Саймон вошел в большой зал роскошного дома Хейса и увидел, что сэр Джон стоит у окна, выходящего на улицу перед его домом. Судя по его покрасневшим глазам, сэр Джон снова плакал, и Саймон испытал прилив жалости к этому человеку, потерявшему обожаемую жену. Гнев душил Саймона, на сей раз он жаждал не только остановить бессмысленные убийства, но и отомстить. Леди Кэтрин была хорошей женщиной, доброй и щедрой. Таков же был и сэр Джон, который, кроме всего, был его другом, и эта жестокая расправа превращала погоню за нелюдями в личное дело Саймона. Он подошел к сэру Джону и положил руку ему на плечо, хотя и понимал, что не может по-настоящему успокоить своего друга.

— Я закончил, Джон, — сказал он тихо. — Старая и молодая Мэри отправились к вашей жене. Они подготовят ее.

— Наверное, надо им помочь, — сказал Джон, но не сделал и шага от окна.

— Нет, мой друг. Пусть женщины позаботятся о ней. Тебе не нужно вновь это видеть.

— Это зрелище я никогда не смогу стереть из своей памяти.

— Лучше думай о том хорошем, что было за годы вашей супружеской жизни.

— Да, конечно, я постараюсь. Когда-нибудь. — Сэр Джон нахмурился, продолжая смотреть на собравшихся внизу горожан. — Толпа растет, и ее настроение становится все более опасным. Они уже открыто кричат, что Торманд убийца. Мою Кэт очень любили, ведь у нее было щедрое сердце, и она так часто помогала бедным. Эти люди потеряли милосердного друга и хотят, чтобы кое-кто дорого заплатил за это.

— Ты имеешь в виду Торманда?

Сэр Джон со вздохом прикрыл глаза в знак согласия.

— Его и колдунью Росс, как они называют бедную девушку. Спрячь их получше и подальше отсюда.

— Считаешь, что опасность настолько велика? — Саймон внимательно смотрел на толпу.

— Думаю, да. Все началось с шепотков, а затем люди стали открыто высказывать свои подозрения, и вот теперь это сборище перед моим домом. Перед тем как я отправился к своему кузену, Кэт сказала мне, что ее беспокоит безопасность Торманда, а она знала гораздо больше о настроениях в городе, чем я. Думаю, за всем этим кто-то стоит. Может быть, именно убийцы. Да, нужно незамедлительно отправить его и девушку в какое-нибудь безопасное место.

— Ему это не понравится.

— По крайней мере, он будет жив и сможет участвовать в поисках негодяев. Но теперь не стоит откладывать его отъезд. Эта разъяренная толпа готова вот-вот отправиться на поиски убийцы, а мы с тобой знаем, чем это может грозить Торманду. Полагаю, ты уже подготовил для него убежище?

— Конечно, — ответил Саймон и широкими шагами направился к двери.

— Отошли их. Даже если для этого придется связать Торманда и девушку.

— Через час их в городе не будет.

Морейн нахмурилась и слегка коснулась губ Торманда рукой. Они говорили о леди Кэтрин. Морейн понимала, что этот разговор помогает ему справиться с горем — потерей хорошего друга. «Их связывала только дружба», — подумала Морейн. Чтобы догадаться об этом, не потребовалось много времени. Торманд говорил о леди Кэтрин как о любимой тетушке или кузине, а не как о возлюбленной, к которой все еще испытывал чувства.

— Ты слышал? — спросила она.

— Что именно?

Торманд слегка сжал ее ладонь и улыбнулся, когда она, покраснев от удовольствия, быстро отдернула руку. Душа у него болела от потери старого друга — леди Кэтрин, но он догадывался, как можно слегка унять это горе. Страсть Морейн согревала Торманда по ночам, и он всегда желал ее. Кроме того, ему не очень хотелось встречаться с рыцарями, когда те вернутся с места убийства леди Кэтрин. Он знал, что они там увидят, и был уверен, что где-нибудь среди пятен крови обнаружится по крайней мере еще одна заколка. Никаких следов, никаких свидетелей. Они все время идут по кровавому следу убийц, но так и не смогли настичь их, чтобы спасти бедняжку Кэт. Только сладкие поцелуи Морейн могли заглушить, ослабить навалившуюся на него тяжесть. Он уже хотел посадить ее к себе на колени, когда действительно услышал шум. Высвободившись из его объятий, Морейн направилась к окну.

— Что там происходит?

— Не пойму, — сказал он, быстро подошел к ней и мягко, но решительно отстранил девушку от оконного проема. — Думаю, кое-кто намеревается посетить нас, но вовсе не за тем, чтобы выразить соболезнования по поводу потери доброго друга.

