Я резко поднялась и оглянулась вокруг. Огромная кровать, на которой никого, кроме меня, не было. В камине дотлевали яркие угольки. За окном – метель.

Он сидел в кресле в углу комнаты. Пальцы сцеплены в замок, взгляд сосредоточен на мне. Внутреннее чутьё подсказывало: он не спал всю ночь. Спала только я, одурманенная подсыпанной мне заразой.

Что говорить? Стоит ли что-то говорить?

Молчать? А смысл в молчании?

Спросить, как скоро он отправит меня в ГУКМ для допроса? Обещать расправу? Угрожать местью?

– Доброе утро, Клара.

Я продолжала смотреть на него, подмечая мелкие детали: покрасневшие белки глаз, мятую одежду, руки, перепачканные в копоти. Ночью он подкладывал поленья в камин и, видимо, делал это очень неаккуратно.

Мразь! Тварь земли!

– Тебе так сильно хотелось этого?

– Сама говорила: ты единственная женщина, которую я не могу получить. Видимо, да, так сильно.

Он закинул ногу на ногу и отклонился на спинку кресла. Глаза сощурены, тело напряжено.

– Как скоро я уезжаю?

– Пока не знаю.

– Кто знает?

Молчание.

Я осмотрелась в поисках своей одежды. И увидела, что она сложена и находится на невысоком пуфе рядом с кроватью. Рядом, но чтобы взять её, необходимо встать с кровати.

Ревокарт молча поднялся, взял мою одежду и бросил её на кровать, так, чтобы я могла дотянуться, второй рукой придерживая на груди одеяло. Затем он сел обратно в кресло.

– Выйди, мне нужно одеться.

– Не могу.

– И почему же?

– В комнате полно острых предметов. К тому же я уже видел тебя голой.

Я прищурилась. Ревокарт не казался самодовольным, но нечто в позе и склонённой набок голове выдавало… расслабленность. Он был котом, дорвавшимся до сливок и сейчас переваривающим съеденное.

– Ты наслаждаешься моментом, не так ли?

– Голая красивая женщина лежит в моей кровати. Стоит ли меня в этом винить?

– Мне казалось, с тобой часто случается подобное.

– Не в этой комнате.

– Чем она отличается от остальных?

– Это моя комната.

Я осмотрелась, в этот раз приглядываясь к деталям. Обычная спальня, ничего примечательного. Большой камин, большая кровать, деревянный лакированный пол, натёртый до идеального блеска. Окно, с внешней стороны залепленное снегом.

– Чем же я заслужила подобную честь?

– Пожалуй, многим. Я не отрицаю, что за последние несколько лет ты чего-то да достигла.

Я перестала удерживать одеяло на груди. Оно упало, выставив на показ верхнюю часть тела. Потянулась к одежде. Встала и начала её разбирать. Краем глаза уловила, что позы Ревокарт не менял, но его тело натянулось, как тетива стрелы. Что ж, ты действительно уже всё видел. Так откуда такая реакция?

– Когда ты отвезёшь меня в ГУКМ?

– Ты так хочешь туда попасть? – полюбопытствовал Таир.

Я медленно начала натягивать чулки, стараясь не смотреть на него.

– Там я буду знать, как себя вести.

– Здесь – не знаешь?

Он наблюдал за тем, как я одеваюсь. Я предпочла не отвечать на его вопрос, и тогда советник задал следующий:

– Почему ты так уверена, что я тебя туда отвезу? После всего случившегося ты можешь попытаться вымолить у меня особые права. Попробуй, сегодня я в прекрасном настроении.

– Друг мой Таир, – я повернулась к нему спиной. – Я предпочту подавиться этими особыми правами. Помоги платье застегнуть.

Мгновение спустя послышались шаги – он встал и подошёл ко мне. Начал застёгивать платье, и каждое его прикосновение ощущалось, как ласка ножа.

– Мне жаль, что так получилось, – сказал он.

– О, я уверена, что тебе очень жаль!

– Ты всего лишь жертва обстоятельств. Скажи мне, где твой отец, и я тебя отпущу.

– Снова ты за старую песню?

Мы оба прекрасно знали, что мой отец не имеет к этому никакого отношения. Я обернулась к Таиру и усмехнулась. Затем прикоснулась рукой к воротнику его рубашки.

– Жертва? Друг мой Таир, это благодаря моему вмешательству тебе не удалось утвердить закон о закрытии Красной Академии. Благодаря мне ты не смог ратифицировать торговый договор о поставках нефти в Грац. Я разорвала твои связи с сенаторами, топила твоих жуков как мух. И это я порадовала Марицу Дорадо разрывом помолвки с уважаемым Таиром Ревокартом.

