Байкал встретил женщину холодно, в первые несколько минут разговора несколько раз обозвав шлюхой. Они находились в комнате переговоров, её люди – позади, выстроились в ряд, защищая хозяйку. Его люди, соответственно, делали то же самое по отношению к своему хозяину.

Мужчина сидел с одной стороны, женщина – с другой. В комнате, кроме стола, рассчитанного человек на сорок, и стульев больше не было никакой мебели.

Его раздражало то, что эта нахалка не напугана и смотрит ему прямо в глаза, не таясь.

– С каких пор я должен решать важные вопросы с подстилками?! – угрожающе рыкнул Байкал.

Женщина скривилась – вульгарные словесные конструкции ещё со студенческих лет резали ей слух, хоть теперь она и сама порой злоупотребляла…

– Ты прячешь товар на Приморских складах и не платишь за него проценты, – спокойно констатировала женщина.

Байкал в раздражении уставился на говорившую.

– Доказательства?

– Мы не в том обществе, чтобы искать доказательства, – ответила Клара размеренным, чётко поставленным голосом. – Мы знаем. Я знаю. Этого достаточно, чтобы принять меры. Ты держишь людей на складе, без воды и еды, пытаясь укрыть их от нас. Развёл дизентерию, портишь товар, многие больны. Согласно нашим сводкам, там уже трупы валяются. Твои покупатели приходят к нам и жалуются. Мне это не нравится. С каких пор я должна решать чужие проблемы?

Покупатели приходить не могли, сразу понял Байкал, а значит, узнали Дегенерисы из других источников. Но намёк был прозрачен: нам раскрыть твои планы – раз плюнуть.

Женщина наклонилась вперёд, давая понять, что ей ничего не стоит нарушить границы личного пространства собеседника.

– К вечеру проблема должна быть решена, или я приму меры.

Байкал рассмеялся.

– Какие, к чертям, меры? Затрахаешь меня до смерти?

Клара равнодушно усмехнулась.

А вечером склады были взорваны. Вместе с ними – товар на сотни тысяч кант.

Сбежались люди, начали тушить пожар. Но шоу было рассчитано не на случайных прохожих, а на конкретных личностей, имевших смелость (и глупость) сомневаться в методах Дегенерисов.

Многие тогда видели, что неподалёку от места пожара стоит большая чёрная машина. Зрители прекрасно знали, кто находится внутри, ведь Клара Дегенерис никогда не ездила в каретах.

Жители Эпир не могли не заметить ещё одну закономерность: мрачное авто Тритонихи зачастую появлялось в местах, где случались неприятности (мёртвый мужчина, привязанный к столбу, взрыв или «неизбежная» авария).

Она не принимала полумер. Там, где можно было обойтись компромиссом, – рубила с плеча. Именно этим на первых порах и зарабатывала свой авторитет.

Байкал был убит через полгода, хоть и пошёл на уступки после случая на Приморских складах. На его место пришёл ставленник Дегенерисов – человек, тщательно отобранный Ричардом и Кларой.

Да и само имя этой странной семейки стало универсальным. Теперь, говоря «Дегенерис считает» или «Дегенерис полагает», имелся в виду не Ричард, а Клара и Ричард.

Она не гнушалась пыток. Взаимосвязь была найдена очень быстро: неугодных ей находили в центральных точках города со следами насилия, а иногда и с не успевшим сойти выражением ужаса на лице. А может, людям просто хотелось видеть ужас? Ведь он точно был, когда бедолаге отрезали пальцы.

Она ездила только на машинах. Давно. А начала ещё в период, когда те только стали появляется на улицах города. Одной из первых заказала тестовую модель, находившуюся на стадии разработки, и больше уже никогда не садилась в карету. Те бедолаги, которые по незнанию предлагали ей прокатиться в карете, почти наверняка теряли шанс добиться успеха в столице. И поделом им, ибо нужно знать привычки тех, кто управляет страной.

Спустя несколько лет машин и карет в Эпирах стало приблизительно поровну, причём с каждым днём количество первых увеличивалось.

Говоря о машинах, у Тритонов к тому времени уже было три завода, где выпускали грузовики и трактора для сельскохозяйственной промышленности. Государство начало закупать у группировки технику, ведь продукция Тритонов была значительно дешевле, чем товар с Пангеи, которая, помня о былой войне, делала двойную накрутку.