Он говорил, но его тихий голос не мог перекрыть пугающе знакомые звуки. Это был шум разъяренной толпы, гул скопища людей, объединенных желанием обрушить свой гнев на виновного. Когда-то такая же толпа пришла за ее матерью, и хотя тогда жестокими людьми двигал страх, а не жажда возмездия, она знала, что результат будет таким же. Морейн до мельчайших деталей помнила тот ужасный день, когда горожане схватили ее мать; она помнила озлобленных людей, переполненных страхом и ненавистью, которые толкали их на убийство. Той ночью Морейн едва удалось спастись, а взошедшее солнце она встретила уже бездомной сиротой. Горожане, удовлетворив жажду крови убийством ее матери, на рассвете пришли к ней домой и просто выгнали ее из города, как бродячую собаку.

Морейн задрожала, она слишком хорошо помнила ужас того кошмарного дня. Торманд обнял ее за плечи и прижал к себе. Теплота этого простого жеста и молчаливое участие любимого человека помогли ей преодолеть охвативший ее страх.

— Не бойся, Морейн, — сказал он тихо и поцеловал ее в щеку. — Им до нас не добраться.

— Надеюсь…

Торманд и Морейн одновременно вздрогнули, когда рядом с ними неслышно появился Саймон.

— Черт возьми, Саймон! — пробормотал его друг. — Тебе надо носить колокольчик. Как ты умудряешься двигаться совершенно бесшумно? И потом, когда ты подъехал, мы смотрели в окно, но почему-то не видели тебя.

— В твой дом можно попасть и другим путем. — Саймон посмотрел в окно, затем перевел взгляд на Торманда. — Вам придется уехать. Прямо сейчас.

Торманд обвел взглядом пока еще небольшую толпу, собравшуюся перед домом.

— Их не так уж и много.

— Скоро будет гораздо больше.

— С моими кузенами и, возможно, с несколькими твоими людьми мы могли бы…

— Сразиться с горожанами? Мне вовсе не хочется убивать этих людей, пусть даже сейчас они и обезумели от страха. Ты ведь знаешь, Торманд, леди Кэтрин очень любили, и теперь эти люди жаждут крови — твоей крови. — Он кивком указал на Морейн. — И ее.

— Морейн? С чего бы им требовать ее крови? Никто не считает ее убийцей, или вы что-то скрываете от меня?

— Они хотят убить меня, потому что считают колдуньей. Точно так же они требовали смерти моей матери, — прошептала она.

Саймон тихо выругался.

— Они хотят твоей смерти, Морейн, потому что думают — ты либо помогаешь ему убивать женщин, либо хочешь спасти Торманда от наказания за содеянное.

— Конечно, — тихо проговорила она. — И совершенно не имеет значения, что я впервые увидела Торманда только после того, как произошло второе убийство.

— За всем этим стоит Магда.

— Ну, она, конечно, внесла свою лепту, но, думаю, не твоя бывшая служанка подстрекает толпу. А сейчас соберите все, что вам понадобится, чтобы некоторое время провести в убежище.

Увидев напряженное и упрямое выражение на лице Торманда, Саймон понял, что сейчас последуют возражения, но спорить времени не было.

— Сэр Джон тоже считает, что вам следует уехать — тебе и Морейн. Он сказал, что Кэтрин предупреждала его о настроении людей, более того, она была уверена, что кое-кто подливает масла в огонь.

— Убийцы? — спросила Морейн.

— Возможно, но это может быть и любой глупец, способный подстрекать таких же глупцов. Я…

Камень, влетевший в окно, прервал Саймона. Торманд, резко обернувшись, тут же загородил собой Морейн. Взглянув сквозь разбитое стекло на основательно разбушевавшуюся толпу, он понял, что камень — это только начало.

.— Иди, — он подтолкнул Морейн к двери, — возьми только самое необходимое, и мы поедем.

— А как же Уолин? — начала она, неохотно направляясь к двери.

— Здесь, под присмотром моих кузенов, а также Саймона и Уолтера, он будет в большей безопасности. Поторопись! — скомандовал он.

Как только она ушла, Торманд посмотрел на Саймона:

— Ты сумеешь вывести нас отсюда?

— Да. Я слышу, что подъезжают твои братья. Возьми, что считаешь нужным, и поедем. Твои родственники прикроют нас, надеюсь, им удастся некоторое время сдерживать эту обезумевшую чернь.

