Мне не нужно было спрашивать, что он делает. Я слишком хорошо знала этот его взгляд.

Внезапно мне стало безразлично, что мы в примерочной, в магазине, на людях.

Кэм провел ладонью по моему подбородку, к уху, к шее, притягивая меня к себе для поцелуя, от которого все мои нервы буквально заискрились. Я дрожала, прижавшись к Кэму, как будто это был наш первый поцелуй, и погружалась все глубже во влажный жар его рта, ощущая вкус его самого и мятной жвачки, которую он только что жевал. Я вцепилась в него, и мы затоптались над охапкой платьев, пока я не врезалась спиной в зеркальную стену. Кэм отодвинулся; его веки были полуопущены, губы припухли.

— Повернись, — хрипло велел он мне на ухо, чтобы я расслышала сквозь музыку.

Жаркая хрипотца его голоса вызвала в моем теле такую реакцию, как будто он засунул мне два пальца между ног. Моя грудь тяжело вздымалась и опадала от взволнованных вздохов. Я повернулась к нему спиной. Кэм расстегнул молнию платья и начал стаскивать его с меня. Я видела в зеркале, как он швырнул платье на кучку моей собственной одежды. «Купи его», — посоветовал он, и я вздрогнула от его дыхания на моей коже, когда горячие руки протянулись и сжали мои обнаженные груди. Я уже чуть не кончила и, прикусив губу, чтобы не застонать, вся изогнулась навстречу его прикосновению, сжимая сверху его ладони, пощипывающие мне соски. Я ощущала его грудь на своей спине, когда он стягивал с меня нижнее белье, прерывисто дыша. Трусики упали мне на бедра, и я поспешно протолкнула их еще ниже, к щиколоткам, и тут услышала звук расстегиваемых джинсов Кэма.

Прошелестела его одежда, черные штаны упали к лодыжкам, Кэм медленно ввел в меня два крепких пальца, и я оперлась о зеркало, глядя на него. Зачарованный и возбужденный, он смотрел, как его пальцы входят в меня и выходят, и от этого я распалялась все сильнее.

— Кэм, — тихо простонала я, и он, словно услышав, поднял голову, и наши взгляды в зеркале встретились; его глаза загорелись от вида моего разгоряченного лица.

Он прижал меня к зеркалу, одной ладонью накрыл мою, а другой ухватился за бедро.

Я едва успела проглотить вскрик, когда он ворвался в меня, сдавленно рыча.

Он начал двигаться, я приподнимала бедра навстречу его медленным толчкам, и наши взгляды оставались неразрывно сцепленными в зеркале, пока он трахал меня.

Напряжение внутри меня стало нарастать, и Кэм стиснул мои бедра, глубоко, почти до боли погружая свой член. Внезапно он опустился на колени и потянул меня за собой. Сидя на его коленях, по-прежнему опираясь рукой о зеркало, в то время как его ладони ласкали мои груди, я начала двигаться навстречу его рывкам. Я чувствовала его щеку на своей спине, пока мы летели к кульминации, и меня подстегивали издаваемые им низкие, жадные, гортанные звуки.

Ощутив, что я вот-вот кончу, Кэм приподнялся, и его ладонь, покинув мою грудь, закрыла мне рот. Туго скрученный жар, окутывающий мою кожу и мышцы, вспыхнул ярким пламенем, и я взорвалась — мой вопль восторга заглушила его рука.

Кэм кончил через пару секунд после меня. Я видела в зеркале, как он весь сжался, шейные мускулы напряглись, рот распахнулся в молчаливом стоне, бедра ударили меня в зад, и он кончил — тепло его семени затопило меня изнутри.

— Охренеть, — прошептал он, кладя голову мне на спину.

— Гм, там все в порядке? — громко вопросила консультант.

Ее внезапное появление за занавеской, так близко, заставило нас напрячься, прижавшись друг к другу.

Ох, дьявольщина! Я забыла, где мы находимся.

— Да, — ответила я, мой голос пресекся от посткоитальной томности и стыда, что я потеряла голову от этого мужчины и даже забыла, что мы трахаемся на полу примерочной.

— Принести вам другой размер или платье хорошо сидит?

«Иди отсюда!»

Мои широко открытые глаза встретились в зеркале с глазами Кэмерона, но он ни взглядом, ни жестом не показал, что мне делать. Бог мой, он все еще не вышел из меня. Я чуть не расхохоталась и оглянулась на занавеску:

— Все прекрасно. Прямо-таки… идеально сидит.

