Ханна Хауэлл - Горец-грешник

— Гордость… Да, этого у моей матери было не отнять. — Она нахмурилась. — Так вот почему вы позволили мне пользоваться вашей землей и жить в вашем домике.

Он кивнул.

— К этому времени мой отец был слишком болен, чтобы знать, что я делаю, но он был еще в здравом уме, поэтому я не мог открыто объявить о нашем родстве и привезти тебя в Дабстейн. Кстати, — он подмигнул ей, — у тебя получается очень вкусное варенье.

Она улыбнулась, хотя и чувствовала себя неловко. Было так странно вдруг обнаружить, что у тебя есть брат, кровный родственник. Однако Морейн не могла отделаться от некоторых подозрений. С чего бы это он вдруг сошел с той тайной тропинки, по которой шел до сих пор?

— Я понимаю, у тебя могут возникнуть сомнения, — сказал он и кивнул: — Это вполне объяснимо, но ты не должна их испытывать. Помимо нескольких кузенов ты моя единственная кровная родственница. И я ощутил это особенно остро, когда услышал, что ты при смерти.

— Но ведь ваш отец скончался несколько лет назад, не так ли? Почему в течение всех этих лет эта мысль не приходила вам в голову?

— Потому что ты прекрасно справлялась со всем сама. На самом деле я думал о том, чтобы рассказать тебе обо всем, но на тебе и так лежало тяжкое бремя — жизнь в одиночестве, хозяйство, пусть небольшое, ребенок, которого оставили у твоего порога. Одни люди шептались, что ты колдунья, другие кричали, что ты девушка весьма свободных нравов и являешься легкой добычей. А я унаследовал репутацию своего отца — слишком много женщин, запятнанная репутация. И мое появление в твоей судьбе лишь осложнило бы тебе жизнь. Когда я узнал, что на тебя напали убийцы, я готов был мчаться к тебе на помощь, но сэр Торманд опередил меня. — Он склонился над ней и пристально посмотрел Морейн в глаза: — Что значит для тебя сэр Торманд Мюррей?

«Все», — подумала она, но не сказала этого.

— Поскольку вы, как я поняла, знаете обо мне почти все, полагаю, вы слышали, что у меня бывают видения. — Он кивнул, и она продолжила: — Некоторые из них касались этих преступлений, и я подумала, что они помогут найти злодеев. Главное, я поняла, что Торманд не убийца. Саймон и Торманд согласились принять мою помощь. Когда убийцы обратили свое внимание на меня, мужчины решили, что для нас с Уолином будет безопаснее, если мы будем находиться под их защитой.

— Ну что же, вполне разумно.

— Возможно. Но не уверена, что вы правильно поступали, так долго оставаясь в стороне. Меня называют ведьмой, всем известно мое незаконное происхождение, многие считают, что я прижила ребенка. И вряд ли мне могло повредить появление брата, которого считают распутным типом.

— Наверное, я действительно был не прав, не продумал все до конца. — Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, уставился на огонь в камине. — Но поверь, я на самом деле не понимал до конца, как важно, что рядом есть хоть одна родная душа, пока не узнал, что тебе грозит смертельная опасность. Мне не хотелось оставаться одному, — тихо добавил он.

У Морейн появилось желание обнять Адама — ей так понятны были его чувства. Но для подобных проявлений сестринской любви было еще слишком рано. И хотя он сделал для Морейн много полезного, она не так много знала об этом человеке, за исключением того, что у него была не самая лучшая репутация. Ей необходимо было узнать его лучше, прежде чем можно будет забыть об осторожности, которой Морейн научилась с самых ранних лет.

— А как же насчет вашего женского окружения? — Она улыбнулась, когда он недовольно посмотрел на нее. — Идет молва, что при вас чуть ли не целый гарем.

Адам посмотрел на эту девушку, которая для него была и чужой и сестрой одновременно, и понял, что она его поддразнивает. Это было непривычно и в то же время приятно. Никто и никогда не позволял себе такого, даже отец. Каждый раз, наведываясь в дом Торманда, он замечал в отношениях между Мюрреями нечто такое, что, должно быть, свойственно только людям, которые составляют одну большую семью. Потребуется некоторое время, чтобы к этому привыкнуть, подумал он.

— У меня нет никакого гарема. И никогда не было. Одной женщины вполне достаточно, чтобы создать мужчине проблемы.

— Да уж.

