Кажется, подействовало, потому что вместо очередной порции ругани ответом ему стало молчание. Дав «папаше» как следует все обдумать, Макс продолжил.

— Приятно иметь дело с дальновидным человеком. Надеюсь, ты понимаешь, если мне понадобятся услуги молоденькой невинной куколки, то в Таиланде за десять тысяч я могу купить таких хоть целый гарем? Только они еще и массаж охренительный делать умеют, и их точно не нужно выгуливать в свет, покупать им безделушки и делать всю прочую ерунду, которую рано или поздно затребует Эль. И потом — не держать же мне ее на поводке? Тайские смуглянки не уйдут, хлопнув дверью, не напишут заявление в полицию, потому что не знают английского! — Макс выдавил из себя фальшивый смешок. «Папаша» притих и, судя по всему, внимательно слушал все оговорки. Теперь главное не пережать. — Ну, а когда смуглянки мне наскучат, я всегда могу посадить их на самолет и отправить к родителям. И никаких претензий. Кстати, у Габриэль все прививки сделаны? А то, знаешь, столбняк — страшная штука.

— Девятьсот — и ни центом меньше.

— Ты что, шутишь? Девятьсот тысяч за девочку, которая вряд ли умеет сосать? Да ладно, «папочка», мы оба знаем, что в постели она хороша лишь своей невинностью и смущением. Не то, чтобы мне это не нравилось, но я бы предпочел за свои деньги получить резвую кобылку, а не заторможенную овцу. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

— Восемьсот пятьдесят, — скрепя сердце, уступил «папаша».

— Шестьсот — и я заберу ее через двадцать часов.

— Восемьсот — и через десять, — выставил свои условия тот.

— Я сейчас на другом конце мира, «папочка», — хмыкнул Макс. — Семьсот, двадцать часов — и мы скрепим сделку рукопожатием и взаимными обещаниями сделать вид, будто этой встречи никогда не было.

— Хрен с тобой, — после затяжной заминки, наконец, сдался «папаша». — И не вздумай меня на*бать!

— Это не в моих интересах. Предпочитаю быть единственным покупателем на этом аукционе. Время и место?

— Не так быстро, приятель. Будь на связи и готовь бабки: семьсот тысяч зелени мелкими купюрами.

Макс нажал отбой и первым делом позвонил своему личному секретарю, чтобы та подготовила все к отлету через час. Следующим был звонок Нику, чтобы ввести его в курс дела.

— Я не хочу привлекать полицию, — сразу и четко обозначил Макс.

— Понял. Я пробью номер и имя, подтяну ребят.

— Понятия не имею, где будет встреча, но он не хренов наркобарон и наверняка знает о шантаже только из фильмов или от таких же дружков-идиотов.

— Не волнуйтесь, мистер Ван Дорт, мы достанем сукиного сына и на выбритых яйцах Папы Римского.

Перелет, как всегда, дался нелегко. И на этот раз к обычному чувству тревоги, которое ютилось в нем всякий раз, когда самолет набирал высоту, добавилось неприятное с детства чувство беспомощности и неспособности как-то изменить ситуацию, переломить правила игры с пользой для себя. Макс считал, что давно избавился от этого чувства. Он успешный бизнесмен, который привык все держать под контролем.

Но вот контроль ускользнул.

Габриэль где-то там, избитая ровно до той степени, чтобы представлять коммерческий интерес и при этом не оказывать сопротивления. Макс хотел верить — она прислушалась к его совету не провоцировать новые обои, но что-то подсказывало, что она явно не из тех, кто способен отключить эмоции. Наверняка огрызается, как перепуганный, загнанный в угол зверек, которому только и остается, что храбриться в бессмысленной надежде испугать превосходящего по силе противника.

Будь оно все неладно! И угораздило же его.

А с другой стороны… Если на секунду отбросить в сторону ублюдка Айзека, то неожиданно крутой вираж, который сделало его порядком наскучившее размеренное существование после появления Габриэль, заставил его вспомнить давно позабытый вкус… жизни?

Макс нахмурился, прикрыл глаза.

Странные мысли у миллионера. Любой другой покрутил бы у виска — и был бы по-своему прав.

«С жиру бесится, не знает, чем или кем себя занять».

И вот на горизонте появляется она — девчонка, делающая в по жизни первые шаги. Кто она для него? Увлечение? Игрушка? Способ на время вынырнуть из привычной атмосферы? Или нечто большее? Гораздо большее…

«Я должен вытащить Габриэль. А потом, когда она будет в безопасности, подумать о том, что за ерунда творится в моей собственной жизни».

