Линси Сэндс - Горец-дьявол

Северная Англия, 1273 год

— Миледи!

Тревожный возглас заставил Эвелинду прервать разговор с поваром и оглянуться. В кухню ворвалась горничная. Весь ее вид выражал одновременно злость и испуг. Такое смятение чувств могло быть вызвано лишь одним человеком — Эддой. Что мачеха придумала на этот раз? Эвелинда быстро пообещала повару закончить обсуждение меню позже и устремилась навстречу служанке. Как только они приблизились друг к другу, Милдред поймала руки хозяйки в свои, скривила рот в скорбной гримасе и возвестила:

— Вас зовет ваша мачеха!

Эвелинда нахмурилась. Эдда посылала за ней только тогда, когда пребывала в отвратительном расположении духа и желала поразвлечься, глумясь над беззащитной падчерицей. Может быть, пока не поздно, уйти и придумать себе какое-нибудь занятие на весь день за пределами главной башни замка? Впрочем, настроение мачехи от этого только ухудшится и она придумает новые изощренные гнусности.

— Лучше пойти и узнать, чего она хочет, — сказала Эвелинда, ободряюще сжала руки Милдред и направилась вперед.

— Она улыбается, — предупредила Милдред, следуя за ней по пятам.

Эвелинда вздрогнула и остановилась у дверей, ведущих в главный зал. Улыбка Эдды не предвещала ничего хорошего. Как правило, она сулила Эвелинде дополнительные страдания. Хотя Эдда никогда не осмеливалась ударить падчерицу, ее выходки бывали настолько отвратительными, что порой казались хуже побоев. Эвелинда нервно прикусила губу, затем спросила:

— Ты не знаешь, что именно вывело ее из себя?

— Нет. — Голос Милдред звучал виновато. — Она как раз поносила Мака, утверждая, что он недостаточно холит ее кобылу, когда прибыл гонец от короля. Она прочла послание, заулыбалась и потребовала вас к себе.

Эвелинда чуть слышно вздохнула, заставила себя расправить плечи, подняла голову и решительно распахнула дверь. А что еще ей оставалось делать? Только терпеть и молиться, чтобы настал тот день, когда она будет свободна от власти мачехи и ее издевательств.

— А, Эвелинда! — Эдда и в самом деле улыбалась, пугающе широко и лучезарно.

— Мне передали, что вы хотите со мной поговорить, — тихо произнесла Эвелинда, ощущая у себя за спиной молчаливую поддержку Милдред, всегда готовой в трудную минуту прийти на помощь.

— Именно так. — Эдда продолжала демонстрировать улыбку во весь рот. Во весь беззубый рот, следовало бы добавить для полноты картины. Половина зубов отсутствовала вовсе, а оставшиеся были кривые и коричневые. Эдда улыбалась нечасто, а уж если улыбалась, то так, чтобы не обнаруживать плачевного состояния своих зубов. Сейчас она нарушила это правило, и тревога Эвелинды десятикратно возросла.

— С тех пор как умер твой отец, все заботы легли на мои плечи и я неустанно пекусь о твоем благополучии.

При этих словах Эвелинда еле сдержала презрительную усмешку. Отец, барон Джеймс д'Омсбери, был хорошим человеком и верным вассалом своего короля. Когда король пожелал удалить назойливую Эдду от своего двора, где она всем докучала, он обратился к Джеймсу д'Омсбери с просьбой на ней жениться. Барон подчинился с готовностью, Эдда — с негодованием. Быть связанной брачными узами с человеком, обладавшим всего-навсего титулом барона, казалось ей оскорбительным. А поселившись в замке д'Омсбери, она с первого взгляда невзлюбила дочь своего мужа.

Поначалу все шло не так уж плохо. В присутствии отца Эвелинды и ее брата Александра Эдда пыталась держаться с падчерицей по крайней мере вежливо. Три года назад Александр отправился в Крестовый поход с принцем Эдуардом. И хотя принц уже вернулся в Англию и даже успел стать королем, Александр все еще оставался в Тунисе. Но самым печальным было то, что сразу после отъезда Александра их отец скончался от грудной болезни.

Останки Джеймса д'Омсбери еще не упокоились в семейном склепе, а Эдда уже отбросила притворную вежливость и продемонстрировала свои истинные чувства. Последние три года были для Эвелинды сущим адом, из которого она уже не чаяла выбраться. Единственной надеждой было возвращение брата. Возможно, он выдаст ее замуж куда-нибудь подальше от этой страшной женщины. К несчастью, Александр, казалось, не спешил в родные края.

— Я решила, что тебе давно пора выйти замуж, — объявила Эдда, — и король со мной согласился.

