Ирина Надеждина - Горький мед, сладкий яд

– Что нужно? – не очень дружелюбно спросил он.

– На постой пустишь? – спросил Владислав.

– Не постоялый двор здесь. Ступай, парень.

– Слышь, мужик, я заплачу. Места у тебя здесь много, – Владислав достал бумажник.

– И сколько ж ты мне заплатишь? – спросил сторож недоверчиво.

– Сколько скажешь.

– С бабой, что ли?

– Один. Отдохнуть хочу.

– Зайди, посмотрю на тебя, – разрешил сторож.

Владислав вошел в ярко освещенную комнатку и прищурился от света. Напротив обогревателя у стола сидела девушка лет двадцати-двадцати трех и с интересом смотрела на него. Сторож все так же не очень дружелюбно проговорил:

– Я тебя, парень, где-то видел. Не твой ли домишко на том берегу стоит?

– Хоть и мой, что с того? – Владислав посмотрел на сторожа. – Какая тебе разница? Я хорошо заплачу.

– И надолго ты?

– Как получится. Может, дня на три. Там посмотрим. Сколько ты хочешь?

– Сколько хочешь… сколько хочешь… Ты, видать, с дружками чегой-то не поделил, а у меня спрятаться хочешь? А ну, как и мне за тебя перепадет?

– Не перепадет, мужик. Никому я ничего не должен. Искать меня, может, и будут, но только не потому. Одному мне надо побыть. Так как, договорились?

– А как искать будут, что я скажу?

– Не видел, не знаю. Если и увидит кто, скажешь, что и не знал, как я в домик забрался. Посели меня где-нибудь на том краю. Да и не тронет тебя никто.

– Дед, правда, пусти его. Какая тебе разница? Куда он ночью пойдет?

– А деньги у тебя точно есть? – с сомнением спросил сторож.

– Сколько тебе нужно?

– Сто. – подала голос девушка.

– Сто зеленых? – Владислав достал из бумажника пять двадцатидолларовых купюр и протянул сторожу. – Так удобно будет?

– Так это… – сторож ошалело поглядел на купюры и засуетился. – Так это… – я тебя сейчас отведу. Ася, внучечка, возьми второй обогреватель и постель в шкафу и пойдем отведем его в домик. Тут недалеко… я тебя, парень, в хороший домик поселю… тут недалеко… Ты, главное, окна не расшторивай, и никто не увидит. Там с осени шторки остались… Ася, давай, внучечка, быстренько. И тряпку возьми. Запылилось там все за зиму.

Ася взяла в шкафу постель и пошла следом за ними. Сторож отыскал в связке нужный ключ и, открыв дверь, пропустил Владислава в домик. Ключ он снял со связки и отдал Владиславу. Ася быстро вытерла пыль и хотела постелить постель, но Владислав удержал ее:

– Оставьте, я сам.

– Ну, сам так сам, – сказал сторож. – Ты воду в кране спусти, а то застоялась и трубой вонять будет.

– Спасибо, – кивнул Владислав.

– Обогреватель придвинь поближе, ночью не замерзнешь. Ну, пойдем, внучечка, не будем мешать. Ты, может, есть хочешь?

– Спасибо, не хочу.

Сторож с внучкой ушли. Владислав оглядел свое нехитрое жилище. За приоткрытой дверью была туалетная комнатка. Он зашел туда и открыл кран умывальника. Вода действительно была ржавой и пахла болотом. Он вышел из туалетной комнаты, оставив воду стекать, расстелил постель, потушил свет, сбросил куртку и кроссовки и лег поверх одеяла. От обогревателя шло приятное тепло, журчала вода, навевая дремоту. В дверь тихонько постучали, и голос Аси негромко сказал:

– Откройте, пожалуйста, я вам чаю принесла.

Владислав встал, сунул ноги в кроссовки и открыл дверь. Ася стояла в наброшенной на плечи куртке и держала в руках большую чашку с чаем.

– Если уж от ужина вы отказались, то попить вам все равно захочется, – улыбаясь, сказала она.

– Спасибо, – Владислав тоже ей благодарно улыбнулся. – Входите.

– Вы, наверное, уже отдыхали? – заколебалась она.

– Нет. Входите, я не кусаюсь.

– Я не боюсь, – она прошла и присела на стул.

– Ася, можно вас попросить? – он снова полез в карман за бумажником. – Вы завтра мне чего-нибудь съестного принесете? И попить минералки.

– Конечно. Что вам принести? Я все равно собиралась в город.

– Сыру и колбасы. Сыр лучше всего «Радомер», а колбасы какой-нибудь сыровяленной. Минералку с нейтральным вкусом. Хлеб меня устроит любой. Да, сигарет – «Кемела» или «Труссарди» пару пачек возьмите и упаковку сильно мятной жевательной резинки, – он достал из бумажника две двадцатидолларовые купюры. – Извините, наших у меня не больше червонца. Я обычно карточкой пользуюсь.

