Фергус понуро опустил плечи и сконфуженно почесал затылок:

— Ну, у них обоих руки были заняты камышовыми подстилками, поэтому я решил помочь и открыл перед ними двери, — признался он со вздохом, затем справился с растерянностью и добавил: — Но я отвернулся всего на секунду, за это время никто не мог незаметно подняться наверх.

— Тем не менее это произошло, — прорычал Каллен, приходя в еще большую ярость от того, что его так подвел именно Фергус — надежнейший и вернейший из его людей, на протяжении стольких лет бывший правой рукой сначала Лиама, а потом и самого Каллена.

— Ну уж во всяком случае, и подняться, и спуститься за это время точно никто не мог, — сердито ответил Фергус. — Значит, все-таки пожар возник случайно.

— Кто-то мог подождать в коридоре и ускользнуть потом, когда я был в комнате, а ты ушел за водой, — заметил Каллен.

Его слова не убедили Фергуса. Он упрямо мотнул головой и повторил:

— Нет, думаю, пожар возник случайно. Я не верю, что кто-то мог бы…

— Забудь про случайности, — свирепо перебил Каллен и добавил: — Впредь тот, кто охраняет мою жену, должен постоянно находиться в том же помещении, где находится она, и повсюду следовать за ней. Понятно?

— Да, — в один голос ответили Фергус и Тэвис.

Каллен шумно выдохнул. Он не испытывал никакого удовлетворения. Только что Эвелинда едва не погибла, и у него внутри все кипело. Нужно как-то выпустить пар — то ли пойти к жене и, занявшись в ней любовью, хотя бы несколько часов не отпускать ее от себя, то ли что-нибудь — или кого-нибудь — сокрушить, разбить, ударить… К несчастью, как только он напустился на мужчин, в спальню немедленно устремилась Милдред, желавшая убедиться в том, что ее хозяйка пребывает в целости и сохранности. Кроме того, по его собственному распоряжению служанки уже тащили по лестнице лохань и воду для Эвелинды. Значит, любовью заняться не получится. Конечно, хорошо бы треснуть как следует одного — или обоих — олухов, стоящих перед ним. Однако это тоже не выход — сейчас он в такой ярости, что может ненароком прикончить их.

Необходимо немедленно найти какую-то отдушину. Каллен резко отвернулся от мужчин и двинулся к лестнице. Сейчас он пойдет на конюшню, поговорит с Маком, а потом хорошенько пришпорит своего коня и помчится во весь опор — это поможет остудить кровь, кипевшую у него в жилах.

Каллен шагнул на верхнюю ступень и остановился. Черт побери, он не сможет спуститься вниз, пока служанки волокут по лестнице лохань.

Застыв в нетерпеливом ожидании, он свирепо смотрел на измученных женщин, и постепенно его злость сменилась чем-то похожим на сочувствие. Вчетвером тащить тяжеленную лохань наверх по узкой лестнице было явно очень непросто. Каллен вспомнил настойчивые просьбы жены о том, чтобы несколько мужчин помогали женщинам в башне и выполняли тяжелую физическую работу. Действительно, мужчины могли бы поднять лохань вдвоем — это было бы гораздо проще и быстрее.

А недавняя неприятность, случившаяся за ужином? Тушу вепря приправили специями, зажарили на вертеле, нафаршировали и положили на огромное блюдо. Служанки вшестером вынесли его в зал, но одна из них оступилась, поднос наклонился, и туша съехала на пол. Женщины быстро остановились и, водрузив жареного кабана на место, продолжили путь к столу. Трапеза в общем и целом прошла нормально. Однако пришлось повозиться с прилипшими к мясу кусочками камыша и прочими сомнительными примесями.

Если бы мужчины занялись тяжелой работой на кухне, подобных досадных случайностей можно было бы избежать. Кроме того, женщины гораздо быстрее подавали бы к столу остальные блюда. В самом деле, отсутствие нескольких мужчин на тренировочном поле не нанесет большого ущерба боевой подготовке. Кроме того, они могут сменять друг друга — день в башне, три-четыре дня на учениях. Приходится признать — идея жены не лишена здравого смысла. Каллен решил отдать соответствующие распоряжения.


— Я не могу принимать ванну, когда вы стоите здесь и смотрите на меня, — повторила Эвелинда в крайнем раздражении. Она отказывалась верить в такую нелепость. Невозможно, чтобы Каллен действительно приказал мужчинам ни на секунду не покидать комнату. О чем он думал? Очевидно, вообще ни о чем. По крайней мере не о том, что сам приказал приготовить для жены ванну. О Боже! А если Эвелинде потребуется зайти в уборную — эти двое тоже последуют за ней и будут топтаться рядом?!