Яростно чертыхаясь, Торманд бросился в свою спальню и, прихватив седельную сумку, стал торопливо запихивать в нее какие-то вещи. Надев перевязь, он прикрепил к ней меч, потом пристегнул к поясу кинжал, еще пару заткнул за голенища сапог. Он собирался, беспрерывно ругаясь и скрипя зубами, так как больше всего ему хотелось остаться, чтобы, как и положено рыцарю, защищать свой дом. Но он понимал, что не сможет противостоять толпе, жаждущей его крови. Даже четверых вооруженных Мюрреев будет недостаточно, чтобы сдержать идущую на приступ толпу. А ведь нельзя забывать и о Морейн. Здесь он больше не сможет обеспечить ее безопасность.

Даже когда они выскользнули из дома через черный ход на улицу, где их ожидали три лошади, оседланные и груженные запасами, Торманд слышал, как его родственники пытались перекричать толпу. Ему оставалось только молить Бога, чтобы братья, прикрывавшие их бегство, остались целы. По лицу Саймона было заметно, что он предпочел бы с мечом в руке присоединиться к друзьям, но он лишь быстро уводил их по темнеющим улицам прочь от опасности.

Саймон повел их длинной петляющей дорогой через город и дальше по тропе, ведущей на запад. Торманд пристально наблюдал за Морейн, и не только потому, что она была неопытным всадником. Разъяренная толпа внушает страх, особенно когда охотится за тобой, и Морейн все еще выглядела испуганной, несмотря на то что расстояние между ними и бушевавшими перед домом людьми все увеличивалось. Он неожиданно вспомнил, как она шептала о горестной судьбе своей матери, и нахмурился. Именно разъяренная масса безумцев сделала ее сиротой, а потом и отверженной. Ему даже не хотелось думать о том, какие мрачные воспоминания пробуждают в ее памяти нынешние события.

Они ехали уже довольно долго, и Торманд собрался спросить у Саймона, как далеко тот намерен их отвести, когда наконец они увидели полуразрушенную башню. Когда они подъехали ближе, Торманд огорченно покачал головой: казалось, в таких руинах нельзя даже укрыться от непогоды. Хотя пару раз ему доводилось оказываться и в более суровых условиях, такая жизнь была ему не по вкусу, но больше всего он беспокоился из-за Морейн. И только когда они спешились, Торманд догадался, что среди руин могли остаться неповрежденные, пригодные для обитания помещения.

— Вот мы и на месте, — сказал Саймон, помогая Морейн слезть с лошади.

— Роскоши немного, — скептически пробормотал Торманд, обнимая Морейн за плечи и делая вид, что не замечает, как неважно чувствует себя девушка, после такой, как показалось бы многим, короткой поездки.

— На самом деле здесь не так плохо, как кажется. Входите.

Почувствовав, что Морейн уже более-менее держится на ногах, Торманд взял ее за руку и последовал за Саймоном. На первый взгляд внутри дом выглядел таким же разрушенным, как и снаружи, но, пройдя несколько помещений с разбитыми стенами и обвалившимися потолками, Торманд за массивной дверью, которую открыл Саймон, увидел, довольно большую, вполне пригодную для жилья комнату. В ней было все, что нужно: кровать, очаг, большой, хотя и довольно грубый стол. Даже имелась закрытая ширмой ниша, где, как предположил Торманд, расположилось необходимое каждому человеку место уединения. Широкая кровать стояла у одной стены, у другой были составлены бочонки с питьем и аккуратно сложены съестные припасы. Увиденное понравилось Торманду, хотя и привело в некоторое смятение. Он был благодарен Саймону, который постарался создать для него хоть какое-то подобие комфорта, но в то же время все это слишком походило на тюрьму, рассчитанную на длительное заключение.

Морейн прошлась по широкой комнате, с удивлением осматривая обстановку и припасы. Не удержавшись, она подошла к кровати и присела на нее, с удовольствием почувствовав пуховую перину под грубым холстом покрывала. Пусть им с Тормандом придется скрываться, как преступникам, но прятаться они будут не без определенных удобств.

— Когда вы успели все это организовать? — спросила она Саймона, ставя свой сундучок у кровати.

— Начал готовиться, как только до меня дошли первые слухи о том, что в убийствах пытаются обвинить Торманда. Я, к сожалению, очень хорошо знаю, сколько невиновных попадает на виселицу. — Он пожал плечами. — Всюду, где доводилось побывать, я примечал места, которые можно было бы быстро превратить в убежище вроде этого. Иногда человек должен просто исчезнуть, чтобы потом вернуться домой без страха. Хотя некоторые возвращаются домой лишь за тем, чтобы собрать свои вещи и поскорее уехать, поскольку уже не могут жить среди тех, кто недавно хотел их смерти.