[1] Desert Eagle — (рус. «Пустынный орёл») — самозарядный пистолет крупного калибра (до 12,7 мм). Позиционируется как охотничье оружие и оpужие для самозащиты от диких зверей и преступных посягательств (википедия)

[2] Гарлем (англ. Harlem) — район в северной части нью-йоркского округа Манхэттен, известный как район проживания афроамериканцев (википедия)

В аэропорту его уже встречали. Ник, как всегда в идеально сидящем костюме и с блестящей лысиной. Он проводил Макса в ожидающую машину, по дороге быстро обрисовав ситуацию.

Тот номер телефона, с которого некто звонил в Токио, действительно принадлежал отцу Габриэль — Айзеку Кромби. Последний раз им воспользовались как раз прошлой ночью, звонок шел из района Бронкса.

— У него там есть друзья? — спросил Макс.

— Таких данных нет, — мотнул головой Ник. — Насколько я могу судить, Кромби человек довольно замкнутый, нелюдимый. У него нет не то что друзей, но даже знакомых можно пересчитать по пальцам. Такие же завсегдатаи баров — без серьезного уголовного прошлого и связей.

— Похоже, его сильно прижали.

— Да. Мне не известна точная сумма его долга, но она велика. Кромби проигрался по-крупному. А потом еще дважды или трижды брал в долг, пытаясь покрыть проигрыш. В конце концов, кто-то перекупил все его долги и пришел требовать свое. После этого Кромби провел в больнице пять дней, затем сбежал оттуда, но дома уже не появлялся.

— Откуда он узнал про Габриэль? Я думал, она не сказала ему о поездке в Нью-Йорк.

— Полагаю… — Ник запнулся, пожевал губами. — Мистер Ван Дорт, ему об этом рассказала Маргарита.

— Что? А, проклятье! — Макс даже остановился от неожиданности.

— Она звонила ему на мобильный за шесть часов до того, как Кромби купил билет до Нью Йорка.

— Марго-Марго, ну, как так?

Вот что значит обиженная женщина. В особенности молодая, привыкшая поступать, как считает нужным, и получать, что хочет. Он должен был предусмотреть нечто подобное с ее стороны. Не должен был так накалять их отношения. В конце концов, именно он старший — и именно на нем лежит вся ответственность.

Им еще придется поговорить. Но позже. Сейчас есть куда более важное дело. И дело это усугублялось тем, что для своего укрытия «папаша» выбрал Бронкс — обитель не обремененных честью и совестью людей, преимущественно мексиканского происхождения. С одной стороны, место действительно отлично подходило, чтобы исчезнуть из поля зрения, раствориться, переждать, не опасаясь полиции. С другой стороны, куда больше полиции следовало опасаться тамошних аборигенов, которые вряд ли станут церемониться с белыми чужаками.

Очень не хотелось думать, что судьба Габриэль может сложиться куда хуже, если «папаша» не озаботился мерами элементарной осторожности.

В доме, ожидаемо, уже разместилась целая мобильная мини-армия. Ник ввел в курс дела о каждом из «ребят» и за каждого же поручился головой. Макс слушал его в пол уха, прекрасно понимая, что в подобных делах лучше держаться за профессионала, который прошел дрессировку годами службы в разведке, двумя войнами, и бог знает сколькими стелс-операциями, о которых не рассказал даже под страхом не получить работу.

— Я позаботился о том, чтобы слуги какое-то время отсутствовали, мистер Ван Дорт, — сказал Ник, когда Макс поинтересовался отсутствием Самюэля, который не имел привычки пропускать его возращение. — Дело щекотливое, для всех будет лучше, если мы сократим количество вовлеченных до минимума.

— Правильно, — согласился Макс, а про себя подумал, что посторонним людям, даже если они живут с ним бок о бок уже не первый год, вовсе незачем взваливать на себя эту ношу. Неведение — лучшая благодарность за их безупречную работу. — Итак, какой у нас план?

— Я поднял старые связи, воспользовался помощью Джека, и мы кое-что нарыли. — Ник указал на парня, который оборудовал на кофейном столике что-то вроде личной серверной. По виду он походил на простого гика, хотя разворот плеч и выглядывающая из-под рукава футболки татуировка говорили о его военном прошлом. Или настоящем? — Сузили круг поисков до периметра в десяток кварталов.

