Нужно взять себя в руки, иначе все узнают, чем я тут занималась.

Я дала себе десять минут, а вернувшись к Малкольму, краем глаза увидела Кэма, прокладывающего себе путь сквозь толпу к выходу. Вскоре громко хлопнула парадная дверь.

— Ты в порядке? — От голоса Малкольма у меня закружилась голова.

— Да он подонок! — внезапно послышался голос Бекки сквозь гул музыки и голосов.

Мы с Малкольмом обернулись, ища ее. Она рыдала в углу, друзья ее утешали.

— Как думаешь, он ее бросил? — шепнул Малкольм мне в ухо. — Пока ты была в туалете, они тут ссорились.

Я не могла поднять на него глаз от стыда за то, что знаю ответ слишком хорошо.

— Похоже.

— Ты в порядке? — повторил он.

— Что-то мне не по себе на этой вечеринке, — пожала плечами я.

— Угу, и Бекка, кажется, вот-вот сдуется и всех погонит, — вздохнул он. — Будет ужасно, если мы сбежим?

Я слабо улыбнулась:

— Будет прекрасно.

Он подержал мне шубку и через две секунды уволок из квартиры. Не говоря ни слова, мы прошли по Лимингтон-террас к повороту с главной дороги на Брантсфилд-плейс и стали ждать свободное такси. Нам не везло, и Малкольм вытащил телефон.

— Я сейчас вызову. Мы заедем ко мне, да?

Я представила, как еду к нему, как он ведет меня к себе в спальню, медленно раздевает и толкает на кровать…

Эта картина оставила меня совершенно равнодушной.

Только еще больше затошнило от чувства вины.

Как будто я обманывала…

Малкольм только приложил телефон к уху, как вдруг я, неожиданно для себя, выпалила:

— Стой!

Застигнутый врасплох, Малкольм тут же опустил телефон и сбросил звонок. Он всмотрелся в мое лицо, и от увиденного его губы плотно сжались. Чуть помедлив, он спросил:

— Что происходит?

Моя практичность разбежалась и прыгнула вниз с ближайшей скалы, а за меня ответили чувства:

— Я не могу ехать к тебе.

И тут он поразил меня до глубины души:

— Из-за Кэма.

После стольких усилий подавить слезы я ощутила, как они неотвратимо подступают.

— Мне так жаль, прости меня.

Малкольм тяжело вздохнул, и я увидела боль в его глазах, изучающих мое лицо.

— Ты мне правда очень дорога, Джо.

— Ты мне тоже.

— Я вижу, как он смотрит на тебя. Как ты смотришь на него. Я знал, что-то происходит…

— Прости, мне так жаль.

Он покачал головой, выставляя ладонь и останавливая меня:

— Не нужно.

— Я себя ужасно чувствую.

— Я это вижу.

— Я никогда с ним не спала.

Его челюсть затвердела, потом расслабилась, и он смог ответить:

— Я знаю. Ты не такая.

Трясущимися пальцами я задрала рукав шубки и расстегнула часы «Омега», которые Малкольм подарил мне на Рождество. Он не шевельнулся, чтобы взять их, тогда я подняла его руку, вложила часы в ладонь и сомкнула его пальцы:

— Спасибо тебе за все, Малкольм.

Когда он оторвал взгляд от часов, жгучая боль пронзила мою грудь при виде уныния в его глазах.

— Он просто мальчишка, который не знает, какой невероятный подарок получает в виде тебя, и когда он уйдет, когда совершит ошибку, бросив тебя, я надеюсь, ты вернешься ко мне. — Малкольм шагнул ближе, и я застыла, когда он наклонился, чтобы нежно поцеловать мои холодные губы. — Мы могли бы быть по-настоящему счастливы.

Я не дышала, пока он не отодвинулся от меня, поднимая руку, потом обернулась и увидела, что он подзывает такси. Машина сделала полный разворот и подъехала к обочине. Малкольм открыл мне дверь:

— Я буду ждать, когда он уйдет от тебя.

Я оставила его на улице, и такси повезло меня на Лондон-роуд.

Я порвала с Малкольмом.

О господи.

На сердце было тяжело, меня грызли вина и сожаление. Я опасалась, что поступила неправильно. Однако все превозмогало отчаянное желание найти Кэма, сказать ему, что я чувствовала то же, что и он. Впервые уж не помню за сколько лет я шла к тому, чего желала всем сердцем. Возможно, завтра я буду раскаиваться в этом решении, но сегодня просто хотела ощутить вкус чего-то хорошего и чистого, настоящего — хоть раз в жизни.