– Во-первых, этого много, а во-вторых, по-моему, тех денег, что вы оставили деду, хватит.

– То плата за жилье.

– Дед вообще-то имел в виду обычную сотню, – она улыбнулась.

– Не помешает.

– А это действительно ваш дом на том берегу? – сменила тему Ася.

– Какой именно? – Владислав взял сигарету и спросил: – Вы не против?

– Курите. Я сама не курю, но дым мне не мешает. Вы прекрасно поняли, о каком доме я говорю. Стоит на отшибе, почти у берега.

– Ну, мой. Это дачка моя. Дом в городе. Вы все время здесь с дедом живете?

– Нет. Это я решила сбежать от всех. У меня отпуск и никакого настроения. Я живу на Туполева. Все хочу деда забрать отсюда. Старый уже. Не дай бог что-нибудь случится. А он ни в какую.

– Я с дедом вашим сталкивался, а вас здесь раньше никогда не видел.

– Я вас тоже. Собственно, и дача ваша меня не особенно заинтересовала бы, если бы не одна вещь… – она внимательно посмотрела на Владислава.

– Какая же? – Владислав отпил чаю и заинтересованно посмотрел на нее.

– Я могу показаться бестактной… В общем, как-то приехала я с подругой к деду. Это было с год назад, в конце августа. Не помню уж, зачем мы пошли на ту сторону, но на обратной дороге мы попали под дождь. Ливень был ужасный. Вблизи никакого укрытия, кроме вашего дома, не было. Мы спрятались под балконом, и я случайно заглянула в окно. Там между шторами оставался довольно большой просвет. Не знаю, что это за комната, но там висела картина, выполненная карандашом.

– Там достаточно много картин, выполненных карандашом, – Владислав опустил глаза. – В каждой комнате. Какую именно вы имеете в виду?

– Если много… – Ася заколебалась. – Вы чем занимаетесь?

– Бизнесмен. Торгую лекарствами и медоборудованием.

– Возможно, тогда я ошиблась. Это очень похоже на картины одной художницы. У нее был совершенно особый стиль. Она рисовала в основном карандашом и углем. Я, пожалуй, немножко позлоупотребляю вашим терпением. Так вот, этой художницы нет уже несколько лет, она трагически погибла. А была у нее картина «Дарящие жизнь», сейчас висит в нашем музее. Эта картина о работе врачей-реаниматоров, и посвящена она была ее мужу и его брату – Вансовичам. Вы, кстати, очень похожи на кого-то из них. Так вот, у вас я увидела фрагмент этой картины. Что-то вроде наброска. Мне было интересно, откуда у вас этот набросок и не продадите ли вы его.

– Вы имеете какое-то отношение к живописи? – Владислав внимательно посмотрел на Асю.

– Да. Я работаю художником-реставратором в художественном музее. Иногда рисую, говорят, неплохо. А эта художница всегда была моим идеалом. Удивительная женщина. Ее звали Дина Донцова. Я тогда училась еще в художественной школе и видела ее несколько раз, даже разговаривала с ней. Основная масса ее картин в частных коллекциях.

У нас в музее есть всего лишь несколько. Я бывала на ее выставках, еще при ее жизни. Но вам, наверное, это не очень интересно.

– Вы не ошиблись, – ответил Владислав после паузы. – Это набросок к «Дарящим жизнь», и на этом наброске не кто-нибудь, а я.

– Как? – Ася удивленно смотрела на него.

– Владислав Вансович, к вашим услугам, – представился Влад. – Некогда врач-реаниматор, теперь бизнесмен, глава фирмы «Ваше драгоценное». Гражданский муж Дины Донцовой. Законным стать не успел. Она и мой брат погибли. Все картины и в доме, и на даче – это картины, написанные ею.

– Ой, извините, я думала, вы просто похожи, – Ася смутилась.

– Прошло девять лет с того момента, как она меня рисовала. Тогда я был моложе, и прическа была немного другая.

– Удивительно! Никогда бы не подумала, что смогу вот так с вами встретиться…

– Ничего нет удивительного. Этот мир тесный и маленький. Если вам очень интересно, я оставлю вам визитку, и можете приехать в любой момент посмотреть то, что у меня дома и в офисе. Там тоже есть кое-что. Когда мне надоест здесь сидеть, можно будет сходить и на даче посмотреть. Только вот продавать я ничего не буду. Мне это все дорого как память.

