— Джо, — охнул он, когда моя голова опустилась.

Не могу сказать, что мне не нравился оральный секс, но он никогда не был моим любимым занятием. Однако я обнаружила, что хочу попробовать Кэма. Я желала присвоить его всеми возможными способами.

Я хотела, чтобы он горел мной и со мной.

Его пылающая твердость вошла между моих губ, и я ощутила, как напряглись бедра под моими пальцами. Мой язык прошелся по жиле на внешней стороне члена, и дыхание Кэма на мгновение прервалось, а потом будто совсем остановилось, когда я начала посасывать, наклоняя голову, так что мой рот скользил мучительно медленно вверх-вниз по всей длине.

— Боже, — прорычал он сквозь зубы. — Будешь продолжать — аххх — детка, я кончу, и на этом все.

Этого мне, пожалуй, не хотелось.

Еще немного подразнив, я выпустила член и взглянула из-под ресниц в глаза Кэма, ошеломленная тем, какое наслаждение это доставило мне самой, насколько мое собственное тело откликалось на такую игру. Обнаружив, что предвкушение — лучший афродизиак, и недоумевая, где были предварительные ласки всю мою жизнь, я поцеловала сексапильную впадинку на его левом бедре, потом двинулась вверх по его телу, к торсу, ведя губами по коже. Мои колени были широко расставлены, и я вздрогнула, ощутив член внутренней поверхностью бедра. Я сдавила губами его правый сосок, быстро порхая по нему языком, и приглушенно застонала, почувствовав, как его жесткие ладони охватили мои груди и мои собственные соски набухли, радуясь его прикосновению. Когда его большие пальцы прошлись по соскам, я содрогнулась, прерывисто вздохнув.

— А ты чувствительная, — довольно пробормотал Кэм, сдавливая пальцами мои соски.

Едва я успела прийти в себя от раскаленной добела молнии, пронзившей пах, как его правая рука поползла вниз по моему животу.

Когда два пальца скользнули во влажную щель, моя спина изогнулась дугой, давая его левой руке больше доступа к грудям. Бедрами я надвинулась на его правую руку, ловя ртом воздух и не возражая против того, что Кэм перехватил лидерство.

Сказать по правде, я удивлялась, что он так долго продержался.

— Боже, — охнул он, приподнимая нижнюю часть тела. — Впусти меня в себя. Кондом в ящике…

Я вслепую потянулась к комоду сквозь сладострастный туман и открыла ящик. Как только Кэм был готов к бою, мы вдвоем направили его к моим вратам. Мышцы моих ног дрожали от возбуждения.

Я упала на него, и мы оба вскрикнули, а бедра Кэма дернулись навстречу мне.

Мы быстро нашли томительный ритм, и, опершись о кровать, я чуть отклонилась назад, чтобы член входил в меня под самым восхитительным углом. Я двигалась медленно, приближаясь к острейшему оргазму.

Двигаясь, я не отрывала взгляда от восторженного, чуть поблескивающего лица Кэма и ощущала себя сексуальной и всевластной оттого, как темнел его взгляд, переходя к моим грудям и разметавшимся волосам. Его руки сдавили мои бедра, подгоняя меня, челюсти сжались, когда жар усилился, и тонкая пленка пота покрыла наши тела.

Приближаясь к кульминации, я сознавала только это сжимающееся, растущее, напряженное удовольствие внизу живота, звук моего неконтролируемого дыхания, стоны наслаждения, опьяняющий запах секса… и тут услышала, как Кэм хрипло просит меня кончать. Чистейшее блаженство охватило меня, и я закрыла глаза, смакуя ощущение того, как мое тело движется все быстрее вверх-вниз, на всех парах несясь к финалу.

Свет вспыхнул под веками, когда оргазм сотряс все мое тело. Мои мышцы сжали Кэма, волна за волной пульсируя вокруг его члена.

Прохладный воздух хлестнул по коже, и мои глаза распахнулись, когда Кэм вдруг перевернул меня на спину и вдавил в матрас, зажав мои руки над головой. Его лицо исказилось от неконтролируемого желания, и, припав к моим губам, он стал глубоко погружаться в меня грубыми и резкими рывками. Он стонал мне в рот, его голос отдавался во всем моем теле, и я ощутила приближение нового оргазма.

