Ханна Хауэлл - Горец-победитель

Держа в руках поднос, нагруженный едой, Кайра стояла и смотрела на дверь спальни. Она уходила почти на час, чем заслужила несколько любопытных взглядов Мэри. Прогулка в сыром утреннем тумане освежила ее мозги, но и только. Она все еще чувствовала теплую кожу под руками, вкус поцелуя на губах…

Влечение – предательская штука. Кайра скрывала его, пользовалась им только для того, чтобы услаждать сны, но после поцелуя оно вырвалось на волю. Оно желало, чтобы Кайра не считалась с правилами и здравым смыслом. Ее сердце было под угрозой, теперь оно знало только одно – неразумный голод, и Кайра боялась, что похоть легко сделает из нее величайшую распутницу.

Когда Кайра постучала, Лайам тут же открыл дверь, но смотрел он ей под ноги.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.

– Ищу того крошечного человечка, который постучался в дверь.

Чтобы не засмеяться, Кайра втянула щеки и посмотрела на него, как ей казалось, очень сурово. Со смеющимися глазами Лайам был неотразимо красив. Это у него один из множества приемов соблазнения, напомнила она себе, и, оттолкнув его, промаршировала в комнату. Даже если бы Кайра была вольна делать все, что захочет, она бы сопротивлялась его очарованию, потому что не желала становиться одной из его побед.

Лайам пока позволял ей молчать. Он убедился в ее желании и увидел, что по-прежнему может ее рассмешить: она с трудом удерживалась от того, чтобы не рассмеяться маленькой шутке, которую он разыграл в дверях.

Пока они завтракали и собирали вещи, Лайам сделал пару попыток распалить ее злость. Он видел, что осталось поднажать совсем немного, но не хотел устраивать сцен в маленькой комнате. Тем более болтушка Мэри, с которой он когда-то переспал, уж конечно, каждому желающему расскажет о том, что слышала. Зато пока они доедут до Скаргласа, у него будет уйма времени для того, чтобы разозлить Кайру.

«Как я могла не видеть, что этот человек умеет ужасно раздражать?» – спрашивала себя Кайра, пока они с Лайамом устраивались у костра на ночлег. Ее мутило от злости. Хуже всего то, что ей и самой не вполне было понятно, с чего она так взъелась. Его речь так подействовала только потому, что они долго были вместе, и еще из-за смятенного состояния Кайры. Временами она чувствовала, что Лайам прекрасно знает, что делает, и от этого она злилась еще больше.

Кайра знала, что Лайама все еще мучает боль в ноге, потому что его лицо выглядело каким-то серым и постоянно морщилось. Правда, раньше это не мешало ему помогать готовить еду, но всю его галантность как ветром сдуло, едва они оставили убежище.

– Очень вкусно, барышня, – сказал Лайам и подтолкнул пустую тарелку к ее ногам. – А в Скаргласе будет еще лучше. Там есть девушка по имени Мэг, и она так готовит кролика, что пальчики оближешь.

– Вы знаете хоть одну девушку, имя которой начинает не с «м»? – Кайра и сама удивилась, как это у нее получается говорить со сжатыми зубами.

– Разумеется. Анна, Бренда, Клара, Дейрдре, Элен, Фиона, Гай, Илза, Джоулина, Кети… Достаточно?

– Вы проделали путь по всему чертову алфавиту?

Начинается, подумал Лайам и приготовился держаться достойно и рассудительно, когда она начнет швыряться оскорблениями.

– Ну нет. Кажется, мне не попадалась барышня, я которой начиналось бы на «икс» или «зет».

– Вы распутная свинья, сэр, – прошипела Кайра. – Об этом я должна была догадаться раньше, чем заявилась та дура. Мужчина с такой смазливой физиономией всегда оказывается из породы тех, кто больше времени проводит со спущенными штанами, чем с надетыми и туго подвязанными.

– Я бы так не сказал… – неуверенно начал Лайам, но Кайру уже нельзя было остановить.

– Ах вы бы не сказали! Как и все мужчины, вы думаете, что это забава, развлечение, что вы запросто можете отдаваться половому возбуждению! У вас не больше контроля над собой, чем у самца горностая! – Кайра вскочила на ноги и принялась расхаживать, не прекращая обличительной речи. Кое-что из того, что она говорила, ее ужасало, но она никак не могла остановиться: слишком долго возмущение растравляло ей душу и сердце. – Мужчины – отъявленные лицемеры и всегда требуют от женщин чистоты, целомудрия, преданности, а сами лезут под юбку каждой горничной. Они сунут свой прибор даже в дырку в земле!

