Вечер прошел чудесно. Не настолько, чтобы Эль полностью погрузилась в беседу и отключилась от всплывающих на периферии сознания мыслей о возвращении, но, по крайней мере, она успокоилась. И на какое-то время даже перестала гадать, с какими лицами ее встретят Максимилиан и Марго. Он-то уж наверняка позаботиться о том, чтобы хлопотная гостья больше не вносила хаос в его размеренную жизнь. На его месте она бы именно так и поступила: избавилась от раздражающего фактора как можно скорее.

О себе джонатан говорил нехотя, хотя скорее потому, что чувствовал неловкость за свое, как он выражался, «упакованное предсказуемое будущее». Его семья владела корпорацией, выпускающей медицинское оборудование. Мать была доброй католичкой — почему-то именно на этом Джонатан несколько раз с акцентировал внимание. Она же занималась благотворительностью, и из своего личного фонда обеспечивала несколько церковных приходов. Кроме того, чуть ли не раз в месяц устраивала всякие благотворительные мероприятия. «Она одержима мыслью помочь всем на свете, — сказал Джонатан, краснея, будто признавался, что его мать — прокаженная. — Мне кажется, что она через чур старается, и иногда ее попытки помочь выглядят слишком… навязчиво». В ответ на это признание, Эль поделилась историей из жизни одного приюта для животных, где раньше подрабатывала на добровольных началах. Туда никто ничего не приносил, и чтобы прокормить животных приходилось едва ли не стоять с протянутой рукой.

— Если бы кто-то вроде твоей матери помог бедным кошкам, у многих из них была бы счастливая новая жизнь: теплая подстилка, хороший корм, ласковые хозяйские руки и даже когтеточка. Но желающих не нашлось, в итоге, тех, кого еще можно было пристроить — пристроили, а остальных…

Эль отмахнулась от грустных мыслей, и тут же извинилась: его-то мать опекалась жизнями людей.

На выходе официантка вручила им по бумажному пакетику с фирменной атрибутикой в виде стилизированой совиной головы. Сгорая от любопытства, Эль заглянула внутрь как только Джонатан помог ей сесть в машину.

— Сова! — Эль выудила наружу круглое печенье в форме той самой головы. — Они раздают печенье всем посетителям?

— Хороший маркетинговый ход, — подмигнул парень, не без интереса наблюдая, как Эль разглядывает угощение. — Им это ничего не стоит, зато ты наверняка не забудешь такой жест гостеприимства.

— Так вот как это работает! — Эль спрятала печенье обратно в пакетик и, хоть возвращаться в ту часть реальности не хотелось, сказала: — Если честно, я смутно помню, где находится дом Марго.

— А опознать его сможешь? — Это известие Джонатана не ошарашило.

Она кивнула.

— Дом Максимилиана Ван Дорта, если вдруг это тебе о чем-то говорит, — на всякий случай добавила она.

— Оу, так бы сразу и сказала, — приободрился Джонатан, завел мотор и выехал со стоянки на дорогу. Он быстро влился в порядком поредевший поток машин.

Эль скосила взгляд на часы на приборной панели — почти десять. Значит, на пороге дома Максимилиана она появится около половины одиннадцатого. Вот потеха будет, если ее не пустят даже за ворота.

— Ты знаешь, где это?

— Мать часто приглашает его на свои благотворительные вечера. Живет двумя кварталами ниже: огромный особняк с кортом и бассейном. Мать очень расстраивалась, что риэлтор не смогла скостить цену для нас, а через пару месяцев дом купил Максимилиан. Иногда мне кажется, что в отместку она нарочно трясет с него столько денег. Просто удивительно, как он до сих пор принимает ее приглашения. Не знал, что твоя подруга — его подружка.

— Сестра, — поправила Эль.

— Не знал, что у него есть сестра. Кажется, он и дома-то бывает не часто.

Она пожала плечами, тем самым обозначив, что в такие подробности личной жизни холостого миллионера ее никто не посвящал. Возможно, здесь они друг у друга на ладони, а она просто гостья на этом празднике жизни, и последнее, что ей нужно — углубляться в мир больших денег со всеми его возможностями и пороками.

Как она и предполагала, Джонатан подвез ее к дому ровно в половину одиннадцатого. И, несмотря ан ее отчаянные протесты, вызвался провести до порога и, если потребуется, объяснить, что по его вине гостья задержалась так долго. Эль ни слова не обронила о своих опасениях, но всю дорогу до дома нервно поглядывала на часы. Этого оказалось достаточно, чтобы Джонатан снова доказал, что и в современном мире есть место для настоящих принцев из сказки.