Когда губы Кэма оторвались от моих, наши вздохи эхом отдались повсюду, а я удивленно посмотрела вверх и приподняла бедра навстречу его атакам. Он отпустил одно мое запястье, и его рука скрылась между нашими сплетенными телами. Как только его большой палец нажал мне на клитор, я взорвалась и мой вопль разлетелся по всей квартире.

— Джо! — выкрикнул Кэм, широко распахнув глаза от изумления, когда мой финал вызвал ошеломительный, чуть ли не из глубины души идущий оргазм у него.

Кэм упал на меня, зарывшись носом в ямочку на шее, его рука разжалась. Член продолжал вздрагивать во мне, и я наслаждалась таким продолжением удовольствия.

Я словно растеклась по матрасу лужицей. Ничего не ощущала и не могла пошевелить ни одной конечностью. Я плыла и парила в полной блаженства расслабленности.

Я стала воздухом.

— Вау! — выдохнула я, желая запустить пальцы в его волосы, но не помня, как двигаться.

Кэм согласно кивнул, не отрываясь от меня.

Через некоторое время он поднял голову и оперся на локти. Его лицо совершенно разгладилось, взгляд был нежным и томным.

— Никогда еще я так мощно не кончал, — тихо признался он.

Сладкое удовлетворение волной прокатилось по мне и дало силы поднять руку. Я погладила Кэма по мускулистой спине и потянулась к его волосам, ласково пропуская их между пальцами.

— Я тоже. По правде говоря, до сих пор я думала, что множественные оргазмы — это миф.

Он рассмеялся и нежно провел большим пальцем по моей щеке:

— Останешься на ночь?

— Если хочешь.

Его лицо изменилось: стало более серьезным, даже мечтательным.

— Больше всего на свете.

Улыбнувшись, я поняла, что верю ему.

Я не знала, полностью ли ему доверяю, но, по крайней мере, в этот момент верила. Я притянула голову Кэма к себе и прижалась губами к губам в поцелуе, сладком не только от блаженства после потрясающего секса, но и от душевного волнения. Потом отпустила, чтобы вдохнуть, и снова улыбнулась, чувствуя себя ребенком, обнаружившим, что Санта-Клаус все-таки существует.

— Скажешь, если я буду храпеть.

Он нахмурился:

— А раньше тебе никто не говорил?

— Я проспала и утром не успела спросить.

— Хочешь сказать, ты только один раз оставалась ночевать у парня?

По тому, как посуровел его взгляд, я поняла, что он правильно догадался, почему так получалось.

Я пожала плечами и отвернулась, жалея о таком повороте темы, и тревожась о том, что он может подумать.

— Угу.

— Джо, — коснулся Кэм моего подбородка, поворачивая меня к себе, чтобы я видела его глаза, — они просто были козлами. Все.

— Давай не будем о них говорить.

— Мы поговорим, но потом.

С этим зловещим заявлением Кэм вышел из меня и пошел выбрасывать презерватив. Вернувшись через пару секунд из ванной, он вытащил из-под меня одеяло и лег рядом, укрыв нас обоих. Я устроилась на боку, положив голову на его подушку, вдыхая запах его одеколона, и вдруг мое сердце забилось быстро-быстро, когда я поняла: я не знаю, что делать.

Мгновенно стало понятно, что беспокоиться не о чем. Сильные руки Кэма обхватили мою талию, он прижался ко мне сзади, мой голый зад уперся ему в пах, а его ноги сплелись с моими.

— Доброй ночи, детка, — пророкотал, и я ощутила, как мой желудок подпрыгнул от собственнического звучания этих слов.

— Доброй ночи.

Погладив его по руке, крепко державшей меня, я свернулась калачиком и позволила себе уплыть в сон.

* * *

Меня разбудили бабочки в животе. Я поморгала и обнаружила, что моя щека прижата к голой груди Кэма, рука перекинута через его живот, а его ладонь покоится на изгибе моей талии, поскольку я лежу, свернувшись калачиком в его объятиях. Щекотка в животе только усилилась.

Кэм, видимо, как-то просочился в мое подсознание, во все мои заботы и мечтания, разбудив меня. Вот восторг оттого, что я с ним, а вот тут же — тревога из-за разрыва безопасных отношений с Малкольмом ради страстной, но при этом какой-то зыбкой связи, складывающейся с Кэмом. В отличие от всех мужчин, с которыми я встречалась, он мог меня раздражать, сердить, спорить со мной до посинения… И все это кричало: «Вот-вот случится катастрофа!»