Она постаралась немедленно изгнать эту мысль из головы. От подобной перспективы можно и впрямь захотеть в уборную, и что тогда прикажете делать?

— Лэрд запретил нам отходить от вас, мы должны оставаться в комнате, — упрямо повторил Фергус. По его сердитому лицу было видно — все происходящее ему совершенно не нравится, он чувствует себя ужасно неловко, но не решается ослушаться Каллена. Зато этот идиот Тэвис, судя по его дурацкой ухмылке, от души забавляется тем, что Эвелинде придется в их присутствии плескаться в лохани.

— Нет, это чистое безумие, — гневно высказалась Милдред, не желая оставаться в стороне и присоединяясь к склоке. — Вы не можете стоять здесь, пока она купается.

— Но уйти мы тоже не можем, — твердо заявил Фергус. — Пусть она подождет и примет ванну, когда вернется Каллен.

— Ну нет, это неправильно, — возразил Тэвис. — К тому времени вода остынет, а дамы потратили столько сил, чтобы нагреть ее и принести сюда.

Этот кузен Каллена может вывести из себя кого угодно. Плевать он хотел на то, сколько сил вложили женщины в приготовления к купанию. Иначе он помог бы им волочь кошмарную лохань вверх по лестнице. Нетерпеливо передернув плечами, Эвелинда двинулась к выходу:

— Где мой муж?

Молчание. Эвелинда оглянулась на сопровождавших ее мужчин — судя по их лицам, они понятия не имеют, куда направился лэрд. Раздраженно покачав головой, она открыла дверь и выплыла из комнаты. Охранники неотступно следовали за ней. Эвелинда остановилась на верхней ступени лестницы и обвела сердитым взглядом главный зал. Она надеялась, что муж находится там — занимается делами, отдает распоряжения, — но внизу было пусто. Ну и где его теперь искать? Он может быть во внутреннем дворе, на конюшне, на тренировочном поле… или вообще за пределами замка. Какая досада!

Некоторое время постояв в задумчивости на лестничной площадке, Эвелинда решительно кивнула и развернулась. Фергус и Тэвис расступились, давая ей пройти, затем двинулись следом. Слегка вырвавшись вперед, она быстро подошла к комнате, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, и захлопнула ее прежде, чем мужчины поняли, что происходит. Засов оказался задвинутым в тот самый момент, когда с другой стороны охранники врезались в деревянную дверь.

— Миледи! — крикнул Фергус из коридора. — Откройте! Нам приказано не терять вас из виду!

— Я открою дверь, как только приму ванну, — невозмутимо объявила Эвелинда, подходя к лохани.

Милдред прыснула от смеха и проверила, достаточно ли теплая вода.

— О нет, Иви, — вкрадчиво произнес из-за двери Тэвис, основательно удивив Эвелинду — этим уменьшительным именем ее называл только Мак. — По твоей вине у нас будут неприятности. Открой, девочка, и дай нам войти. Мы обещаем не смотреть.

В ответ на его призыв Эвелинда фыркнула и принялась раздеваться. Она еще могла бы поверить в то, что Фергус не будет смотреть, но Тэвис? Не похоже. Насколько она успела заметить, этот неутомимый жеребец абсолютно не мог спокойно пройти мимо женщины. Причем любой. Кажется, ни одно существо женского пола не оставляет его равнодушным. Она видела, как он заигрывает с молодыми и не очень, с блондинками и рыжими, с просто брюнетками и жгучими брюнетками. Она видела его рядом, с худышками и толстухами, а также с дамами всех промежуточных размеров. Вероятно, таким образом он заполняет пустоту, возникшую в душе после того, как в раннем детстве мать отдалилась от него. Кто знает? В любом случае его поведение ничего не изменит. Он не заполнит эту пустоту, перескакивая с одной женщины на другую.

— Так, полезайте в воду, дорогая, — пробормотала Милдред, сняв с госпожи платье и сорочку.

Поблагодарив горничную за помощь, Эвелинда погрузилась в лохань и с блаженным вздохом ощутила теплую воду на своей закопченной коже. Не холодно, не горячо — в самый раз, могло бы получиться не купание, а сплошное наслаждение — если бы не дикие мужские вопли и крики, раздававшиеся из коридора.