От двусмысленности Кэмерон скорчился на моей спине, глуша смешок моими волосами, его плечи затряслись. Это также вызвало шевеление внутри меня, отчего побежали легкие повторные толчки страсти.

— Хорошо…

Голос консультанта затих — она отошла от занавески.

— Как думаешь, они нас слышали?

Он низко отрывисто хохотнул:

— Да мне плевать.

Ему и вправду было наплевать.

Ласково и мягко Кэм вышел из меня и помог мне подняться. Охватив ладонями мои щеки, он притянул меня к себе для долгого, утомленного, чувственного поцелуя — такого, что моя грудь заболела от переполняющих ее чувств.

«Я люблю тебя».

Я изгнала эту мысль из своего взгляда, когда Кэм отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.

— Хорошо, что мы наконец выбрали платье, потому что я никак не смогла бы мерить что-то еще, не приняв перед этим душ.

Что-то темно-сексуальное засветилось в его глазах, и я поняла: его возбуждает мысль, что мне придется идти домой с его по́том на теле и семенем внутри.

— Джосс права, — пробормотала я. — Вы все дикари.

Кэм и не подумал обижаться. Вместо этого он помог мне одеться, проводя костяшками пальцев по моим чувствительным местам, пока я не шлепнула его по руке — иначе невозможно было уйти отсюда, не захотев еще раз его трахнуть.

Мои щеки горели, когда я отдавала неподошедшие платья продавщице. Я не могла взглянуть на Кэма, потому что всякий раз он выстреливал в меня лукавой ухмылкой, от которой мне хотелось хихикать — в равной степени от восторга и стыда. Как только мы вывалились из магазина с моей обновкой, я прислонилась к Кэму, хохоча, а он приобнял меня.

— Не могу поверить, что мы это сделали, — выдохнула я.

— Ага, не могу сказать, чтобы я делал такое раньше.

— Лучше не рассказывай Нейту и Пити.

Мое предостережение не произвело на него особенного впечатления, потому что я продолжала ухмыляться как идиотка.

— Почему? Чертовски удачная секс-байка.

Мои щеки опять зарделись, и Кэм рассмеялся, снова прижимая хихикающую меня к груди. Я так погрузилась в романтические облака, что случившееся через пару секунд стало для меня еще более холодным и убийственным ударом о землю.

Кэм вдруг резко остановился, и я ухватилась за него, чтобы восстановить равновесие. Откинув голову, я взглянула ему в лицо — с него сбежали все краски, а глаза распахнулись от абсолютного шока.

— Кэм? — прошептала я, ощущая, как что-то твердое собирается у меня в желудке, и проследила за его взглядом.

Перед нами стояла девушка с красивыми и так же широко раскрытыми, как у Кэма, глазами.

— Кэмерон? — выдохнула она, делая шаг к нам, явно даже не замечая меня.

— Блэр, — хрипло отозвался он.

Я почувствовала, как от этого имени у меня закружилась голова, и мои глаза немедленно принялись изучать ее, впитывая все до последней мелочи. К моему удивлению, Блэр оказалась совсем не такой, как я предполагала. Мое воображение рисовало высокую экзотическую красотку с налетом загадочности. На самом же деле обнаружилось, что она маленькая, даже ниже Джосс, тоненькая и изящная. На ней была футболка с принтом какой-то группы поверх белой водолазки, потертые джинсы, отлично сидящие на фигуре, и сапоги совсем как у Кэма. Короткие черные волосы обрамляли симпатичное лицо сердечком, на котором особенно выделялись большие карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами. Шок, смешанный с тоской и желанием, наполнял эти красивые глаза, и я почувствовала, как моя рука сжимается в кулак, захватывая ткань легкой куртки Кэма.

— Так здорово тебя встретить. — Блэр одарила его нежной улыбкой.

Кэм кивнул, прочищая горло и изгоняя из своих глаз выражение глаз оленя, застигнутого фарами машины.

— Кхм, тебя тоже. Ты давно вернулась в Эдинбург?

— Пару месяцев назад. Я думала поискать тебя, но не была уверена…

Ее голос затих, когда она наконец заметила меня, прижавшуюся к Кэму. Она оглядела меня, и ее лицо погасло, а в глазах проступило разочарование. Разочарование в Кэме? Что он выбрал такую, как я?

Я вся ощетинилась от этой мысли, и рука Кэма сжалась крепче.