Но дело было не только в автомобильной промышленности, Дегенерисы активно поддерживали электрификацию улиц и все новомодные исследования.

Благодаря их благотворительной деятельности, за последние пять лет столица изменилась до неузнаваемости: в Эпиры пришло электричество, канализационные стоки были модернизированы. Теперь вода из кранов текла намного чище и перед забором с реки очищалась по методу Круппе – того самого учёного, который выиграл грант имени Ричарда Дегенериса. Хотя… как бы грант ни назывался, исследователь Патрик Круппе давно усвоил, кому стоит кланяться в ноги за свой успех.

Но Клара Дегенерис в поклонах не нуждалась, ей просто хотелось, чтобы Эпиры были достаточно комфортными для её проживания, и если для этого придётся установить очистительные сооружения по всему городу – так тому и быть!

Слова своего она не держала. Могла обещать защиту – а на следующий день человек исчезал. Нелогично и неправильно вела эта женщина свой бизнес. Но как-то вела, и даже преуспевала.

Приструнить её – это знали все – мог только её муж, Ричард Дегенерис. Но если он и делал это, то наедине, на публике она создавала видимость женщины, которую удержит в узде разве что дьявол.

И звали этого дьявола Таир Ревокарт!

За последние семь лет влияние Таира Ревокарта возросло. Он «подмял» под себя профекторат, главное законодательное и исполнительное управление и, поговаривали, заправлял даже шпионскими сетями.

ГУКМ – Главное Управление Конгрес-Магер: вот официальное название здания, куда время от времени попадали все сыщики, тайные агенты и полицейские, чтобы отчитаться перед руководством. Существовала даже такая шутка: если ты ни разу не бывал в ГУКМе, значит, ничего из себя не представляешь.

На самом последнем этаже ГУКМа находился кабинет Таира Ревокарта – то место, куда он приходил каждый день и откуда отдавал приказы, которые мгновенно разлетались по городу и всей стране. Не было и дня, чтобы хоть один из них не касался Клары Дегенерис, будь то «Проверьте биографию её третьего заместителя» или же «Проведите обыск в их ресторане».

В стенах Главного Управления даже начала ходить шутка: Ревокарт уйдёт с поста, только когда либо убьёт Клару Дегенерис, либо женится на ней. Но шутили негромко, прикрывая двери и рты: боже упаси, если начальник услышит, – тогда всем несдобровать.

Если бы услышал, наверное, лично бы удушил за подобные остроты. Правда, непонятно, за какую её часть: касательно женитьбы на главной злодейке города или её убийства.

•••

Тем поздним осенним вечером Ревокарт сидел в кабинете и слушал доклад о ещё одной проваленной операции: его лучшего шпиона Катре Монка люди Клары Дегенерис обезвредили и сбросили в море.

Шпион смог уйти живым, потому что ему позволили – это понимали всё. Выплыв из моря, первым делом Монк добрался до ГУКМа и отдал Ревокарту бутылку с посланием, которое он должен был принести «моему сердечному другу Таиру», как выразилась сама Дегенерис перед тем, как сбросить шпиона в воду. Катре помнил улыбку, с которой Клара говорила эту фразу, и не мог не поразиться перемене, случившейся с этой женщиной, когда она упомянула советника.

А ведь Катре работал вместе с ней полгода. Вплоть до того дня, когда она внезапно вызвала его к себе в кабинет и приказала свои людям схватить, у Монка в голове сформировался образ совершенно другой Клары – женщины, которая редко повышала голос, не злоупотребляла капризами и, казалось, разбиралась во всём, о чём ни спроси.

Монк маскировался в компании Дегенерисов под прочниста – человека, проверявшего готовность чертежей на финальном этапе.

Главный офис Тритонов с броской вывеской «Тритон-Конгрес» находится на улице Ахры Костомни, и Катре, благодаря достаточно редкой профессии и потребности компании в прочнистах, удалось обосноваться в главном офисе, где он встречал Клару Дегенерис почти каждый день и контактировал с ней напрямую. Правда, в менее напряжённые дни она предпочитала работать не в офисе, а в клубе под названием «Лакрица» – заведении с весьма сомнительной репутацией среди жён политиков и очень популярном в кругу тех самых политиков.

По большому счёту, работа Монка заключалась в том, что ему приносили чертежи мостов, и он вносил свои правки. Удивляло то, что после него всё проверяла сама Клара, и Катре не мог не видеть, как точны и обоснованы её замечания. Безусловно, она не разбиралась в деталях, но видела общую картину.