– Зато какая последовала за этим ночь, – прошептал он лукаво. – Со временем мне начало казаться, что оно того стоило.

– Это твоё право – так думать. Иногда мнения мужчины и женщины могут отличаться.

– В «Лакрице» ты меня хотела не меньше, чем я тебя.

– Ты слишком высокого о себе мнения.

– Давай проверим сейчас, Клара.

– Небеса, и что же ты хочешь проверить?! Я здесь нахожусь не по доброй воле и требую отвезти меня в ГУКМ. Возможно, в «Лакрице» я и хотела переспать с тобой, но тогда всё было по-другому.

– Тогда ты держала ситуацию под контролем, а сейчас контроль перешёл ко мне, правильно? Но, Клара, – он провёл рукой по моему плечу, — нужно проверить, возможно, тебе понравятся новые условия.

– Условия, при которых ты держишь меня на коротком поводке, прикрываясь угрозой начать судебное разбирательство?

– Именно!

Он смеялся. Сложно было не заметить: ему нравилась наша перепалка.

Внезапно я осознала очевидную вещь: этот мужчина не понимает. Ревокарт не знает, как противно ощущать на себе нежеланные руки. Какая это ломка, боль, отрицание. Глупец не видит, что скрывается за моими попытками держать маску. Глубокое отчаяние!

Я повернулась к нему.

– Чтобы проверить, нужно, чтобы я захотела быть с тобой! – закричала, теряя остатки самообладания. – А я не хотела! Я не звала тебя в свою жизнь! Это ты, самоуверенный дурак, потребовал невинную девушку к себе в постель! Не зная, кто она! О чём мечтает! Потому что хотел и потому что мог! Ты идиот, если думаешь, что я хочу что-то проверять! Я! Хочу! Уехать! В ГУКМ!

Его лицо переменилось. Свирепое выражение наползло внезапно. Вот он, настоящий Ревокарт, которого боятся даже самые мерзкие твари в Эпирах.

Он схватил меня за плечи, наверное, желая раздавить.

– Ну же, Таир, ударь меня! – закричала я. – Ударь, покажи, чего стоит твоя благородная кровь, выродок Ревокартов! Подобие мужчины, позволяющее себе такую жестокость по отношению к женщине, в которую беззаветно влюблён!

Фраза-выстрел!

Фраза-насмешка!

Фраза-разлом!

Он застыл, поражённый. Несколько секунд смотрел на меня, и я была уверена: последняя фраза до сих пор звучит в его голове сотнями колоколов.

– Ты сошла с ума? – прошептал Ревокарт, отпуская и отодвигаясь от меня, как от прокажённой.

Но я распалилась и желала его крови! Смотри, мой жестокий друг, на что способна раздавленная женщина.

– Думаешь, я не догадывалась, почему ты столько лет не можешь меня отпустить!?

– Как и ты не оставляла меня в покое все эти годы!

– Я – другое дело, я мстила, но что тебе до меня?!

– Ты – его дочь!

– Дочь мёртвого призрака! Скажи, ты сам веришь в то, что говоришь? Взрослый человек, зацикленный на глупой идее вендетты, вот кто ты! Нет-нет, – я засмеялась, – дело не в Реме Тебрисе, не так ли? Дело во мне! Вчерашняя ночь – лишь тому доказательство. Вот же она я, Клара Дегенерис, на блюдечке с золотой каёмочкой, но вместо того, чтобы вести меня на допрос и выбивать правду, ты притащил меня в свой дом! И намекнул, что, если я попрошу, правильно попрошу, смогу остаться под твоей защитой!

Он засмеялся.

– Ты – наивный ребёнок, Клара!

Я подошла к нему ближе.

– Ты так часто повторяешь моё имя. Оно тебе нравится, не так ли? Скажи, Таир, ночью, перед тем, как изнасиловать, ты утверждал, что утром отвезёшь меня в Главное Управление. Кого ты в этом убеждал – меня… или себя? А может, просто пугал, чтобы утром я была готова просить о милостыне? И для чьего прибытия подготовил целый дом? Слуги ушли как раз к моему приезду, в камине натоплено, в спальне – тепло. Ночью ты подкинул дрова в огонь. Переживал, что я замёрзну?

– Ты сдурела!

