За пределами школы Габриэль Кромби подрабатывала в нескольких забегаловках, иногда нанималась няней на выходные. Некоторое время назад устроилась работать в приличный магазин, но была уволена оттуда через месяц: без рекомендаций, без оплаты, с формулировкой «конфликтная». Макс попытался за это зацепится, но жизненный опыт подсказывал, что скорее всего дело было либо в какой-то истеричной клиентке, либо — почему-то именно эта версия казалась более правдоподобной — на хорошенькую милашку запал хозяин. Иначе стали бы брать голодранку на такую работу?

Похоже, девчонка в самом деле говорила правду. Она подала документы, значилась списке на стипендию.

Имея на руках все эти сведения, Макс испытывал что-то похожее на угрызения совести за то, что утром надавил на гостью, повысил на нее голос. Даже если шансы, что она врет и говорит правду, были пятьдесят на пятьдесят. Желающих что-либо поиметь с него самого или членов его семьи всегда было много — нормальное положение дел среди людей с очень высоким достатком. Макс научился с подозрением относиться ко всем, кто казался слишком… хорошим.

Но… Он до сих пор видел перед собой ее испуганные, полные непонимания и обиды глаза, когда обвинил в попытке манипулировать Марго. Нехорошо вышло, что и говорить. Следовало пойти проторенной дорожкой и сперва найти доказательства, чтобы потом с чистой совестью прижать милашку к стенке. Чего завелся? Тогда бы совесть не ела его поедом. А так, вспылил как какой-то юнец. И объяснение внезапному всплеску тестостерона было только одно — Габриель ему понравилась. Неожиданно вторглась в его жизнь, в его мысли. Глупость? Блажь? Желание подсознательно что-то доказать самому себе? Или все куда проще — и его действительно привлекает ее свежесть, невинность, необычная для его круга естественная красота?

Короче говоря, желая хоть как-то загладить перед гостьей свою вину, Макс заехал в дорогущую шоколадницу и купил коробку шоколадных конфет, самых лучших какие у них были: в, мать его, помадке с вкраплениями золота. Ничего подобного девчонка в жизни не пробовала и вряд ли когда-нибудь попробует. Так что воспоминания о лакомстве останутся с ней надолго.

«Приватный танец заказать что ли?»

Или спуститься в зал, к барной стойке, и подождать, пока к нему выплывет какая-нибудь девица, желающая на одну ночь почувствовать себя на вершине мира. Хотел ли он поразвлечься? Пожалуй, да. Даже не поразвлечься — отвлечься, избавиться от ненужных мыслей и дурацкого чувства вины. А что прочищает голову лучше хорошего секса? Вот только секс действительно должен быть хорошим, а не таким же искусственным и насквозь фальшивым, как большинство местных девиц.

«Да уж, Максимилиан, стареешь. Эту не хочу, ту не желаю, тут ненатурально стонут или хреново сосут».

А главное — нет бы идти и проверять, так нет — сидит и сам себе имеет мозг.

Короче!

Макс хлопнул себя по коленям. Хватит тухнуть, пора действовать. Он поднялся и как раз направился прочь из VIP-ложи, когда увидел приближающуюся фигуру. Странное дело, сам он никого не заказывал, а без его позволения совать нос в ложу не посмел бы никто из местных — их банально остановили бы охранники.

«Хорошо, кто же ты?»

Фигура вынырнула из тени, появилась в круге света и остановилась, уперев руки в бока.

— Тина?! — удивлению Макса не было предела. — Тина, уж не обманывают ли меня мои глаза?

— Не знаю, — в голосе вошедшей звучало неприкрытое удовольствие от произведенного эффекта. — Не рад меня видеть?

Макс сграбастал ее в охапку, приподнял над полом. Она была ниже его на голову, миниатюрная, но не худая.

Господи, Тина, его бывшая, здесь, не черте где в Лондоне, а здесь, в закрытом мужском клубе, где он меньше всего ожидал ее увидеть.

— Ребра… — прошептала она, смеясь через боль.

— Прости! — он поспешно поставил ее на пол. — Какими судьбами? Надолго? И погоди… почему тебя пропустили?

— Допрос с пристрастием, — усмехнулась она, поправляя платье — простое черное короткое платье, без украшений. Украшением была она сама с точеной фигуркой и гордой осанкой женщины, знающей себе цену. — Я проездом. Завтра улетаю обратно. Позвонить не могла, потеряла номер твоего телефона, — она пожала плечами, мол, так уж случилось. — Вспомнила, что ты иногда любишь здесь прожигать жизнь, проезжала мимо и подумала, что не много потеряю, если рискну. Сказала охране, что я — твоя будущая жена и погрозила уволить всех к чертям собачьим, если не позволят мне проверить, с кем там развлекается мой будущий муженёк.