Выражение его лица — он выглядел так, словно не знал, что сказать в свое оправдание — позабавило Морейн, но она быстро вновь стала серьезной.

— Чего вы ждете от меня? Какова причина вашего появления?

— Я и сам не знаю, по правде говоря.

Подобная, неопределенность, как поняла Морейн, была совершенно не свойственна этому человеку.

— Могу я остаться в своем… в вашем домике?

— Конечно, но не означает ли это, что ты собираешься расстаться с сэром Тормандом?

— Он не просил меня остаться.

— Может быть, мне стоит выступить в роли старшего брата и каким-то образом вмешаться?

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

— Как скажешь. — Он протянул ей руку: — Итак, начнем учиться быть родственниками?

Она улыбнулась и взяла его руку в свою:

— Почему бы и нет?

Она засмеялась, когда он неловко обнял ее, и почувствовала, как у нее отлегло от сердца.

Торманд услышал ее смех и вздохнул. Он был рад за нее, но брат мог стать для него проблемой. Пора бы определиться в своих отношениях с Морейн, пока этот новоявленный родственник не начал совать свой нос в это дело. Нельзя терять времени.

Влажные губы коснулись ямочки на шее, и Морейн вздохнула. Она не в состоянии была убрать Торманда из своих снов, но никогда ее сны не были столь похожи на явь. Сильные и в то же время нежные руки обхватили ее грудь, и она выгнулась дугой навстречу его объятиям. Она думала о том, чтобы в последний раз заняться с Тормандом любовью, перед тем как вернуться в свой домик, но пока не решила, разумно ли это. Прошла уже неделя, она все быстрее шла на поправку и все ближе знакомилась со своим братом. А до этого были четыре дня, проведенных в полузабытьи, потом еще три, когда она уже могла бодрствовать по нескольку часов. Боже, как же она изголодалась по ласкам Торманда.

— Морейн, — прошептал ей на ухо. Торманд, — проснись, я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда мы будем любить друг друга.

Этот голос совсем не похож на голос из ее сна, решила Морейн. Он явно звучал у нее в ушах, и каждое произносимое слово тепло щекотало ухо. Морейн открыла глаза и увидела улыбающегося Торманда. Они оба были обнаженными. В такой ситуации отступать поздно. Теперь, когда она была в его объятиях, она просто не могла уклониться от ласк. Уже совсем скоро вместо него она будет обнимать пустоту, которая останется с ней навсегда.

— Какой ты коварный, — прошептала она.

— Скорее уж страстно желающий стать счастливым, — сказал он, покусывая ее губы. — Как долго мне пришлось ждать этого.

— Ох, ты прав, — согласилась она, отвечая на его поцелуй.

Единственное приглашение, в котором нуждался Торманд, — ответ на его поцелуй — было получено, и в этом жесте чувствовалось такое же сильное желание, какое испытывал он сам. Пока Морейн поправлялась, он сдерживал свою страсть, но теперь Торманд хотел отпустить поводья. Ему не терпелось с жадностью наброситься на Морейн и полностью раствориться в ней. Потом он хотел устроить небольшой перерыв для романтического завтрака с хорошим вином и после этого повторять их головокружительный танец вновь и вновь. Однако на этот раз ему придется утолить свой голод только один раз, по крайней мере до ужина, после которого они вновь разделят постель. Ему необходимо было принять кое-какие меры, касающиеся их совместного будущего, наметить планы, и все это нельзя было больше откладывать.

На самом деле все, чего он желал, — это быть любимым ею, но ему не хотелось ждать, когда она сама скажет, что принадлежит ему. Он любит ее. Она разделяет его любовь. В этом у него нет никаких сомнений. Пока этого достаточно. И сейчас он будет заниматься с ней любовью, напомнит обо всем, что между ними было, и напомнит так, чтобы она закричала от страсти.

Он целовал ее, пока она не начала задыхаться я не прильнула к нему. Затем он начал покрывать поцелуями ее стройное тело. Он с наслаждением ласкал ее упругие девичьи груди, и когда дыхание Морейн участилось, Торманд начал опускаться вниз, целуя по пути к самому заветному месту каждую отметину, оставшуюся на ее восхитительной коже. Этими поцелуями он словно говорил, что никакие следы ран на теле девушки не смогут умалить его любовь.