— Нет, надо было поискать, — удивил меня он.

Лицо Блэр засветилось.

— Правда?

— Да. — Кэм убрал руку с моей талии, чтобы вытащить из кармана телефон. — Дай-ка мне свой номер, встретимся как-нибудь.

«Что?»

Я смотрела, как они обмениваются телефонами — голова Кэма склонилась к Блэр, — и тут мой разум начал просто-таки визжать: «Что за чертовщина тут происходит? Он договаривается встретиться с бывшей любовью всей его жизни! Что это за бредовая реальность?»

Все усугублялось тем, что меня он даже не представил.

Я стояла, пытаясь казаться спокойной и беспечной.

Кэм мягко рассмеялся чему-то сказанному Блэр, и она посмотрела на него снизу вверх, как на чудо. Он и был чудом — моим чудом, и если он не собирается меня представлять, то я…

— Блэр, это моя девушка Джо, — сообщил Кэм, убирая телефон в карман.

Он ободряюще улыбнулся мне, но я не ответила ему тем же.

— Рада познакомиться. — Мне удалось выдавить из себя слабую улыбку, хотя внутри себя я поносила эту девицу последними словами.

Она не улыбнулась в ответ.

— И я тоже.

Когда наши взгляды встретились, у нас завязалась молчаливая перепалка.

«Ты меня бесишь», — сказала она. «Кажется, я тебя уже ненавижу», — ответила я. «Он был моим с самого начала», — возразила она. «Теперь он мой», — прорычала я.

Огромное, невыносимое напряжение повисло между нами троими, пока Кэм не нарушил молчание какими-то вежливыми расспросами.

После того как они договорились встретиться на днях, мы покинули Блэр и отправились домой по Принцесс-стрит. К моей растущей панике, Кэм не обнял меня. Мы шли домой бок о бок, не прикасаясь друг к другу и не разговаривая. Он словно провалился куда-то вглубь себя, и я боялась этой глубины чуть ли не больше всех ужасов на свете.

Глава 24

Коул понял, что что-то не так, как только я вернулась домой. Я продолжала настаивать, что ничего не случилось, и это его достало до жути. Он мне прямо в лицо сказал, что его это достало до жути. Ответная лекция о ругательствах, по словам Коула, достала его еще больше… так что к тому времени, как я нарядилась на праздник, я злилась на Кэма за то, что он такой невнимательный придурок, боялась, что нашим отношениям пришел конец, и огорчалась, что младший брат свалил ночевать к Джейми, не попрощавшись со мной.

Иными словами, пребывала в самом радужном настроении.

Мои печальные мысли ничуть не развеялись, когда я поспешила вниз, чтобы забрать Кэма — и он едва заметил мое платье. То самое платье, которое перед встречей с Блэр нашел столь возбуждающим, что набросился на меня в примерочной.

Я чувствовала, как в груди у меня все сжимается от тревоги: он сидел молча в течение всей нашей поездки с Оливией и дядей Миком. Даже Оливия отметила это, спросив, все ли у него в порядке.

Конечно же, он настаивал, что да, хотя мы все (то есть я) знали, что он ошарашен и потрясен появлением его бывшей девушки, также известной как единственная женщина, которую он когда-либо любил.

Мы прибыли в квартиру Джосс и Брэдена на Дублинской улице и застали празднество в полном разгаре. Ханна и Деклан сегодня отправились ночевать к друзьям, так что Элоди с Кларком могли оставаться, сколько захочется. Элоди уже крепко набралась, а Элоди набравшаяся была всего лишь более экспрессивной версией Элоди трезвой. Она все время носилась от одного гостя к другому, спрашивая, не подлить ли им еще, и, когда они говорили «да», каждый раз переливала через край с дурацким «у-упс!».

Кэм, Оливия и я расположились в уголке с Адамом и Элли. Я старательно поддерживала беседу и пыталась притворяться, что все в порядке. Например, посмеялась вместе с остальными, когда Адам указал на растущее напряжение на лице Джосс, которой приходилось общаться с гостями. В какой-то момент мы увидели, как она старается высвободить руку из хватки жены одного из коллег Брэдена — дама желала рассмотреть кольцо. Джосс несколько раз пыталась вытащить кисть из захвата, но, когда это не сработало, она просто сбросила руку гостьи с себя и мило улыбнулась, как будто ничего не случилось. Потом извинилась и ушла, оставив Брэдена давиться смехом.