— Неплохо, но чем это нам поможет? — спросил Макс.

— Пока ничем. Территория слишком большая. Если мы не задействуем полицию, то прочистить ее, не привлекая внимания, будет не просто.

— Никакой полиции. Не хочу, чтобы подонка упекли за решетку до того, как я с ним потолкую.

— Джек подтянул еще технику, поэтому в следующий раз, когда Кромби позвонит, ваша задача удержать его на связи, пока мы не засечем сигнал с максимально точными координатами. Он наверняка отключает телефон, потому что уже около десяти часов, как аппарат исчез с карты, и мы не можем его поймать.

— Несколько минут, — повторил Макс, послабил узел галстука и стянул его через голову, наслаждаясь вновь обретенной свободой. — Без проблем. Что дальше?

— Мы не станем играть по его правилам. Прищучим гада в его же логове. Нет никакой необходимости плясать под его дудку. Понимаю, что отец мисс Кромби не мафиози и не наркобарон, и вряд ли понимает, как совершаются подобные… вещи, — Ник заметно поморщился, — но он все равно может доставить вам хлопоты, если заставит выйти на его поле.

— Что угрожает Габриэль?

— Полагаю, в его планы не входит убивать собственную дочь. Да и увозить ее куда-либо — тоже. Судя по тому, что вы мне сказали, дело всего лишь в желании заполучить крупную сумму денег… — он снова осекся. — Вы уверены, что мисс Кромби не замешана…

— Уверен, — перебил его Макс.

— Я просто рассматриваю все варианты.

— Да, я понимаю.

Да, Ник был прав. Он профессионал и старается предусмотреть любое развитие ситуации, насколько бы неприятным оно не выглядело. Но отчего-то Максу даже на мгновение в голову не пришла мысль, что Эль может банально подыгрывать отцу, желая вытрясти с богатенького идиота средства к своему весьма безбедному существованию на ближайшее время. Проверка проверкой, но люди иногда преподносят неприятные сюрпризы. И все же — нет. Не может он так ошибаться в ее отношении.

— Мы дождемся звонка, мистер Ван Дорт. По тому, какие условия выдвинет Кромби будет ясно, будем строить стратегию наших действий.

Ждать, значит.

Макс осмотрел гостиную собственного дома, которая теперь больше походила на форт Нокс. Вряд ли среди этих бравых ребят, один из которых как раз прилаживал оптический прицел к снайперской винтовке, было место и для него.

— Как только мы найдем крысиную нору — устроим облаву, — перешел к заключительной части плана Ник. — Действовать на упреждение — лучшая тактика. Накроем Кромби там, где он меньше всего этого ждет.

— Я поеду с вами.

— Это может быть не безопасно, — предупредил Ник.

— Значит сделай так, чтобы свести риски к минимуму. Я должен посмотреть в глаза этому подонку и кое о чем с ним потолковать.

Не в привычках Ника было оспаривать решения своего нанимателя, и сегодня он тоже не изменил себе, хотя ему наверняка было что сказать по поводу такой блажи.

Макс прекрасно осознавал свое место под солнцем. Он рос в приличном районе, ходил в хорошую школу, общался с детьми из хороших семей и водил на свидания правильных девочек. Случалось — дрался, но вряд ли стал мастером мордобоя.

Уже потом, после того, как Ник стал начальником его охраны, Макс попросил дать ему пару уроков бокса. И тренировки пошли, затянули. Постепенно к боксу добавились элементы из вольной борьбы и джи-джитсу, а так же некоторые приемы, используемые только специальными подразделениями. Ник не был доволен своим учеником, несмотря на то, что тот по совместительству являлся его нанимателем. Постоянно указывал на недоработки, на ошибки, на несовершенство физической формы. Причем указывал самым простым и понятным способом — заламывал в какой-нибудь болевой или удушающий прием, а то и «гасил свет» резким точным ударом. Обычно после таких занятий у Макса прилично звенело в голове, саднило мышцы, а на теле появлялись характерные синяки, которые не пристало носить уважающему себя миллионеру.

И все же занятия не проходили даром, откладывались в голове и мышцах.

Впрочем, в Бронксе будет за лучшее избежать рукопашной потасовки. Да и любой другой. Уличная драка — совсем не то же самое, что схватка в ринге. Ссориться с местными — верх глупости и неосмотрительности. От шальной пули еще не придумали ни одного приема.