Будь шпион Ревокарта чуть более наивным, он бы назвал Клару Дегенерис весьма находчивой особой, которая своими тактичными замечаниями заставляла его, Монка – одного из лучших шпионов Конгрес-Магер, – ночами сидеть над чертежами и ломать голову над её фразами: «Дунаи (так его звали согласно легенде), вот здесь ошибка. Пока не знаю где, но вижу, что в конечных расчётах велик шанс трещины – вот здесь… и здесь, но не пойму, на каком этапе мои архитекторы ошиблись. Найди проблему и исправь, на тебя последняя надежда». Прочнист Дунаи так не хотел разочаровывать Клару Дегенерис, что ночами напролёт искал ошибки.

И вот сейчас Катре Монк, в мокрой одежде и с полотенцем на шее, смотрел на советника, и ему в голову пришла удивительная мысль: да они же чертовски похожи! Таир Ревокарт и Клара Дегенерис – это как чёрное и белое, но неделимое, и тут ещё надо подумать, кто из этих двоих на стороне света.

Эта мысль так его увлекла, что он пропустил момент, когда Таир Ревокарт откупорил бутылку с посланием и вытащил оттуда скрученный лист, исписанный аккуратным почерком Клары Дегенерис.

Внутри оказался список из двадцати одного имени. Восемь из них были вычеркнуты – фамилии тех, кто уже отошёл в мир иной. Оставалось тринадцать – то были люди, которым Ревокарт доверял больше всего, его верные соратники, без поддержки которых ему придётся очень нелегко.

Людишки из списка были ценны тем, что не афишировали свою лояльность советнику в открытую. Они сидели в правительствах других стран или же играли роль независимых политиков внутри Конгрес-Магер.

Таир чертыхнулся, смял бумажку и бросил её в огонь. Затем поднял взгляд немного выше, на картину с изображением платогонов в процессе работы. Мужчины были запечатлены в момент, когда их лодки уже нагружены деревом и готовы отчалить от берега.

Отогревшись у камина, Монк, теперь уже с нескрываемым интересом, наблюдал за действиями советника, за его задумчивой позой, и чуть было не пропустил обращённый к нему вопрос:

– Ты успел что-нибудь разузнать?

Монк устало потёр шею.

– Она ведёт уединённый образ жизни. Слуги работают у неё по несколько лет, а если и появляются новые, то их родословную изучают до седьмого колена, даже могут съездить по указанным адресам, чтобы проверить легенду.

– Это я знаю. Детали!

– Детали в отчётах.

– На чём ты «спалился»?

– Тяжело сказать. Она постоянно задавала разного рода вопросы, даже когда, казалось бы, мне уже можно было доверять. Могла вести со мной задушевную беседу об архитектуре, а в следующую секунду спросить о моём детстве. У бабы элементарно атрофировано чувство такта! – не сдержался Монк. – Подозреваю, она с одним и тем же выражением лица и смертные приговоры подписывает, и чай пьёт!

– Она предлагала тебе выпить чаю? – удивился Ревокарт.

– Нет. Интересная деталь, она не…

– Не пьёт чай, – договорил Ревокарт. – Всегда либо кофе, либо травяные настойки.

Советник встал из-за стола, вытащил пачку сигар и закурил. То был не табак, нет, нечто более… расслабляющее. Клубы дыма растворялись в воздухе, делая очертания лица Ревокарта размытыми.

Катре Монк внезапно понял, что последние полгода его страшно вымотали. Улетучилось простодушие юности, но и для старости время ещё не пришло. Возникла мысль, что пора бы завести себе девчонку, не такую, как те потаскухи в «Лакрице», а постоянную, похожую… ну, например, на Клару Дегенерис, только нормальную.

Он и не догадывался, что в этот самый момент его начальник вспоминал лицо другой «нормальной» девушки, когда она впервые оказалась в его постели.

Податливая, сладкая и мягкая, как шёлк. Художница, с которой он повёл себя так грубо, наказывая за смерти тысяч людей, совершённых её отцом. Но больше за другое (со временем он это признал): за то, что отказала!

Направляясь к ней в дом делать предложение почти девять лет назад, его волновали две вещи: как он сможет скрывать от неё причины своих отлучек из Древесн в столицу, и захочет ли сохранить будущей жене жизнь, когда найдёт Рема Тебриса?