Я чуть ли не швырнула деньги таксисту и бросилась в дом, поспешно взбежала по лестнице, не заботясь о том, чтобы сапоги не гремели по бетону. Поворачивая на последний пролет к его площадке, я услышала, как открывается дверь. Я одолела разделяющие нас ступеньки, и вот Кэм передо мной — стоит босой в дверях своей квартиры и ждет.

Ошеломленная тем, что моя грудь чуть не разорвалась под натиском чувств от одного его вида, я сделала маленький шажок вперед.

Кэм молча смотрел на меня. Каждый дюйм его тела казался напряженным до боли.

— Кэм…

Мои слова словно вихрь подхватил, когда его рука охватила мое запястье и резко дернула, а губы обрушились на мои. Я тут же обвила его шею, запустила пальцы в волосы на затылке — и неистово лизала, сосала и захватывала его язык своим. Наш поцелуй был таким всепоглощающим, что я даже не заметила, как оказалась в его квартире, пока за нами не захлопнулась дверь.

Кэм прервал поцелуй и отодвинулся, стаскивая с моих плеч шубку. Я позволила ей упасть на пол, хмелея от ощущений — мои груди налились, кожу словно огнем жгло, и я в который раз с удивлением поняла, что уже совершенно готова от одного лишь поцелуя и предвкушения.

— Кэм, — прошептала я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы хоть какая-то часть меня все время касалась его, поэтому просунула руку под его футболку и ощутила под ладонью шелковистую, плотную, горячую кожу. — Я разошлась с ним.

Он, кивнув, обнял меня за талию и рывком притянул к себе. Мой бюст восхитительно скользнул по его груди, и я содрогнулась, а Кэм улыбнулся, полностью осознавая свою власть надо мной. В ответ на такое самодовольство моя рука огладила кубики на его животе сверху вниз, выползла из-под футболки и не остановилась в своем движении. Кэм втянул воздух, когда я потерла его сквозь джинсы, и щеки его порозовели.

— Я понял, детка, — простонал он. — Иначе бы тебя здесь не было.

— Мы правда это делаем? — прошептала я в его губы.

Он сдавил мою талию, и я заглянула в его глаза, почти черные от обжигающего жара.

— Мы правда это делаем. Отступления не будет. — Губы Кэма прошлись по моей щеке и остановились возле уха. — Я собираюсь так крепко тебя трахнуть, так глубоко погрузиться, чтобы ты никогда не смогла выбросить меня из головы и жизни. Никогда.

От этих слов мурашки разбежались по всему моему телу.

Я потянулась к его губам. Он безумно нравился мне и на вкус, и на ощупь, нравилось, как он целуется. Я надеялась, что и трахается он обалденно. Я сильно втянула ртом его язык, и Кэм вздрогнул, подстегнув меня своим рычанием, пока оно не перешло в самые возбуждающие и непристойные поцелуи в моей жизни.

Моя спина впечаталась в стену — и Кэм вжал меня в нее еще крепче.

— Не могу больше ждать, — беззвучно признался он.

Я покачала головой, тяжело дыша под его грудью, и так же молча ответила, что тоже не могу больше ждать.

Его горячие жесткие ладони огладили мои бедра, задирая юбку до пояса. С почти животным рыком Кэм ухватил мои трусики и дернул — звук рвущейся ткани и внезапное дуновение воздуха между ног взвинтили напряжение между нами до точки воспламенения.

Он просто разорвал на мне трусы! Вот черт!

Это заводило уже всерьез.

Я думала, что буду чувствовать себя неловко и неуютно, стоя в коридоре с задранной до талии юбкой и выставленной напоказ перед ним самой интимной частью тела. Однако ничего подобного.

Все, что я ощущала, — это острое, неутолимое желание.

Наши рты встретились, кусая, облизывая, посасывая, и мы оба потянулись к застежке джинсов Кэма. Он сдернул их вместе с трусами-боксерами до щиколоток, высвобождая член, и достал из заднего кармана бумажник. Когда он вытащил презерватив и натянул его, я ахнула. Длинные мне попадались и раньше, а вот толщина…

— О-ой, — выдохнула я, ощущая, как струйка между ног еще сильнее разжигает мое и без того невероятное возбуждение.

— О, спасибо.

Кэм сверкнул горделивой ухмылкой, от которой я расхохоталась, — и смех закончился резким вздохом, когда он схватил мои ноги, раздвинул их и вонзился в меня.

— Кэм! — взвизгнула я восторженно, ошеломленная его пульсирующим жаром.

