогда, — шепчу я, когда его машина исчезает из вида.

Глава 26

Кейн

Я ничего не чувствую. Весь словно в оцепенении. Ощущаю только, как мышцы

моего тела невыносимо ноют, а сердце грохочет в груди. Я взбешен и в то же время

спокоен. Для меня абсолютно новое и не испробованное ощущение. Но я понимаю, что

время действия этой анестезии скоро закончится.

Мой гнев все не утихает. Возможно, то, что я наломал дров и разорвал в клочья

наши с Ди отношения, на какое-то время спустило мой пар. И сейчас мне на*рать. Но это

еще не конец. Мои кулаки зудят от желания намылить самодовольную рожу того

ублюдка.

Чуть позже я доберусь до него.

Сегодня вечером впервые за долгое время я еду не к Джону, а к себе домой.

Наверное, было бы легче поехать к брату и излить ему свою израненную, в который раз,

душу. Но я принимаю решение, что пришло время разбираться во всем этом самому без

посторонней помощи. За эти два года я изменился, поэтому сворачиваю байк туда, где

никто меня не ждет — в сторону своего дома.

Дом…

Находясь в этом месте, я никогда не ощущал там домашнего уюта и тепла.

Не торопясь, подхожу к крыльцу, ключи звенят в моей руке. Я не был здесь с тех

пор, как Джон разрешил пожить у него и привести в порядок свой сумбурный образ

жизни.

Собственно, именно в тот день я впервые увидел Дилан и даже предположить не

мог, что именно та встреча многое изменит во мне.

Открываю дверь.

Все по-прежнему. Берлога неудачника — Кейна Коулмена.

Охренеть! Я сам себе только что признался в этом. Но не в моих правилах киснуть и

вести себя, как плаксивая баба.

Бросаю ключи на столик, отскакивая, они летят мимо и с лязгом приземляются на

пол. К черту все!

Уверенным шагом направляюсь в сторону кухни. Там всегда припрятана бутылка

верного «Джека» на случай проблем и неурядиц. Сейчас именно тот самый случай. Мне

необходимо напиться — это единственное, что сможет отвлечь меня от мыслей,

застрявших в моей голове. Мыслей о ней. О нас, в конце концов.

Черт, Ди! Как ты могла?

Или не уж-то я такой «везунчик», постоянно позволяющий макать себя в очередное

любовное дерьмо?

А вот и нет. Хрен ей! Я не позволю. Ни ей, ни ему.

Мои ладони сжимаются в кулаки, когда я вспоминаю «совместный» ужин с Ди и его

дальнейшие последствия.

Она не знает, что сегодняшний вечер был для меня очень важен. Я собирался ей

признаться в своих чувствах. Наедине.

Черт... Я много об этом думал, перебирал воспоминания, сравнивал. Я переступил

через своенравное эго, чтобы она, наконец, смогла услышать эти слова.

Да, я люблю ее. И это чувство с ней для меня воспринимается совсем иначе. По-новому.

Я только что признался в этом.

Себе... Не ей.

Видно, не судьба. Да и какая теперь к черту разница.

Когда моя рука тянется к бутылке, я замечаю блеск кольца с аквамарином. Перстень

слишком туго сидит на моем пальце. Смотрю на него и горько усмехаюсь.

Гребаное кольцо со своей гребаной легендой!

Пытаюсь стянуть, чтобы окончательно избавиться от него, но безуспешно.

Ладно. Не хочешь по-хорошему...

В ванной комнате натираю мылом руки, пытаясь заново снять этот дурацкий

перстень. Черт. Ни в какую.

Когда от кольца удается избавиться после третьей попытки и невероятного

количества мыла, я весь вспотел и истощен, как после утренней пробежки.

— Твою мать, — единственное, что вырывается из меня, когда я замечаю, как распух

и неприятно пульсирует мой палец.

Взглядом останавливаюсь на кольце, лежащем на дне раковины. Поднимаю его и

рассматриваю. Меня начинает одолевать сиюминутное желание избавиться от него

нахрен.

Но, прекрасно осознавая, что это кольцо с приличного размера камнем — ценная

семейная реликвия, я все-таки не решаюсь на этот поступок. Я полный придурок, если

повелся на эти сказки.

В спальне со злостью закидываю его в один из ящиков комода.

Осматриваю свое жилище и чувствую, как во мне нарастает новая волна гнева,

пеленой застилая мой разум и мысли. Здесь все напоминает о ней. На меня начинают

давить стены, раздражать мебель и эти гребаные шторы. Неужели, спустя столько

времени, она все еще имеет власть надо мной, способна манипулировать на расстоянии?

Резким движением срываю с окон темные шторы, так любовно купленные ей когда-

то. Вместе с карнизом и куском обоев они летят вниз. В порыве начинаю сдирать

оставшуюся бумагу, обнажая полностью стены, окрашенные в незамысловатый серый

оттенок. Я, как торнадо, все, что встречается на моем пути — рушится и пропадает. Мои

действия — физическое отображение того, что творится в моей голове.

Перевернутое кресло, разбитая вдребезги настольная лампа и зеркало, постельное белье

разорвано в пух и прах. И это я еще не начинал.

Следующая — кухня.

Здесь я отвожу душу, пока громыхаю посудой, смахивая все со стола, яростно

выдвигаю и опрокидываю все приборы с ящиков на пол, ломая кухонную мебель.