В ярости она сказала такую грубость, что сама была потрясена, и даже Лайам словно поперхнулся. Кайра густо покраснела. Когда ей на плечи легли его руки, она только мгновение упиралась, а потом повернулась к нему и уткнулась лбом в его грудь. Даже после этого словоизвержения ей не стало легче, и больше всего она боялась, что обнаружила свои чувства к нему.

Лайам ухмылялся. Ну и девица – мастер произносить речи. Хотя замечания Кайры по большей части касались мужчин в целом, он знал, что на этот раз они предназначены лично ему.

– В дырку в земле? – пробормотал он и тихо засмеялся. – Что ж, надо попробовать.

– Черт! – Кайра еще больше покраснела. – Поверить не могу, что я это сказала.

– Да, сказали и это, и много чего еще.

Кайра уже плохо помнила, что наговорила, да и не хотела вспоминать, поэтому просто кивнула.

– И все же я считаю, что вы не лучше других, – пробормотала она.

Это было больно, но Лайам решил, что потеря иллюзий – дело хорошее. Жить в соответствии с ее идеалом было невозможно. Он хотел, чтобы она его знала и принимала таким, какой он есть, со всеми недостатками. Если ей суждено потерять иллюзии, пусть это будет сейчас, а не тогда, когда он объявит ее своей.

– Милочка, мужчины начинают искать отзывчивую женщину с юного возраста, когда у них еще не заметна борода.

– И по-вашему, это правильно? – Кайра поморщилась, опасаясь, что ее слова прозвучали ханжески и крайне самонадеянно.

– Многие женщины рады расчесать этот зуд.

– Так вы – мужчина с повышенным зудом?

– Может быть, хотя вряд ли какой-нибудь мужчина станет таким, какими вы нас изображаете, если хочет прожить долго.

Кайра подумала, что, пожалуй, несколько преувеличила, но пусть он не надеется, что она в этом признается!

– Я не соблазняю девственниц, не трогаю женщин, которые обручены или замужем.

– Но леди Мод сказала…

– Леди Мод солгала.

Лайам говорил очень уверенно, каждое его слово казалось правдивым, но Кайра все еще колебалась.

– Она такая красивая…

– И значит, говорит только правду?

– Это значит, что у нее нет нужды охотиться на того, кто не хочет ее. Это мужчины должны гоняться за ней, а не она за ними.

– Что ж, так оно и есть, и, возможно, беда отчасти именно в этом. – Поскольку Кайра не старалась высвободиться из его рук, Лайам стал тихо поглаживать ее по спине. – Да, я пользовался успехом у женщин, – он пропустил мимо ушей ворчливое «еще бы», – но я не нарушал прав владения, отчасти из-за уроков Сигимора, отчасти благодаря годам, проведенным в монастыре. Невесты и жены дают обет перед Богом, и я не принимаю участия в его нарушении.

Кайра слушала внимательно, но сомневалась, стоит ли верить хоть единому его слову.

– Признаюсь, возможно, я был излишне свободен в своих пристрастиях. – Лайам начал покрывать ее лицо легкими поцелуями. – Мне… м-м… нравится |распутничать, вот и все.

– Вы не обязаны отчитываться передо мной.

– Нет, обязан. – Разумеется, он не собирался объяснять ей причины. – Вы меня спасли и вылечили. Должно быть, сейчас вы думаете, стоило ли трудиться? – Он улыбнулся и погладил приятно пахнущие волосы. – Да-да, вы удивляетесь, как это за несколько недель, проведенных вместе, вы не поняли, что я за человек. Да, мне нравится распутничать. Это одна из причин, почему я ушел из монастыря. Согласен, часто я был невоздержан. Сигимор предупреждал, что со временем, возможно, за это придется расплачиваться, и вот расплата наступила – вы во мне разочаровались. – Он быстро поцеловал ее. – Это так. Все, что я могу сказать в свою защиту, – это что я ни одной женщине не давал обещания, а значит, и не нарушал; не соблазнял девиц, не трогал женщин, на которых законным образом притязал другой мужчина. Хотя в прошлом у меня было много таких Мэри, но я ни разу не поощрял леди Мод. Понятия не имею, почему она так за мной гоняется, ведь эта красивая женщина может получить любого мужчину, которого пожелает. Из-за нее я уехал от королевского двора, но даже подумать не мог, что она станет за мной охотиться.

Кайре было трудно сосредоточиться на речи Лайама: прикосновение теплых губ не только разогревало кровь, но и обволакивало, туманило сознание. Подумав, что успокоить женщину после визгливой истерики можно было и без поцелуев, Кайра неохотно высвободилась из его рук.