Когда Эль назвала свои имя, ворота открылись почти сразу. И как только впереди замаячил парадный вход, безошибочно узнала стоящего на пороге Макса.

— Кажется, он не в духе, — с сомнением прошептал Джонатан. — Выйду первым и поздороваюсь.

— В этом нет необходимости. — Она так спешила снять ремень безопасности, что в конечном итоге Джонатану пришлось крепко сжать ее пальцы. Эль выдохнула. В самом деле? К чему эти нервы? Ничего не произошло, просто она, как воспитанный человек, удалилась в разгар семейной ссоры.

Через лобовое стекло Эль с замирением сердца наблюдала, как мужчины обменялись рукопожатиями и дежурными фразами. Потом Джонатан помог ей выйти, незаметно шепнув на ухо: «Все в порядке, есть он тебя точно не будет».

— Я поднял на уши всю охрану, Габриэль, понятия не имею, сколько раз они успели прочесать всю округу вдоль и поперек, — устало и как-то отрешенно сказал Макс. Не пытался поставить это ей в вину, а просто обозначал, что предпринял ради ее безопасности. — Я понимаю, это вообще не мое дело, но в следующий раз, пожалуйста, бери с собой хотя бы телефон. Если бы я знал, что ты с Джонатаном, то сберег бы сколько-то сотен нервных клеток.

К счастью, он не ждал ответа. Поблагодарил Джонатана за беспокойство и, когда тот попытался на прощанье поцеловать Эль в щеку, зашел в дом, чтобы оставить их наедине.

— Я напишу тебе в вайбер, не возражаешь?

— Буду рада пообщаться снова.

Когда машина Джонатана исчезла из поля зрения, Эль пожелала себе удачи и вошла в дом, чувствуя себя Алисой, которая только что выпила из неизвестного пузырька. Что-то будет дальше? Очередная взбучка от Марго?

Странно, но Марго внизу не оказалось. Гостиная была приятно пустой и тихой. Эль с облегчением перевела дух. Время позднее, возможно, вымотанная семейными дрязгами, Марго решила пораньше лечь спать? Иногда она так и делала, если была чем-то расстроена.

Но в комнате подруги тоже не оказалось. Зато там было предостаточно хаоса: распахнутая дверца шкафа, разбросанные вешалки, скомканное покрывало. Чувствуя неладное, Эль заглянула в ванну: и там никого. На полке, где еще утром была кипа вещей Марго, теперь валялась смятая футболка и одинокий носок.

Стараясь не поддаваться растущей панике, Эль схватила телефон, провела вызовы: несколько звонков с незнакомых номеров. Один, скорее всего, принадлежит Джонатону. Эль отмахнулась от всего этого, как от бесполезного мусора. Самое важное — узнать, куда подевалась Марго.

Ее номер не отвечал, а записанный голос автоответчика вежливо предлагал перезвонить попозже, когда абонент сможет принять входящий вызов. И так несколько раз. Эль написала сообщение в вайбер, но и там Марго была оффлайн.

Чтобы окончательно не сойти с ума, Эль села на кровать, прижала кладонии к пульсирующим вискам и постаралась успокоиться. Этому должно быть какое-то рациональное объяснение. Скорее всего, они с Максом так и нее нашли общий язык и Марго, идя на поводу у своей извечной импульсивности, съехала в гостиницу. Ну а как иначе? А ей ничего не сказала, потому что дуется. Тоже очень в характере Марго: своими руками создать проблему, а потом обвинить в ней всех окружающих.

А было ли в ней хоть что-то такое, в чем бы она брала ответственность в свои руки?

— Прекрати, — шепотом приказала себе Эль. — Марго — твоя подруга. Просто… у всех бывают тяжелые дни.

Она предприняла еще несколько попыток дозвониться до нее, но ни одна не увенчалась успехом.

А что, если она просто перебралась в другую комнату?!

Эль щедро треснула себя ладонью по лбу, ругая себя за рассеянность и безосновательную панику. Ну да, и как она сразу не догадалась? Марго встала в позу и решила продемонстрировать свей «фи» вот таким радикальным жестом.