Макс прищурился.

— Моя бывшая сказала, что она — моя будущая. Я знаю только одну женщину, способную сказать такую ерунду и убедить в ней всех вокруг, и эта женщина — ты. — Он заглянул ей через плечо в поисках возможного спутника. Одна или…?

Макс попытался вспомнить, устроила ли Тина личную жизнь. Они разошлись по взаимному согласию три года назад, прожив в браке почти столько же. Он помнил, что был абсолютно счастлив, когда одел ей кольцо на палец. Все было хорошо, размеренно и гладко. До самого развода, инициатором которого стал он сам. Тина согласилась с таким спокойствием, будто сама искала повод.

Кажется, она встречалась с каким-то модным фотографом. Потом с художником. Потом был греческий магнат в летах. Он никогда нарочно не выискивал ее имя в прессе, но постоянно на него натыкался. И почти всегда, когда на глаза попадались ее фотографии, Макс снова и снова спрашивал себя: а не поспешили ли они? Возможно, стоило сделать что-то безумное, чтобы вдохнуть новую жизнь в их брак. Но почему-то оба предпочли пойти по наиболее легкому пути.

— Одна. Вообще одна, — многозначительно ответила Тина.

— И пока не собираешься уходить?

— Пока не знаю… А ты можешь что-то предложить? — В глазах Тины играли отсветы светомузыки, делая ее похожей на демоницу.

— Что-нибудь выпьешь?

Она поморщила носик:

— Ты думаешь о том же, о чем я?

— Как вытащить тебя из этого платья и вспомнить, как громко ты стонешь?

Она молчала, продолжая гипнотизировать его взглядом.

— У меня дома гости. Поэтому поехали к тебе.

Тина протянула ему руку.

— Надеюсь, твой мобильный не зазвонит в самый неподходящий момент. Я не согласна на быстрый перепих и разбежались.

— Ого. Грандиозные планы?

— Еще какие.

Ночной город не задерживал в дороге пробками. «Порш» Макса взрывал его гулким ревом двигателя и нес двоих пассажиров прочь от «Sweetsweets», мимо светофоров и пешеходных переходов, мимо бесконечных магазинов и вывесок.

И почти всю дорогу они молчали. Ни вопросов «как дела», ни болтовни о ничего не значащих пустяках. Даже в лифте, уносящим их высоко вверх, стояли рядом, не касаясь друг друга. Да и о чем говорить? У каждого из них давно собственная жизнь — зачем совать нос, куда не просят? Сейчас имеет значение лишь одно — они оба знают, что будет дальше.

— Кажется, добрались, — Тина достала из клатча ключи, отперла дверь.

— Не бойся, заходи, я тебя не съел, — обернулась она. В ее исполнении фраза прозвучала исключительно двусмысленно.

Макс только усмехнулся, перешагнул порог.

— Свет, — проговорила Тина — и под потолком теплым светом загорелись светильники. Они не были очень яркими, вокруг по-прежнему оставалось ощущение полумрака, но куда более разреженного, чем прежде. Вполне достаточно, чтобы свободно ориентироваться.

Здесь было просторно. Очень просторно. Ощущение создавалось такое — будто на улице стоишь, только нет шума и пыли. Или нет… на витрине. Вот подходящее слово. Квартира была угловой и не имела двух уличных стен. Вернее, они были прозрачными от потолка и до пола. Вид отсюда открывался потрясающий.

— Подождешь меня? Совсем недолго. — Тина тронула Макса за плечо.

— Конечно. — В конце концов, не затем он ехал, чтобы сейчас взять и свалить. — Мне бы только умыться.

— Давай, ванная там, — указала она.

Когда Макс вышел, Тина стояла там же, где он ее и оставил — прислонившись в стене, с полуулыбкой на таких знакомых губах. Только туфли сняла.

— Теперь я. И раз уж мы так неожиданно встретились… У меня для тебя кое-что есть… назовем это сюрпризом.

— Что за сюрприз?

— Если я скажу — это уже не будет сюрпризом. Разве не так?

— Надеюсь, ты не собираешь меня выпороть?

— Выпороть? Тебя? — В ее глазах блеснула искра не то удивления, не то интереса. — Пожалуй, нет. Но ты верно мыслишь, я бы хотела поиграть… Если ты, конечно, не против и не очень торопишься.