– Хватит с меня! Ты играешь со мной много лет! А хочешь знать правду? Я никогда тебя не боялась по-настоящему! Ненавидела – да, и сильно! Но впервые я испугалась тебя только вчера, на площади, когда поняла, что меня ждёт допрос в ГУКМе и смертный приговор. Но нет же, ты привёз меня в свой дом… чтобы переспать! Даже сейчас ты не смог довести дело до логического завершения. И самое главное, ты не трогал мою мать!

– Твой муж её спрятал!

– Конечно, но твои шпионы были замечены у её дома! Ты знаешь, где она сейчас находится, но не тронул её. Даже после того, как я подорвала твой корабль. Ты многое потерял, когда «Адолга» не вернулась в порт, и дело не только в личных средствах. Ты любил этот корабль, ведь он напоминал тебе о юности. Но даже тогда ты не тронул мою мать! Таир, я прекрасно понимала, что перешла грань – посягнула на по-настоящему важную для тебя вещь, и готовилась к реальной войне, отдала приказ перевезти мать в другое место. Но ты не ответил в полную силу! Хотя мог!

– Закрой рот! – закричал Ревокарт. Он был зол, его кулаки сжались, а лицо покрылось красными пятнами – как неблагородно!

– Ты взял под опеку Яна. Мой брат построил военную карьеру под твоим чётким руководством, и ты выпытывал его обо мне! Думаешь, не знала? Знала! Не только ты подсылал к нему своих людей. И Ян делился с близкими друзьями историями, как часто ты расспрашивал у него… обо мне. Много узнал? И, кстати, – я оскалилась, – отдай мне мои рисунки! Те самые, которые мой брат тебе вручил по твоей настоятельной просьбе!

Таир молчал.

– Знаешь, в чём правда? Там, в Древеснах, я боялась тебя. Но не как врага. Как мужчину, который опытнее и мудрее! Я была напугана твоим вниманием. А спустя много лет я поняла, что это был не страх – нечто другое. Но ты…

Я засмеялась тем смехом, который могут понять только глубоко несчастные люди.

– Что, не сумел принять отказ? Приятно было пуговицы с моего жакета срезать в той карете? С девочки, к которой раньше прикасалась только родная мать! Да этого незначительного, с твоей точки зрения, эпизода хватило бы, чтобы возненавидеть тебя до конца моих дней. Но ведь это было только начало!

Я толкнула его изо всех сил. Он не сдвинулся, лишь плечом повёл.

Мне было горько и больно, но я сама не могла понять почему. Возможно, потому что мы оба загубили так много лет, лелея собственные обиды.

– Я могла быть для тебя идеальной женой! – закричала я. – Другом! Любовницей! Партнёром! Женщиной, которая не надоедает! Но ты предпочёл взять силой то, что можно получить, только проявив выдержку и терпение. Почему?! Потому что я его дочь и потому что ты – избалованный Ревокарт, уверенный в собственной неотразимости!

Я вдохнула и медленно выпустила из себя весь воздух. Ревокарт по-прежнему молчал. Наверное, если бы он увидел перед собой призрак воскресшего брата – он бы реагировал на него так же.

– Для тебя ошибки прошлого – заметь, даже не твои собственные ошибки, – оказались важнее настоящего! Тебе так и не удалось избавиться от идеи отомстить. Ты его даже не знал, своего брата, – сам ещё ребёнком был, – но ради этого подонка разрушил столько жизней. Может, по количеству наберётся и на Железный Легион, – усмехнулась я.

– Не трогай Астора, – сказал Таир… впрочем, приглушённым тоном. Он был сражён наповал моими словами.

– Я не буду ни о чём тебя просить, – сказала я, глядя ему в глаза. – Не буду паразитировать на твоей власти надо мной. Тебе удалось меня поймать, и я отвечу за собственный прокол. Принимается! Отвези! Меня! В ГУКМ!

Он молчал.

– Нежели тебе нечего сказать, Таир? – я ухмыльнулась.

Ревокарт прокашлялся и выдавил из себя:

– Они будут тебя пытать. За убийство государственного деятеля – это стандартная процедура. А Таврия была послом автономии… Ты не понимаешь, о чём просишь.

По телу пробежал холодок. Они будут меня пытать. И я не смогу не заплакать от боли. И буду видеть сальные улыбки – ещё бы, сама Клара Дегенерис попалась им в руки.

– Что ж, сделай так, чтобы не пытали.

– Не могу.

Я скривилась. Врёт!

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу…

– Чего же ты хочешь, Таир? Я не пойду на сделку с тобой! Что дальше?