Эль пулей вылетела из комнаты и пошла в сторону ближайшей двери, уверенная, что найдет Марго там. Никого. И в соседней комнате тоже пусто. Эль исследовала весь этаж, но Марго словно сквозь землю провалилась. Пришлось взять тайм-аут, подумать, а заодно дать отдых ноющей лодыжке. Есть еще комнаты на втором этаже, в какой-то из них спит Максимилиан. Когда воображение подкинуло образ Макса, к которому она вторгается в одиннадцатом часу ночи с идиотским вопросом «А Марго разве не здесь?», Эль пробрал гомерический хохот. Нет, лучше все же спуститься вниз и спросить Максимилиана, куда подевалась его сестра. Конечно, выставит себя дурочкой, но зато закончится эта дурацкая игра в кошки-мышки.

Максимилиана она нашла на в библиотеке. Мужчина задумчиво смотрел в окно, без особого вкуса потягивая что-то из массивного стакана. На виски не похоже, скорее уж на апельсиновый сок. Эль не смогла сдержать улыбку: миллионер, который может позволить себе самые изысканные сорта алкоголя, напивается внутренностями апельсинов.

— Входи, — не поворачивая головы, предложил Максимилиан.

— Я…

— Услышал, как ты скребешься, — ответил он на ее незаданный вопрос.

Эль проскользнула внутрь, но на всякий случай предусмотрительно оставила дверь открытой. Сделала несколько шагов от порога и остановилась. На столе так и лежала подаренная Максом коробка конфет. Воспоминания о том, как она ни с того, ни с сего стала корчить из себя великую соблазнительницу, скрутили живот ноющей болью. Если бы она держала себя в руках, если бы не спровоцировала Максимилиана на ответную реакцию, ничего этого могло бы и не произойти. У него есть все основания желать вышвырнуть ее из своего дома еще сильнее, чем прежде.

Понимая, что разговор начать должна все-таки она, Эль прочистила горло кашлем и произнесла:

— Я хотела извиниться за то, как себя вела. Это было совершенно недопустимо.

Ну вот, она сказала это и небо не упало на землю, и под ногами не разверзлась геенна огненная. Осталось только дождаться ответной реакции.

— Все в порядке, Габриэль, — после некоторой паузы, отозвался Макс. Повернулся, опираясь бедром на подоконник, отхлебнул из стакана. — Мне жаль, что ты узнала обо всем вот так. Следовало дать Маргарите шанс объясниться самой. Хотя, — тут же с раздражением прибавил он, — она должна была сказать раньше, а не водить тебя за нос. В итоге получилось то, что получилось.

«Знаешь, Эль, а я вообще-то лесбиянка и я тут подумала: а может нам заняться сексом, потому что ты мне вроде как нравишься».

Эль не смогла сдержать разочарованный стон. Даже в воображении это выглядело ужасно. Нет ничего страшного в том, с кем и каким образом человек стоит свою сексуальную жизнь. Если Марго предпочитает женщин, то это ее личное право, и Эль совершенно точно не стала бы осуждать ее за нетрадиционную ориентацию. Но то, что Марго имела на нее совершенно определенные виды, зная, что подруга совершенно точно гетеросексуальна, казалось странным. Эль не припоминала за собой радикальных высказываний на тему неодобрения чьей-то сексуальной ориентации, у Марго точно не было утаивать такие вещи. Тем более, когда сама Эль всегда выворачивала душу наизнанку, не утаивая от лучшей подруги совершенно ничего. Уж чего-чего, а возможностей признаться у Марго было предостаточно. Но она предпочла молчать.

В памяти вспылили приставания Марга, то, как она не упускала шанса пройтись перед ней голой, обнять ее. Ее недвусмысленные прижимания и поглаживания.

Ну и дура же ты, Габриэль Кромби. Набитая дура. В эпоху, когда чуть ли ни каждый день кто-то из знаменитостей совершает каминг-аут[1], не увидеть того, что лежало под самым носом.

— Ты нравилась ей, Габриэль, это было очевидно с первого взгляда. Поэтому я был уверен, что ты, зная о ее предпочтениях, используешь слабости Маргариты для своих целей. Мне и в голову не могло прийти, что она держит это в тайне.

— Я просто слепая идиотка, — простонала Эль. — Марго пыталась дать мне понять. Но я вечно по уши в своих проблемах.

— Пыталась дать понять? — Макс одним махом опустошил стакан и с торжественным видом водрузил его на подоконник. — Если сестра хочет что-то сказать — она это говорит самым прямым способом и не стесняется в выражениях. Собственно, что сегодня и произошло. Не стоит винить себя в том, что Марго имела на тебя определенные виды, Габриэль. Она моя сестра и я люблю ее и всегда буду защищать, но это не отменяет того факта, что Маргарита — расчетливая стерва. Если бы она была парнем, я бы начистил ей физиономию.