— Это значит, король принял решение выдать вас замуж и заставил ее согласиться, — проворчала сзади Милдред, понизив голос, чтобы Эдда не могла ее услышать. — Уж не думаете ли вы, что она добровольно отказалась от удовольствия и дальше вас мучить?

Эвелинда едва слышала слова своей служанки, она была полностью поглощена тем, что сказала Эдда. Возможно, со стороны мачехи все это просто жестокая попытка возбудить в ее душе надежды на будущее, с тем чтобы тут же безжалостно их разрушить.

— Итак, я выбрала для тебя мужа, а король вел переговоры об условиях брачного контракта, — величественно провозгласила Эдда. — Я только что получила послание. Все улажено. Ты выходишь замуж.

Эвелинда молча ждала продолжения. Должно последовать что-то еще. Сейчас Эдда либо объявит все это шуткой, либо назовет жениха, и им окажется какой-нибудь кошмарный смердящий старый лорд, с которым Эвелинда будет глубоко несчастна.

— Пока мы беседуем, твой будущий муж уже направляется сюда. Он владелец замка Доннехэд!

Эдда торжествовала, она произнесла последнее слово очень отчетливо, почти по слогам: «Дон-не-хэд».

У Эвелинды перехватило дыхание. То, что она услышала, было хуже смердящего старика. Это был Дьявол из Доннехэда.

Злобное ликование Эдды не знало пределов.

— Да, он твой жених, и я от души желаю тебе всех несчастий в мире.

— Тварь! — в бешенстве прошипела Милдред из-за спины Эвелинды.

Не обращая внимания на высказывание горничной, Эвелинда изо всех сил пыталась справиться с охватившими ее ужасом и смятением и сохранить бесстрастное выражение лица. Она не доставит Эдде дополнительного удовольствия, показав, насколько сокрушительным был удар. Дьявол из Доннехэда… Эдда не просто ненавидела ее, а за человека не считала, если решила отдать в жены этому страшному шотландцу.

— Теперь уходи, — сказала Эдда, насладившись сполна. — Я больше не испытываю желания видеть тебя.

Эвелинда сухо кивнула и, схватив Милдред за руку, устремилась прочь из зала и из главной башни замка.

— Корова! — выпалила Милдред, как только за ними закрылись двери.

Не отвечая, Эвелинда быстро шла через внутренний двор к конюшне.

— Подлая жестокая уродина, — продолжала Милдред. — У нее камень вместо сердца и вместо лица в придачу. Сам сатана веселился вовсю в тот день, когда король заставил вашего отца жениться на этой дьяволице.

Эвелинда втолкнула Милдред в конюшню и благодарно улыбнулась конюху Маку, увидев, что ее лошадь и любимый чалый конь Мака уже стоят под седлом и полностью готовы к выезду.

— Я видел улыбку на лице Эдды, когда она получила послание, — пояснил конюх. — Наверное, вам нужна хорошая прогулка после разговора с ней.

— Спасибо, Мак.

Эвелинда подтолкнула Милдред к своей лошади.

— Ваш отец, должно быть, в гробу переворачивается, — не прекращала браниться горничная, пока госпожа помогала ей забраться в седло.

Почти без помощи Мака Эвелинда легко вскочила на лошадь позади своей верной служанки, которая продолжала гневную тираду:

— И ваша благословенная матушка на небесах, уж конечно, ругается на чем свет стоит, желая оказаться здесь, с нами, и вырвать все волосы до одного у старой шлюхи.

Эвелинда пришпорила лошадь, пустив ее в легкий галоп. Мак поскакал следом.

— Я подмешаю яд в медовый напиток мерзкой гарпии, — грозилась Милдред, пока они пересекали внутренний двор и, миновав ворота, въезжали на подъемный мост. — Любой из обитателей замка поблагодарит меня за это. Самая противная, жадная, бессердечная, лицемерная… — Тут она охнула и притихла.

Эвелинда слегка улыбнулась. Как раз в это время, доехав до середины моста, она ослабила поводья, предоставив Леди свободу. Лошадь тряхнула гривой и с радостным ржанием понеслась вперед. Эвелинде не надо было оглядываться и смотреть, где Мак, она знала, что он их нагонит. А Милдред, вцепившись в хозяйку, сосредоточилась исключительно на том, чтобы не выпасть из седла.

Только убедившись, что Милдред успокоилась, Эвелинда слегка натянула поводья. Леди тут же подчинилась. Таков был привычный ритуал. Всякий раз после очередной жестокой и низкой выходки Эдды Милдред шумно выходила из себя. Эвелинда увозила ее подальше от замка, чтобы уберечь от наказания за неосторожные слова и поступки.