– Если бы я была подозрительной, я бы решила, что вы меня соблазняете.

– Ну нет, милочка, я просто старался, чтобы вы простояли смирно достаточно долго и выслушали меня.

– О, я слушала внимательно.

– И по-прежнему думаете, что я старался вас соблазнить?

– Ну а что же это такое, если не соблазнение, все эти поцелуи и поглаживания?

Неплохо подмечено, подумал Лайам, глядя, как она очищает тарелки. Мысль о том, чтобы соблазнить Кайру, никогда не отступала далеко, и Лайам не мог непреклонно отрицать это. Однако на этот раз он всего лишь наслаждался вкусом ее кожи, гибкостью тела и тем, что она не очень злится.

– Я это делал не для того, чтобы вас соблазнить. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Но мои губы оказались так близко к вашей прекрасной коже, что я просто должен был попробовать ее. У вас очень вкусная кожа, милочка. – Он ухмыльнулся, а она покраснела.

– Вот видите? Вы не можете без этого!

– Вообще-то я очень хорошо себя контролирую, поскольку несколько лет проучился у монахов, – спокойно сказал Лайам и пошел укладываться спать.

Кайра чувствовала, что разозлила, а может быть, даже оскорбила его своими подозрениями. Его мягкая лесть ее тронула, и она не смогла его высмеять. Для Лайама такие слова – пустяк, не более чем приятные комплименты, которые он разбрасывает, как капли росы.

Но как хочется позволить ему смягчить ее сердце словами и отдаться поцелуям, отбросив все предосторожности!

Она медленно покачала головой. Да, было бы чудесно обо всем забыть и кувыркаться с ним в вереске, познавая секреты страсти. Кайра не сомневалась, что Лайам Камерон знает много таких секретов. К несчастью, она не могла позволить ему научить ее: слишком много людей от нее зависят. В Арджлине ее давно ждут, надеются на спасение. Если Лайам узнает правду, может оказаться, что для людей, страдающих под сапогом Рауфа, пытка окажется вечной.

Лайам отвернулся к костру, и Кайра быстро приготовилась ко сну. Когда она завернулась в одеяло, он двинулся к своей постели, расположенной на расстоянии шага от нее, и начал раздеваться. Она поскорее зажмурилась. Кайра уже почти не злилась, зато была очень смущена, чтобы смотреть на какую-нибудь часть его чересчур красивого тела.

Хотя от ревности у нее все еще было горько во рту, многое из того, что сказал Лайам, она легко могла бы принять. Он свободный мужчина и может делать все, что захочет. В отличие от многих он следует замечательным правилам или пытается следовать, но… Кайре было трудно поверить, что такая женщина, как леди Мод, стала бы его преследовать без особой причины. Такая красавица должна быть слишком гордой, даже тщеславной, чтобы гоняться за мужчиной, хоть бы и очень красивым.

С ревностью надо было что-то делать. Она пожирала Кайру изнутри, подпитывала злость и страдание. Сейчас ей удалось от нее избавиться, но ревность легко может вернуться. Стоило Кайре подумать о Лайаме с другой женщиной, и это превращало ее в такую особу, которой ей совсем не хотелось быть. В конце концов Лайам от нее отвернется, а ей этого совсем не хотелось, хоть она и считала, что у них нет будущего. Пусть после того, как они расстанутся, Лайам вспоминает о ней по-доброму, как о хорошем друге.

Лайам посмотрел на нее и ухмыльнулся. Кайра из породы тех людей, кто всегда слишком много думает и смертельно тревожится, но сейчас ему не хотелось ее дразнить. Может, она обдумывает то, что он сказал? Лайам надеялся, что это придаст вес всему, что он говорил, и завтра он сможет начать за ней ухаживать, а потом даст понять, что будет ее защитником в борьбе за возвращение Арджлина.

– Спокойной ночи, моя нежная Кайра, – пробормотал Лайам.

Кайра в первый момент хотела резко отбрить его, но лишь проговорила: «Спокойной ночи, мой сладенький принц», – и злорадно усмехнулась. В эту игру можно играть обоим, решила она и была этим так довольна, что заснула без труда.

– Лайам! В ее шепоте было столько паники, что Лайам сразу проснулся. Схватив лежащий рядом меч, он подполз к Кайре и только тут сообразил, что они одни. Тогда что же произошло? Отчего глаза у Кайры стали большими, как блюдца?

– Никого. – Он вспомнил про ее особый «дар» и нахмурился. – Может, какое-то видение предупреждает вас об опасности?