– Как вам повезло, что вы знали ее! – сейчас Ася была похожа на восторженную девочку. – Я впервые увидела ее, когда мне было четырнадцать лет. Я была еще совсем гадким утенком, сутулой, в очках «кошки-мышки», и, когда увидела ее, мне показалось, что меня солнце осветило. Я дала себе зарок, что стану такой же, как и она – красивой, жизнерадостной, общительной, в общем, похожей на нее. Не знаю, как с красотой, а вот раскрепоститься я смогла только благодаря ей. Когда я узнала почти семь лет назад, что ее больше нет, я плакала так, как плакала, когда погибли мои родители, – в ее голосе послышалась неподдельная горечь.

– Да, Дина была удивительной женщиной, – согласился Владислав и снова опустил глаза. – Мы были вместе два года. Тогда я был счастлив. А вы можете считать, что вам удалось все то, к чему вы стремились, и с красотой тоже.

– Спасибо, – Ася смущенно улыбнулась. – Я, наверное, вас уже утомила. Пора идти, дед волноваться будет. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Владислав поднялся и закрыл за ней дверь.

Владислав сидел на ступеньках домика и курил. Утро было солнечное. В вершинах сосен шумел ветер, перекликались какие-то птицы. Больше тишину леса не нарушал ни единый звук. Несмотря на то, что накануне Владислав сильно перенервничал и устал, спал он как убитый. Разбудил его странный стук в окно. Он открыл глаза и прислушался. Стук повторился. Владислав поднялся с кровати и слегка отодвинул штору. На подоконнике сидела белка и барабанила лапками в окно. Он посмотрел на часы. Было начало девятого, и вставать абсолютно не хотелось. Он пролежал в постели еще часа полтора. Мысли текли вяло и рассеянно. Встав, он умылся и вышел из домика. Никого кругом не было. Владислав поискал глазами белку и увидел зверька на сосне в десятке шагов от домика. Закричала громко какая-то птица, и белка умчалась по своим делам. Он присел на ступеньку и закурил. Телефон он так и не включал.

На дорожке, ведущей к домику, появилась Ася. Увидев Владислава, она помахала ему рукой, он тоже поприветствовал ее. Она подошла и остановилась перед ним. Сейчас он мог рассмотреть ее лучше. Ей действительно на. вид было лет двадцать пять, среднего роста, с неплохой фигуркой и длинными стройными ногами, удачно подчеркнутыми узкими джинсами. Темные волосы Аси были заплетены в мягкую косу, короткая кожаная куртка была расстегнута, и под ней виден был облегающий тонкий свитер и шелковый шарфик. Сзади или издалека ее можно было принять, пожалуй, за совсем еще молодую девушку, чуть ли не подростка.

– Как спалось? – спросила она.

– Спасибо, нормально. А вам?

– Тоже хорошо. Я всегда у деда хорошо сплю. Здесь тихо, никто не мешает. Единственное, я вчера подумала, не замерзнете ли вы ночью.

– Не замерз. Я, как отпетый лентяй, завалился спать одетый.

– Хотите, я за вами поухаживаю? – спросила Ася. – Уже одиннадцать, а вы еще не поели. А голодный мужчина – это что-то ужасное.

– Если вам так хочется, то поухаживайте, – милостиво разрешил Владислав. – Кстати, откуда вы знаете, что я еще не завтракал?

– Дед сказал. Он к лодочнику ушел. Вернется не скоро.

– Я начинаю злоупотреблять вашим вниманием. Сначала попросил принести кое-что, теперь поухаживать за мной, – он улыбнулся.

– Мне все равно нужно было выполнить кое-какие дедовы поручения с утра пораньше. Теперь мне абсолютно нечего делать и я могу себе позволить заняться вами, если вы не против.

– Занимайтесь, – Влад рассмеялся. – Идемте тогда в домик. Только составьте мне компанию за завтраком.

– Я уже завтракала.

– Ну и что? Фигуру вы не испортите.

– Ах да! Я совсем забыла! Может вам чай или кофе еще сделать?

– Ничего не нужно. Чай по утрам я пью редко, а кофе у вас растворимый.

– Конечно. Вы такой не пьете?

– Только натуральный, – они вошли в домик. – У меня от растворимого давление поднимается.

Через несколько минут Ася приготовила бутерброды и они сели за стол. Она посмотрела на жующего Владислава и спросила:

– Вы сказали, что вас никто искать не будет?

– Да. А что, ищет кто-то?

– Я сегодня проходила мимо вашего дома. Там стоит «форд», вчера там стояла другая машина, и прогуливается какой-то парень. С виду на бандита мало похож. Так вот, он окликнул меня и спросил, не знаю ли я, где хозяин дома. Я посмеялась и сказала, что, конечно же, не знаю. Шла назад, все было так же, только дверь в дом была открыта, а парень сидел на пороге, почти как вы полчаса назад, и курил. Он снова меня остановил и спросил, откуда я. Я ответила, что из поселка. Он подошел, посмотрел на меня очень недоверчиво и сказал, что не сильно поселковый вид у меня. Я сказала, что в гостях у тетки.