Как только Леди замедлила бег и перешла на легкий галоп, Мак поравнялся с ними и, глядя на Эвелинду, вопросительно приподнял бровь. Но она в ответ только покачала головой. Ей не хотелось рассказывать о том, какой «сюрприз» преподнесла Эдда. Милдред снова впадет в расстройство, а Эвелинда уже потратила достаточно времени на умиротворение горничной. Теперь ей нужно преодолеть собственные душевные муки и осмыслить сложившуюся ситуацию.

— Можно возвращаться, — сказала Милдред. — Не волнуйтесь, я не скажу и не сделаю ничего плохого этой гадине. Напрасный труд. Но я уверена, в преисподней для нее уже приберегли что-нибудь особенное и ждут не дождутся, когда наконец она помрет. Для всех нас будет лучше, если она поторопится.

Эвелинда попыталась улыбнуться. У нее не было сил отвечать, вместо этого она остановила лошадь и взглянула на конюха:

— Ты отвезешь Милдред домой?

— Значит, вы не возвращаетесь? — встревоженно спросил он.

— Не сейчас. Мне надо побыть одной.

Мак немного помедлил, затем кивнул, легко поднял Милдред и пересадил ее к себе в седло. С виду невысокий и жилистый, он был поразительно сильным мужчиной.

— Не уезжайте далеко, а не то попадете в беду, — предостерег он. — И не задерживайтесь слишком долго, иначе я поеду вас искать.

Она кивнула, и Макс Милдред медленно двинулись по направлению к замку. Эвелинда смотрела им вслед. Судя по тому, как Мак наклонил голову к Милдред, она рассказывала ему о том, что уже произошло и что должно произойти совсем скоро.

Свадьба. С Дьяволом из Доннехэда.

Эвелинда судорожно сглотнула, от внезапно нахлынувшего страха у нее перехватило дыхание. Она повернула лошадь и поскакала на свою любимую поляну у реки. Как раз в этом месте на реке был водопад, небольшой — не выше человеческого роста — и тем не менее восхитительный.

Подъехав к самой кромке воды, чтобы Леди смогла напиться, Эвелинда выскользнула из седла на землю и, рассеянно поглаживая шею лошади, задумчиво стала смотреть на воду.

Это живописное место всегда действовало на нее благотворно. Здесь она забывала о своих тревогах и заботах. Журчание воды и легкий туман в воздухе вокруг водопада обычно уносили прочь печали, и Эвелинде становилось легче. Сегодня все было иначе. Слишком много воды понадобилось бы, чтобы смыть нынешние переживания.

Эвелинда села на большой валун у самой реки и разулась. Затем наклонилась, подхватила сзади подол платья, протянула его вперед между ногами и заправила за свободный пояс, который носила поверх одежды. Завершив приготовления, она подошла к воде и для начала осторожно погрузила в нее не всю ступню, а только пальцы. Чудесное ощущение прохлады заставило ее улыбнуться. Помедлив немного, Эвелинда со вздохом блаженства вошла в воду почти по колено.

Она закрыла глаза и стояла неподвижно, стараясь не думать о предстоящей свадьбе с Дьяволом из Доннехэда. Она вернется к мыслям о будущем позже, а сейчас ей хотелось нескольких мгновений тишины и покоя.

Эти мгновения оказались слишком короткими, потому что подол юбки выскользнул из-за пояса и плюхнулся в воду.

Вскрикнув от неожиданности, Эвелинда попыталась выбраться из реки, но запуталась в мокрой юбке и оступилась. Вытянув руки перед собой, она рванулась на берег, пытаясь в последнюю секунду предотвратить падение. Но руки ее соскользнули по валуну, и Эвелинда погрузилась в воду, несколько раз сильно ударившись всем телом о большой неровный камень.

Вынырнув на поверхность, Эвелинда выплюнула воду, откашлялась и, превозмогая боль, заставила себя выбраться на берег. Хорошенько отдышавшись, Эвелинда ощупала ребра и с облегчением пришла к выводу, что все кости целы. Неожиданно на нее нахлынула досада — она, конечно, никогда не считала себя грациознейшей из женщин, но оказаться настолько неуклюжей! Нет, похоже, сегодня удача отвернулась от нее окончательно.

Встряхнув головой, Эвелинда с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла к лошади. Леди отступила в сторону и смотрела на хозяйку с явным неодобрением. Видимо, Эвелинда обрызгала ее, падая в воду. Рассудив, что животное обойдется без извинений, Эвелинда, вся дрожа, опустилась на камень.