Но этому следовало противопоставить невероятную химию влечения между нами, впечатляющий секс, его заботу и внимание с тех пор, как он перестал вести себя как козел, его терпение и некое приземленное трезвомыслие. Мне ужасно нравилось, что он мог признать свою неправоту, что он видел во мне то, чего не видел ни один другой мужчина, и что он удосужился познакомиться и подружиться с Коулом. Мне нравился Кэм, по-настоящему нравился, и я знала, лежа в его постели, что потеряла бы последние крохи уважения к себе, если бы ушла от этих чувств, если бы предала их ради денег другого мужчины и того, что они могли принести мне и брату.

Коул.

При мысли о брате я немного встревожилась. Я не накопила достаточно для его будущего, даже близко не подошла. Мне нужно снова искать работу, где будут платить лучше, чем в «Мейкл и Янг».

— О чем бы ты сейчас ни думала, мне это вряд ли понравится, — сонно пробормотал Кэм.

Я удивленно склонила голову набок, встретив его мутноватый взгляд.

— Что?

Он сжал мою талию:

— Ты была такая теплая и расслабленная, а потом я почувствовал, как все твое тело напряглось. Что случилось?

— Беспокоюсь насчет работы. Похоже, мне нужно искать место, где платят лучше, чем у Мейкла.

— Дело не в большей зарплате. Как насчет места, где к тебе будут лучше относиться? — (Я согласно хмыкнула.) — Так этим ты и занимаешься первым делом с утра? Беспокоишься?

Улыбнувшись, я кивнула:

— Раз уж ты связался со мной, придется тебе к этому привыкнуть.

Он обнял меня еще крепче:

— Раз уж я связался с тобой, я все сделаю, чтобы тебе уж точно никогда больше не пришлось беспокоиться.

Я едва не задохнулась. Черт, надеюсь, у него не войдет в привычку нести романтическую чушь, которая каждый раз лишает меня дара речи.

— Красиво говоришь, — ответила я хрипловато, и его губы изогнулись в улыбке, как будто наглец знал, что от его слов у меня сердце тает.

— Который час?

— Не знаю. Я отдала «Омегу» Малкольму.

— Очень хорошо с твоей стороны.

— Это было правильно. — Я поморщилась от внезапно проснувшихся угрызений совести. Неправильным казалось блаженствовать рядом с Кэмом и наслаждаться доставленным им удовольствием, в то время как Малкольм сидит дома, страдая из-за моего предательства. — Ты чувствуешь себя виноватым? — прошептала я в теплую кожу, рассеянно поглаживая пальцами мышцы его пресса.

— Трудно чувствовать что-то, кроме эрекции, когда ты меня касаешься, детка, — отозвался Кэм.

Я фыркнула помимо воли:

— Ух, какие мы ненасытные.

— С тобой уж точно.

— Опять сладкие речи. Мне следует как-то отплатить тебе за это?

— А почему ты считаешь, что должна за это платить?

Я лукаво усмехнулась:

— Ну, ты пока еще не прославился приятным обхождением со мной, Кэм.

Его грудь поднялась под моей щекой, и он чуть раздраженно фыркнул:

— Как долго мне придется платить за то, что я вел себя с тобой как ублюдок?

— О, не знаю. Думаю, в будущем это может оказаться полезным рычагом.

Его шутливый рык заполнил спальню, когда он перекатил меня на спину. От внезапности движения я хихикнула в его теперь уже ясные глаза, позволяя ему прижать меня к матрасу. Кэм раздвинул мне ноги. Его лицо еще было расслабленным после сна, и мягкий сексапильный изгиб верхней губы требовал моего внимания.

— А хочешь знать, почему я был таким ублюдком?

— Ты же уже мне сказа… — ах!

Это я ощутила его твердый член, настойчиво проталкивающийся между моих ног. Они инстинктивно раздвинулись шире, а Кэм медленно двинулся вверх по мне, дразня.

— А правду? — Он наклонил голову и нежно провел губами по моей щеке вверх от подбородка, пока не добрался до уха.

Я вздрогнула от легкого укуса в мочку и касания его языка поверх укуса — и глубоко вздохнула. Мои груди дразняще мазнули по его груди, дыхание мое стало быстрым и неглубоким.

От сближения наших тел Кэм застыл на секунду, и гортанный стон, сорвавшись с его губ, теплым дуновением прошелестел по моей шее.

Я согнула колени, приглашая его к тому, чего мы оба так отчаянно хотели. Он потянулся к комоду, порылся в ящике и вытащил презерватив.