Все чувства и мысли, все внимание сошлись на ощущении его плотного присутствия внутри меня, и я едва дышала, пока мое тело старалось привыкнуть к этому и расслабиться. Каждый мой нерв пылал, и крошечное движение навстречу друг другу вызвало скачок восхитительного напряжения, которого тут же захотелось больше.

Кэм, однако, не шевелился во мне. Он тяжело дышал, как будто пытался хоть немного взять себя в руки. Мое тело не собиралось ждать, оно хотело еще и прямо сейчас. Я двинула бедра вперед, и хватка Кэма на моих ляжках стала почти болезненной.

— Погоди, — хрипло выдохнул он. — Дай мне минутку. Я сто лет этого хочу, и тебя так обалденно держать в руках. Просто дай мне минутку собраться. — От такого эротического признания мои внутренние мышцы сжались вокруг его члена, и Кэм резко вздохнул, изумленно откинув голову. Наши взгляды встретились. — Детка, сделай так еще раз, и я не удержусь.

Я тряхнула головой, пальцами впиваясь в мышцы его спины:

— Ну и ладно. Просто двигайся, пожалуйста, только двигайся. Мне это нужно, ты мне нужен.

Его самоконтроль разлетелся вдребезги.

Он задрал мои ноги выше, и я обхватила ими его спину, принимая его власть. Крепко прижимаясь к Кэму, я тяжело дышала от возбуждения, а он вдавливал меня в стену, глубоко и мощно входя в меня, скользя взад-вперед в моем потайном канале. Влажные шлепки плоти о плоть подхлестывали нас, торопя к кульминации.

Я ощутила, как его палец нажал мне на клитор, — и взорвалась. Мой крик восторга вызвал такой же у Кэма. Он откинул голову, глядя мне в глаза, весь напрягся и испустил гортанный рык, содрогаясь в оргазме, пока мои внутренние мышцы пульсировали вокруг его члена.

Кэм уронил голову мне на плечо, уткнувшись в него губами. Мы так и стояли, грудь к груди, я по-прежнему сжимала его в объятиях. Потом он повернул голову и поцеловал меня в шею.

— Знаешь, сколько раз я воображал, как эти твои умопомрачительные ноги обвиваются вокруг меня, когда я тебя трахаю?

Я покачала головой, еще недостаточно придя в себя, чтобы говорить.

— Каждый день. И все мои фантазии оказались хуже реальности.

Я чуть улыбнулась, когда он поднял голову, чтобы поцеловать меня. Кэм попытался выйти из меня, но я потянулась за его губами, а мои руки, удерживая его, скользнули по спине к затылку. Я целовала его с жаром, который не мог не наводить на мысль, что мне этого мало. Потом, откинувшись, я заглянула в его прекрасные глаза. Во мне завелся кто-то капризный и слегка порочный: я опять хотела Кэма, хотела такого же непристойного, грубого и жесткого секса, какой только что получила.

— Знаешь, сколько раз за последние пару недель я лежала в постели и ласкала себя, думая о тебе?

Дыхание Кэма дало сбой, и я почувствовала, как его член во мне шевельнулся.

— Боже, — выдохнул он, широко раскрывая глаза. — Скажи еще что-нибудь, и ты завтра ходить не сможешь.

Я улыбнулась, глядя ему в глаза и снова сжимая его член своими внутренними мышцами.

— План именно таков.

Глава 15

Кэм запечатлел на моих губах нежный легкий поцелуй, прежде чем отодвинуться и выйти из меня. Лихорадочное возбуждение еще не покинуло меня, но я чувствовала, как жаркий туман потихоньку отползает к границам разума, впуская реальность.

Сегодня вечером я ушла от Малкольма.

А потом занималась сексом с Кэмом у стены его коридора.

Потрясающим сексом.

Умопомрачительным сексом.

«Сексом-который-черта-с-два-повторишь».

Сексом «Кэм-и-я-теперь-вместе».

Тревожное бурление в животе на мгновение уступило место весело кружащимся бабочкам. Я неделями фантазировала о нем, а теперь фантазии стали реальностью.

Внезапно я ужасно смутилась.

— Продолжай думать, что думаешь, — ухмыльнулся Кэм, одергивая и разглаживая на мне юбку. Он внимательно смотрел на меня, даже пока снимал использованный презерватив и натягивал джинсы. — И жди меня здесь.

Прежде чем я успела ответить, Кэм скрылся в уборной. Я услышала всплеск, и вот уже он не спеша идет обратно — в так и не застегнутых джинсах, жадно глядя на меня.

— Коул остался у Джейми сегодня?

Я кивнула, а мое сердце заколотилось в груди.