Он очень нежно и неторопливо поцеловал шрам на внутренней стороне ее правого бедра, потом на левом. Когда он целовал мягкие завитки волос ее лона, она вздрогнула и стыдливо попыталась отодвинуться, но его крепкие руки удержали ее. Мгновение спустя он почувствовал, как ее напряжение спадает и она раскрывается его жадным, таким греховным, но таким восхитительным ласкам. Торманд вновь и вновь подталкивал Морейн к высотам блаженства, ни на секунду не позволяя ей отвлечься.

— О, Торманд, — со стоном произнесла Морейн его имя, — умоляю, прекрати эту восхитительную пытку.

Он улыбался, прижимаясь к ее упругому шелковистому животу, несмотря на то что все его естество изнывало от желания поскорее оказаться внутри ее.

— Ты называешь это пыткой? — спросил он, вновь покрывая поцелуями ее тело.

— Торманд, — выдохнула она и, почувствовав его напряженную плоть, нетерпеливо упирающуюся в ее лоно, обхватила его своими ногами.

Он прошептал что-то нежное ей в ушко и почувствовал, как она охнула от удовольствия, когда их тела соединились. Торманд пытался продвигаться медленно, но желание Морейн растворило остатки его самоконтроля, который ему с таким трудом удалось сохранять. С нетерпеливостью, ранее неведомой ему, и с глухим, почти звериным рычанием он начал двигаться все быстрее и быстрее, увлекая обоих к высотам блаженства.

Морейн посмотрела на мужчину, расслабленно лежащего рядом с ней. Ее нутро все еще замирало от его ласки, но лишь раз взглянув на это сильное тело, она ощутила, что внутри ее вновь поднимается желание.

Торманд Мюррей превратил ее в настоящую распутницу, подумала она, но эта мысль ничуть не огорчила ее. Она вспомнила, как он, шатаясь, поднялся с кровати, принес влажную ткань, вытер их обоих, а затем рухнул на постель, словно на это несложное дело ушли последние его силы. Это пощекотало ее гордость — только подумать, она привела в такое состояние известного любовника — мужчину, прославившегося своей неутомимостью. Морейн повернулась на бок и положила руку на его плечо. Он открыл глаза, и она улыбнулась ему.

— Мы все же должны поговорить об Уолине, — сказал он слегка охрипшим голосом.

Страсть, которую они только что разделили с Морейн, все еще мешала ему связно говорить.

В данный момент этого Морейн хотелось меньше всего. Она легко провела пальцами вверх и вниз по его бедрам. Краешком глаза она сразу заметила его пробуждающийся интерес, но Торманд проигнорировал реакцию своего тела на ее неторопливые ласки. Вскоре ему предстояло отправиться ко двору, где он намеревался узаконить пребывание Уолина в своем доме. Сейчас было не самое подходящее время для обсуждения того, каким он видит их будущее, не время было рассказывать Морейн о своих планах и надеждах, но с другой стороны, обсуждая будущее Уолина, они, наверное, смогут обсудить и свою судьбу.

— Я подумал, что мы оба могли бы участвовать в его воспитании. — Он почувствовал, как она вся напряглась. — Уолин считает этот план замечательным. Он хочет, чтобы мы оба были с ним.

— А чего хочешь ты? — спросила она.

«Я хочу, чтобы эта маленькая ручка чуть-чуть сдвинулась вправо», — подумал он, но прикусил язык и вместо этого сказал:

— Ребенку нужна семья.

— Значит, она у него будет. Не сомневаюсь, ты станешь хорошим отцом.

Ему пришлось ненадолго задержать дыхание, чтобы не ринуться в омут наслаждений, когда Морейн, словно читая его мысли, отодвинула его руку и взволнованно сказала:

— Я думаю, ты многое сможешь для него сделать.

Девушка все еще мечтала о замужестве, о будущем, о любви и об их совместных детях. Но Морейн заставила себя отбросить в сторону эти мечты. Не было предложения о замужестве и не прозвучали слова о любви. Она не станет делать себе еще больнее, забивая голову глупыми надеждами и мечтаниями. Кроме того, если она неправильно истолковала его слова и сейчас рассчитывает на большее, чем Торманд собирается предложить ей, она может разрушить всю свою жизнь.

Чувствуя, как твердеет в ее руке его плоть, превращаясь в сталь, она решила, что пора отвлечься от разговора об Уолине и его семье. Морейн коснулась губами его живота и услышала, как он застонал. Оказывается, поняла она, отвлечь Торманда очень легко, почти так же легко, как и ее. И пусть все идет как идет.