— Ты — хозяйка, я — гость. Твои правила. И ты меня заинтриговала. Так что, пожалуй, задержусь немного.

— Вот и славно, — она провела пальцем по его щеке. — Никуда не уходи.

Тинапрошла мимо и скрылась за дверью матового стекла. Да, эта женщина знала себе цену. От вида одной ее походки, плавных изгибов бедер и полуприкрытой груди какой-нибудь неопытный подросток вполне мог не успеть достать член и кончил бы прямо в штаны. Хвала небесам — Макс давно вышел из подросткового возраста и мог себе позволить продержаться чуть дольше. И Тина его определенно заинтриговала. Оставалось надеяться, что она не появится в латексе или с прищепками на сосках и не попросить отхлестать ее плеткой. Макс недолюбливал подобные забавы. Не осуждал, но недолюбливал. В конце концов, каждый в собственной спальне имеет полное право получать удовольствие тем способом, какой ему больше нравится, если это не мешает другим.

Он прошелся по комнате. Здесь было довольно уютно, хотя и без изысков. Обстановка и интерьер скорее подошли бы мужской берлоге. Впрочем, Тина снимала квартиру и на придание ей индивидуальности просто не было времени.

Комната объединяла в себе гостиную и кухню. Почти в самом центре стоял огромный диван с кучей подушек — напротив него на стене висел огромный ЖК телевизор. Под ним камин — само собой, бутафорский. Кухонная зона буквально сияла чистотой и была отделена мраморной рабочей поверхностью, над которой висели пузатые бокалы. Бытовая техника была современная и дорогая. В целом интерьер казался модерновым, лаконичным, с уместными вставками металла и стекла.

Единственное действительно уютное место в комнате располагалось возле окон, отчасти скрытое парой высоких барных стульев. Макс его и обнаружил не сразу. На полу было расстелено нечто вроде очень толстого одеяла, рядом стояли кресло-качалка и небольшой стеклянный столик. Место уединения и отдыха: отличный вид и тишина. Все равно что между небом и землей завис. Главное, чтобы где-то напротив не засел любопытный наблюдатель с телескопом наперевес.

Макс прошел к дивану. Тут тоже стоял столик, на котором ожидаемо обнаружился многофункциональный пульт. Поизучав его несколько секунд, Макс нажал кнопку: в камине вспыхнуло весьма реалистичное пламя. Его отблески заиграли на металлических поверхностях, оживили атмосферу полумрака, погрузив комнату в подобие современного будуара.

— Так-то лучше.

— Смотрю, ты освоился. Последнее времямне очень нравится смотреть на огонь, пусть даже он ненастоящий.

Макс обернулся на голос. Тина стояла в нескольких шагах от него. Она сменила платье на черный, местами полупрозрачный халат. Халат доходил до самого пола, но по бедрам имел высокие вырезы. На груди он почти не запахивался и держался, похоже, на одном честном слове.

— Хорошая квартира, — сказал Макс дежурную фразу.

Тина только отмахнулась.

— Последнее время не люблю большие города. Мне в них душно. Потому и выбираю этаж повыше. Здесь как-то лучше дышится. А огонь отгоняет город еще дальше.

— Отгоняет?

— Да. В моей голове это именно так.

И только теперь Макс увидел, что она что-то сжимает в кулаке. Проследив его взгляд, она улыбнулась — хищно, предвкушая нечто такое, о чем давно думала.

— Максимилиан Ван Дорт, была у тебя детстве была машинка на радиоуправлении?

— У нас будут гонки?

Она отрицательно мотнула головой.

— Да. И не одна.

— Я хочу, чтобы ты взял это… — она протянула руку и раскрыла перед ним ладонь, — и хорошенько использовал.

Это был небольшой черный брелок с единственной кнопкой.

— Что-то случится, если на нажму на эту кнопку? — Макс взял брелок.

— Обязательно.

Макс посмотрел ей в глаза, потом снова на брелок, провел пальцем по шершавой кнопке и чуть надавил на нее.

Тина втянула воздух носом, отступила на шаг.

Макс отпустил кнопку.

— А это действительно может быть интересно… — он снова надавил на кнопку. По телу Тина пробежала дрожь. Бывшая жена прикрыла глаза. — А почему не предложишь гостю чего-нибудь выпить?

Она поморщилась.

— Прости уж нерадивую хозяйку. Ты что-нибудь выпьешь?