Похож ли я на сумасшедшего? Возможно. Но мне все равно. Это всего лишь вещи,

без души и чувств, которые наглым образом смеют оставлять отпечатки в моем

подсознании, вызывая болезненные воспоминания.

Да это замечательный метод избавления от надоевшего барахла и прекрасный повод

обновить интерьер!

Осматриваю изменения в интерьере, и мой взгляд останавливается на бутылке

виски. Я уже и не помню, когда в последний раз заливал свое горло этой бурдой. Хотя

нет, помню: Ди, ночь, пляж на озере. И снова все к чертям!

Ловким и таким знакомым движением руки я откупориваю крышку и нещадно

выливаю это пойло в раковину до последней капли. Пустая бутылка летит в дальний угол,

когда кратковременную тишину оглушает звон разбитого стекла. Я понимаю, что одну

ошибку не повторяют дважды, потому как это уже не ошибка, а скорее твой осознанный

выбор.

Я выбираю Ди, а не продолжение того существования — прожигания жизни, которая

была до нее. Я не дал ей ничего сказать, моя обида и гнев затуманили мой разум. Как

минимум я должен ее выслушать. Не может же девушка признаться тебе прилюдно в

любви и тут же блуждать в поисках прошлого влечения.

Наконец, мою и без того больную голову, посетили здравые мысли.

Поэтому я тороплюсь. Поднимаю ключи и хватаю шлем от мотоцикла.

Мне известно, где живет мистер Барлоу. Совсем недавно, после его звонка и еще одного

гребаного смс, я навел все интересующие меня справки. Я намерен вернуть себе Ди.

Направляясь туда, просто лишний раз хочу убедиться, что после наших разборок ее

нет в его доме, и она не помчалась к нему, и все, что я видел через окно ресторана — это

лишь плод моего воображения. Я ведь так и не дал ей объясниться из-за своей тупой

ревности.

Дерьмо. Из-за всего этого я могу потерять ее навсегда. Ненавижу себя, пока гоню

мотоцикл по улицам ночного города.

Как назло, начинает капать мелкий и противный дождь. Через несколько минут

моросящий дождик превращается в неистовый ливень. Мое сердце обливается кровью, а

душа плачет, будто солидарна с погодой. А может, это слезы Ди? И погода сопутствует

нашим с ней внутренним переживаниям?

Я весь промок. Стучу зубами, но не от холодного ливня, а скорей от злости и

предвкушения встречи с так называемым доктором.

Мне не приходится долго колесить вокруг района, где живет этот мудак. Его дом

отличается от некоторых здешних. Не сказал бы, что он выглядит богаче, но визуально его

жилище почти в два раза больше остальных. К чему этот выпендреж?

Всего пару шагов и я у его крыльца.

Долго и настойчиво насилую дверной звонок.

Он, что там, уснул?

Смотрю на часы. Проклятие! Одиннадцать вечера. А вдруг у него ночная смена?

Мысленно молюсь о том, чтобы это оказалось неправдой, иначе сейчас во всей этой

ситуации

я

выгляжу

полным

идиотом.

Кажется, удача не совсем от меня отвернулась.

Всего-то пару минут «дверной какафонии», и я уже могу расслышать недовольное

«кого там черти носят» и щелчок замка от поворота ключа.

Из-за двери показывается заспанный в одних трусах мистер Барлоу.

Трусы-плавки? Чувак, да ты шутишь! Разве их еще носят?

Видели бы вы его физиономию, когда до него дошло, кого именно занесли к нему черти.

Без раздумий толкаю ногой дверь, врываясь внутрь без приглашения. От моей наглой

неожиданности доктор Майло отскакивает как ошпаренный. В это время я уверенно

движусь на него, сжимая руки в кулаки. Они у меня чешутся… с той самой первой нашей

встречи в больнице.

— Доброй ночи, док, – толкаю его в грудь и резко бью по лицу.

Хотелось бы ударить посильнее, но понимаю, что и так сойдет, когда замечаю

моментально распухший нос ублюдка. Я же, в конце концов, не убивать сюда пришел,

всего лишь немного проучить.

— Эй! Да ты охренел?! — ревет на меня этот Барлоу, закидывая назад свою голову и

зажимая пальцами переносицу. — Какого хрена тебе здесь нужно? — смотрит на свои

слегка окровавленные руки.

Думаю, ничего страшного. Зря он, что ли, на доктора учился?!

Но прямо сейчас мне не до него, меня беспокоит нечто другое и никаких трудов не

составляет сложить дважды два: вечером он делает романтическим образом предложение,

ночью — скрепление союза сексом, тем более, от меня никак не ускользает тот факт, что,

застигнутый врасплох, он стоит передо мной, практически, в чем мать родила. И я чую

запах недавнего совокупления, поэтому, как полицейский пес, начинаю быстро шарить по

его дому в поисках одной жгучей брюнетки, которую собираюсь вернуть, чего бы мне

этого ни стоило.

— Эй, куда ты направляешься, мать твою? — продолжает скулить Майло, еле

поспевая за мной.

Он, вообще, собирается надавать мне тумаков в ответ или нет?

Господи, Ди, что ты в нем нашла?

Когда прохожу мимо кухни, на глаза попадается бутылка добротного вина, два

бокала и ваза, наполненная фруктами.

Все понятно и без слов. От этой картинки еще больше зверею и распахиваю первую

попавшуюся дверь, застывая на месте.

На кровати лежит обнаженная девушка с перепуганным видом, отчаянно