Честное слово, нарастающая паника обездоленных охранников практически свела на нет все удовольствие. Эвелинда не стала нежиться в воде и постаралась как можно быстрее смыть с себя сажу. Очевидно, не только она находила надсадные завывания мужчин весьма утомительными. Кажется, Милдред никогда в жизни не мыла ей голову так быстро. Несколько мгновений спустя Эвелинда уже поспешно вылезла из лохани, наскоро вытерлась полотняной простыней и принялась натягивать на себя чистую одежду.

— Давно пора разобраться с этими несчастными случаями и с теми, кто их замышляет, — мрачно сказала Милдред, помогая Эвелинде справиться со шнуровкой на платье. — Думаю, мне надо порасспрашивать людей. Возможно, здешние служанки знают что-нибудь интересное.

— Нет, — резко сказала Эвелинда. — Ты не должна подвергать себя опасности.

— Но…

— Нет, — твердо повторила Эвелинда. — Предоставь это мне. Я сама все выясню и разберусь, в чем тут дело.

Милдред недовольно поджала губы, но не стала спорить, а Эвелинда направилась к двери. Конечно, волосы совершенно мокрые и спутанные, но главное сделано — ей удалось вымыться и переодеться. Она уже изнемогала от шума, поднятого Фергусом и Тэвисом, и не желала терпеть его ни одной лишней секунды. Если они так жаждут находиться рядом, пусть торчат здесь и наблюдают за тем, как она будет долго и упорно сушить и расчесывать волосы, сидя у камина. Эвелинда от души надеялась, что унылое созерцание этого монотонного процесса заставит мужчин на стену лезть от скуки.


Наступил полдень. Эвелинда наконец высушила волосы, причесалась и решила отправиться в главный зал. Милдред, спускавшаяся по лестнице рядом с ней, тихонько улыбалась, но, похоже, из всей их небольшой компании только она одна пребывала в хорошем настроении. Фергус и Тэвис устали слоняться из угла в угол, непрерывно испуская шумные вздохи в ожидании того момента, когда Эвелинда управится с волосами. Она сама тоже получила мало радости от навязчивого присутствия телохранителей. Если бы муж находился внизу, она сказала бы ему пару ласковых слов прямо сразу, едва сойдя с последней ступени лестницы.

Однако его нигде не было видно. Эвелинда тяжело вздохнула и направилась к своему месту во главе господского стола, стоявшего на небольшом возвышении. Дойдя до середины зала, она услышала, как открываются входные двери, и обернулась. В башню входил Трэлин.

Эвелинда резко остановилась и чуть не рухнула носом в камышовые подстилки — один из охранников не успел вовремя остановиться и врезался в нее сзади.

— Господи, Боже ты мой! — раздраженно воскликнула она, обращаясь к тому, кто наткнулся на нее, а теперь подхватил и помог удержаться на ногах. Оглянувшись, она увидела, что это Тэвис. — Нет никакой необходимости наступать мне на пятки. Я не собираюсь никуда убегать.

— Извини, — пробормотал Тэвис, хотя на его ухмыляющейся физиономии не было и тени раскаяния.

Раздраженно фыркнув, Эвелинда повернулась и пошла навстречу Трэлину.

— Добрый день, милорд, — поприветствовала она гостя. — Муж в данный момент отсутствует, но я уверена, что он скоро вернется.

— Да, — улыбнулся Трэлин. — Мак тоже думает, что он скоро вернется. Принимая моего коня, он рассказал, что Каллен уехал на прогулку.

Эвелинда с трудом справилась со своим лицом. Честное слово, это просто невыносимо — похоже, здесь всем и каждому известно больше, чем ей самой. Неужели Каллену было так трудно послать кого-нибудь к ней и предупредить о своей прогулке?

Отогнав от себя неприятные мысли, она предложила:

— Не желаете ли в ожидании Каллена разделить с нами полуденную трапезу?

— Я не рассчитал время и слишком поздно выехал из дома, — смущенно сказал Трэлин. — Впрочем, если это удобно, я с удовольствием пообедаю с вами.

— Конечно, это удобно, — заверила Эвелинда и, взяв его под руку, повела к главному столу. Какая удача, что подвернулась возможность поговорить с Трэлином.

— Мак рассказал мне о том, что здесь произошло сегодня утром, — тихо сказал Трэлин, когда они уселись за стол. И, внимательно посмотрев на нее, продолжил: — Вы прекрасно выглядите и, слава Богу, кажется, не пострадали?

— О да, я в полном порядке, — согласилась Эвелинда и бросила сердитый взгляд на Тэвиса, который разместился так близко, что сел на ее юбку. Тэвис молча ухмыльнулся и, слегка отодвинувшись, вытащил из-под себя ее платье. Подвинуться на более приличное расстояние, он не мог — по другую сторону от него сидел Фергус.